Солнечная ртуть

Глава 98 Забытый обряд

А беречься в самом деле пришлось. С огромным трудом, ведь так часто приходилось просыпаться с мыслью, что она больше не выдержит, и лучше уж сразу — с обрыва, да в чёрную воду…

На островах началась её новая жизнь. Снова, и снова не по её воле. На первых порах Аде было интересно, но с каждым месяцем становилось всё тяжелее. Когда прошёл год, она была измотана, по истечении двух — оказалась близка к помешательству. Спустя пять лет, после того, как эксперимент магов не то чтобы провалился, но дал весьма необычные результаты, девушке снова пришлось сменить место жительства. С тех пор она скиталась — лишь изредка, по великой милости королевы Авроры имея возможность осесть на пару дней при дворе. Там Ада безмолвно наблюдала за жизнью, из которой её исключили. «Правом крови», гласил девиз Астор. Видимо, им следовало уточнить, что крови чистой, чтобы впредь не выходило никаких заминок с полукровками.

В общем, это всё уже не важно.

Первым делом на Чёрных островах Ада принялась сеять хаос. Подчиняться распорядку она не хотела, постоянно опаздывала и ложилась спать поздно ночью — иными словами, ничуть не изменила своим земным привычкам. Работала она из рук вон плохо, а ученицей оказалась посредственной. Периодически теряла сознание, а придя в себя, отказывалась говорить или действовать. Маги, постоянно ожидающие подвоха от дочери Агаты, долго не могли смириться с тем, что полукровку спихнули на их попечение, но недовольство выражали тактично — сухими фразами и поджатыми губами. Никто ни разу не повысил голос на Аду, и она платила той же монетой: вела себя тихо, почти не огрызалась, и не ничего замышляла за спинами своих учителей. До матери девице было далеко, врать она не умела, да и не пыталась этого делать. В конце концов к ней привыкли. Никаких тёплых чувств, только сотрудничество и снисхождение к страдающему от недуга человеку. Тем более, иногда баронесса всё же удивляла, а порой и вовсе смешила.

Девушка неохотно согласилась одеться в оранжевую тогу. Зато вскоре по прибытии выразила желание сделать стрижку как у всех. К временным постояльцам, вроде неё, никогда не применялись такие меры, но Ада стояла на своём, и у магов не было причин её отговаривать. Бритая, большеглазая, она походила на ребёнка, голову которого привинтили к взрослому телу, и искренне радовалась такой перемене.

Однако ей не удавалось долго пребывать в хорошем настроении. Среди флегматичных магов Ада выделялась отчётливой грустью. Причин для этого хватало, и некоторые были очевидны даже сторонним наблюдателям: гибель бабушки-королевы, сумасбродная принцесса, которая наградила дочь смертоносным геном. Он разрушал её организм. Фером активизировался, девушка по несколько раз на дню чувствовала слабость, апатию и близкое безумие. Маги усмиряли приступы по мере сил, применяя эликсиры и ментальное воздействие, но помогало далеко не всегда. Недуг Ады в любой момент мог обездвижить её, выстудить все её члены и парализовать мозг. Когда она приходила в себя и обретала способность и желание говорить, то сбивчиво рассказывала о некой космической бездне, которая разрывает её сознание на атомы, а потом разносит их по всей вселенной. Ада теряла себя, смешиваясь с бесконечным пространством, плутая меж холодных звёзд, то и дело натыкаясь на отголоски присутствия других существ. Ей было страшно.

Вполне возможно, эти существа не были злыми. Просто не хотели принимать в свои ряды раньше времени.

Когда становилось немного легче, девушка бурчала что-то невразумительное и сбегала на скалистый утёс. Там она бродила босиком, сутулилась и смолила одну сигарету за другой, что не вязалось с традиционными представлениями о том, как ведут себя внучки королев. Сначала маги хотели отобрать смердящее порождение иного мира, но потом решили, что это ни к чему: запасы «Синего Ганди» стремительно подходили к концу.

Со временем маги пришли к выводу, что эта Астор была забавной. Смешная, лысая, она рисовала полосы на бритой голове, используя сок водорослей, которые здесь употребляли в пищу. Медитировать у Ады получалось через раз, но погружаться в себя и думать о своём девушка умела. Половину книг, что ей дали, полукровка не осилила, объяснив это ненавистью к точным наукам, а вот философская и мистическая теория неожиданно её затянули. Вначале баронесса проводила параллель со своей прежней учёбой в университете, однако с каждым годом нагрузка увеличивалась и становилась более изощрённой. Недуг делался сильнее, а книги сложней. Это сводило с ума.

Фером скручивал и кидал на стены. Настал момент, когда Ада отчаялась настолько, что стала беспрекословно слушаться своих наставников. Она безропотно вставала до рассвета и драила полы в резиденции старейшин. Даже если девушка не верила в то, что эта монотонная работа, которая вела её по кругу в зданиях-цилиндрах, помогает очистить разум, а также закалить дух и тело — она не возражала. Это была не притворная покорность, которой некогда обманула магов её мать, а элементарная усталость и ужас неизвестного. Ада забивала послушанием всё своё время, чтобы на страх его уже не оставалось.

