Повелитель Тайн Том 1

Глава 207: Хранители

Данн вздохнул:

— Я действительно хотел тогда отослать тебя, потому что то, что я собирался сделать, касается тайны Церкви и Ночных Ястребов. Но смерть Коэнли привела мои мысли в беспорядок, и я смог придумать лишь неуклюжий предлог, из-за которого ты смог вернуться и всё увидеть.

— Что за тайна? — с облегчением спросил Клейн.

Он почти забыл, что снаружи их ждёт существо, возможно, дитя злого бога или мифическое создание.

Данн, подбирая слова, сказал:

— В мире мистики, возможно, существует закон. Хех, хоть я и не много читал, но знаю, что такое закон. Этот закон называется Закон Сохранения Потусторонних Черт. Потусторонние черты не уничтожаются и не исчезают, они лишь переходят от одного носителя к другому.

Глаза Клейна расширились, и он, словно озарённый, переспросил:

— Например, когда Потусторонний теряет контроль, он оставляет после себя запечатанный артефакт, магический предмет или основной ингредиент для зелья?

— Верно, — серьёзно кивнул Данн. — И не только Потусторонний, потерявший контроль… После смерти обычного Потустороннего происходит то же самое.

— То же самое… — Клейн повторил слова Данна, постепенно начиная понимать, что именно делал капитан.

Размышляя, он вдруг вспомнил, как после смерти Клоуна в смокинге рядом с его телом появился парящий в воздухе сгусток крови размером с большой палец с голубоватым оттенком. Тогда Фрай объяснил это тем, что после смерти Потусторонних всегда происходят странные вещи.

Данн, глядя своими глубокими серыми глазами, продолжил:

— Но, в отличие от тех, кто потерял контроль, обычные Потусторонние оставляют после себя не ингредиенты и предметы. То, что остаётся, оно… оно почти как зелье. Зелье соответствующей Последовательности, только без некоторых вспомогательных компонентов.

Почти как зелье… почти как зелье! — зрачки Клейна сузились. В его сознании, словно молния, пронзившая тьму, всё прояснилось.

Он вдруг понял многое. Понял, почему пути Потусторонних не прерываются, даже когда ингредиенты становятся недоступны.

Кроме использования заменителей, можно было просто полагаться на останки соответствующего Потустороннего!

Наверное, это одна из причин, почему на высоких Последовательностях выдают только готовые зелья! Другая причина — предотвратить утечку рецептов через гадания, медиумизм и прочие потусторонние способности… — в голове Клейна роились догадки.

Данн посмотрел на дверь комнаты отдыха и тихим голосом пояснил:

— Несколько лет назад, э-э… сколько именно, я не помню, я ещё не был капитаном отряда Ночных Ястребов, я случайно обнаружил это. Обсудив с Дейли, которая тогда только недавно стала Потусторонней, мы немедленно доложили в Святой Собор. Мне приказали хранить молчание и предоставили два выбора. Хех, именно поэтому объясняю я, а не Дейли. Кто раскрыл, тот и отвечает. Первый выбор — делать вид, что ничего не знаю, как и большинство капитанов и диаконов, и позволить Святому Собору и дальше распоряжаться останками Потусторонних, умерших естественной смертью. Второй — мне предоставили особый, простой ритуал и соответствующие техники, позволяющие в течение определённого времени поглощать предметы, образовавшиеся из скопления черт. Хм, это применимо только к моему собственному пути, к равной мне или более низким Последовательностям. Это усиливает мои Потусторонние черты и делает меня сильнее. В способностях, связанных со снами, я сейчас не уступаю шестой Последовательности. Именно поэтому я и решился противостоять Шаррон.

— Вот оно что… бывают же такие вещи… — медленно выдохнул Клейн.

Он наконец понял, почему раньше, как бы ни ломал голову, не мог найти разумного объяснения. Ему просто не хватало исходных знаний, которые не восполнить никакими догадками.

