Солнечная ртуть

Глава 90 Гербовый зал

Она ссутулилась больше обычного и сосредоточенно пыталась собрать максимум складок на идеально облегающем рукаве. Ни Дары, ни ментора рядом не было, поэтому никто не предпринимал попыток Аду распрямить и заставить не дёргаться. Фрейлины делали вид, что так оно и надо и прятали усмешки. Им было известно что-то, чего сама Ада пока не просекла.

Платье цвета морской волны дополнили массивными золотыми браслетами и чуть заметной диадемой. Украшения покрывали руны, что подчёркивало официальность сегодняшнего мероприятия. Выбранный самой королевой цвет одежды не давал фрейлинам покоя, они долго и нудно выедали мозг на тему «это особая честь, даже герцоги Ардор не могут надевать на приёмы сине-зелёный». Девушка же просто радовалась, что оттенок ей подходит.

Когда приготовления были закончены, Аду вытурили из её покоев, не дав возможности перекусить: как всегда, она опаздывала. Пунктуальность королевской внучки и её «двора» уже стала притчей во языцех. Ада в самом деле не знала, почему так раз за разом получается.

Возле дверей ждала Дара в компании церемониймейстера. Он поклонился и чопорным тоном начал что-то объяснять. Чтобы разобраться в витиеватых выражениях, надо было поймать волну, и когда девушке это удалось, до неё дошёл общий смысл: королева дарует ей титул баронессы Маронской. Звучало это круто, только вот Дара отчего-то потупила глаза.

— Это что, плохо? Настоящая баронесса, представляешь! Ведь даже ты не баронесса.

Девушка вспыхнула и опустила глаза ещё ниже.

— Я всё-таки фрейлина, а в вас королевская кровь. Я принадлежу к разорившемуся княжескому роду, но некогда он занимал положение более значительное, чем бароны Маронские. Этот титул давно заброшен за ненадобностью, но иногда о нём вспоминают, потому что надо пристроить таких как… Мадлен.

Сначала Ада не поняла и растерялась, а потом поджала губы. Мадлен — незаконнорождённая. И хоть титул ей достался от папаши, который всё же взял дочь под опеку, это ничего не меняло.

— Вы знаете, куда мы вас сейчас отведём?

— Да, в Грёбаный зал.

Церемониймейстер как-то резко пожелтел.

— Что, простите?

— В Гроб… В Гербовый зал, говорю.

В Гербовом зале ждали только их и королеву, которой, в отличии от Ады, положено приходить последней. Стены украшали штандарты и гербы многочисленных высоких домов. Девушка бегло осмотрела их, но не нашла ничего общего с гербом Мадлен. Помещение было не очень большим и совсем неуютным, однако людей сюда набилось предостаточно. К Аде подскочил ментор, который убил многие часы на то, чтобы научить её хорошим манерам. Сегодня была, можно сказать, презентация умений её высочества, и пожилой человек волновался, как бы все его старания не пропали даром. Позор на старости лет не входил в его планы.

— Ступайте на возвышение. Там вам дадут грамоту. И не забудьте, делая реверанс, приложить ладонь к сердцу. Удачи!

Жест, о котором говорил ментор, выражал крайнюю признательность и использовался довольно редко. В основном — в таких вот церемониях.

— Я всё помню, — заверила девушка.

Стоило ей занять своё место, как появилась Сиена, о чём поспешил возвестить гвардеец, так грохнувший алебардой об пол, что Ада чуть не подпрыгнула. Королева шла быстро, по-деловому. От приветствий и поклонов она отмахивалась, и задержалась только в первом ряду зрителей, что-то быстро шепнув Паровому лорду и грозно глянув на Эрида — он был сегодня единственным драконом в замке и выглядел скучающим. Положение, которое ящур занимал, обязывало присутствовать на всех официальных действах, а оборотни от этого быстро уставали. Как первоклассники на линейке, ей богу.

Паровой лорд, а точнее министр промышленности, коротко поклонился и полез в папку, которую подал ему молодой человек в серьёзном костюме. Что-то перечеркнул и вписал. Сиена одобрительно кивнула. Она никогда не забывала о делах, чему и министров своих приучила.

Королева сдержанно улыбнулась стоящим позади Ады родственникам — своим детям, внучатым племянникам и маленьким внукам. Во время отсутствия девушки состоялся королевский совет, на котором Аврору официально признали наследницей трона. Что там ещё они решили, девушке не сказали, да ей и дела не было, хотя ходили какие-то мутные слухи.

