Счастливый случай

Глава 186

Она не смогла долго спать, несмотря на шум моря, такой мирный, такой успокаивающий, несмотря на волнующий вечер, несмотря на тепло рук Ника… Это было так сказочно, так невероятно, что она опять боялась проснуться и обнаружить себя в своей комнатёнке на Нар-Шаддаа, как девочка из сказки, оставшаяся одна-одинёшенька, с тыквой вместо кареты, и воспоминанием о прекрасном и добром принце на балу… Шер осторожно приподняла голову. Ник спал крепко. Её любимый, её родной… Её муж… перед этим полнолунием трёх Лун, перед звёздами… Разбудить его, уставшего, вымотавшегося за такую непростую неделю, даже поцелуем — было бы преступлением. Шер тихонечко выскользнула из кровати, завернувшись в парео и босыми ногами по-кошачьи бесшумно прокралась по бунгало. "Только дома ходят босиком", — вспомнилась ей фраза из какой-то древней книги… Конечно, смысл ее куда глубже, но… Здесь Ник, здесь дом, пусть на день, здесь — можно…

Солнце ещё не показалось из ночных облаков на кромке моря. Только край неба, светлея, розовел от его близости, да море бликовало лиловыми, красными и фиолетовыми отсветами, в предчувствии его восхода… Шер выскользнула из домика и побежала к морю, стараясь не пропустить момента появления огненного шара.

Вода тихо, как фелинкс, льнула к её ногам. Сквозь прозрачную её глубину, чуть подсвеченную бирюзой, виднелись мелкие крабики на дне и быстрые серебристые стайки рыбок… Вода была такая тёплая, что плечам, ещё выступающим над водой, даже стало зябко. Но вот красное солнце Ботавуи выкатилось из моря наполовину, окропив кармином и киноварью бегущие от него волны… И Шер поплыла к солнцу, рассекая волны сильными и красивыми движениями. И уже потом, позже, повернулась на спину, глядя на светлеющее небо над ещё сонным пляжем…

Ника разбудила не Шер. Солнце заглянуло в бунгало и коснулось своими горячими лучами подушки штурмана. Из-за двери, снаружи, плыли самые соблазнительные запахи под звёздами — крепкого кафа и свежей выпечки…

— Каждый раз, когда я думаю, что уж теперь-то ничего прекраснее в жизни быть не может, жизнь намекает мне, что я глубоко ошибаюсь, — Ник стоял в дверях бунгало, подпирая косяк, и с улыбкой наблюдал, как хлопочет над завтраком Шер.

— Ты же ещё не пробовал. Предупреждаю, я творила по наитию, — засмеялась она, обернувшись. — С добрым утром, хороший мой, — она коснулась губами его щеки, обняв одной рукой, вторая ещё держалась за тарелку. От ее волос и кожи пахло морем и солнцем.

С шутливым рычанием штурман прижал ее к себе, зарываясь лицом в волосы и делая вид, что хочет укусить за ухо.

— Я стррррррашно голоден, корррррмите меня!

Ответом ему был испуганный писк и смех, Шер закрутила головой, выворачиваясь и не давая ухватить себя за ухо.

— О, мой добрый господин, не ешьте меня только за то, что с моря я пришла без улова… не клевало! — засмеялась она, мотая распущенной косой. — Ник… — наконец она смогла выговорить, отсмеявшись, — мне щекотно… Я накрыла в беседке. Она такая красивая, оплетённая каким-то растением…

— На такую косу — и не клевало?! — возмутился штурман, унося ее вместе с тарелкой к беседке. — Ни хвоста местные рыбы не понимают в женской красоте…

Беседка тоже была под стать бунгало. Плетёные из лозы, но лозы какой-то очень прочной, стены её были обвиты зелёной листвой, почти сплошь закрывая её от посторонних глаз. И только кружевная тень на домотканой скатерти и деревянных тарелках говорила о том, что солнце всегда найдёт брешь, чтобы сунуть свои любопытные лучи на глиняный сосуд с холодным соком, на фрукты, на свежий, только что подогретый на экзотической жаровне во дворике омлет, на слёзы выдержанного сыра, и волокнистость молодого, на поджаристые бока малюсенькой местной выпечки, на дымящийся каф в странном сосуде… Изучив меню, солнце перекинулось на вошедших.

— Не понимают, — вздохнула Шер. — Отпустишь меня? Кормить тебя буду…

— Разве можно ставить мужчину перед таким сложным выбором, — сокрушённо вздохнул штурман. — Не отпустить — погибнуть голодной смертью. Отпустить — уж лучше голодная смерть… Придётся выходить из положения.

