Солнечная ртуть

Глава 66 Затишье

Следующая четверть часа ушла у Ады на краткое описание японской кухни. Наконец оформили заказ. Эрид с удивлением стал наблюдать за поведением девушки.

— Да где этот доставщик? Умираю с голоду!

Ада наворачивала руги по квартире. Она так и не пожелала сменить халат на что-то более презентабельное.

— Ты всегда так нервничаешь, когда ждёшь еду?

— Всегда, только в два раза меньше.

Завернув в комнату, где спал Тоша, студентка остановилась и указала на кресло, в котором свернулся мальчишка. В больших жёлтых глазах показалось беспокойство.

— Спит, не просыпаясь, ни разу даже не пошевелился. Что с ним? Это уже напрягает как-то.

Эриду тоже надоело сидеть на одном месте, он не спеша ходил по квартире, разглядывая предметы, рисунки и медленно умирающие растения в горшках.

— С ним то же, что и с тобой. Разница лишь в том, чтобы в тебе усталость копилась пару недель, а в нём — несколько десятков лет. Ничего, проснётся со временем. Но не факт, что это его обрадует.

— Почему?

Закричал домофон. У Ады немедленно вылетело из головы всё, кроме еды. Когда доставщик наконец добрался до девятого этажа со своим квадратным желтым рюкзаком, по его виду легко было понять всё, что он думает о не работающих лифтах. Парень подождал, пока девушка расплатится банковской картой, бесстрастно оглядывая её и маячившего в коридоре человека. Ада почувствовала себя очень странно: вчера Эрида видела только она, а теперь его может лицезреть каждый встречный.

Дверь закрылась, жёлтый рюкзак покатился по лестнице вниз. Девушка вернулась на кухню.

— Ну так что, в вашем средневековье едят китайскими палочками?

— Эмм.

Как оказалось, едят, но называлось это иначе, выглядело как плоские длинные пластины, и изготавливалось из горного кварца. В той параллели существовала своя экзотика, чем-то похожая на земную. Аде захотелось увидеть всё это своими глазами.

Дракон одобрил японскую кухню, оказалось, рыбу он обожает. По мере насыщения Эрид менялся на глазах. Пропала тень, исчезло размытое отражение в металлическом чайнике. Убирая оный чайник на плиту, Ада, проходя мимо мужчины, не удержалась и попробовала дотронуться до его спины. Рука прошла насквозь и бестолково шевелила пальцами в чужих лопатках. На ум пришла одна французская комедия.

— А если я вылью на тебя кипяток, ты не почувствуешь?

Её запястье внезапно оказалось в плену длинных, вполне материальных пальцев.

— Не забывай, что в случае необходимости я могу вернуть физическое тело и дать сдачи тем, кто вздумает ставить на мне эксперименты. Так что не страдай ерундой, а не то я тебя покусаю.

Аду отпустили. Она не подумала дважды и выдала:

— Ты же понимаешь, что мне это понравится?

Брови оборотня красноречиво поползли вверх. Эрид не привык слышать от Ады таких откровений, но они пришлись ему по вкусу.

А она уже как ни в чём не бывало складывала коробки возле заполненного мусорного ведра, и запихивала тарелки в мойку. У Ады это называлось уборкой.

— Что ж. Если Агата появится через пару дней — так и быть, подождём. Но после сразу отправимся в Йэр. Если ты останешься в этом же наряде, то мы, возможно, увидим, как падают в обморок придворные дамы. Умопомрачительное зрелище. Особенно когда их никто не ловит.

— Отлично, я успею на пересдачу.

Дракон не понял.

— Прости?

— Я завалила экзамен у университете. Дважды. В скором времени пойду пытаться в третий раз, и если не получится — забудь о своём замке. Я туда ни ногой, пока тут всё не закончу.

— Конечно, как можно променять твой экзамен на встречу с её королевским величеством.

Девушка предпочла сделать вид, что не заметила иронии.

— Именно так. Не приду на пересдачу — меня отчислят.

— Отчислят? Поясни.

— Ну, выгонят из университета.

Переварив информацию, призрак кивнул. Эрид заявил, что в этой параллели чудная система образования.