Хм, это вполне соответствует так называемому Закону Сохранения Черт… Если постоянно накапливать черты, не перейдёт ли количество в качество? — рассеянно подумал Клейн.

Взглянув на него, Данн горько усмехнулся:

— Я выбрал второй путь, но не для того, чтобы стать сильнее. Если бы я хотел силы, то скорейшее переваривание зелья и продвижение по Последовательностям было бы лучшим и самым прямым способом.

— Да, — искренне согласился Клейн. — Накопление черт одной и той же Последовательности, равной или более низкой, хоть и усиливает, но, вероятно, повышает и риск потери контроля?

Данн серьёзно покачал головой:

— Вовсе нет. Это останки обычного Потустороннего, а не того, кто потерял контроль. Хм, узнав о Методе Актёра, я пересмотрел этот вопрос и понял, что это затрудняет переваривание.

— Тогда почему вы продолжаете? — в изумлении спросил Клейн.

Данн сунул правую руку в карман, ища трубку, но вспомнил, что оставил её в кабинете.

Он с самоиронией покачал головой:

— Я же сказал, я поглощаю их останки не для того, чтобы стать сильнее.

Сказав это, он сделал паузу. Его взгляд расфокусировался, устремившись на синеватый свет газовой лампы напротив.

— Они все были моими товарищами… — тихо произнёс он. — Мы многое пережили вместе, вместе сражались с тварями из тьмы и безумными культистами. Кто-то спасал меня, я спасал многих из них. Мы ходили по тихим ночным улицам, мы сражались там, где никто не видит, мы противостояли опасности, мы прикрывали друг другу спины. Мне их очень не хватает. Я помню, как малыш Итер после своей первой опасной миссии сорвался и разрыдался. Я помню Аделаида, хех, он отец Розанны, он однажды заслонил меня своей рукой от злого проклятия. Я помню Доун, девушку с улыбкой, тёплой, как утреннее солнце, она всегда молча записывала всё, что с нами происходило. Я помню Коэнли, хоть он и был невысок, но многое умел: играл на семиструнной цитре, пел, рассказывал истории, был большим поэтом, чем Леонард… Мне их очень не хватает. Я хочу и дальше сражаться плечом к плечу с ними, вместе противостоять тварям из тьмы, вместе казнить этих безумных культистов, вместе защищать Тинген. Поэтому я и выбрал поглощать то, что они оставили.

В серых глазах Данна, казалось, блеснул огонёк. Его обычная сдержанность и серьёзность в этот момент дали трещину.

Он слегка улыбнулся и продолжил:

— В моих снах они всё ещё со мной. Аделаид любит читать, вечно сидит в солярии с книгой. Он каждый раз просит меня взяться за Розанну, чтобы она быстрее повзрослела. Из-за этого Розанна вечно жалуется, что я становлюсь всё больше похож на её отца, и очень меня боится. Малыш Итер — непоседа, каждый день ходит в лес на охоту. Доун всегда стоит у окна своей спальни и смотрит, как мы разговариваем. А Коэнли, который только присоединился к нам, смастерил себе семиструнную цитру и сидит, играет и поёт… Мне их очень не хватает.

— Капитан… — вырвалось у Клейна. Он чуть не прослезился и, чтобы скрыть это, потёр глаза, мысленно выругавшись: «Чёрт побери, капитан, вы же меня на слёзы пробиваете…».

Но теперь я хотя бы понимаю, почему ваш прогресс в Методе Актёра так медленен… — он беззвучно вздохнул.

— Жаль, что Старый Нил умер, потеряв контроль, а то бы он доставил нам немало весёлых минут, — Данн отвёл взгляд и потёр переносицу.

Через несколько секунд он поднял голову и горько усмехнулся:

— Это было эгоистичное решение. Я ведь не знаю, чего на самом деле хотели бы Аделаид, Коэнли и остальные. Я эгоистично решил за них. Я такой эгоист.

— Нет… — резко покачал головой Клейн.

