Солнечная ртуть

Глава 14 Играйте вольту!

Этим утром Мира не успела разбудить принцессу: Агата проснулась сама.

— Вы сегодня ранняя пташка! — развела руками гувернантка и сразу же всучила подопечной стакан воды. — Сегодня обойдёмся только этим.

Настроение у женщины было приподнятое.

Со дня последнего полёта и путешествия на крышу замка прошло два месяца. Конечно, с тем праздником не сравнится, но и сегодня Агате предстояло исполнять роль царственной декорации. А также у неё появилась возможность увидеть нечто любопытное. Собственно, поэтому принцесса и вскочил ни свет, ни заря.

Она босиком подбежала к открытому Мирой окну. Из рассветной дымки вдалеке показалась летающая сфера. Такие штуки называли рыбами, и они в самом деле походили на гигантских пузатых водоплавающих: шарообразный корпус, парусные винты наверху и четыре крыла внизу — и то и другое напоминало плавники. Лишь однажды Агате довелось летать на таком, что вызвало у принцессы бурный восторг. Спереди — большой иллюминатор, похожий на глаз. Его младшие братья находились по бокам и предназначались пассажирам. Внутри помещалось шесть человек, не считая пилота, они сидели на лавках, припаянных к стенкам. Потолок куполом возвышался над ровным полом, под которым работали моторы. Возле главного иллюминатора было нагромождение приборов, свисали какие-то ручки, торчали педали, рычаги и невесть что ещё. Всем этим великолепием дирижировал пилот. Он стоял в полный рост и почти касался головой потолка. Надо заметить, весь экипаж «рыб» состоял исключительно из невысоких людей. В центре шара стояла цилиндрическая чугунная печь. Труба выходила на поверхность, и из неё валил дым.

Одно слово — красота!

— Сегодня прибудут фьёлы. И скельтры тоже.

— Да, принцесса. Вам известно, зачем они приедут? — Мира сосредоточенно открывала окна и выглядывала в каждое из них, будто ожидая увидеть там что-то новое. При виде «рыбы», гувернантка скривилась и отошла к столу, на котором стопкой лежали книги. Обитатели замка привыкли, что дымящие машины летают на почтительном расстоянии от Шамбри. До того, что творится на окраинах города, им не было никакого дела. Простые жители столицы в роскоши не купались, но знали, что такое сытость и достаток. За это им приходилось платить тем, что они ещё при жизни убедились: в аду нет дыма от костров, там везде царит смог.

Гувернантка не слишком вникала в то, что говорит Агата, зато прочла надписи на каждом корешке, чтобы в случае чего знать, чем в настоящее время забивает свою златокудрую головку принцесса.

— Конечно, мне известно. Что я, по-твоему, совсем не в курсе событий?

Два вассальных княжества прислали послов, дабы укрепить свой статус в империи, заверить в преданности и вытрясти новые поблажки. Одним словом, на людей посмотреть и себя показать.

— Мира, ты знаешь, что скельтры и фьёлы враждуют?

— Знаю, ваше высочество. Это знают все.

И потому сегодняшняя встреча обещала быть напряжённой. Маленькое государство фьёлов занимало несколько небольших островов, из которых два самых плодородных и живописных в незапамятные времена принадлежали скельтрам — народу сильному и воинственному, но не способному тягаться с Йэррской державой. Зато способному войти в её состав на выгодных условиях. Скельтры были обязаны королеве возможностью торговать на просторах империи и нагонять страх на всех остальных. Кроме того, государственная гвардия помогала в охране их скалистых границы от набегов диких племён. В былые времена каганат скельтров и сам являлся страной кочевников, контролирующих некоторые территории, которые до сих пор считал своей собственностью. В частности — Фьёльские острова. Во многом кочевой образ жизни и послужил причиной падения: времена менялись, крепостные стены ширились и цивилизации за ними развивались с бешеной скоростью. Вскоре варвары потеряли позиции на островах. В отместку за века террора, скельтров вытеснили к скалам. Но сломить не смогли. Каганат принял навязанные ему правила и потихоньку набирал военную мощь, попутно развивая торговлю. За скельтрами следили, но старались, чтобы пряник перевешивал кнут. Они этим пользовались, и отправляли купеческие корабли во все стороны света. И за спиной Сиены игрались с магией и механикой. Королевский совет это напрягало. Но не на столько, чтобы предпринять какие-то решительные меры. В конце концов, все привыкли полагаться на драконов.