Он уселся перед столиком, усадив Шер к себе на колени.

— По-моему, вполне подходящее решение, нет?

— Мне очень нравится, — прошептала она, коснувшись седых вихров губами. — Только я намерена тебя отвлекать от еды… — дохнула она теплом ему в волосы. — Ешь скорее, — она подвинула к нему тарелку, накрытую керамическим колпаком и салфеткой для тепла, — а то ведь я, наверное, долго не выдержу, чтобы не поцеловать тебя… И не спрашивай, как это называется. Я не придумала. Добрый рыбак понял, что значит — не накормить мужа завтраком. Он продал мне креветок. И, кажется, я приготовила омлет с креветками, грибами и сыром в этой булочке. Там, на ее дне почти нет мякоти, зато много сыра, он ее всю … Ой, ешь скорее, — со смехом перебила она себя, — Остынет…

Произносить слово муж — было непривычно… Но очень хотелось.

— Не успеет остыть, — пообещал Ник.

И обещание выполнил.

…в "Нику" они вернулись позже, чем собирались. Но все же раньше, чем наступил полдень. Оставив Шер в номере, штурман поцеловал её на прощание и умчался в доки — догонять уже уехавших рабочих.

Проснувшись засветло, Рик очень осторожно вылез из своей кровати, разжёг камин и, пока летанка продолжала спать, понежился в горячей воде источника, чего решил не делать вместе с девушкой, чтобы не стеснять её. И себя. И вообще.

Потом последовала уборка снаружи домика, которая заменила капитану зарядку, и частично внутри. Неиспользованные продукты были заморожены в морозильной установке, не факт, что следующие посетители будут столь же запасливы. И уже только после этого Рик принялся за приготовление травяного чая и разгорев выпечки. По домику начал расползаться специфический аромат, распространению которого капитан решил не препятствовать.

Вскоре из-за занавески выбралась сонная тви'лекка, протирая глаза кулачками. Обнаружив прибранный домик и уже разогретый завтрак, она почти расстроенно огляделась. "А мне что делать?" — так и читалось во взгляде.

— Рик? Доброе утро… А почему ты меня не разбудил? Я бы помогла…

— Вот и помогай, — Рик указал на стул рядом с ним, улыбаясь, — я один это всё не съем. С добрым утром.

— Сейчас…

Вэйми убежала вниз и вскоре вернулась, умытая и проснувшаяся, с любопытством принюхиваясь. — А чем это так пахнет? Как будто букет…

— Это называется кто-то не купил каф, а у ботанов странные приправы, — авторитетно заявил Рик, — я это давно заметил. Но только сейчас как-то додумался применить.

Он поставил перед Вэйми кружку и, взяв свою, принюхался.

— Тут листья какого-то цветущего дерева, потом листья каких-то ягод и просто листья, и травы какие-то, — после чего сделал глоток, — вроде съедобно и на вкус недурственно. Назовём это травяным чаем. Или лиственным. Как больше нравится.

Летанка сунула в кружку нос и цапнула булочку.

— Тут от одного запаха можно опьянеть, — улыбнулась она. — И это очень вкусно.

— Ты меня захвалишь, я возгоржусь и страдать от этого будет вся команда, — нарочито грустно вздохнул Рик, — ты как себя чувствуешь?

Летанка на мгновение задумалась.

— Очень… непривычно, — созналась она. — То есть очень хорошо, но почти страшно.

— Страшно? Так хорошо, что страшно? — парень удивлённо посмотрел на девушку.

Вэйми кивнула, глядя в чашку с чаем.

— Ну, вдруг я сплю, и все это снится, а потом я проснусь, и…

Она не договорила.

— Правда, мне раньше никогда и не снилось таких снов… Рик… — она подняла на него взгляд. — А… а почему ты за мной поехал? Там корабль, и экипаж, и ты там нужен был… и бросил всё.

— Ты член экипажа, — он посмотрел на девушку так, словно объяснял таблицу умножения доктору технических наук, с недопониманием и улыбкой, — тебе была нужна помощь. Из-за меня. Я был там, где я был нужен. Тебе, себе, экипажу.

— Мне будет трудно к этому привыкнуть, — она шевельнула лекку. — Но я постараюсь…

У неё была теперь серьёзная причина для того, чтобы приложить все усилия.

