Счастливый случай

Глава 231

Раскрашенным, как протуберанцы, глазам Шер каким-то образом удавалось выглядеть сосредоточенными.

— Ох, если бы я знала кто ты, там, на дороге… — она усмехнулась, покачав головой. — Нет, я бы, конечно, не прошла, я тебя бы лечила, но сочетание в одном человеке СИБ-овца и одарённого… От каждого по отдельности я готова была убежать на другой конец Галактики! И не было бы возможности понять, какой ты, — она подняла на него свои лучистые глаза. — Так что дело не в значимости. Хочется быть ещё ближе, чувствовать глубже. Но раз я могу тебе в чём-то помочь, то и хатт с этими частицами… Ну, точнее, с их отсутствием, — поправила себя Шер и добавила: — С радостью, Ник! Я для тебя составлю программу. И… тебе придётся нелегко, предупреждаю! — лукаво блеснули её глаза.

— Я догадываюсь, — усмехнулся штурман. — Ты не замёрзла?

— Нет, мне не холодно, — c улыбкой покачала она головой, задумчиво всматриваясь куда-то за границу холодного света факела.

— Из тебя получится непревзойдённый врач, Ник… Ты сможешь такое, что никогда не сделает самый опытный, самый лучший врач, врач от Звёзд, со всеми его приборами, меддроидами и новейшим оборудованием, — уже совсем серьёзно произнесла она. — Я во всём тебе помогу.

— Вот выберемся и проверим, — Ник обнимал ее прижимая к себе и зарывшись лицом в волосы. — Буду лучшим твоим учеником, обещаю… Давай проверим ещё ту сторону и вернёмся к костру. Мы уже долго здесь, нужно отдохнуть. Силы надо беречь, особенно тебе…

Она прижалась щекой к его пропахшей дымом разгрузке и на мгновение закрыла глаза.

— Я совсем потеряла счёт времени здесь… Сейчас мы, наверное, должны были ужинать с Хэлом… — запах дыма напомнил о вчерашнем чае, о натёртой солью и оставленной рыбке, которую она собиралась коптить… Шер отстранилась, отгоняя от себя видения.

— Да, пройдём туда до конца, — кивнула она.

Этот путь оказался короче — или им так показалось? Здесь было всё то же самое — тени невидимых надписей, стена в конце, острые копья сталактитов… Но никаких путей ни вверх, ни вниз.

— Вернёмся, — решил Ник. — Если вниз и лезть, то уже явно не теперь.

У ступенек он помог ей забраться наверх, поднялся следом и занялся костром, вручив Шер сухой паёк.

— Поешь. Я могу долго обходиться без еды, день-другой мне не повредит совершенно. Зато потом обещаю есть всё, что положишь на тарелку, даже если там будет целая банта!

Девушка улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Не выйдет. Если ты не будешь, я тоже не дотронусь, и он останется нам на… потом, — почти беззаботно произнесла Шер. — И не обещай так легкомысленно, а то придётся всю жизнь терпеть мою стряпню! — засмеялась она, поправляя их основательно поредевшее ложе из веток и сучьев. — А вот кого бы накормить, так это Радужку, — посетовала она, заглядывая под куртку. — Я- то что… Я подремать могу без еды.

— Здесь холодно, Шер, — серьёзно ответил штурман. — Я могу восполнить запасы энергии извне. Это не полная замена еде, но это хорошее подспорье. У тебя такой возможности нет. Я совсем не хочу, чтобы ты заболела, пока нас отыщут… Пожалуйста.

— Ник… Понимаешь, мы сегодня ели, — уже другим тоном сказала Шер. — Сколько мы должны ещё продержаться, кто знает… И сегодня у нас есть огонь. И я не заболею… Я знаю. Лучше сядь рядом… — попросила она.

Вздохнув, Ник отложил пакет в сторону и расстелил остатки веток так, чтобы на них можно было лежать, не соприкасаясь с голым камнем. Не самая лучшая постель…

— Давай лучше ляжем рядом, — предложил он. — Идём сюда, малыш… Хоть погрею.

Дважды повторять ему не пришлось.

— Роскошная постель, — её глаза заискрились. — Думаю, королева Набу, вместе с Хейпанской королевой- матерью, кусают локти от зависти на своих королевских кроватях. Ведь у них нет тебя… — укладываясь на аскетичное ложе из веток, произнесла она. И, прикорнув рядом, вздохнула.

— Ложись ко мне спиной, так теплее, — Ник подсунул руку ей под голову, спрятал в объятиях, потянулся к Силе. Та отозвалась неожиданно сильно, словно только и ждала этого, хлынула жидким пламенем в кровь, согревая, прогоняя холод вечного подземного мрака. От него тепло потекло к Шер.