— Надеюсь, теперь ты хорошо подготовилась.

— Я даже учебник не открывала, — сокрушённо ответила Ада.

Обычно канун экзамена начинался у неё часа в два ночи. Девушка каждый раз обещала себе садиться за подготовку вовремя, и каждый раз терпела крах в своих лучших устремлениях. Оборотень закатил глаза и обрадовал её тем, что таких разгильдяев не встречал даже в Шамбри.

— И что же это? Геометрия? Астрономия?

— Не помню.

Девушка впервые увидела на точёном лице лёгкий, но неподдельный испуг. Так нормальный человек глядит на сумасшедшего, который подошёл слишком близко. Ада поспешила объяснить, что в целом помнит суть дисциплины и её условное, сокращённое от оригинала название.

— Я не могу пропустить пересдачу, — повторила она. Никак. Хоть убей, а пойду, и будь, что будет. Может быть, попадётся лёгкое задание, ну или спишу на худой конец. А если не получится, останусь здесь до следующей попытки. Паровая империя ведь никуда не денется за это время?

Спорить Эрид не стал. Аде показалось, что он просто захотелось её немного побаловать, как неразумного ребёнка. Пусть, мол, идёт в свою академию и наслаждается жизнью простого студента — такого же человека, как и все вокруг. По огромным и честным глазам Ада видела, что ей просто делают одолжение.

Кстати, если Эриду вздумается пройтись по улицам человеком, а не призраком, глаза эти следовало замаскировать.

Девушка зевнула. Её снова клонило в сон.

— Если ты меня ничем не разозлишь, когда я проснусь, так и быть, научу пользоваться интернетом. Надо же тебе узнать, каких высот достиг наш этот, ну, прогресс, — она зевнула снова. Оборотень чему-то улыбался. — А то в вашем-то средневековье такого нет.

***

Оказалось, что это куда проще, чем он думал. Самым сложным было управлять чёрной, слишком маленькой для его руки штукой, которую Ада называла мышкой. Первые несколько минут девушка как ребёнок радовалась тому, как неловко дракон воюет с компьютером. Увидев, что он начинает неплохо справляться, она заскучала. А поняв, что оборотень учится со сверхчеловеческой скоростью, пришла в недоумение и чуть ли не обиделась.

— Ты ведь даже нигде не учился, если верить твоим же рассказам.

Это правда, в Йэре было немалое количество учебных заведений для всех сословий. Королевство славилось своим уважением к наукам. Но для таких как Эрид никто не предусматривал ни школы, ни академии. И это при том, что драконы обладали феноменальной памятью и гибким умом. Многие из них не просто летали по небу, сжигая и круша воздушный флот неприятелей, но и разрабатывали планы сражений, участвовали в переговорах. Нашёлся даже один живописец пару сотен лет назад. Некоторые источники утверждали, что он съедал плохих, не умеющих как следует позировать, натурщиков, но Эрид в это не верил. Куда художественнее было бы пронзать их сердца заточенными карандашами.

— Нигде. Но я прилежный ученик.

— Кто в детстве научил тебя читать и писать?

— Никто. До двенадцати лет я этого не умел. По человеческим меркам мне тогда было около двадцати. Внешне и психически, я имею ввиду.

— Но…

— Без «но», пожалуйста. Был один старик-рыбак, который меня научил. Взамен я помогал ему чинить крышу и рассказывал смешные случаи из придворной жизни. Наши пути никогда не должны были пересечься, и тем не менее, мы подружились. И не спеши улыбаться, у этой милой истории плохой конец: рыбака убили.

Старина Алонсо и сам читал лишь по слогам. Освоив азбуку, Эрид сам примерил на себя роль учителя и попытался втолковать упрямому деду, что твёрдый знак произнести невозможно и слова с ним следует читать так же, как говоришь их в обычной речи. Но, в отличии от дракона, старик был отвратительным учеником. Рыбак поклялся, что если оборотень ещё хоть раз попробует изменить что-то в его жизненном укладе, то Алонсо надерёт ему уши, каким бы монстром и исчадием ада тот ни был. И как к нему, такому, было не привязаться?

