Солнечная ртуть

Глава 65 На кухне

Это был цирк. А лучше сказать, дурдом. Как во второсортных фентези с попаданцами.

Ада проснулась в полдень, точнее, во втором часу дня. Мальчишка дрых в кресле, а дракона и след простыл — девушка на его месте тоже не сидела бы на месте, а отправилась покорять город, который видит далеко не всех своих гостей.

Двое призраков заявились вчера к ней домой — с ума сойти! Ада и сходила, медленно припоминая обстоятельства своего возвращения из прошлого.

Коридор времён.

М-да.

Ужасно хотелось есть. Раньше Ада могла вспомнить о завтраке к обеду, а ужин пропустить. Могла есть по пять раз на дню, но урывками, по маленькому кусочку бутерброда или пачке чипсов. А такого зверского аппетита ещё не бывало. Косясь на кресло у окна, девушка ретировалась на кухню. Многие недели назад она оставила в холодильнике сыр и йогурт, а на столе — засыхающий багет. Всё осталось в неизменном виде — Эрид вернул её в то время же, где нашёл, и ни секундой позже.

После сумбурного завтрака Ада отправилась освежиться. Просто душ, никакой ванны с пеной — она никогда этого не любила. Столько времени в осеннем лесу, на чужих крышах и чердаках, но даже грязь не скопилась под ногтями. Только графит, который, наверное, никогда не отмоется с рук. Что поделать, издержки профессии, и путешествия во времени тут ни при чём.

Ада не мало провалялась в беспамятстве на диване, но сонливость так и не прошла. Девушка не помнила, как добралась до комнаты, как разрешила Тоше устроиться в этом кресле. Без спроса мальчонка бы не полез. Он скорей бы уснул в прихожей, чем слонялся по чужому дому. От природы скромный, да и в гостях не бывал лет так тридцать — отвык. Образ сидящего среди обуви Тоши мелькнул в голове отчётливо, а после пропал. Зато в памяти крепко запечатлелся отрешённый вид отца, занятого, как всегда, своей работой. Дверь кабинета, которую дочь послушно прикрыла. А после — голос. Не папы, другой. Ада уже без сил свалилась на диван, забытьё сразу окутало разум, но сквозь дымчатую пелену долетел грустный и тихий баритон. Кажется, Ада и сама что-то сказала. Что-то глупое, конечно. Чужие слова успокаивали и расслабляли. Девушка любила красивые голоса, в частности потому, что свой не переносила. А этот — был лучшим. Он убаюкивал и окружал как чьи-то нежные объятия. Жаль, смысл слов для неё остался загадкой, Ада ничего не могла вспомнить, кроме ощущений. Но учитывая, кому голос принадлежал, так даже лучше: наверняка это были нелестные замечания по поводу квартиры, комнаты или на счёт её собственной персоны.

Потом девушка проснулась и стала выбирать между варёной креветкой и ватой со стеклом — что из этого лучше описывает её состояние?

В ванной висел боксёрский халат с капюшоном. Ада с превеликим удовольствием в него облачилась, бросив чистую, в общем-то одежду в корзину для белья. Халат был подарен кем-то из друзей. Друзья сменились другими, эти, в свою очередь, уступят место следующим. Но вещь на веки вечные заняла место в сердце и гардеробе Ады. Она накинула капюшон и не собиралась его снимать в ближайшие сутки. Такая замечательная ограда от внешнего мира, лучше любого щита. Да и выглядит круто. Чёрный атлас под стать душевной гамме.

Тишина. Папа ушёл. Он покидал квартиру рано и возвращался поздно, многие часы проводя в университете. Ада не могла таким похвастаться, в своё учебное заведение она наведывалась редко и ненадолго. Специально отец никогда не прощался — только если случайно увидит дочь, прежде чем потушит свет в прихожей. И всё равно отчего-то было печально. Но отец ни в чём не виноват, он ведь не знает, что Ада не видела его несколько месяцев. Сам-то он говорил с ней только вчера.

Ну что, так будет проще: легче сконцентрироваться на главном. Оборотень, которого носило неизвестно где, долго и упорно вбивал ей в голову, как важно найти Агату. Девушка сама не заметила, как стала называть мать этим именем. Оно шло ей больше чем Анна — такой женщине нужно что-то более заковыристое.

Ада хотела позвонить, но передумала. Она взяла телефон и просто написала. Где ты, мол? Вот, надо бы увидеться. Ответ ожидаемо запоздал. Агата — занятой человек, да и просто может не среагировать, если не захочется. Ада помнила случаи, когда мама не отвечала даже на важные звонки, только потому что была не в настроении говорить. «Надо будет — перезвонят» — заявляла она.