То, чему другие Астор здесь учились, ей не совсем подходило. Они находили в своих душах ниточки, которые связывали их со вселенной, — Муном, как её тут называли, — и с их помощью обменивались энергией с большой и многоликой землёй королевства. Основная часть этой энергии обеспечивала почти безграничную власть над огненными чудовищами.

После того как Ада впервые прошла Коридор времён, а потом перескочила пространственную параллель, фером всё норовил перехватить бразды правления. Девушка оказалась связана с Муном сильнее, чем кто-либо другой, так как в ней была энергия сразу двух существ: самой Ады, как представительницы царского рода, а также оборотня, который так и не появился на свет, и не мог разделить с ней этот груз. Доведи Агата до конца своё обучение у магов, она бы знала, что родившийся в иной параллели ребёнок обречён на муки: сколько бы золота ни разбавляло кровь Астор, они всё-таки оставались людьми — существами ненадёжными и слабыми.

Всякий раз, только магам начинало казаться, что их средства надолго успокоили фером, как девушка снова впадала в состояние, граничащее с комой. Иногда она вскакивала по ночам, инстинктивно зажимая рот, чтобы не закричать. Иногда просыпалась в слезах. Самая беззвёздная ночь не могла сравниться с той темнотой, что поедала её разум. Несколько раз Аду находили в невменяемом состоянии на берегу океана или на краю утёса. Она покорно позволяла увести себя, но на контакт идти не хотела.

— Что с тобой? Что ты видишь? — звучали голоса.

— Оставьте меня.

— Мы пытаемся помочь тебе, — не унимались маги.

— Отвалите! — получали они. Ада говорила глухо, полушёпотом, едва улавливая смысл собственных слов. Выглядело и звучало это страшно. Она не видела и не слышала себя, но знала, что это так.

Спустя четыре года маги решили сменить тактику. Они извлекли на свет давно забытые манускрипты, которые веками считались выдумкой какого-то бритоголового отшельника, отличившегося несвойственной для магов фантазией. Пока тексты подвергались тщательному разбору, Аду пичкали эликсирами, медитациями и уборкой дворовых территорий. Двумя последними вещами тут занимались абсолютно все, но девушке приходилось вкалывать больше других, чтобы как можно дольше продержаться в сознании.

Иной раз она забывала всё, кроме собственного имени. А также ещё двух. Не помнила, как и почему оказалась здесь, а не на парах в университете или дома, в отцовской квартире. Ада не понимала, отчего ей так паршиво, и откуда на голове вместо коротких волнистых волос взялся какой-то ёршик. Возникало много вопросов, ответы на которые она и не думала искать — не хотелось, не было сил.

От года к году кризисы учащались. Ада уже давно выкурила все сигареты, научилась спать по четыре часа, и снова отрастила волосы до прежней длины. Он заметно похудела, лицо потеряло детскую пухлость, а глаза казались ещё более огромными, нежели раньше. Благодаря им девушка выглядела по-прежнему юной, хотя по меркам этой параллели была уже вполне взрослой женщиной двадцати восьми лет. С мироощущением и самочувствием старухи, ко всему прочему.

Только имена не давали окончательно отдаться на милость апатии и космической дряни, доставшейся Аде по наследству. Каждое из этих имён вызывало смутные и самостоятельные чувства. От одного веяло теплотой и надёжностью, а ещё вызывающей свободой и исключениями из правил. Эти впечатления перекатывались по натянутой струне, от низа живота до ключицы, и немного отдавали гарью.

Второе имя раздражало и напоминало об обиде. Оно ничем не пахло и отстреливало в голове — от виска к виску.

Маги поглядывали на Аду и увеличивали темп своих научных изысканий.

Когда манускрипты затёрли до дыр, голоса поделились на «за» и «против», а состояние Ады стало критическим, старейшины взялись за дело. Без обиняков они раскрыли перед ней свои карты. Сначала девушка решила, что в этих людях внезапно проснулось чувство юмора, и над нею просто издеваются.

— Что? Какой-такой оборотень? Я?! Не верю, нет. Не могу такого даже представить!

Однако, пришлось. Как объясняли маги, человеческое тело не приспособлено для той силы, что блуждала по её венам. Такими темпами внучке покойной королевы не оставалось ничего, кроме как помереть в ближайшие два или три года. Как раз этому Ада верила охотно, фером прикончит её — это ясно как божий день. А вот поверить в то, что из неё, при помощи магии, можно сделать оборотня, оказалось не просто. Наставникам пришлось несколько дней вдалбливать ей в голову, что это единственный шанс на спасение. Маги не скрывали, что у них может ничего не выйти: подобный эксперимент проводился лишь однажды, и до недавнего времени упоминания о нём считались обыкновенной средневековой сказкой. И даже там испытуемым был чистокровный Астор, родившийся в этой параллели, и у которого имелся — как у всех в династии — собственный дракон. В случае с Адой никто не мог поручиться за успех. Но, когда единственный альтернативный вариант, это смерть, выбирать не приходится.