— О чём ты задумался?

— Кое-что вспоминаю.

Прошло уже два дня с тех пор как они вернулись из временной параллели. Девушка в основном занималась тем, что ела и спала. Своего рода акклиматизация. Поглощать такую гадость дракон не решился бы при всём своём крепком организме — хотя бы из эстетических соображений. А девице как с гуся вода. Она таскала из холодильника жестяные банки, заваривала кипятком сухую смесь, которая размокала и принимала вид отдалённо похожий на макароны или пюре. Кроме того, девчонка пила: чередовала жирное кофеобразное пойло и бутылочное пиво. От стеклянного горлышка разило ежевикой и химикатами.

— Неужели в твоём мире нет настоящего вина или хотя бы эля?

— Есть, но мне нравится это, — отрезала Ада. И на этом попытки Эрида позаботиться о её здоровье закончились.

Сам он в основном гулял. На рассвете, среди ночи, в жаркий полдень — эта параллель готова предоставить всё необходимое в любой момент. Новые ощущения поджидали на каждом углу. В основном это были подворотни жилых многоэтажек, депо заброшенных трамваев и неоновые лабиринты развлекательных и торговых заведений. Столько всего, и ведь это даже не столица. Новое для дракона заключалось в водостоках и проводах, чужих окнах и плоских крышах каменных джунглей. Тут всё было иначе, чем в тех местах, откуда он родом. Ада рассказала и показала ему, какие чудеса природы есть в этом мире. Но второго золотого города так и не нашлось среди всех этих мегаполисов — железобетонных, стеклянных, почти достигающих облаков и запустивших корни глубоко под землю. Многие горы и пустыни здесь не уступали тем, которые Агата оставила в своём королевстве, но большинство из них не могло похвастаться успешным соседством с людьми. Гармония цивилизации и природы встречалась тут редко.

— Рано или поздно люди разрушат мир окончательно, — равнодушно поделилась Ада. — Нас уже больше семи миллиардов, и мы продолжаем расползаться во все стороны по земному шару. Известное дело! Как бы не старались зоозащитники, я думаю, мы похерим окружающую среду.

Немыслимая цифра. Это самая густонаселённая параллель Муна, в родном мире Эрида количество людей не достигало даже одного миллиарда. И ведь там все берегли свои земли и воды. За исключением Йэра, конечно, и пары-тройки крупных городов. Дым и смог давно подпитывали империю паровых машин. Но за пределами нескольких мегаполисов всё было почти в норме.

До войны, конечно и до побега наследницы. После этого всё перевернулось с ног на голову. Но есть ещё надежда дело поправить.

А для этого приходилось теперь ждать, когда её бывшее высочество вернётся со своей фотовыставки. Да, Агата себе не изменила. Конечно, в юности механика занимала её более прочего, но и тогда принцесса обожала бело-бурые снимки. А в этом мире фотография ускакала далеко вперёд от того, что привык видеть Эрид. Что ж, он ждал этой встречи больше двадцати лет. В разных параллелях, в разные эпохи, и до последнего надеялся, что её и вовсе не потребуется. Но Мун распорядился иначе: Агата должна возвратиться в родное королевство, чтобы баланс сил пришёл в равновесие, а империя перестала медленно умирать. Принцесса и сама, насколько змей помнил, собиралась вернуться. Но во время её скачка во времени что-то пошло не так. Ей следовало завершить обучение у магов, но девчонка как всегда решила, что её знаний уже достаточно. Отчего-то умные дети привыкают считаться таковыми и идут совершать идиотские поступки.

Да, оборотень ждал так долго, что пара лишних дней ничуть не помешает.

Он уже успел осмотреть и город, и окрестности. И многое другое за их пределами. Эрид обращался драконом и преодолевал огромные расстояния по воздуху. Становился человеком, сидел неподвижно на людных площадях, никем не видимый. Здешние небеса бороздили совсем другие машины. Имперский флот, который терпеть не могли драконы, казался воплощением красоты по сравнению с ними. Зато в этом мире небо не так плотно заполнено металлом, как это было в Йэре.