Скельтры тоже помнили о чудовищах и старались не выпендриваться сверх меры. Но при каждом удобном случае требовали себе острова фьёлов, нимало не заботясь о том, что эти земли давно уже стали домом для этих простых, смирных, и немножечко странных людей. Притязания скельтров можно понять: скалистая порода, выделенная им под владения, богата самоцветами, но жизнь на её поверхности сурова. По сравнению с этим, Фьёльские острова казались землёй обетованной.

Со временем, как бы каганат скельтров не примерял овечью шкуру, он прославился своими чернокнижниками. Сами варвары называли это наукой, но угрюмым, таинственным видом сами давали богатую пищу для мрачных легенд. Что интересно, подозревать магию среди фьёлов оснований куда больше. Небо над их скандальными островами всегда ясное, а сады самые цветущие. Заклинатели пыли, которые сейчас выделились в самостоятельный кочевой народец, произошли из этих мест. Но благодаря добродушию фьёлов, их нестандартные умения расценивали как знахарство, светлую магию, или вовсе божественный дар. Как бы там ни было, некогда они бок о бок жили со скельтрами, так что неудивительно, что оба народа практикуют это ремесло, пусть каждый по-своему.

Кстати, на счёт волшебства.

— Говорят, фьёлы привезут с собой ведуна. Мало того, что прилетят на воздушных шарах, так ещё это. Там у них на островах очень интересное житьё.

— И вы бы хотели побывать у них в гостях, и полетать на шаре? — улыбнулась Мира. Она тысячу раз слышала негодования по поводу того, что принцессу держат взаперти. Девочка до сих пор искренне удивлялась своему положению. У неё было обострённое чувство справедливости и — если приглядеться — весьма избирательное.

Агата путалась в рукавах платья — не особо нарядного. И щебетала о том, что её занимало всю ночь. Фрейлины клевали носами, а Мира стоически выносила энтузиазм принцессы и помогала ей одеваться.

— Матушка ваша не очень-то жалует заезжих колдунов. Как и ведунов, волшебников, шарлатанов. Как ни назови. Учёных при дворе ещё терпят, а вот эту братию…

— Почему? — Агата вертелась, мешая фрейлинам делать причёску. — У нас самих драконы, ну и прочее. Замок наполнен магией! Ведь здесь живём мы, Астор, а наша кровь особенная.

Мира хмыкнула. Принцессу раздувало от собственной значимости, как и любого знатного ребёнка.

— Вот именно поэтому. Её величество предпочла бы оставаться единственным человеком, с эдакими задатками. Не считая, разумеется, вас и остальных детей. Кстати, раз вы вспомнили драконов. Теперь вы чаще видите Эрида, не так ли?

Девочка неопределённо кивнула. Этим она повергла в отчаяние девушку, которая битый час пыталась уложить золотые волосы в красивую причёску.

— Видела раза четыре с прошлого праздника. Но ему как-то скучно со мной. Мне кажется, на самом деле он прилетает поесть устриц в белом вине, которые готовит наш повар-южанин. Действительно вкусно готовит… Мне далеко не всегда дают наесться вдоволь, а Пьер лопает сладости каждый день, а ещё ему носят вино! Вот и сегодня мне разрешили присутствовать лишь до полуночи, а они все будут развлекаться.

— Ваши сёстры и вовсе не останутся на приём. Они поужинают в своих покоях и лягут спать в девять часов.

— Мои сёстры — соплячки, — отрезала Агата и опять тряхнула головой. Фрейлина уколола себя шпилькой и тихо, отчаянно застонала.