Когда она не пребывала в апатии, то засыпала вопросами относительно своей будущей сущности. Маги туманно обещали, что девушка станет самой неказистой представительницей народа огня: сможет менять свой обычный человеческий облик на личину хилого, крылатого змея. Скорее всего, выдыхать пламя из лёгких она никогда не научится. Однако этого будет достаточно, чтобы энергия ферома перестала разрушать свою носительницу. Зато Ада, вероятно, сможет летать. Эта новость так ей понравилась, что на какое-то время настроение стало вполне сносным.

В конце концов старейшинам надоели допросы, и они отправили свою ученицу опустошать рыболовные сети. Работа заняла целый день и половину ночи.

***

Девушка думала, что на кануне этого события её избавят от ежедневных хлопот, но не тут-то было. Как всегда, на рассвете она пошла драить пол, равнодушно таская полную бадью с места на место. Потом скудно позавтракала, и остаток дня провела за чтением и медитацией. Когда стемнело, в подбитую прутьями дверь кельи постучали два раза. Аде сказали не обуваться и снять пояс.

Её привели на самый высокий утёс, с плоским каменистым участком на вершине. Было полнолуние — время, так любимое сочинителями страшных историй и сумасшедшими. От магов не укрылась саркастичная усмешка на измождённом лице Ады.

Баронессе протянули чашу — едва обработанную морскую раковину с притороченной ножкой. В перламутре мерцала какая-то жидкость.

— Пей всё. Не бойся, на вкус как вода.

Ада подчинилась и осушила чашу. Вкус действительно пресный, с еле уловимым запахом трав.

— Будь добра, оставайся на этом месте и медитируй, как мы тебя учили. Напиток поможет быстрее достичь восьмой ступени отрешённости и включиться в нашу ментальную сеть. Ты поймёшь, что делать дальше.

Это было возмутительно.

— Восьмая, в смысле, высочайшая? Но я и до шестой с трудом дотягивала.

Старейшина удержался от того, чтобы закатить глаза и терпеливо повторил: зелье поможет, оно активизирует фером, но будет держать его в узде. Над этим рецептом маги трудились многие недели, потратив уйму сил и необычных, только им известных ингредиентов.

Восемь магов отошли на расстояние нескольких метров и образовали вокруг девушки круг. Одни стояли чуть дальше, другие — чуть ближе. Сверху выглядело как два четырёхугольника, вписанные один в другой. Ада, которая уже вошла в сознательный транс, отчётливо знала: всё это символизирует розу ветров — знак под стать свободолюбивым драконам.

«Не отвлекайся. Сосредоточься на цели» — долетело до неё беззвучное наставление. Магам подвластно общение при помощи силы мысли. И все Астор, которые проходили школу Чёрных островов, умели это, но, возвращаясь в мир, теряли часть своей силы и такие упражнения становились слишком изнурительными. Ада с самого начала предпочла обычную, устную речь. Мистические науки слишком напоминали технические предметы, которые она проходила в университете: девушка ни черта в них не смыслила.

Она закрыла глаза, целиком и полностью уходя в транс. Маги были её поводырями в путах ментальной сети. Они показывали, куда направить фером, обозначали точки мысленных соприкосновений. Ритуал проходил без свечей, заклинаний или каких-либо «классических» действий. Это было невидимое формирование сгустка энергии, который, как Ада чувствовала, клубился у неё над макушкой и воронкой втягивался внутрь. Кровь бурлила, смешиваясь с этим.

По серьёзным лицам стекали струйки холодного пота. Скулы сводило от напряжения, а ноги будто врастали в каменную твердь. Только моральная поддержка, которой маги намеренно окружали Аду, отведя для этого особый энергетический блок, не давала ей закричать.

Силовое поле кололось и потрескивало. Оно стало ощутимо даже на физическом уровне. Девушка почувствовала, что каменное плато под её босыми пятками дрожит и трещинами расходится в разные стороны — по одной на каждого мага. Промелькнула жуткая, отчётливая мысль, что если хоть один сдвинется с места, утёс продолжит расщепляться и не успокоится, пока не развалится на восемь ровных кусков, которые рухнут в Чёрный океан. Картина так ужасала, что хотелось самой всё бросить и бежать, бежать!

«Не отвлекайся».

И Ада не отвлекалась. Жар и холод чередовались, лихорадка переходила в агонию. Напряжение стало вконец невыносимым. Хотелось то кричать, то чесаться, раздирая кожу до крови, то броситься на поиски огня, чтобы спастись от могильной стужи. Девушка чувствовала, что её руки коченеют, а голова горит. Если бы это продлилось хоть на одну секунду дольше — это была бы смерть!

Вдруг всё пропало. Все ощущения, всякая ментальная связь. Энергетическая сеть ослабла, угасла, но через минуту вернулась с утроенной силой, заставив каждую клетку в теле Ады сместиться с положенного места и закружиться в вихре.

Страшный взрыв без огня. Маги пригнулись к земле под порывом восьми ветров. А когда осмелились поднять свои бритые головы, то на месте человека увидели дракона.