Здесь тоже витал дым и едкий запах. Уголь и водород сменил бензин. Минимализм перетекал в вычурную роскошь, а стёкла небоскрёбов отражали облака. Эрид заглядывал в эти панорамные глазницы, незримо поднимаясь ввысь. И один раз чуть не попался. Крылатый змей разглядывал какой-то офис, паря на высоте ста двадцати метров, и вдруг с запозданием понял, что его отражение начинает проступать на стекле. Осязаемое тело не появлялось мгновенно, если на то не было особого волевого усилия. Но когда Эрид долго пребывал в состоянии призрака, материя начинала прорываться сквозь метафизику. Дракон вовремя спохватился, однако щуплый человек в деловом костюме затормозил у окна и округлил глаза от ужаса. Убедившись, что за остеклением ничего такого нет, парень тряхнул головой, что-то пробормотал и продолжил свой путь. Может быть, списал всё на вчерашнюю попойку. Люди тут не промах, они быстро находят всему разумное объяснение.

Средства против таких казусов было два: напряжённо следить за состоянием своей сущности или же становиться на время видимым для чужих глаз. Второе не только проще, но и довольно занимательно.

Был только один нюанс, но Ада легко с этим справилась.

— Я сейчас либо усну, либо сдохну, — сообщила очаровательная девушка, оставив на столе пятна горчицы и пустую бутылку из-под пива. Себе на ужин она принесла пухлую булку с начинкой, а дракону заказала одобренные им в прошлый раз роллы.

— Ты стала спать уже не половину дня, а только одну треть. Это замечательно! Правда сейчас меня занимает собственная персона. Я понял, что одеваться у вас можно как угодно, но мои глаза могут привлечь много внимания. Надо найти линзы.

В самом деле, по улицам ходило много людей в коже. Фасон их одежды порой не отличался от того, что носил Эрид, разве что обувь немного другая. Будь он придворным или, тем более, женщиной, дракону пришлось бы тяжело: камзолы и длинные пышные платья тут не встретишь. Но золотые глаза были проблемой. Хотя Ада, сгорбившаяся в три погибели над рисунком, так не считала.

— Ты и так будто в линзах. Просто это уже вышло из моды. Вот года полтора назад тут ходили и в фиолетовых, и в жёлтых и в красных. Были ещё в крапинку и с крестиками. Ни золотых, ни серебряных я, правда, не встречала, но если встречу — не удивлюсь. Так что ходи хоть голым. Всем плевать.

Дракон знал, как она отреагирует, и поэтому не мог не ввернуть примитивную шутку.

— Так значит, я могу раздеться?

Ада полностью оправдала ожидания, густо покраснела и попыталась скрыться за волосами. Ей это не удалось: тем, кто носит короткую стрижку следует привыкать смотреть прямо и не боясь.

— В другой раз, — пробубнила девушка. — Подай мне коробку с углём.

Эрид протянул чумазую коробку и украдкой взглянул на рисунок. До придворных живописцев далеко, но Ада рисовала неплохо, лучше Агаты. Для той упражнения в живописи были только очередным навыком, которым следовало овладеть наряду со стрельбой, фехтованием и танцами. Причём последние запрещались для наследной принцессы, как только она всходила на трон: женщина может позволить мужчине вести в танце, но королева — нет. Первые правительницы династии Астор отличались целым букетом комплексов, которые со временем переросли в традиции.

А рисовала Ада цветы. Нежный, витиеватый рисунок никак не вязался с тем грубоватым образом, который она так усиленно создавала из себя. Руки и середина нижней губы перемазаны углём: Ада растушёвывала пальцами фон и грызла чёрный мелок.

В голову ей пришла какая-то светлая идея. Девушка бросила альбом, вскочила и кинулась к комоду, заваленному всякой дребеденью.

— Я тебе сейчас кое-что дам. Тебе понравится.

Она отыскала очки, сдула с них пыль. Круглые и тёмные — что-то похожее носили и в Йэре самые отпетые модники.

— Это солнцезащитные очки, — просветили дракона. — Типа на лицо надеваешь и скрываешь глаза.

