Счастливый случай

Глава 338

В медблоке, в отдельном помещении лазарета, сейчас находились двое — тогорианец, всё ещё спящий, и фалиенка, терпеливо ожидающая, пока он очнется.

Айрен удалось убедить Шер, что ей сейчас лучше заняться здоровьем Ника, и заодно проверить всех остальных на последствия общения с артефактами. Ящерица надеялась, что ей удастся успокоить своего ведомого, заодно выяснив, что же он такое увидел.

— С добрым утром, пушистый, — негромко сказала она, почувствовав, что тот просыпается.

Покрытое рыжеватой шерстью ухо шевельнулось, поворачиваясь на голос. Потом открылись янтарные глаза.

Увидев над собой потолок медблока, тогорианец рванулся, но ремни вязок выдержали. Убедившись, что освободиться не удастся, Мррухс обмяк, и по модулю разлетелся вопль, полный неизбывного горя.

— Это была всего лишь иллюзия, — Айрен мягко положила руку на его лапу, — не по-настоящему.

В её голосе звучало неподдельное сочувствие. И — понимание.

Под её пальцами напряглись мускулы — фелиноид снова рванулся в путах.

— Не иллюзия! — выкрикнул он. — Они там! Живые! Там столько радости, столько света! Пустите! Пустите меня к ним!

К прикосновению добавилось воздействие в Силе — успокаивающее, но не усыпляющее. Необычная техника для тёмной — но фалиенка умела и это.

— Иллюзия, брат. Наваждение. И того предмета больше нет.

Несколько секунд тогорианец молча смотрел на неё, не в силах поверить услышанному. Потом закрыл глаза. По короткому крапчатому меху покатились, догоняя одна другую, прозрачные капли.

Мррухс плакал — молча, совершенно беззвучно, без всхлипов и содроганий.

Только в Силе стоял всё тот же горестный вопль.

— Но, может быть, ты просто неправильно понял то, что увидел? — Айрен ласково погладила его по голове, успокаивая как могла — Силой, прикосновениями, интонациями. Как ребёнка.

— Может быть, это то, что только будет? Твоя жизнь. Но не та, что ушла, а та, что тебя ждёт? И ты ничего не потерял, а наоборот — теперь знаешь, что получишь?

Фелиноид застыл. Даже дышать перестал. Оборвался тоскливый вой, которого не услышать ушами. Медленно, едва уловимо, в Силе разгорался слабый огонёк надежды.

Наконец послышался вдох. Когти впились в кушетку, оставляя царапины на металле.

— Ты правда так думаешь? — хрипло спросил Мррухс.

— Да, — Айрен кивнула. — Я правда в это верю. И даже больше — я уверена, что всё будет ещё лучше.

— Мне не надо лучше, — большая мохнатая голова мотнулась из стороны в сторону. — Мне надо то, где я был. Мне нужна моя семья. Мои котята. Я знаю их по именам… Мне нужна она…

— Семья значит, котята. Хорошая мечта, — Айрен вздохнула с ноткой зависти.

Она не стала пытаться переубедить Мррухса, что реальность может оказаться ещё лучше, чем видения, насылаемые этой ледяной планетой. Просто понадеялась, что со временем детали этого сна позабудутся. Как и все сны. А в том, что найдётся женщина, способная сделать их охотника счастливым, она и не сомневалась.

— Ты молодой, сильный и красивый. Это всё у тебя обязательно будет. Просто чуть позже. А теперь скажи, ты же не будешь носиться по окрестностям в поисках той статуэтки? Или делать ещё какие-то глупости?

Ухо дрогнуло.

— Вы её выбросили? — спросил тогорианец.

— Я её уничтожила, — жёлтые глаза с вертикальными зрачками смотрели прямо на него. И смотрели неожиданно жёстко.

У фелиноида вырвался еле слышный вздох.

— Тогда какой смысл её искать…

Через несколько мгновений тяжёлый, тягучей тишины он попросил:

— Развяжи. Я не буду делать глупости.

— Я в тебе и не сомневалась, — фалиенка взялась освобождать его от стяжек. — Думаю, у Шер есть что-то в запасах… если бессонница будет мучить. И всё такое. Я ей скажу. И, пушистый, найди и в этом всём хорошее. Ты — один из немногих, кто действительно знает, чего хочет. Я бы на твоём месте закончила здесь, получила свои деньги и вернулась домой — искать ту самую.