Пока девушка ждала ответа, то успела прошерстить новостные ленты в соцсетях и поставить чайник. Взяла в руки карандаш и попыталась сделать набросок. Обычно это помогало собраться с мыслями. Но за несколько месяцев руки одеревенели и ничего путного не выходило. Аде это быстро надоело. Она свернулась клубком на диване, опуталась наушниками и погрузилась в дрёму. Провода змеями ползли в чёрный капюшон. Ритмичная агрессия музыки была обманчива, скрывая тоску и плач по красоте.

Электрический чайник успел остыть, пока девушка проснулась. Ада села на диване, выключила музыку и оглядела комнату. Мальчишка в кресле даже не переменил позы. Что, если он вдруг перестанет быть призраком и станет видимым для других людей? Объяснить отцу присутствие в доме чужого ребёнка будет, пожалуй, ещё сложнее, чем объяснить, откуда здесь молодой мужчина с золотыми глазами. Конечно, папа так редко покидает кабинет, что даже табор цыган в гостях у дочери заметит не раньше, чем на третий день.

Взгляд упал на старый разобранный телевизор. Раньше Ада цеплялась за старьё, теперь это казалось глупым. Хватит уже прошлого, видели, какое оно. Девушке так хотелось туда попасть, а потом — вернуться обратно, что Ада уже сама не знала, чего ей хочется теперь. Ещё этот чокнутый дракон со своими историями о Паровой столице. Наверное, там здорово, но будет ли там место для Ады? Да может, будущее попросту не наступит.

Девушка разучилась смотреть вперёд, пройдя дважды Коридор времён. Есть только сейчас: привидение, уснувшее в углу, карандаши, разбросанные по полу и холодны чайник на кухне.

Кухня — вот куда давно пора отправиться.

Студентка привыкла питаться тем, что попадалось под руку. В этот раз рука нащупала в углу шкафа бич-пакет — один из любимых деликатесов. Не раз знакомые пророчили Аде гастрит и язву, но она за всю жизнь ни разу не пожаловалась на желудок. Да и вообще отличалась крепким здоровьем и не собиралась о нём заботиться в ближайшие лет десять. Так что когда на пороге кухни бесшумно появился дракон, там царила полная идиллия: похожая на инквизитора фигура в халате склонялась над тарелкой, от которой шёл специфический аромат. Вместо ответа на приветствие, хозяйка дома ревностно придвинула тарелку к себе и намотала на вилку жёлтую, кудрявую лапшу.

Ада бросила на мужчину беглый взгляд. "Явился" — понеслось в голове. Источник всех её проблем в последнее время. В смысле, приключений. Он перевернул её жизнь вверх тормашками, а потом вернул всё как было. Как, собственно, и обещал. Развлекал рассказами о предстоящем и не менее занимательном путешествии в загадочный Йэр. Сказочная паровая столица с идиотским названием. Почему бы и не отправиться туда в самом деле? В случае чего, Ада всегда может отыграться на нервах дракона, рифмуя это название с очень недвусмысленными терминами. Такой поэзии девушка научилась в университете: как никак, а творческий вуз.

Ада не хотела признавать, но когда появился Эрид, на душе у неё потеплело. Как-то так оказалось, что оборотень значит для неё гораздо больше, чем прежние друзья-однодневки. Может, когда-нибудь Ада в этом признается. Откроет этот, а может, и ещё какой секрет, в котором и сама пока что не уверена.

Поток сомнительных раздумий прервала чужая реплика.

— Что. Ты. Ешь.

Девушка вдруг поняла, что дракон до неприличия долго смотрит в её тарелку. Ну, подумаешь, не самая здоровая пища. Даже если в этом их Шамбри едят только экологически чистые лакомства, это не повод всем видом изображать брезгливость. Ада с хлюпаньем втянула макаронину. У оборотня, который вряд ли видел лицо девушки под капюшоном, дёрнулся глаз.

— Говяжий дошик, — ответил капюшон. — Будешь?

Благородное лицо исказила смесь неверия и возмущения.

— Нет!

Ада поняла, и хлопнула себя по лбу.

— А, так я забыла, что ты бестелесен! А вот мне теперь постоянно хочется есть и спать. Хотя, я всё ещё студент и это, вроде как, естественно, — она сделала витиеватое движение рукой, чтобы в нормальности не осталось сомнений. — Да чего ты так смотришь? Еда простых смертных тоже вполне себе вкусная, — Ада вдруг обиделась за бомжовку. — Жаль, что ты не можешь оценить.