Молодой человек тяжко вздохнул. Почему-то Ада всё время подозревала его в том, что он ничего не понимает в этом мире, и в любую секунду может опозориться незнанием элементарных вещей.

— Я в курсе, спасибо.

Тёмное стекло в самом деле скрыло золотой пигмент.

— У вас такие носят и женщины, и мужчины?

— Да.

Эрид молча кивнул и повернулся к зеркалу. Отражение выглядело непривычно, но сносно. Девушка стояла рядом и тоже с любопытством смотрела на две фигуры в зеркале.

Странно. С Адой оборотень чувствовал себя непринуждённо, как в юности. Конечно, только до той поры, пока не вспоминал о своих деяниях, прошлых и будущих. Вот и теперь эта мысль сразу омрачила приятный день. Захотелось скорее уйти, но Ада, кажется, не заметила перемены. Она не достаточно хорошо разбиралась ни в людях, ни в чудовищах. Никому не доверяла и в тоже время стояла так близко и так доверчиво глядела в самую душу.

— Да, — протянула задумчиво хозяйка квартиры. — Теперь ещё больше похож на музыканта. Откуда же ты только такой взялся? Бас гитару в руки — и вот, пожалуйста, готовый кумир молодёжи.

— Это музыкальный инструмент? — деревянным голосом спросил дракон.

Ада зевнула и, шаркая босыми ступнями по полу, направилась к дивану. Она опять была в огромной безразмерной кофте — чёрной, с прорезями на спине. А вместо голого тела там виднелась ещё одна, красного цвета, футболка. Словно рваная рана от чьих-то когтей. Девушка и характером напоминала многоуровневую задачу, и одежда у неё многослойная как листья салата.

— Ну, интернет ты освоил, вот и разбирайся сам, когда вернёшься. А у меня уже совсем нет сил. Вон, пацан понимает.

С этими словами она ушла спать в ту же комнату, где свернулся в кресле мальчишка. Помрачневший дракон остался один.

***

Время шло, а он всё гулял. То тут, то там. Кем оборотень являлся для Ады в её квартире, было не понятно. Гостем, постояльцем, или просто высоким дополнением в кожаной куртке. Дракон старался не мозолить глаза лишний раз, но иногда навещать Аду было приятно. Как глоток свежего воздуха, о чём Эрид, конечно же, не говорил. А то она ещё подумает невесть что.

И тоже ничего не скажет.

Он наблюдал за тем, как Ада постепенно приходит в норму, если можно так назвать постоянное сидение на диване в обнимку с ноутбуком или книгой. Иногда она рисовала. Дважды порывалась готовиться к экзамену, и оба раза всё заканчивалось очередным просмотром ленты новостей. Эрид как-то взглянул на экран и удивился: там красовалось некое подобие Йэра с дирижаблями в небе и нагромождением железных конструкций. Девушка хмыкнула и поинтересовалась:

— Твой мир похож на это?

— Да. Но не то чтобы очень.

Всё-таки Паровая столица много красивее. И камень там использовали наряду с металлом.

Ада часто показывала какие-то вещи, спрашивала, можно ли их встретить в иной параллели. И всегда наблюдала за реакцией. Должно быть, девица всю жизнь будет припоминать дракону его удивление, когда она сунула Эриду под нос фотографию жирафа.

— И такое существо в самом деле может спать, ходить, сражаться? Не верю, это слишком несуразно. Думаю, ты просто решила поиздеваться надо мной, и эта картинка — всего лишь обман. Фотошоп, — не очень уверенно предположил мужчина.

Ада тут же стала передразнивать.

— Ой, какие мы знаем слова! И это говорит, мать его, дракон! Ну погоди, я сейчас покажу утконоса.

«Мать твою», «мать его» и прочие вариации. Это было излюбленное ругательство Ады. А утконос действительно потряс оборотня до глубины души.

Так, не спеша, протекала неделя. Встреча с Агатой близилась, и это не так уж и радовало.

В другой раз, вернувшись в квартиру среди ночи, дракон застал картину, которую не ожидал увидеть так скоро. Тоша проснулся и щурился от света за фонаря окном, как котёнок пяти дней отроду.