— Это не температура, — предупредил штурман. — О чём ты вздыхаешь, солнышко?

Согревающий огонь прокатился по всем её жилочкам до самых мелких капилляров на кончиках пальцев, расправляя их и подгоняя кровь. Шер показалось, что она сама, как печка, излучает тепло. Ящерка сначала пискнула под курткой, а потом блаженно замерла, прижавшись невесомым тельцем.

— Это не температура, — прошептала Шер, — Это как "горячий укол" — такая внутривенная инфузия. Спасибо, мой хороший… Солнышко у нас — ты… Мне так хорошо… И я счастлива… — её голос становился всё тише. Она засыпала.

…Мраморный коридор всё тянулся и тянулся, сбивчивое пламя факела в её руке выхватывало из мрака всё ту же бесконечную стену. Казалось, по ней змеились чьи-то призрачные тени, и в тишине гулко отдавались эхом их с Ником шаги, или…Или это кто-то шёл за ними? Ника она не видела, просто знала, что он рядом.

Постепенно вокруг неё начинало разливаться призрачное сияние. Сначала — едва уловимые взглядом золотистые искры, почти за гранью восприятия. Потом они стали похожи на первые звезды в тёмном небе Ботавуи, и можно было уже различить, что они движутся. Спустя какое-то время их стало больше, и они начали сливаться в струйки, а те — в поток. Шер шла по коридору, окружённая золотым заревом, ослепительным — и в то же время совершенно прозрачным. Стены подземного прохода, воздух, которым она дышала, само её тело — всё постепенно становилось только потоками мельчайших искорок, пронизывающих все существующее…

Противиться этому не было никаких сил. Таять и распадаться на светящиеся золотистые струйки, становиться невесомо-лёгкой, подниматься искристой пеной всё выше и выше, танцуя между сталактитами с такими же лёгкими потоками, влекущими куда-то…

«Ты навек, ты навек… мы тебя никуда не отпустим…»

Но Ник…

— Ник! — хотела крикнуть она и, холодея от ужаса, поняла, что не может этого сделать. У неё больше не было губ…

Тем не менее, он ответил. Не голосом, не словами — своим присутствием. Это не было прикосновением, какие она помнила по яви, это не было объятием. Это было куда большим, чем всё, что она могла помнить о них двоих. Взаимопроникновение, слияние, для которого не оставалось никаких границ — без потери самости, без потери осознания себя, как личности.

"Я с тобой, малыш. Чего ты испугалась?"

"Это ты?" — удивилась она, скорее по привычке стремясь коснуться ладонью. Но и руки у неё не было тоже… Только ощущение знакомого, такого родного и близкого тепла его души, которое было и… Её?!

''Это мы… — догадалась она, открываясь навстречу золотым искрам струящегося в пространстве потока. — Я перестала чувствовать себя чем-то целым и отдельным…''

Светящийся поток тёплых огоньков мерцал, кружился, распадаясь на струйки золотистого прозрачного тумана, и соединялся вновь в невесомое облачко.

"Теперь ты видишь…"

Поле зрения раздалось скачком, словно с глаз сняли плотную повязку. Сквозь золотое марево Шер видела толщу холма, пронизанного ходами и пещерами, она могла оказаться в любом из подземных коридоров и гротов, оставаясь на том же месте, где была, могла увидеть древние изваяния и коснуться их, если бы пожелала…

"Это ты так видишь, Ник?!" — повис ее ошеломлённый вопрос. Это было потрясение, которое испытывает слепой от рождения, вдруг неожиданно получив дар зрения. Увидеть… Увидеть все сразу… И это было ещё не всё. Она чувствовала неподвластную обычному человеку уверенность в том, что она может невероятное… Видеть надписи на мраморных плитах, все, целиком, как видел их древний народ, и ей для этого не надо спускаться вниз самой! Она может коснуться лика изваяния в гроте и ощутить его шероховатость и холод, она может…

Она может!

Шер хотела всего — и почувствовать, и коснуться, увидеть каждый ход, каждый сталактит, каждый монолит… Даже ту тёмную бездонную пропасть, в которую старалась не бросать взгляда… Что там, на её дне? Если у неё есть дно… Она потерялась в вихре захлестнувших её стремлений… Прочесть письмена на мраморе монолита. Ей так хотелось этого, когда Ник увидел тени древних знаков…

"Я это могу? Это твоя Сила, Ник, да?"

"Мы это можем…"

Откуда-то она знала, что и для Ника подобное — в новинку, что такого восприятия он раньше мог достигнуть лишь в полёте, когда вёл корабль среди звёзд, вслепую, без расчётов координат, полагаясь на единственное, что не могло подвести, не могло ошибиться — на Силу… И никогда — просто так, в обыденной жизни…

Что-то ещё сквозило из самой глубины их общей сейчас сути, что-то, равное по степени прозрения, но уловить его было невозможно.