Правительница задержала взгляд на Агате. Поднималась на возвышение, Ада тоже обратила внимание на тени под глазами матери и какой-то неестественный цвет лица, причём одна скула была темней другой. На ярком свету это сильно бросалось в глаза. Девушка вспомнила, что утром, когда она приехала в замок, слуги шептались о каком-то происшествии, но Ада ничего не успела толком понять: было не до того, её саму загрузили приготовлениями по самое горло.

Нападение — мельком она слышала это слово. И теперь сопоставляла это с припухшей и обильно запудренной скулой Агаты.

Королева встала перед внучкой. Гудение толпы стихало.

— Надеюсь, ты хорошо отдохнула? — без малейшего интереса спросила блистательная бабушка. Глаза Сиены тоже окружала лёгкая синева, но в остальном всё было как обычно.

— Да, вполне, ваше величество.

— Надеюсь, ты понимаешь, — еле слышно проговорила рыжая женщина, — что подобные визиты не могут стать образом жизни. Никто из Астор не разъезжает по гостям круглый год, а с тобой ситуация и вовсе иная. Долгое общение с Мадлен чревато: она тебя развращает, — королева прислушалась, отметила, что тишина стала образцовой. — Однако, пора начинать.

Всё было отработано до автоматизма. Церемониймейстер не зря получал своё жалование: пока он зачитывал указ, согласно которому Ада становилась баронессой Маронской, никто и пикнуть не смел. Хорошо поставленный голос разлетался по Гробовому, как его некогда окрестила Агата, залу. Таким тоном объявляют начало войны или закрытие олимпиады. Однако, когда огласили титул, некоторые позволили себе усмехнуться. Они смотрели на Аду и качали головами, будто видели не девушку, не человека, а осла или верблюда, которого втащили на подиум.

Насколько было проще у Мадлен! Там нет такой толчеи, даже слуг раз-два и обчёлся. И все проверенные. Никто косо не смотрел на человека из другого измерения, чудаков хватало и среди постоянных обитателей особняка. Его хозяйка каждый сезон заводила нового любовника, как правило, лет на десять моложе себя. Просыпались они в обед, ужинали в полночь, а вечера коротали за активной дегустацией крепких напитков и карточной игрой. Мадлен была настоящим мастером в этом деле. Ада узнала, что своё унаследованное от папаши-барона состояние женщина регулярно пополняет выигрышами — как в уважаемых домах, так и в последних притонах. Она играла честно через раз, но никогда не попадалась на мошенничестве. Ада с воодушевлением взялась учиться у баронессы этому тонкому ремеслу. Женщина курила мундштук, и хрипло давала ценные наставления. Учитель и рассказчик из Мадлен были весьма неплохие, а ещё она была щедра. До такой степени, что предложила гостье по окончании сезона забрать её любовника в личное пользование. Молодой, зависимый от опиума франт ей уже надоел, хотелось чего-то нового, но сначала — одиночества. Так повторялись из года в год. Ада, заикаясь, отказалась, пообещав "как-нибудь в другой раз", что Мадлен никак не прокомментировала. Её дело — предложить.

Это было странное, днём сонное, а ночью подозрительно активное царство. Слуги привыкли к капризам хозяйки и не обращали внимания на её частых, но малочисленных гостей. Они старались обходить стороной дракона, который время от времени появлялся здесь. Но не боялись его. Просто так уж заведено, что всех оборотней окружает аура тайны и опасности. Хотя на деле Эарт был опасен только в карточных баталиях: змей поднаторел в игре и не редко приходил сюда только за этим. Выигрыша он никогда не забирал.

Аде не хотелось уезжать во дворец, но за ней прислали "рыбу". Железная сфера поднял девушку в воздух и доставил в могучий гранитный замок.

— … и за сим поставить подписи обеих сторон.

Церемониймейстер закруглялся, и Ада вовремя успела вынырнуть из сумбурных воспоминаний. Сиена первая оставила шикарный, витиеватый росчерк на толстой бумаге цвета слоновой кости, и передала внучке перо, заправленное чернилами. Ада изобразила позорную, скособоченную кляксу, хуже которой была только подпись в паспорте.

Королева сказала пару фраз, девушка ответила, как её учили. Присела в реверансе, и приложила левую ладонь к груди. Золотой матовый браслет сильно отяжелял руку, но хотя бы смотрелся на изумрудном рукаве восхитительно.

На этом официальная часть была завершена и народ пришёл в движение. Королеву сразу окружили советники, к ним присоединился Эрид. В кружке вершителей судеб он на голову возвышался над остальными, был мрачен и молчалив. Ада решила подойти к матери, но не успела даже дойти до неё — Агата спешно покидала Гербовый зал, на прощание махнув дочери рукой. Компанию ей составляла женщина-профессор из королевской академии. У них с Агатой были какие-то совместные проекты, связанные с параллелью, эта работа целиком и полностью захватила мать.

