101

И был совершенно прав. Потому что, по нашим данным (инфа 100 %), Напсибыпытретень собирался продекламировать своему шефу воттакенный, с позволения сказать, жесткачёк:

Вот конкретная телега про любовь и про секс:

Мой знакомый один, расколбашеннный кекс,

Познакомился в клубе с прикольной герлой,

Запудрил ей мозг и увез домой.

А потом, в гостях, на виду у всех,

Мы с кентом моим своровали мех.

Замутили шашни с этой модной чиксой,

Накрутили ей сиськи и забрали с собой.

Она сама нарывалась и хотела того,

Сладко сосалась, ей был ХУЙ до всего!

Взъерепенился в трусиках бурый мех:

Состоялся graundfucking свальный грех,

Это было конкретно то, что нужно ей:

Твердый толстый хрен — мечта всех блядей.

Мы пахали ее поперек и вдоль,

Причиняли ей золотую боль.

Это порно тема, это порно стих —

Как порвали девку, одну на двоих.

Впрочем, стоит всё же признать, что рифма «мех — грех» ничем не хуже рифмы «мех — смех». Ради демонстрации нашей правоты приведём вот такое, гм-гм, лирическое излияние:

Анна Болейн, о, не больней любови,

О нет, не злей — прикосновенье палача.

Потухнет мир, как белая свеча,

И оборвется полусвет на полуслове.

Ты помнишь королевский жаркий смех,

Квадратной бороды горячее касанье,

Свинцовые глаза, его дыханье,

Разорванный его рукой прохладный мех.

Анна Болейн, как белый-белый лебедь,

Над заводью реки, в безмерной вышине.

Над плоской плахой, в темной глубине,

Ты таешь — там — в большом и синеоком небе.

Которое из вышеприведённых произведений менее высокохудожественно, мы предоставляем судить читателям.

Загрузка...