По началу девочка обижалась на Эрида, но в скором времени поняла: им ведь в самом деле не о чем подолгу говорить. Дракон опережал её в развитии по законам мира, в котором они жили. В первую очередь, физически — потому что о своих умственных способностях принцесса была высокого мнения. Но он многое повидал, был свободен как птица, и сидящая взаперти Агата чувствовала себя ущербной. В ближайшую пару лет разница между ними не позволит им чувствовать себя на равных. Но тем не менее дракон сдержал обещание и навещает торитт. Железная воля матери оставила девочку без друзей. Так что даже редкие визиты оборотня были как глоток свежего воздуха. Принцесса без стеснения болтала и задавала глупые вопросы, без оглядки на этикет. А он поедал устриц и рассказывал о землях, которые повидал, и забавных случаях в среде чудовищ. Оказалось, огненное племя умеет не только вселять страх и дерзить, но и веселиться. Пока что принцессе вполне хватало этих историй.

А теперь, весть о прибытии фьёла-ведуна и вовсе заставила забыть обо всём на свете. Даже о недавних неприятностях: они с Эридом впервые серьёзно поссорились.

***

Красивый молодой человек страшно вскрикнул и резко толкнул девушку, с которой танцевал. Он упал на колени и странно обхватил себя руками за плечи. Музыка отчасти смолкла, придворные остановились, и так и замерли на середине движения, не закончив танец. Только два автоматона, выученные играть на скрипке, не могли перестать водить смычками. Механики не предусматривали таких ситуаций, их созданиям не ведом был такт. Искусственные люди с пластинами вместо глаз, продолжали извлекать звуки своими металлическими руками, это казалось издевательством и было так унизительно.

Раздался ещё один крик, более высокий и пронзительный. Агата. Наследная принцесса также, как и оборотень, схватилась за плечи, однако устояла на ногах. Её тут же поспешили увести, а к мужчине, который скалился от боли посреди бального зала, никто не решался приблизиться.

Внезапно придворные стали расступаться, сквозь их ряды прошествовал Старший дракон и протянул ему руку. Эрид ответил злобным, измученным взглядом, но помощь принял. Затем оба дракона медленно и молча покинули зал. Живые музыканты переглянулась, и заиграли снова.

Часом ранее девочка и дракон смеялись в библиотеке. Эрид отмахивался от торитт и делал вид, что читает книгу, которая была написана на неизвестном ему языке.

— Это землеописание страны ниртов, оно ничуть не интереснее, чем бал. Положи и пойдём уже! Мне пора.

— Не хочу.

— Ты не умеешь танцевать? — догадалась принцесса.

— Умею. Деревенские танцы и вольту. Первым меня научили пьяные крестьяне, второму — Варга. Тоже, кстати говоря, не в самом трезвом виде. Другие ваши аристократические пляски мне не известны.

Агату в коридоре ждала Мира. Гувернантка собиралась отвести её высочество в покои и переодеть в подобающий наряд. Девочке не терпелось показаться в бальном зале, где все восхитятся её видом, а она станцевать с юным герцогом Ардор, её ровесником. Принцессе разрешалось только два танца, всё остальное время ей придётся провести, чинно стоя подле матушки, которая не танцевала никогда: традиция всех королев.

От чего-то девочке хотелось, чтобы дракон пошёл с ней и тоже повеселился среди богато и красиво одетых людей, хотя бы чуть-чуть. Но Эрид упёрся и не хотел её слушать. В конце концов ему пришлось сдаться, и всё благодаря Мире: фрейлина устала ждать свою госпожу и прошла в библиотеку. Несколько простодушных слов — и Эрид переменил решение. Вот так гувернантка показала себя более умелым манипулятором, чем наследная принцесса.

Дракон не стал ждать, пока торитт переоденут, и направился сразу в бальный зал. Агата, которой позволили надеть почти взрослое, золотистое платье, нашла его возле подноса с напитками. Поднос медленно крутился по часовой стрелке вместе со столиком, состоящим из больших, ажурных шестерёнок.

— Сейчас начнут играть вольту. Станцуй хоть раз, и я от тебя отстану. Об этом будут долго говорить, так что это забавно.

— Почему тебе всегда не терпится, чтобы другие обсуждали если не саму тебя, то хотя бы твоего слугу?