— Послушай, — парень посмотрел девушке в глаза, — ты уже стараешься. Ты молодец. Вчера я… Скажем так, перегнул палку в свих устремлениях. Мы удалим чип. Удалим так, что даже рубца не останется. Но даже с этим чипом для меня ты не вещь и не дроид, которому можно указывать. Ты личность. Ты живое существо. Ты член моей команды. Ты… мой друг.

Он несколько колебался, словно выбирал, что именно сказать в последней фразе.

На несколько секунд в доме повисла тишина — Вэйми обдумывала услышанное, прихлёбывая остывающий чай. Наконец она кивнула.

— Друг — это очень много, — тихо сказала она. — Спасибо, Рик…

— Миа… Это меньшее, что я могу предложить, — Рик говорил это медленно. В горле предательски саднило. — Но на большее я не готов. Сейчас. Слишком многое мне пришлось пережить… От многого отказаться… Что-то потерять. Я не готов… Сейчас. На что-то большее.

Летанка вскинула на него взгляд почти испуганных глаз — не думает ли он, что она на чём-то настаивает или требует? Но извечным женским чутьём, которого не могло вытравить никакое рабство, угадав внутреннюю борьбу сидящего перед ней человека, только кивнула чуть заметно. "Сейчас" звучало почти обещанием… Почти. Но и это "почти" было куда большим того, о чем когда-либо смела мечтать маленькая рабыня.

— Я буду ждать, — очень тихо ответила девушка.

"Столько, сколько понадобится…"

Капитан кивнул, решив, что сказанных слов сейчас хватит и уткнулся в кружку. Кроме его внутренних терзаний ещё оставался штурман, который, скорее всего сидел и ждал капитана, чтобы начать читать ему нотации о правилах и приличиях.

Уже в машине, Рику пришла в голову интересная мысль. До конца суток оставалось ещё несколько часов, и возвращаться раньше не было никакого смысла. Поэтому парень несколько сбавил скорость и заговорил с девушкой, сидящей на боковом сидении.

— А скажи, как ты относишься к спорту?

— К спорту? — озадаченно переспросила летанка. — Ну, на Нар-Шаддаа бывали гонки, и гладиаторские бои, и… Ты, наверное, что-то другое имеешь в виду?

— Гладиаторские бои и гонки — это не спорт, это тотализаторы, — Рик покачал головой. — Я думал над произошедшим вчера, потом вспомнил как ты смотрела на картины. Охотиться на животных нам никто не даст. Да я и не хочу. Не люблю убивать… без причины. А вот утыкать чем-нибудь мишень мы попробовать можем.

— Хм… — Вэйми задумалась. — Я что-то такое видела в одном из баров. Мишень, и в неё кидают дротиками. Ты об этом?

— Да, что-то вроде, — он кивнул соглашаясь, — но чуть больше. Хотя дартс тоже хорошее дело.

— Ну, это было бы интересно, — осторожно отозвалась тви'лекка. В конце концов, если это окажется слишком страшно, всегда можно просто понаблюдать, как это делает Рик…

— Если ты не хочешь, мы не поедем, — тут же предложил Рик, — либо можем заехать и купить на «Случай» дартс.

— Я просто не уверена, что у меня что-то получится, — призналась Вэйми. — Но если из этого не нужно стрелять, то я могу попытаться…

— Ну комками мы бросались в друг друга на ура, — с улыбкой произнёс парень, делая вираж к ближайшему информационному стенду, — не вижу проблем покидаться чем-нибудь в манекены.

Вэйми вспомнила, как у неё поджимались лекку от сознания собственной наглости, пока первый снежок летел в капитана. Но, в конце концов, все вышло совсем не страшно. Если это будет так же — почему нет?

Найти ближайший полигон, который кроме вполне привычной стендовой стрельбы предполагал такие дикарства в столь технологичный век, оказалось довольно легко. Долететь до него, не прибегая к темпам, способствующим износу машины, тоже вышло довольно гладко.

Поэтому через час Рик и Вэйми, заполнив все нужные бумаги и заплатив, находились рядом со стендом, который предлагал в аренду очень многое. Полигон для применения исторически достоверных предметов старины был чуть в стороне от основного, и гораздо меньше по размерам. Рик выбрал себе лук и стрелы, посмотрев на девушку.

— Никогда таким не пользовался, — с любопытством произнёс он, изучая инструмент, — но тут есть и дротики тоже.