…

В приёмной, в зоне отдыха, Леонард смотрел, как Мегаос вырывает у себя клок за клоком волосы, и его лицо снова застыло в каменной маске.

Мегаос с раздражением то и дело подносила стакан к губам, её лицо слегка исказилось, когда она посмотрела на Леонарда:

— Не знаю почему, но мне вдруг стало не по себе.

Леонард Митчелл уже собирался ответить, как вдруг увидел, что Мегаос поднесла руку к своему лицу и резким движением сорвала с него кусок мяса, длинный, окровавленный лоскут.

— Что-то лицо зачесалось, — смущённо улыбнулась Мегаос, и её рот растянулся до самых скул, обнажая белые зубы и алые дёсны.

Твою мать! — беззвучно выругался Леонард, чувствуя, что ситуация ухудшается слишком быстро.

Его губы зашевелились, он склонил голову, к чему-то прислушиваясь, и его лицо вдруг изменилось, побледнев до синевы.

С трудом выдавив улыбку, он сказал Мегаос, которая продолжала сдирать с лица плоть:

— Я отлучусь в уборную.

— Хоро… шо… — голос Мегаос стал каким-то далёким.

Она погладила свой живот:

— Мой… ребёнок… беспокоится…

Леонард больше не отвечал. Он ускорил шаг и подошёл к перегородке.

Войдя в коридор, он бросил долгий взгляд на урну с прахом святой в руках Данна Смита и с безысходностью выдохнул.

Затем его лицо стало решительным.

— Капитан, боюсь, времени не осталось. Мы должны немедленно устранить Мегаос и её ребёнка. Иначе весь Тинген понесёт огромные потери. Эвакуация жителей окрестных домов не поможет. Я знаю, что вы уже отправили такую телеграмму.

Данн слегка нахмурился и очень серьёзно спросил:

— Ты уверен, что ситуация ухудшилась до такой степени?

— Да, не пройдёт и трёх минут, как Мегаос мутирует, и её ребёнок родится раньше срока, — уверенно ответил Леонард.

Говоря это, он взглянул на толстый сосуд, обвитый вокруг руки Клейна, и твёрдо произнёс:

— Запечатанный артефакт 2-105? Дай его мне. Я смогу лучше им воспользоваться.

— Хорошо, — Клейн без колебаний передал Похитителя Сосудов Леонарду.

Он и так собирался это сделать.

В этот момент Данн Смит поправил воротник, одёрнул свой тонкий чёрный плащ и твёрдо произнёс:

— Я выйду первым с Прахом Святой Селены. Вы выходите через десять секунд, запомните, сосчитайте до десяти, а потом вступайте в бой. И тогда, неважно, в каком состоянии я буду, хорошем или плохом, не теряйте времени. Цельтесь в Мегаос и её ребёнка, нанесите свой самый мощный удар.

Сказав это, он развернулся и, держа урну с прахом, твёрдым шагом направился к перегородке.

— Капитан… — с пересохшими губами позвал Клейн.

— Капитан, — глухо повторил Леонард.

Данн остановился, обернулся, его лицо было добрым, а голос — мягким:

— Не беспокойтесь обо мне. Я не один. Аделаид, Доун, малыш Итер, Коэнли — они сражаются плечом к плечу со мной, какой бы ни была опасность.

Он сделал паузу, его серые глаза потеплели, когда он посмотрел на Клейна и Леонарда.

— И не нервничайте. Мы защищаем Тинген.

Его губы изогнулись в привычной улыбке.

Сказав это, он больше не медлил. Его взгляд был устремлён вперёд. Он решительно прошёл через перегородку, лишь полы его чёрного плаща до колен слегка взметнулись.

— Капитан! — снова одновременно крикнули Клейн и Леонард. По их щекам потекли слёзы, но Данн шёл вперёд, не замедляя шага.

Мы — всего лишь кучка несчастных, вечно сражающихся с опасностью и безумием. Но мы — хранители.