Девушка сидела на подлокотнике кресла, хозяйской рукой скинув на пол несколько футболок. Она склонила голову и тихо успокаивала ребёнка. На материнскую нежность это и близко не тянуло, но вот на заботу старшей сестры, доброй и всё понимающей — вполне.

— В- вы здесь? Оба? Вы меня н… н… не бросите?

— А куда мы денемся? Я почти всё время тут. Ящур сейчас проветривается, но скоро он тоже вернётся.

— Мне страшно: проснусь, а вас н… нет. И я в чужом доме. В чу…жом времени! И с-совсем один. Снова!

Мальчишка заикался сильно, как раньше. Говорил немного капризно, но больше жалобно. Он в самом деле боялся. Эрид тихо стоял в тёмном дверном проёме. Дракон старался не смотреть прямо на них, чтобы не выдать своё появление неестественным блеском глаз. Ребёнок может испугаться, а девушка встрепенётся и поспешит скорей укрыться под маской угрюмости. Сейчас она не похожа на саму себя, или же, наоборот — показала свою настоящую, чуткую натуру. Ада оберегала Тошу от тревог, и защищала его как умела.

— Мы ни за что тебя не бросим. Мы ждём, пока ты выспишься. А потом я покажу тебе и дом, и город, и что ты там ещё хотел? Даже свожу на концерт, если захочешь!

— А это, в… вы хотели вместе с Эридом и т… твоей мамой куда-то уйти. По Коридору времён. Вы же не… не уйдёте, п-пока я сплю?

— Нет, не уйдём. Только через мой труп, дитё. Только через него.

— А м-мне с вами можно?

Нельзя, и Аде это известно.

— Не знаю.

Она подумала и добавила:

— Я не обещаю, что всё будет хорошо. Не бывает так. Ты хоть ребёнок, а должен понимать. Но мы хотя бы постараемся, чтоб было не так плохо. Окей?

Тоша благодарно кивнул. Его снова клонило в сон. Эрид подумал, что пора бы выйти из своего укрытия и поприветствовать мальчишку. Но тут соня выдал:

— А т-ты не споёшь?

— Чего?!

Ада в миг стала прежней собой, сейчас вот-вот начнёт ругаться. Самое время напомнить о себе. Мужчина вышел из тени, воскрешая в памяти слова давно услышанной им песни. Это было далеко от Паровой столицы, в лагере кочевников. Среди варваров немало романтиков.

Мальчик заулыбался, но ничего не сказал, так как слишком устал. Эрид уселся на полу, на единственном свободном от всякого барахла пятачке. Пел он тихо, на языке, с которым даже в его мире мало кто знаком. Песня была трагикомичной, а мелодия плавной. Когда дракон закончил песню, Тоша уже спал. А девушка так и застыла с широко распахнутыми глазами. Если бы Эрид вздумал сменить облик посреди её квартиры, она бы удивилась меньше.

— Странная песня. И странный язык. Похож на финский.

— Ты не в восторге? Прости, не умею рычать как твои музыканты, во всяком случае в облике человека. Да и на колыбельную это не особо тянет.

— Нет-нет, очень красиво! У тебя такой голос… — Ада вдруг чего-то смутилась. — Ну, в общем, хорошо. А о чём это?

О, культура варваров была живой и цветастой! Не чета отшлифованным ариям в королевской опере.

— О моряке, который поднял бунт, убил капитана и отправился грабить прибрежные деревни. Одиннадцать лет он жёг церкви, убивал мужчин, насиловал женщин, а детей продавал в рабство. А на двенадцатый год сам был убит беглым каторжником, которого когда-то взял на борт и относился как к родному сыну. Каторжник расправился с папашей, разогнал команду, а затем бросил море и стал добрым фермером. Женился на крестьянке, та родила ему детей и всё было хорошо, пока любимый обалдуй-наследник не заявил, что хочет отправиться в плавание и жить «весело, свободно». Этим песня заканчивается.

Ада сползла с кресло и захохотала, не заботясь о том, что рядом спящий человек. Но мальчишка так крепко уснул, что ничего не услышал.