Тогорианец сел, растирая запястья, исподлобья взглянул на неё.

— Я думал, что мне это не нужно. Однажды… Её звали Росса, — выдохнул он полузабытое имя. — И её не стало… У нас любят один раз. Никогда не пытаются возместить потерю. Потому что есть только одно место в сердце, и оно только для одного. Другой не может его занять… И только сейчас, там, я понял… Нельзя никому занять место другого, верно. Но можно — своё собственное. Можно помнить, любить, скорбеть — и всё-таки быть счастливым. Быть мужем и отцом. Можно…

— Нужно, — Айрен усмехнулась. — Вот пригласишь меня на свадьбу, и там я тебе скажу: «Я же говорила, что всё будет хорошо».

Что-то дрогнуло в Силе — почти неощутимое, словно тень сквозняка коснулась кожи, и тут же исчезло без следа.

Судя по тому, как недоуменно шевельнулись кошачьи уши — Мррухс был тут ни при чём.

Айрен настороженно вскинула голову, прислушиваясь к Силе:

— Почуял?

— Я думал, это ты? — растерянно отозвался фелиноид.

— Нет, — та отрицательно качнула головой. — И на кого-то из наших не похоже. Что-то ещё, не пойму что. Ну да ладно, потом разберёмся. Если будет с чем разбираться. Пошли лучше к нашим. Во-первых — за тебя все переживают. А во-вторых — после такого просто необходимо что-нибудь съесть. И тогда в жизни точно появятся смысл и красота.

А про себя Айрен подумала, что об этом надо рассказать остальным.

Рик не сразу приступил к работе над дроидами. Запершись в мастерской, он сел на пол и позволил Силе течь через себя, вбирая её. Он не собирался обхватывать планету, да и не было у него никаких гарантий, что даже это место не ввергнет его в такие пучины негатива, что он не сможет выбраться. Поэтому вначале он просто прислушался к окружающему его пространству. Помнят ли поля энергий то, что когда-то тут произошло, или всё, что тут было, ушло в забвение?

Сила молчала. Что бы тут ни случилось, оно случилось так давно, что даже отголосков прошлого не осталось на этой планете — либо Рику не хватало опыта, чтобы их уловить. Такой же ледяной покой, который царил на планете, встретил капитана в Силе. Через какое-то время ему показалось, что он что-то слышит: не шёпот даже, тень шёпота, задевшая край сознания и снова стихшая в спокойном безмолвии.

Если долго смотреть в бездну, бездна начинает смотреть в тебя. Впрочем, Рику и не требовалось прислушиваться к шёпоту. Пока что. А вот определить направление он мог попытаться, как и наложить на известную ему карту. Но и это ему не удалось.

Направления не было. Чем бы ни был этот отзвук, он не оставил никаких следов.

Что ж, отсутствие результата — тоже результат. Вздохнув, капитан поднялся на ноги, вызвал Шай в мастерскую и занялся подбором датчиков, которые предстояло установить на корпуса дроидов.

Привычная работа понемногу увлекала его — и отвлекала от тягостных мыслей. Когда надо из разнокалиберного электронного салата сделать слаженно работающую систему, хочешь-не хочешь, а выбросишь всё лишнее из головы.

Запас дроидов, собранных на свалке Ботавуи, был достаточно велик и разнообразен, чтобы подобрать целый рой устройств, дополняющих друг друга по функционалу. Когда Рик вытер лоб, выпрямился над рабочим столом и огляделся, под потолком мастерской парили две дюжины сфер с камерами и датчиками, заточенных под разведку, связь, сопровождение, охрану, и у каждого дроида имелся блок, который позволял ИскИну дистанционно управлять им. Шай доделывала последний.

— Адам, пока твой проект не готов, это неплохой способ действовать для тебя, — устало сказал капитан. — Сейчас проверим, как они работают, отдохнём, а пока мы, несовершенные белковые организмы, будем восстанавливать свою энергию, ты сможешь провести разведку шахты и наладить цепочку бесперебойной связи.

— Будет сделано… Капитан, — крошечную, почти незаметную паузу перед последним словом кому-то, не обладающему восприятием ИскИна, заметить было бы тяжело. — Предлагаю на время выходов прикреплять к каждому разведчику по паре таких дронов. Один — как основной аппарат ведущий съемку и исследования, а второй — как ретранслятор и одновременно чёрный ящик. Этим мы повысим не только достоверность записей и воспоминаний каждого участника экспедиции, но и их безопасность.