— А раньше говорил, что ты мне друг! — сразу заметила принцесса. Глазами она смотрела в сторону гостей, среди которых выделялись несколько взрослых и один мальчик в сине-зелёных одеждах. На этот раз оттенок они выбрали совершенно правильно, не пытаясь выдать цвет морской волны за изумруд.

— А юный герцог Ардор тоже твой друг? — ехидно спросил Эрид. Принцесса слегка зарумянилась, но улыбнулась уверенно.

— Нет. Он мой будущий подданный, — отрезала девочка и пошла танцевать. Прозвучали первые звуки вольты.

Задумчиво поставив кубок на поднос, оборотень огляделся. Первое, что бросилось ему в глаза — музыканты, среди которых двое не являлись людьми. Двуногая, двурукая механика. Что-то в этом было тревожное, хотя придворные души не чаяли в этих штуках.

Следовало поскорее найти пару для танца, а Варга как на зло сегодня не пришла. Она балы не любила, предпочитая среди всех развлечений знати охоту. Эрид разделял такое отношение, но раз уж позволил притащить себя сюда, сбежать было бы не красиво.

Агате проще, ей заранее сказали, с кем прыгать и кружиться в ближайшие несколько минут. Дракону предстояло приглашать кого-то на танец самостоятельно, по своему усмотрению.

Многие женщины исподтишка глядели на Эрида. Некоторые опускали глаза, поняв, что он на них смотрит, некоторые выдвигались вперёд и ослепительно улыбались. Нескольких таких прелестниц мужья поспешили утащить в центр зала, заставив довольствоваться своей неуклюжей компанией. Драконы редко забредали на эти сборища, ещё реже участвовали в таких забавах. Пожалуй, девчонка права, и это в самом деле будет весело.

Он выбрал самую неказистую. Дурнушку, но с весёлым и дерзким нравом. Такие дурнушки могут дать фору в обольщении многим красавицам, если захотят. Но этой было интересно лишь одно: танцевать. Она весело несла какую-то чушь, а Эрид старался не отставать и отвечал ей тем же.

Варга славно потрудилась, обучая его вольте. Но оборотень всё-таки путал некоторые движения. Это легко удавалось затмить природной грацией и ловкостью. Статная фигура и абсолютно чёрный костюм выгодно выделяли Эрида среди других мужчин. Каждый поворот головы или руки говорил о том, сколько в нём силы, энергии и задора. Так что высшему свету не оставалось ничего, кроме как проглотить все свои язвительные комментарии на счёт того, что пару раз дракон перепутал право и лево.

Неподалёку них малышка-принцесса кружилась со своим кавалером, который хоть и был на пол головы ниже неё, но в целом весьма хорош собой. Бедная Агата. Ещё один танец, и весь оставшийся вечер ей придётся стоять как истукан и слушать разговоры советников. Тяжело всегда оставаться наследницей.

Вместо того, чтобы красиво приподнять свою партнёршу за талию, Эрид подбросил её вверх. Другая девушка сначала бы испугалась, а потом разозлилась, несмотря на то, что дракон её поймал и бережно поставил на пол. Но эта лишь взвизгнула, как не подобает графской дочери, и захохотала, сдув с низкого, покатого лба прядь жиденьких волос. На них смотрели с восхищением. А ещё как на сумасшедших.

Дракон и сам засмеялся. Бросил мимолётный взгляд на музыкантов и вдруг почувствовал неладное. Это ощущение часто навещало его в замке, когда он много часов к ряду не менял облика. Обычно всё заканчивалось неприятной резью в плечах и уверениями поджавшей губы принцессы, что всё хорошо. Потом отпускало. Эрид решил, что в этот раз случится так же.

Вольта закончилась. Самое время удалиться с бала и прийти в себя, а лучше всего обратиться крылатым змеем и улететь подальше от Шамбри. Всё равно Агате на сегодня он не нужен. Но какое-то злое упрямство не давало Эриду сделать этого. Не смотря на то, что следующий танец он почти не знал, оборотень решил остаться.

Музыка только начинала играть. На этот раз черноволосый мужчина выбрал другую девушку, полную противоположность первой. Совсем юная, белокурая и прекрасная. Голос у неё был тихим и нежным, а любое резкое движение её пугало.