— Восхитительно! Это лучшая колыбельная в моей жизни!

Нервные, всё-таки, люди в этой параллели. Отсмеявшись, девушка вытерла набежавшие слёзы и кивнула на кресло.

— Что с ним будет?

Эрид поднял бровь.

— Отслужит своё и купите новую мебель.

— Да блин же ты, — прошептала Ада, прикрыв глаза. Дракон сжалился и решил ответить нормально. Внучка Сиены нынче отличилась сначала состраданием, потом весельем. Она заслужила.

— Пока что я не могу ответить наверняка. А нагромождать предположения не вижу смысла. Почему бы тебе не спросить, что будет с тобой?

— Я уже спрашивала.

— Да, но разговор в тот раз у нас не клеился.

Они помолчали. В тот раз оба были не то на нервах, не то дурачились слишком много. Теперь атмосфера более подходящая. Тихо, спокойно, никто не говорит о смерти.

Дёрнув плечом, Ада заявила, что ей плевать на то, что будет с нею. Лишь бы только до экзамена не трогали.

— Перспектива навсегда застрять в моём мире тебя радует?

— В своём ловить мне нечего. А у вас там дирижабли, драконы по небу летают, и всякое такое. Переживу, одним словом.

— Тогда чего ты уцепилась за этот экзамен?

Девушка надулась и притянула к себе колено. Она так и сидела на полу, почти зеркально копируя позу Эрида. Ближе обычного. Легко было представить, как оба принимают горизонтальное положение — дракону доводилось бывать в тесных комнатах, и в подобных ситуациях. Картина ему не понравилась. И дело не в том, что неподалёку от них спит мальчишка, а у Ады вечно угрюмое лицо. Просто всё здесь совсем иначе: другие люди, другие чувства, иные правила.

Ада рассеянно оглядывала тёмные углы и даже не догадывалась, о чём думает её собеседник. Эрид сам усмехнулся своим мыслям и вернулся к разговору.

— Ну, дело ведь может так обернуться, что я у вас не задержусь. Я правильно поняла? — спросила девушка. Дракон кивнул. — А раз так, не хочу вернуться сюда и обнаружить, что меня отчислили. И не надо говорить мне про путешествия во времени. Я хочу доделать все дела сейчас. Если уж возвращаться, то чтобы начинать с чистого листа, а не разгребать старые долги по учёбе.

— А твой отец?

— А чё отец?

Сжав кулаки, Ада гордо вздёрнула подбородок. Но смотрела она вниз.

— Ты его здесь где-нибудь видишь? Он даже когда дома, запирается в своём кабинете. Даже обедает там и не выходит на кухню! Ему всё равно, где я есть. Где-нибудь жива, да и ладно.

Вернувшись из временной параллели, девушка боялась, что её родитель исчез, точно так же как сейчас Тоша переживал, что старшие друзья его бросят. Но обида была сильна. Ада готова прыгать хоть в омут с головой, ей в самом деле наплевать, что с нею станет. Оборотень остался собой недоволен: не стоило затрагивать тему родителей. Теперь приятный вечер завершался раньше времени. Эта традиция начинала раздражать.

Ада встала и посмотрела на часы.

— Ты знаешь, я тоже хочу побродить одна. А ты не стесняйся, можешь брать из холодильника всё, что захочешь. Ну, правда, там ничего нет.

— Я могу составить тебе компанию, — предложил дракон. — Для одиноких прогулок час поздний. Пойдём вместе, если хочешь.

Она странно на него посмотрела. Пристально и странно, теребя рукав широкой кофты.

— Хочу, — Ада ответила с обезоруживающей честностью и поспешно отвернулась. — И запрещаю тебе это делать. В другой раз, а то я… Ну, неважно. Забей.

И она ушла в ночь. Совсем одна. Эрид отпустил её и не стал ничего спрашивать. Некоторые вещи он понимал и так, без объяснений, так как был старше и опытнее. А на что-то предпочёл не обращать внимания. В конце концов, Ада художница, она королевских кровей и, просто-напросто, юная девушка. Чудачества ей полагаются.