— Предложение дельное, принимается… Покажи мне, как у Мррухса дела, — попросил Рик, садясь в кресло.

Один дрон завис посреди мастерской, три разлетелись по углам, пятый крутанулся вокруг своей оси и деловито жужжа вылетел в открытую дверь мастерской.

— Беру дронов под контроль. Задействую цепочку ретрансляции. Вывожу изображение на центральный монитор. Вывожу на вспомогательный монитор карту пути, задействую протокол "тропа", — на втором экране появилась карта помещений с путём, который дрон успел преодолеть за пределами мастерской. Наблюдателям могло показаться, что Адам… Наслаждается новой игрушкой?!

— Если я правильно понимаю логику базы, — послышались рассуждения ИскИна, — центральные помещения заняты генераторной и мастерской. К ним крестом присоединяются жилые модули, исследовательские модули и медицина. По той же логике, медицина и исследовательские модули должны быть недалеко от входа и оснащаться отдельными шлюзами на вход и на выход.

Капитан кивнул. ИскИн был совершенно прав. Оставалось надеяться, что создатели пирамид тоже были логичны, и схемы расположений помещений укладывались в хоть какие-то системы. Учитывая появляющиеся и исчезающие проходы, надеяться — это было единственное, что он мог.

Исследовательский дрон вылетел в центр помещения и крутанулся вокруг оси, дав панораму и вместе с тем дополнив карту помещений.

— Основной выход справа. Значит, жилые помещения слева. — сделав такой вывод, Адам повел дрона к жилым помещениям. — Кают-компания, камбуз, тренажеры, тир. Слева жилые помещения, — Адам повел шарик дрона-исследователя дальше, попутно открывая двери.

Пусто. Пусто. Совмещенная каюта дока и штурмана. Последние на месте, док с удивлением смотрит прямо в камеру исследователя. Пусто. Пусто. Пусто. Каюта фелиноида. Рядом с ним — Бус. Звуков камера не передает, да, собственно, в дроне, что предназначен для безвоздушного пространства, микрофоны и не предусмотрены.

— Мррухс найден в собственной каюте. Рядом с ним обнаружен старпом. Судя по всему, мы наблюдаем сеанс психологической помощи. Веду дрон дальше.

Рик снова кивнул. Сделал себе пометку — пригласить Буса для разговора. Если у тогорианца действительно серьёзные проблемы, он должен о них знать. В конце концов, он всё ещё их капитан.

В тренажерном зале, что был совмещён с тиром, обнаружилась Вэйми. Летанка достаточно уверенно расправлялась с мишенями. Рик вздохнул, заметив выражение глаз тви'лекки. Его просчёт. Который он уже не мог исправить.

Камбуз и кают-компания пустовали.

— Айрен находится в лаборатории, — дополнил отчёт Адам. — Исследует образцы. Картография помещений завершена. Возвращаю исследователя.

— Благодарю, Адам, — Рик поднялся и направился к гамаку, который переехал вместе с ним из одной мастерской в другую. Тело и мозг требовали отдыха. — Попроси Буса… Впрочем, я сам его позову, когда проснусь. Даю тебе разрешение на разведку шахты. При любом подозрительном событии — будить немедленно.

Шай, которая приняла последние слова на свой счёт, согласно наклонила голову и выскользнула за дверь.

Капитан улёгся в гамак, успел пару раз ощутить, как его покачивает.

И заснул.

Плотно сомкнутые веки дрогнули, изменился ритм дыхания. Штурман открыл глаза, но осмысленное выражение запоздало на несколько секунд, и на миг у Шер возникло ощущение, что она смотрит в бездну. Ник моргнул, наваждение пропало.

На этот миг внутри у нее все замерло и остановилось — дыхание, сердцебиение — такой ледяной пустотой дохнуло на неё из его глаз, словно у него были только зрачки. Но такое человеческое моргание сразу заставило забыть всё…

— С добрым утром, мой хороший, — улыбнулась она мягко, и уже не таясь, погладила стоящий торчком ежик волос. — Как ты себя чувствуешь?

Ник поймал ее за ладонь, прижал к щеке.

— Я и до этого спуска в шахту ни на что не жаловался, — негромко усмехнулся он. — Кажется, ты мне снилась.