Мужчина подошёл к столу и сел, с любопытством поглядывая на кухонную плиту.

— Отнюдь.

С этими словами он взял из вазы яблоко и уставился на приклеенную к нему этикетку, будто в жизни не встречал ничего более странного. От удивления Ада стащила капюшон, на что Эрид немедленно отреагировал улыбкой — обворожительной наповал. Но на Аду его обаяние не произвело должного эффекта. Она лихорадочно соображала.

— Так значит, теперь ты материален в этом мире? Почему раньше не сказал? Я ведь живу не одна!

— Ну и что?

— Что? Ну как это что! Отец придёт, а тут незнакомый мужик. А что, если он тебя уже видел? Вчера я открывала дверь кабинета, а вы с мальчишкой находились в коридоре. Он как раз мог заметить!

— Смею тебя заверить, что не заметил.

Эрид засмеялся. Что-то накручивало его в последнее время, но он не поддавался мрачному расположению духа и вовсю потешался над Адой.

— Успокойся. Я обретаю физическое тело ненадолго и могу контролировать этот процесс. Всё дело в том, что здесь для меня не только параллель в пространстве, но и во времени. То есть мир другой, но эпоха та же. Этой маленькой зацепки достаточно, чтобы существо вроде меня могло взаимодействовать с твоим миром. Однако, лишь на время. Кстати, не удивляйся, что тебе хочется есть и спать больше обычного: пока ты была признаком, у тебя отсутствовало тело, которому это необходимо, однако нервы истощились и теперь их следует напитать энергией. Я же во сне не нуждаюсь, так как спал несколько недель там, в прошлом. Ещё одна особенность драконьей магии. Но позволь уверить, что сейчас не только тебя терзает голод. Дай мне какой-нибудь еды, и тем быстрее я вновь стану духом. Не говори, знаю: это очень странно.

Не то слово.

Ада жевала и отрешённо смотрела на силуэт. Нос с горбинкой, длинные волосы, волевой подбородок — было бы неплохо сделать набросок. Нужно только заново научиться держать карандаш.

— Ну, бомжовку ты не захотел. Можешь съесть яблоко, раз уж взял его.

— Хлебосольной хозяйкой тебя не назвать.

— Это было моё яблоко.

Дракон вздохнул и с сожалением посмотрел на фрукт, после чего положил его, где взял.

— Извини, мы хищники. Нам нужно мясо. Хотя предпочёл бы я рыбу.

Ада смерила его убийственным взглядом и с достоинством прошла к холодильнику.

— Другой рыбы нет.

— А… О.

С такими инновациями как консервная банка оборотень раньше не сталкивался. Ада собственноручно открыла её под красноречивое молчание Эрида. Тот ещё какое-то время гипнотизировал жестянку и с опаской вертел в руке предложенную девушкой вилку.

— Я — Старший королевский дракон. Я был рождён от Огненной горы. Я повергаю в ужас врагов моей страны, разрушаю города и испепеляю непокорных. Так неужели ты не дашь мне хотя бы тарелку?

— О, боже! Я всегда ем так, из банки! — не выдержала Ада. Тарелку, впрочем, достала.

— А нож?

— Ты, мать твою, серьёзно?

— Нет. Но учти, во дворце тебя на званый приём не пустят. А если будешь ходить в таком виде, то и не выпустят. Из комнаты.

Девушка демонстративно накинула капюшон, скрывая лицо. Всё же в своём доме она чувствовала себя увереннее, чем в том лесу. Напряжение спадало, но так и не исчезло до конца.

Щёлкнули часы на стене. Ада вздрогнула. Старинный циферблат с деревянной резьбой канул в лету, как и люди, в доме которых он находился. Все они мертвы. Но была ли перед смертью у них жизнь?

Ада медленно сняла капюшон и посмотрела Эрида. Он ел жадно, но безупречные манеры проскальзывали даже в этой поспешности. Вот он, тот самый цирк — призрак поглощает консервы, а потом ещё захочет познакомиться с интернетом. Ещё тогда, в лесу он заявил, что должен посмотреть на это "претендующее на интересность изобретение". Девушка долго смеялась над этой фразой. Смеялась, пока не закружилась голова и Ада снова впала в транс.

Она подождала, пока оборотень доест. И озвучила вопрос — тот самый, который давно витал в воздухе.

— Что со мной будет — там, в твоём королевстве?