Ада оказалась одна на ступеньках. Что ей делать дальше, она не знала. Можно было спуститься и найти знакомых, чтобы перекинуться с ними парой слов. Но Дару она потеряла из виду, а её менторы и так были заняты разговором с незнакомыми Аде людьми. Самым приемлемым вариантом казалось присоединиться к родственникам. Скрепя сердце, так она и сделала. На лицах тёток незамедлительно отразилось пренебрежение, а дети и Пьер смотрели с недоумением, будто к ним подошёл домашний кот и стал разговаривать. Аврора, чтобы соблюсти приличия, поздравила племянницу и поспешила отвлечься на собственную дочь. Принцесска отбивала каблуком незатейливый такт и её мать это сильно раздражало. Неподвижность ребёнка была недостаточной: от наследницы требовалось стоять как истукан многие часы, хоть ей всего восемь лет от роду. Ада подумала, что в её детстве Агата в самом деле была милосердна.

Девушка не знала, чем себя занять. А ведь она теперь важная, так сказать, дама. Не девочка из ниоткуда, а баронесса, как бы другие не воротили нос. Уйти будет слишком вызывающе, ведь королева её не отпускала. Говорить не с кем. Ада заметила, что Эрид порывался подойти ближе, видя, в какую ситуацию она попала. Но один из иноземных парламентёров, не затыкаясь, вещал ему снизу-вверх на неопознанном языке. Должно быть что-то важное, вельможа то и дело тыкал пухлым указательным пальцем в здоровенный глобус, который на фоне штандартов и барельефов казался игрушкой. Хотя по сути, это самая интересная деталь Грёбаного зала, Ада тоже хотела бы рассматривать рельеф и полюса. Да что угодно, лишь бы подальше от Авроры, которая продолжала отчитывать дочь и делать вид, что племянницы не существует. Пьер и Алеста обсуждали чей-то наряд, а дети, на которых не пал гнев новой наследной принцессы, не вызывали доверия. Да и не умела Ада общаться с детьми. Она оглядывалась по сторонам, думая, что глупее быть уже не может.

Оказалось, может, ещё как. А виной всему карман.

Сине-зелёное платье шили лучшие мастера. Фасоны в королевстве не отличались разнообразием, так что Аде позволили выбрать наряд себе по вкусу, не опасаясь неадекватного решения. Обязательным был только цвет морской волны. Девушка выбрала уже привычный вариант с открытыми плечами и без каких-либо украшений, но попросила сделать карманы. В мире механиков и инженеров нет ничего необычного в такой просьбе: даже знать стремилась не только к красоте, но и к удобству. Поэтому баронессе сделали небольшие и стильные карманы на широкой юбке. Уголки их были острыми и дерзко уходили вниз. Фрейлины одобрили такое дополнение, а Дара отозвалась о вкусе "госпожи" как о тонком и решительном. В общем, карманы никак не предвещали беды.

В один из них девушка положила телефон. Обыкновенный смартфон старой модели, экран покрыт трещинами, а в уголке поглядывало "мясо". Ада взяла его потому, что принадлежала к поколению, для которого выйти без телефона — то же самое, что выйти без одежды. Розеток в замке она, конечно же, не нашла, да и не думала их встретить. Наверняка существовал какой-то способ зарядить телефон при помощи паровой энергии, но пока необходимость в этом не возникала: устройство до сих пор держало заряд, так как девушка пользовалась им редко, раз в несколько дней. Преимущественно для того, чтобы сделать парочку фотографий с снова выключить. Гаджет долго нервировал фрейлин, особенно Дару, которая в самый первый день показывала Аде город. Таинственная внучка королевы то и дело доставала странный прямоугольник и застывала с ним у тех вещей, которые казались ей интересными.

Пару раз она слушала музыку с замиранием сердца. Вот, где обозначилась проблема: при всём уважении к опере, так напоминающей симфонический рок, Ада не могла навсегда отказаться от той музыки, которую привыкла слушать в своём мире. Девушка пообещала себе, что найдёт способ перенести её на те носители, которые здесь в ходу. Если понадобится, конечно. Кто знает, может вскоре Аду отправят домой? Относительно её будущего студентку пока что никто не просветил.

Так или иначе, а телефон не должен был зазвонить. В Шамбри сеть сроду не ловила, и тем удивительнее факт, что кто-то смог пробиться сюда из иной параллели.

Был это старость группы.