Ник потянулся вперёд и вниз, в ту тьму, в которую они не рискнули спуститься, увлекая её с собой. Сейчас тьма не была тьмой — лишь чуть менее ярким сиянием. В золотом зареве белые ступени, уходящие вниз, выглядели совсем не страшными. Шер увидела, что они не прямые — они имеют изгиб, амфитеатром уходя в глубину огромной пещеры. В самом низу расплавленным золотом застыла вода, заполняющая бездну, над ней выгнулся тонкий узкий мостик, упираясь в стену, на которой были высечены…

"Это же ворота… Или скорее — Врата…"

Она замечала всё. И могла почувствовать всё. И щербинку — небольшой скол мрамора на ступеньках, её матовую шершавость, и тёмную зернистость вкраплений в камне мостика, золотистую чашу неподвижной воды под ним, и весь этот… Зал? Уходящий рядами вниз, как аудитория, как святилище…

Они могли проникнуть куда угодно…

Стена с высеченными вратами ощущалась холодной крошковатой неровностью мрамора и волглостью водяной испарины на ней…

"Врата… А мы можем пройти сквозь них?"

Оставшись одна, Дэй отрубила комм, сунула его в сумку и сказала:

— Малыш, тут есть ещё один человек, которому ты сможешь поднять настроение, а я — принести хэйпанские яблоки. Пошли!

Женщина открыла дверь, вышла сама и подождала, пока пёс выйдет и устроится около левой ноги. На первом этаже санатория была небольшая лавочка, среди товаров в которой были и хэйпанские яблоки.

"Они похожи на маленькие солнца", — подумала Дэй и улыбнулась, погладив Малыша по макушке. Вскорости они оказались у палаты Леса.

В палате никого не было. Пустая кушетка, открытое настежь окно — и ни души.

— Ле-ес, — позвала Дэй, — ты где?

— Пациент покинул палату через окно двадцать минут назад, — проинформировал её дроид.

Дэй положила пакет с яблоками на тумбочку возле ложа и присела рядом с Малышом. Идея пришла неожиданно.

"Наверняка простыни пахнут Лесом, а раз у Малыша есть нюх, он поможет в поисках".

— Нюхай, Малыш! — сказала Дэй и указала на кушетку. Пёс деловитого обнюхал простыни и подушку и уселся с довольным видом. — Молодец, дружок! Запомнил?

Они быстро спустились под окно.

— Нюхай, Малыш, ищи!

Малыш понял, почти сразу взял след и бодрым шагом направился в парк.

Ведомые чутким собачьим носом, они пришли на небольшую полянку. Под деревьями стояли скамейки. Щенок остановился под раскидистым деревом и гавкнул.

— Лес, выходи, я знаю, что ты здесь!

— Да я и не прятался, — донеслось сверху. В ветвях зашелестело, и вниз спрыгнул подросток. Выпрямившись, он протянул Дэй несколько слив на испачканной мякотью ладони. — Держи. Спелые.

— Спасибо, Малыш, — Дэй взяла сливы и приобняла парнишку за плечи. — Посидим?

— Я не малыш, — буркнул Лес. Но на скамейку всё же сел.

— Ты — точно нет, — улыбнулась Дэй, — а вот он — да.

Пёс положил голову на колени хозяйке и улыбаясь во всю пасть глядел на мальчишку,

— Как ты?

— Есть хочу всё время, — подросток дёрнул плечом. — Значит, нормально.

По губам Дэй, слушающей Леса, блуждала улыбка. Она отлично помнила, как сынишка в этом возрасте ел всё, что не догадались приколотить.

— Пойдём, тут кафе рядом есть, совместим приятное с полезным.

— Там я уже был, — Лес забросил в рот сливу, выплюнул косточку. — Но если ты хочешь есть, то пойдём, составлю компанию.

— Пошли. Кажется, я и впрямь проголодалась.

В ресторане "Ники" было уже почти безлюдно. Лес угнездился за ближайшим свободным столиком, вытер руки салфеткой и начал набивать заказ. Судя по списку, там хватило бы на троих.

— Сильно голоден? — кивнула Дэй в сторону заказа. — Или это, как у нас говорят, так, червячка заморить?

— Моего червячка зовут сарлакк, и он раз в несколько крупнее меня, — нахально усмехнулся подросток. — И морить его придётся примерно неделю. Если повезёт.

Дэй расхохоталась. Она, в общем, тоже не дура поесть, но рядом с тем, что заказал Лес, её салат, чашка кафа и десерт выглядели более чем скромно.