***

Отложив вилку с таким видом, что Аде немедленно захотелось позвонить в колокольчик и позвать несуществующего лакея, — о чём она и сообщила, — дракон печально заглянул в глаза девушки.

— Это твоё королевство принцесса. Точнее, твоей матери, а я лишь слуга вашего рода. Тебя интересует, в каком состоянии ты окажешься в Йэре — телесном или призрачном? Или что-то ещё?

— Всё меня интересует, — буркнула «принцесса».

— Что ж, — закинул ногу на ногу дракон. — Ты будешь представлять из себя то же, что и сейчас. С той лишь разницей, что тебя, как я очень надеюсь, переоденут. А теперь просвети меня, какая ещё есть еда в нашем распоряжении?

Ада не сводила с него пристального, напряжённого взгляда.

— Зачем я нужна твоей королеве?

— Ты нужна не ей, а многострадальным землям, которыми она правит. Хотя выполняю я именно её волю.

Девушка стала подозрительней прежнего. И хоть эта её черта носила характер дурной привычки, в этот раз Ада была тысячу раз права.

— А если она прикажет свернуть мне шею, ты и это выполнишь?

Спрашивала она в шутку. Ада всегда ожидала гадостей, но не такого масштаба.

— Да. Вообще-то у нас для таких случаев предпочитают яд, но… Да. Я сделаю всё, что мне прикажут.

Повисла горькая тишина.

— И после таких душераздирающих признаний ты рассчитываешь, что я по-прежнему согласна отправиться в это твоё вонючее королевство? Проваливайте в свою Тмутаракань с Агатой сами, а меня оставьте в покое!

Она встала и бросила тарелку в мойку. Та звякнула, но не разбилась. Всё хрупкое, что имелось в этом доме, видимо, стараниями Ады уже было разрушено.

— Согласись, свернуть тебе шею я могу и здесь, особенно за такие слова о моей земле.

Девушка и не подумала испугаться. Она была застенчивой, но не из боязливых.

— У тебя ничего не получится. В школе я дралась с мальчишками на равных.

Дракон примирительно поднял руки.

— Астор никогда не дадут себя в обиду. Будь я человеком, мне бы следовало дважды подумать, прежде чем нападать. Похвально, что ты не ударила в грязь лицом в своём детстве. Может, и зачинщицей тоже была ты?

Помрачнев, девушка опять накинула порядком надоевший Эриду капюшон.

— Нет. Я просто отбивалась. Меня, знаешь ли, не очень там любили.

Увы, ещё одному созданию выпало испытать на своей шкуре, что значит быть изгоем. Почему Агата не защитила дочь от атак этого мира? Почему никто не защитил? Теперь приходится иметь дело с изменённой, отшлифованной несправедливостями натурой. Если бы Эрид не знал, кто она такая, и случайно увидел на улице, какой осадок оставила бы Ада — просто какая-то странная девушка? Нет, даже не так. Он бы просто её не заметил.

— Меня тоже не радовали хорошим отношением на протяжении всей моей жизни. Но в детстве доставалось особенно, так как в ту пору я ещё не мог дать достойный отпор. Но другие — это пол беды. Гораздо хуже ненавидеть самого себя.

— Ты себя ненавидишь? — подозрительно спросила Ада. — За что?

Да за всё! Девушка поймёт, если ей объяснить. Эта — поймет безусловно. Но стоит ли приоткрывать завесу правды хотя бы отчасти? Ада никогда не смотрела на оборотня как на чудовище, хоть и видела его в драконьей ипостаси. Как на сумасшедшего, мутанта, чудо природы и даже результат её собственного воображения. Было дело, но как на монстра — никогда. Ей наплевать на проклятие. Ада отнеслась к этому так, будто Эрид сказал, что у него хроническая простуда, а не признался, что он обречён на вечное рабство. А ведь оборотень уже привык, что люди ему поклоняются и презирают.

Нет, пусть знает правду хоть отчасти. Тем более Агата наверняка расскажет при случае.

— Я совершал поступки, которые вряд ли можно простить. Убивал, и далеко не всегда по приказу. Иногда мне это нравилось. Иногда нет. Однажды даже вышло случайно. Молодой стражник, совсем мальчишка, младше тебя — я отвлекся, когда просто держал его, чтобы он не создавал шума и не мешал кое-кого обворовывать. Да-да, воровством тоже довелось заниматься. Я задушил его, случайно, потому что сам перенервничал. Единичный случай. Всё остальное было вполне осознанно. Так что в следующий раз можешь не спрашивать, что я сделаю, если Сиена прикажет избавиться от тебя или кого-то ещё. За свою карьеру я испробовал множество способов, как отнимать чужие жизни. И самый жестокий среди них — предательство.