Не успели они сделать первый круг, как резкая боль разлилась по всему телу, в плечах начало резать, выворачиваться наизнанку и вырываться наружу. Он оттолкнул девушку, не зная даже зачем, и красавица кого-то сбила с ног. Сам дракон тяжело рухнул на колени и схватился за плечи. Мышцы сводило в судорогах, а фантомные боли напоминали о крыльях, которых сейчас не было. Слишком часто Эрид оставался во дворце в последнее время ради принцессы. Он не привык долго находиться в человеческом облике, и старая болезнь вернулась вновь.

Ему было плевать, если другие услышат его крик, но всё-таки дракон старался сдерживаться. Люди остановились, поражённые этой картиной, а музыканты перестали играть. Только проклятие автоматоны продолжали пиликать на скрипках.

Ещё один крик, не его, чужой. Это Агата. Боль передалась ей ментально, хоть и не в таких количествах. И всё равно ребёнку трудно вынести такое. В уже замутнённом сознании оборотня промелькнуло сожаление и ужас.

Побледневшую принцессу спешно вывели из зала. Эрид оставался на месте, дрожа и скалясь. На бедном лице выступил пот, слезились золотые глаза. Пять минут назад все любовались им, теперь смотрели кто с испугом, кто с отвращением.

Шаги. Тяжёлые шаги, как у человека, но быстрые и чёткие, как у оборотня. Старший дракон возник из ниоткуда и протянул руку. Эрид заколебался, но всё-таки позволил вывести себя на воздух. Нердал поддерживал его, а за их спинами снова играла весёлая музыка.

Они не разговаривали. Нердал на задавал вопросов и не интересовался самочувствием. Просто ждал, когда судороги прекратятся и смотрел, скрестив руки, на небо. Густые брови сурово сошлись на переносице. Как только Эриду стало легче, на что потребовалось на удивление немного времени, Нердал кивнул. И удалился прочь под шелест крыльев.

Спустя два дня Эрид вернулся во дворец. Придворные, которые попадались на пути, спешили отвести взгляд или свернуть в ближайший коридор. Оборотни вели себя не лучше.

Дракон обнаружил принцессу одну в личных покоях. Она готовила урок по геометрии, и была очень злая. Точные науки действовали на неё не лучшим образом.

— Мне некогда. Уходи!

Эрид застыл на пороге. Раньше девочка всегда радовалась его визитам, хотя сам он часто наносил их с неохотой, за что не раз себя попрекал.

— Что-то стряслось?

— Ты опозорил меня!

Сначала он не понял. Но принцесса быстро разложила всё по полочкам. Она вскочила из-за стола, с отвращением оттолкнув учебник, и звонко тонула каблуком.

— Скорчился от боли в центре бального зала. Швырнул племянницу барона в толпу. Ты бы ещё выл и катался по полу! А я, я… я чувствовала твою болезнь. Я сама закричала и чуть не рухнула там. Какой позор для старшей королевской дочери! Почему ты так сделал?

— Потому что мне было больно. Ты же сама сказала.

— Значит нечего было приходить! Ты ведь грозный дракон, тебе полагается внушать ужас, а не выглядеть жалким! Да уж лучше бы откусил лорд-адмиралу вторую руку. Всё равно старый дурак нужен лишь во время войн, а их мы не ведём десятки лет. Глядя на тебя, другие чего доброго подумают, что и я такая же, припадочная. Мы ведь с тобой связаны!

Она перевела дух, яростно стирая с пальца чернильное пятно.

— Раньше тебя днём с огнём было в замке не сыскать, а теперь прилетаешь постоянно. Чего ради, позорить меня?

Эрид не верил своим ушам. Неужто это та самая одинокая девочка, которая так радовалась каждый раз, как он заглядывал в гости? Ведь ей тут не с кем поговорить, некому поведать свои мысли. И пусть они так и не стали равноправными друзьями, все же раньше она была благодарна.