Вэйми осторожно потрогала пальцем снаряжение. Дерево или пластик под дерево, искусная имитация. Оперение. Тетива… тоже пластик? Или что-то натуральное? Это, конечно, тоже было оружие. Но металла в нём оказалось — одни наконечники, и это мешало воспринимать древнее оружие как что-то настоящее, способное причинить вред. На картинах, конечно, зверей им убивали. Но то ж зверей… и на картинах.

Летанка осторожно взяла гладкое древко. Если смотреть на это как просто на кусок дерева, верёвочку и прутик с перьями на конце, то…

Прорезь — это, кажется, на верёвочку.

— И как с этим обращаться? — озадаченно спросила девушка, пытаясь приладить стрелу к тетиве.

— Пойдём на полигон, — Рик кивнул в сторону металлических дверей, расплачиваясь с автоматом.

Полигон представлял собой накрытое силовым полем пространство с расстановленными на различном удалении мишенями. Встав у линии, парень положил на землю колчан со стрелами и вытащил оттуда одну.

— Я не специалист, — честно признался он, после чего наложил стрелу в тетиву, — но, по-моему, это делается как-то так.

Он натянул тетиву и, нацелившись в одну из мишеней выстрелил. Стрела упала в полуметре от цели.

— Как я уже сказал, я не специалист, — с улыбкой произнёс Рик, — но это забавно.

— А есть специалисты по такому… спорту? — Вэйми постаралась воспроизвести его действия, тоже промахнулась, с любопытством потянулась за следующей стрелой. В конце концов, дротик мало чем, кроме формы, отличается от снежка, а стрела — тот же дротик только его запускают вот такой странной конструкцией… И вовсе не страшно…

— Лучники, — Рик наложил вторую стрелу на тетиву и запустил ее следом. На этот раз вектор был выбран более-менее правильно, а вот с натяжением он перегнул. Снаряд упал за мишенью, — и, сдаётся мне, наш тогорианец умеет с этим обращаться. Вообще я думаю, мы постреляем, если совсем будет грустно, найдём инструктора. Люблю учиться сам.

— Кажется, здесь надо учитывать очень много факторов, — Вэйми невольно зауважала древних ботанов, которые умудрялись все эти факторы учитывать без системы наведения и даже справляться с хищниками. Такое хрупкое…

Думать об этом, как об оружии, определенно не стоило. Летанка сглотнула и почти не целясь выстрелила. К ее удивлению, стрела почти зацепила мишень,

— Очень, — он удержался от аналогии с бластерами, тихо радуясь, что девушка стреляет из лука. Отдать в ученики тогорианцу, пусть натаскивает. Но с бластерами все же проще. — Хотя бы ветра тут нет. Это уже плюс.

Он вложил третью стрелу и наконец задел край мишени так, что стрела осталась торчать в нем. Он улыбнулся маленькой победе.

— Очень практичная вещь, — выразил он своё мнение по поводу лука, — и изящная.

— И ветер… и натяжение… и, наверное, даже материал, да? — тви'лекка попробовала взять чуть правее и выше. Разговор о таких деталях отвлекал от мыслей о недопустимом. Стрела прошла впритирку над мишенью. — Ага, надо чуть ниже…

— Да. Может быть даже как ты берёшься за стрелу влияет на ее полет, — переоценив свой опыт, капитан отправил стрелу чуть дальше, чем следует, — наверное это хорошо дисциплинирует.

— Это интересно… — следующую стрелу девушка наводила уже долго, примериваясь, пробуя сопротивление лука, запоминая ощущения. Когда она наконец выстрелила, наконечник впился в край мишени, и стрела замерла там, подрагивая оперением. — Попала!

Рик отвесил низкий поклон, приложив руку к груди:

— Браво! — он улыбнулся, и натянув тетиву послал ещё одну стрелу, задумавшись перед этим. Стрела прошла в паре сантиметров от цели, — Как ощущения?

— Это очень трудно, — вздохнула Вэйми, тут же снова промахнувшись. — Кажется, что запомнила, до какой степени натягивать и куда целиться… Но это только кажется.

Она улыбнулась, украдкой подвигала плечом, на которое пришлась вся нагрузка.

— И мне бы не мешало заняться… упражнениями.

— Я планирую сделать тренажёрный зал, — доверительно сообщил капитан, — после того, как разберёмся с перепланировкой, связью, ходовой и защитой. Команда должна быть в тонусе. Но вначале то, от чего зависит наше здоровье…

Всё это время он задумчиво приготавливался к выстрелу с натянутой тетивой, вспоминая все, что сделал до этого. На этот раз стрела вошла в левый край, чуть ниже центра, вызвав ещё одну улыбку у парня.