Немецкий индастриал ворвался в привычные дворцовые звуки на самой громкой и тяжёлой ноте. Все смолкли и повернулись к источнику этого — судя по выражению лиц — кошмара.

Ада попробовала сбросить, но безуспешно: разбитый экран уже не раз её подводил. Она занервничала, не догадавшись даже вытащить батарею. Когда дело дошло до припева, некоторые дамы однозначно собрались падать в обморок. За всем этим наблюдали и Астор, от мала до велика. Младший из детей едва не плакал, мужественно сохраняя королевские достоинство. Сама правительница задумчиво смотрела на внучку, которая сражалась с сенсорной поверхностью. Аврора выглядела так, будто готова провалиться сквозь землю.

Выхода не было: пришлось взять трубку.

— Ну где ты есть? Зачётку в деканат сдать надо, ты принесёшь её сегодня?

Громкость была средней, и те, кто стоял неподалёку, могли слышать глас другого мира.

— Да нет, слушай, сегодня вообще никак.

Ада повернулась боком к толпе. Она говорила торопливо и тихо.

— Как знаешь, но потом сама возись, ставь печати. Чё ты, где вообще, уехала? Что там за шум?

— Слушай, я тут, э… на корпоративе. Мне не очень удобно.

Из трубки раздалось цветистое ругательство. Ада понадеялась, что здесь не знают таких слов — всё же разговор шёл на её родном языке.

— Принял, понял. Ну, до связи. И про зачётку не забудь!

Раздались гудки. Ада медленно развернулась к залу и обнаружила небольшие перемены. Многие подтянулись к возвышению, на котором она находилась. Похоже, не хотели пропустить такое представление. Парламентёр, изматывающий Старшего дракона своей болтовнёй, был так удивлён, что потерял нить разговора и выпустил свою жертву их вида. Заметив, что Ада смотрит на них во все глаза, всё ещё сжимая в руке телефон, люди принялись делать вид, что они целиком и полностью поглощены своими занятиями. Оборотень незаметно поманил её пальцем.

Девушка с готовностью спустилась с пьедестала. Она пыталась потушить пожар на щеках, но всюду натыкалась на чужие, колкие взгляды, что отнюдь не помогало. Некоторым придворным было весело, шутка с иномирным изобретением им понравилась. Другие очевидно осуждали такую нерадивость. Но Эрид был совершенно доволен, и усмехался в своих лучших традициях. Казалось, что смеются даже длинные чёрные волосы.

— Я не могу подняться туда иначе как по приглашению Астор. А встретить старость в ожидании, когда ты догадаешься до этого сама, мне не захотелось.

— Чего ты такой радостный? Я выставила себя идиоткой! — зашипела Ада.

К ним подкатил автоматон с подносом. Дракон взял бокал и сунул его в руки девушке. Её негодование уменьшилось.

— Ты тоже слишком-то не радуйся, это обычный лимонад. А на счет идиотизма — в твоих силах относиться к своим оплошностям как к чему-то забавному. Пусть это будет изюминкой, или сознательным плевком в лицо общественности. Здесь такое любят. Как, собственно, и в твоём предыдущем мире. Ты удивишься, как быстро все переймут такое отношение.

В этом был смысл. Гербовый — Гробовой — Грёбаный зал пульсировал разговорами, смешками, восклицаниями. Барельефы впитывали сплетни, жалобы, планы по устроению мира. Одним словом, зал жил, как и весь замок. Ада посматривала на бабушку, чтобы не пропустить ничего важного, и не отходила от дракона — чтобы просто чувствовать себя уверенной и защищённой. Ей не нравилось, что только рядом с ним ей это удавалось в полной мере, Ада не привыкла так сильно от кого-то зависеть в эмоциональном плане. Но всё происходило против её воли.

К ним тот дело подходили люди. Одних девушка знала, других видела впервые. Некоторые выражали ей свои поздравления, а многие сходу заводили с Эридом разговор об островах, территориях, границах. Ада мало что понимала, но слушала внимательно, отвечала на адресованные ей вопросы. В основном это была ерунда вроде погоды. Девушка заметила, что при оборотне с ней обращаются с большим уважением.

Постепенно вокруг них образовался кружок по интересам, даже Варга появилась неизвестно откуда, и как всегда роскошно-вызывающая. Ада начала тосковать: долгие светские беседы были ей не по зубам, да и есть хотелось. А механические официанты с лимонадом и несытными устрицами ничем не могли ей помочь.