Сцепив руки до побелевших костяшек, Ада не решалась поднять глаз. Выждав несколько мучительных минут тишины, она наконец пошевелилась и прочистила горло. Эрид подумал, что сейчас девушка вынесет ему приговор. Объявит о своём презрении, разочаровании, потребует, чтобы оборотень убрался из её дома, в конце-то концов. Но вместо этого милое создание как всегда удивило дурацким замечанием. От этого пустяка промерзлая насквозь глыба сожалений перестала набирать вес. И даже получилось улыбнуться — почти робко, как это выходило у Ады.

— Случайно задушить человека? А я думала, у меня руки не из того места растут.

Её бы потрепать по голове в порыве ласковых чувств, да руку откусит. Девушка и не думала его осуждать, может быть, просто не осознала, что существо перед ней в определённых обстоятельствах не знает ни жалости, ни совести. Эрид ограничился тем, что вежливо поинтересовался, когда появится возможность навестить Агату.

— А ты сам разве не можешь её найти?

Мужчина погрузился в невесёлые воспоминания.

— Раньше я мог отыскать её, где бы она ни находилась. Когда она была моей торитт — то есть полновластной госпожой и защитницей. С первым она справлялась на ура, но в остальном система дала сбой.

— У вас с ней что-то было?

Он сначала даже и не понял, а потом возмутился.

— Ты в своём уме? Она была ребёнком!

Ада пожала плечами, будто всё нормально. Просто ходячая невозмутимость. Можно подумать, кто-то другой краснеет, когда дракон ловит на себе её взгляды.

— Ну я же не знаю, какие нравы в вашем средневековье. Тем более, напомни: в вашу последнюю встречу ей ведь шёл восемнадцатый год?

Золотые, как у него, глаза, такого же цвета волосы, водопадом укрывавшие худые плечи. Тонкая рука, которая поднялась в повелевающем жесте и следом резкая, мучительная боль. Да, ей было семнадцать, и цветущая юность не имела ничего общего с тем, что творилось в душе тогда ещё наследной принцессы.

— Нас связывали только деловые отношения. Во всяком случае так Агата называла постоянную эксплуатацию грозного чудовища, то бишь меня. Потом она сначала научилась скрываться от меня на ментальном плане, а после и вовсе разорвала эту связь, что не может не радовать. Увы, для этого мне пришлось пожертвовать слишком многим. Тем, на что я не имел права. Вкратце ты всё это уже слышала, но изволила половину пропустить мимо ушей, занятая своими прародителями-скандалистами. Неважно. Со временем узнаешь всё в подробностях. А теперь будь добра, ответить на поставленный пол часа назад вопрос: когда мы сможем увидеть Агату? Да, я мог бы её найти самостоятельно, но на это потребуется много времени. Снимок-ловушка приманил тебя, что ж, значит ты меня и приведёшь к своей матери.

Забарабанил дождь. Ада сутулилась на одну сторону, подпирая голову рукой. Ей хотелось спать, но на экране телефона уже нарисовался интересующий оборотня ответ.

— Она приедет дней через пять или шесть. Забавно. Один мой родитель сваливает осматривать древнее городище, другой — прилетает из заграницы. Она там, знаешь, типа устраивала собственную выставку. Очередную. Я и не в курсе была.

Девушка пригорюнилась.

— А мне вот вечно некуда податься. Разве только в бар, в котором фотография засасывает в прошлое, — Ада нервно хихикнула. — Только вот снимок поместили туда не для меня, а ради матери. Всегда всё для неё! Ну да плевать. Неплохо для каникул, а? Особенно если после путешествия во времени тебе посулили ещё и путёвку в другой мир.

От усталости она говорила медленнее, чем всегда, и немного лениво. От этого обычно торопливая речь только выигрывала. Голос становился глубже, а окончания слов никуда не пропадали. Вообще, в последнее время девушка стала стесняться Эрида значительно меньше. Она привыкла и к нему, и к мальчишке, который спит через стенку.

— В твоём мире так мало солнца, — заметил оборотень. — Столько дожей я прежде не видел.

— Осень, — коротко ответила Ада. Она любила непогоду.

Девушка поднялась, шаркая по полу, подошла к оборотню и сунула ему телефон.

— Вот, смотри. Можем заказать роллы: это такие штуки с рыбой и рисом. Тебе запечённые?

Она наконец улыбнулась.

— … Что?