— Ты не жаловался, это я жаловалась, — согласно вздохнула она, наклоняясь к нему и щекоча дыханием и выбившейся прядкой волос щеку мужа. — Рик приказал нам отдыхать и… — было трудно понять, как она не забыла о медсканере и всё-таки взглянула на уровень серотонина.

Показатель маячил на уровне "слегка выше нормы".

— Как я люблю подобные приказы… — Ник зажмурился, потянулся, с удовольствием разминая мышцы. — Почаще бы такие получать…

Удивляться уже не приходилось… Серотонин неожиданно повысился и так же неожиданно начал стремиться к норме. Что изменилось? Кончилось время воздействия? Или… Или поняли, что их услышали?

— И отдыхать под моим наблюдением, — всё ещё застенчиво улыбнулась она, любуясь его уверенными движениями. — И мне нужно рассказать тебе, что я видела…

Ох, совсем не к месту сейчас был этот разговор после всего перечувствованного ею за эти несколько часов, особенно, когда Ник снова рядом, живой и невредимый… почти… Но что делать, кажется, у неё все разговоры не очень-то кстати…

— Так и знал, что всё самое вкусное съели без меня, — штурман еще раз потянулся и пружинисто поднялся с кровати, попутно сгребая Шер в охапку. — Против такого наблюдения ничего не имею…

— Ты ничего не потерял, завтрак ещё не готов… — по её губам скользнула улыбка. Шер уткнулась ему в плечо. Её руки по-прежнему обнимали его. — …А что ты видел во сне? — подняла она голову.

Штурман прижимал её к себе, чуть покачивая.

— Я почти ничего не помню… Стены поднимались ввысь и пропадали, потолок то нависал над головой, то уходил куда-то так высоко, что совсем пропадал из глаз, отовсюду смотрели лица, а я искал среди них твоё… и наконец нашел. Думаешь, они связаны? Святилище и этот мёртвый мир.

— Связаны, думаю… — оттягивать дальше, тем более после слов, от которых можно совсем раствориться в нежности к нему, было просто мучительно. — Не могу объяснить, Ник, но… У меня те же ощущения, как на мосту у Золотых врат, понимаешь? Особенно после вчерашних испытаний этими предметами. Они опять препарируют чувства… как бабочку на предметном стекле, не заботясь о степени боли этой самой бабочки! Примерив кольцо, я попала в такую предложенную ими ситуацию, что… Ник, примерив кольцо, я постарела. А ты остался таким же… — выговорить это было немыслимо, и её палец яростно крутил кончик косы.

— И я сбежала, чтобы никто не мучился, — выдохнула она. — Они подсмотрели во мне это, Ник. Да, зачем кривить душой? Мы слишком… разные по меркам этой Вселенной, и общего у нас — только одно, наверное… Но, знаешь, пусть… Пусть так! Оно стоит того будущего, которое мне показали… — она договорила, так и не выпустив его руку из своей в продолжении всего рассказа.

Мимолетный взгляд на мужа из-под полуопущенных ресниц — будто Шер боялась что-то заметить в нем такое… От чего сожмется сердце.

— Поэтому думаю, что подвески ведут нас к чему-то… — она так спешила вернуться к началу разговора, в душе ругая себя, что выплеснула на мужа свои переживания. Они никогда не говорили об этом, да и зачем? Но почему здесь, на мертвой планете, вдруг всплывает эта тема?

Муж слушал её молча, потирая подбородок пальцами свободной руки, не перебивая, не переспрашивая… Но всё это время, пока Шер говорила, пальцы её согревала его ладонь.

— Я тебя удивлю, может быть, — заговорил наконец Ник, когда понял, что она ждёт от него ответа. — Но Одарённые точно так же стареют и умирают, как и все остальные… Да, мы способны продлевать свою жизнь, когда считаем это необходимым. Жизнь, не молодость… Когда я только начинал понимать, кто я такой на самом деле, мне казалось — я вытянул счастливый билет. Но Шер…

Чуткие пальцы художника тронули её подбородок, не принуждая — прося посмотреть ему в лицо.

— Даже если бы я действительно был способен жить долго и не стариться — зачем мне это, если тебя не будет рядом? Я не могу себе представить, что это была бы за жизнь. Вот я есть — а тебя нет. Тогда и меня нет тоже…