— Ешь давай, — и вдруг посерьёзнела. — Расскажешь, кто пытался тебя убить несколько месяцев назад?

Лес поперхнулся. С трудом прокашлявшись, он уставился на женщину.

— Кто тебе сказал?

— Твой врач, мальчик мой, твой врач, — женщина внимательно смотрела в глаза юноше, — а до того я чуть не полезла в разборку с капитаном, думала, это он тебя так… отрихтовал.

— Я сам напросился, так что кэп ни при чем, — Лес дёрнул плечом. — Думал, смогу остаться невредимым. В следующий раз буду умнее.

У Дэй было на этот счёт своё мнение, но озвучивать его Лесу было бы непедагогично, поэтому она кивнула.

— От души надеюсь. Шер очень расстроилась, когда это всё случилось. Да и мне ты больше нравишься живым и здоровым. Но вернёмся к моему вопросу. Тебя хотели убить. За что?

— Скверный характер и привычка лезть, куда не просят, — Лес пожал плечами.

— Замнём для ясности, так? — улыбнулась Дэй.

"Интересно, сильно сленг нашего интерната отличается от того, где вырос мальчишка?"

— Было бы неплохо, — согласился Лес. Тема разговора явно нравилась ему гораздо меньше, чем содержимое тарелки. — Щенок интересный. Крупным вырастет. Примерно по пояс. Тебе.

"Ёперный теятер, как бы кэпа удар не хватил".

— Это в холке? Или на уровне головы? — спросила женщина, только чтобы не молчать. В самом деле, метр в холке и столько же на уровне головы — разница непринципиальна. Уже.

— Точно не скажу, — подросток показал ей собственное запястье. — Но у него лапы толще, чем у меня руки. Значит, порода не мелкая и никак не ниже бедра в холке. Может оказаться и выше. Ты взрослых видела?

— Неа, — ошеломлённо прошептала Дэй.

Подарок Фьючера оборачивался ещё одной стороной. Большой собаке нужно много места, много еды и много воды. А ещё — движение…

— Вот это я попала, — женщина хмыкнула, — как у нас говорили, ногами в маргарин по самые помидоры. Но я его не оставлю. Он выбрал меня.

Женщина погладила широкий лоб Малыша.

— Почему "попала"? — удивился подросток. — По-моему, это здорово. Хотел бы я, чтобы меня кто-нибудь такой выбрал. Но из меня плохой хозяин.

— Могу спросить у Фьючера, он знакомый заводчика, — задумчиво произнесла Дэй, — а почему плохой?

— Потому что в любой момент могу оказаться в том же положении, в котором был ещё вчера, — фыркнул Лес. — Кто тогда будет ухаживать за собакой? Дикие хотя бы себя прокормят охотой. А такой что будет делать? Ну, и… Не с моим образом жизни заводить собак.

— Это да…

«Вот мы и подошли к главному».

— А что ты собираешься делать дальше? — тихо спросила Дэй.

— Восстанавливаться. Искать место, где смогу чему-то нужному научиться, — одна тарелка сменилась другой. — Потом вернусь домой.

— Не спрашивал доктора, долго тебе ещё лечиться?

— Я здоров, — спокойно ответил подросток. — Всё, что мне сейчас нужно, это усиленное питание.

— А с планеты тебя выпустят?

— А кому меня задерживать, Дэй? — Лес наконец посмотрел ей в лицо. — Меня никто не разыскивает, в отличие от вас.

— Ой, я совсем забыла, — Дэй улыбнулась, — меня реабилитировали, и счёт разблокировали, и вообще я на год в оплачиваемом отпуске.

— Это хорошие новости, — под чёлкой обозначился намёк на улыбку. — Что собираешься делать?

— Кэп предложил место в экипаже. Как и раньше, на время пути — коком, на точке — по специальности. Так что… — женщина пожала плечами.

Подросток несколько секунд молчал, что-то обдумывая.

— Ну, удачи вам там, — сказал он наконец. — Пусть вам повезёт.

Дэй вздохнула, постаравшись сделать это незаметно.

— Спасибо. Мне будет тебя не хватать. Она снова притянула мальчишку к себе и взъерошила ему волосы, — постарайся уцелеть, дружище, тебя мама ждёт. Ещё есть хочешь?

— Пока нет, — Лес оглядел разгром на подносе, убедился, что там больше нечем поживиться, и поднялся. — Насколько понимаю, вы улетаете не завтра, так что прощаться рано. Ещё увидимся.

— Конечно, увидимся! — Дэй тоже поднялась, обняла мальчишку и поцеловала в макушку. Волосы паренька пахли мятой и ветром.

Малыш, которому тоже перепало еды, жизнерадостно побежал к дверям ресторана.