В их сторону уверенно и вразвалочку приближались двое немолодых мужчин. Один был во фраке — Ада сразу узнала Парового лорда, — а второй, в лиловом одеянии и шапочке, очень напоминал кардинала. Они подошли и вежливо поздоровались. Лорд тут же принялся вещать об экспериментальной партии теплоизлучателей. Их планировалось внедрить на рыболовных станциях где-то далеко на севере, что позволит увеличить темпы работ. Экономические выкладки мужчина перемежал с рассказом о причудах своей жены, и получалось очень забавно. Ада даже почувствовала себя в своей тарелке, хихикая вместе с остальными. Кардинал тоже не отставал и потешал публику байками о конклаве. В одном с Паровым лордом они точно спелись: во всём нужен прогресс и новые формы, будь то машины, церковные тексты или попросту жёны. В конце концов оба с интересом уставилась на Аду.

— А поведайте нам, баронесса, какие необычные изобретения сделали учёные вашего мира в последнее время? Мы знаем, параллельная цивилизация многого добилась, вплоть до визитов на другие планеты. Было бы интересно узнать что-нибудь новенькое.

Ада непроизвольно дёрнула бровями, получился небрежный, вопросительный и красивый жест. Но вот идей не было совсем. Про космос они, видите ли, знают, фотографии видели. Даже электричество умудрялись добывать, не смотря на то, что в это мире всем заправляла паровая индустрия. Можно было бы рассказать о преимуществах интернета, только вот это слишком уж просто, да и новым назвать это изобретение ну никак не получалось. Самым беспроигрышным вариантом был жираф — пускай животное и относилось к природе, а не науке, Ада помнила, какое впечатление оно произвело на Эрида. Едва девушка открыла рот, чтобы перевести разговор в органическое русло, как её язык выдал что-то совершенно иное.

Это было вдохновение, чистое, мимолётное.

— А у нас есть машина для самоубийств.

Предвкушение.

— Пп… простите?

Все, кто находился рядом и следил за разговором, уставились на неё. Лица были шокированными, особенно у кардинала. Ада решила воспользоваться советом дракона и вместо того, чтобы смущаться, наслаждалась ситуацией. Он это заметил. Золотые глаза довольно прищурились, на губах появилась улыбка. Она была двоякой: всем вокруг адресовала насмешку, но девушке с короткой стрижкой — восхищение.

Ада в двух словах объяснила принцип работы этого чуда техники. Миллионы лет эволюции понадобились для того, чтобы человек из другого мира стоял сейчас в центре Йэра и морально нокаутировал собеседников рассказом о машине самоубийств. Молодая Астор чувствовала себя дерзким воробушком, который чирикал среди кошек с таким азартом, что они не смели нападать. Возможно выглядела она так же, но девушка не была уверена: прежде чем отправиться на церемонию Ада посмотрелась в зеркало, и увиденное там оказалось слишком хорошо.

Первой бурной реакцией стал смех Варги. Драконша закинула голову к потолку с лепным плафоном и истерично захохотала. Жуткое зрелище. Наверное, то, что никто не упал на месте, объяснялось лишь тем, что к такой экспрессии давно привыкли. Отчего-то оборотням позволялось несравненно больше чем родственникам Сиены, даже если речь шла о каких-нибудь жалких баронессах, до которых никому нет дела.

Эрид тоже посмеивался, но более спокойно. Однажды от кого-то Ада услышала, что таким сдержанным он стал только с принятием звания Старшего дракона. Это была уже политическая фигура, а не просто разумное оружие, хотя какая-то озорная дьявольщина у него в глазах по-прежнему вспыхивала.

Короче говоря, кружок вокруг них стал редеть. Кардинал, бледный, похожий на скорбную моль, извинился и отошёл к более адекватным собеседникам. Паровой лорд остался. Ему всё нравилось, особенно глубокий вырез на рубашке Варги. Пухлый лорд был одним из немногих мужчин, которые не боялись разглядывать драконшу в упор.

Шум привлёк внимание Сиены. Как только ей удалось спровадить очередного дипломата дегустировать устриц, она величественной походкой направилась к ним.

— Что у вас тут за история? У меня такое чувство, что она прямо сейчас становится фирменной байкой дворца на многие годы вперёд.

Ей объяснили, что и как. Тонкие брови опасно нахмурились, и все заметно напряглись. Железная королева гневалась без криков и брани. И от это получалось страшнее.

— Значит туники с пентаграммой тебе показалось недостаточно. Теперь ты решила испытать терпение кардинала подобными откровениями? — строго спросила она.

Ада подрастеряла свою уверенность. Она попыталась что-либо сказать в своё оправдание, но не успела: произошло нечто совсем странное. Чего никто не ждал, а некоторые даже не думали, что женщина на это способна. Но этим днём стереотипы разрушались, и даже Гербовый зал показался немного уютней.

Королева смеялась.