— Сама не догадалась? Всё ради тебя. Думаешь, мне охота торчать в этой гранитной твердыне, которую вы гордо именуете дворцом? Ты хоть настоящие дворцы-то видела? А не этот город-крепость, в котором не продохнуть от сплетников и интриганов. А ещё от часов. Они тикают на каждом углу, сводят с ума! Я привык вольно летать в небесах и ни перед кем не держать ответа. И никогда ни о ком не заботился. Уж точно не о ребёнке. Но превозмогая свой недуг, и свою природу, снова и снова я возвращался сюда. Лишь для того, чтобы увидеть твою улыбку, принцесса. Улыбку одинокой девочки, на которую всем плевать. Но оказалось, что она ещё и эгоистка.

Агата потеряла дар речи на секунду. Никогда прежде Эрид её не отчитывал, разве что в шутку. Он всегда был послушен, как и положено личному дракону.

— Я — королевская дочь. Никто не смеет на меня плевать.

— Всё так, на наследницу трона не смеют плевать. Смеют только на Агату. На человечка, который прячется за смазливым и надменным личиком принцессы. До этого момента я наивно думал, что могу развеять твою грусть. Но вижу, что неприятностей приношу больше, чем радости и пользы. Прощай, госпожа. До лучших времён.

Он поклонился и хотел было уйти прочь. Глупо обижаться на взбалмошного ребёнка, но не делать этого не получалось. Одно радовало Эрида: его совесть чиста, он исполнил завет Алонсо, и теперь мог быть свободен на какое-то время, пока не понадобится Астор для чего-то более серьёзного, чем детские игры. Только вот Агата так не думала.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать! И куда ты, вообще, пошёл?

— Вы сами, госпожа, сказали, что заняты. И дали знать, что недовольны мной.

— Да, недовольна! Но пойми же…

Что именно он должен понять, девочка затруднялась объяснить. Пока она подбирала слова, злобно комкая тетрадный лист, дракон всё же повернулся и сел на первый попавшийся стул.

— Отчасти я понимаю. Это всё твоё воспитание и моя былая безалаберность. Следовало раньше появиться в твоей жизни, когда я сам был моложе. Так странно, что мне тоже всего тринадцать лет, как и тебе, но развитие драконов так сильно опережает людское. Теперь при всём желании я не могу чего-то кардинально изменить в твоих настроениях. Другой бы, может, и смог, невзирая на то, что с твоей стороны нет никакой помощи. Но я тут умываю руки.

— Ты говоришь, как ноешь!

— Может быть. Я откусываю чужие конечности, шляюсь годами вдали от своих торитт и королевы, порчу людям бал. А ещё ною. И это только то, что тебе известно, многого другого ты даже знаешь и, надеюсь, не узнаешь никогда. У меня много пороков. Я не ангел, хоть у меня и есть крылья.

Принцесса задумалась. Злость улеглась. Девочка снова выглядела очаровательно милой.

— Значит, ради меня ты всё терпел? Ну, я… благодарна.

Она сказала это с трудом, будто пересиливая себя.

— И… если хочешь, тебя обследуют лучшие врачи королевства.

Дракон усмехнулся. Как же неумело она предлагала помощь. Словно хотела откупиться.

— Ваши врачи лечат только людей и животных. Я — не то, не другое.

Агата ещё немного подумала. Ей стало неловко в компании дракона. Неловко за себя, такую несдержанную, и за него — откровенного, и спокойного слишком.

— Навещай меня, как и раньше. Но не в ущерб себе. Мне всё-таки… и правда… с тобой лучше.

Это признание далось ей тяжело. Агата не смотрела в глаза, а гордо вздёрнув подбородок, рассматривала гобелен. Кого принцесса испугалась потерять — раба или друга? В последнее время Эрид часто задавался этим вопросом. Чем больше он узнавал милую девочку, тем больше сомневался в чистоте её одинокой натуры. А ведь именно такой она сначала показалась ему: покинутой и несчастной. Так оно, пожалуй, и было. Что не помешало воспитанию Сиены пустить свои корни. Догадывалась ли об этом сама Агата?

Спрашивать не имело смысла. Эрид встал, поклонился и вежливо пообещал заглянуть как-нибудь на днях.

Такой была их первая стычка.