Солнечная ртуть

Глава 97 Мне нужно что-то большее, чем правда

О бритую голову как нельзя лучше почёсывать руку. Далеко не все порядки на Чёрных островах понравились Аде, но одна традиция пришлась по душе. Во-первых, потому что никто не заставлял девушку этого делать — в отличии от многих других вещей. А во-вторых, у неё всегда была тяга к экстремальным стрижкам. Все маги здесь ходили так: бритоголовые, в одинаковых оранжевых тогах. В первое время девушка часто путала мужчин и женщин, потом привыкла.

Дирижабли всё ещё оставались под запретом. У них непрестанно проверяли и меняли детали — водородные баллоны или что-то из этой оперы. Познания матери в транспортной сфере, которых женщина набралась в иной параллели, теперь активно использовались механиками: не просто так она стала вхожа в Королевскую академию. Кто знает, какие чудеса они там вместе сконструируют, заменив водород и паруса дизелем и бензином. Но Паровая империя всё равно останется паровой.

На острова Аду доставили на парусном летающем судне, на следующий день после похорон. Аврора решила, что племяннице вовсе не обязательно задерживаться в замке даже на время белоснежного траура. Последним ярким воспоминанием о жизни в королевской резиденции стала группа людей в кипельно-белых одеждах. Они стояли, задрав головы, и смотрели ей вслед. Единственной, кто помахал на прощание рукой, была Дара. Интересно, что станется теперь с фрейлиной из обедневшего рода? Ада боялась, что новая правительница избавится от неё, сошлёт куда-нибудь в провинцию, с глаз долой. Аврора уже зарекомендовала себя как человек, который хочет видеть при дворе только полезные лица. Какая тошнотворная тяга к порядку.

Мадлен не пригласили и вовсе. Во время последней аудиенции у тёти девушка просила об этом, но ей сказали не выдумывать и идти готовиться к отлёту. Мать ничем не могла помочь. Она прочно заняла своё положение советника в Королевской академии, но потеряла всякое — как политическое, так и родственное — влияние.

Взять вещей позволили немного. Разряженный телефон, который вряд ли уже когда-нибудь пригодится, карандаши и блокнот с рисунками, а также смену белья. Провозить что-либо ещё на острова запретили: либо этим Аду обеспечат маги, либо оно там неуместно. Походный сундук тщательно осмотрели, и кое-что безжалостно выкинули. Затем проследили за тем, чтобы баронесса выбрала платье с максимально невместительными карманами. Девушке стало обидно за полюбившиеся книги. А ещё — за нелегальный блок сигарет.

В первые минуты на палубе кружилась голова. «Отчалили» едва ли не с крыши, — с плоского, примыкающего к ней участка скалы. Там располагалась посадочная площадка и ангары с воздушным транспортом для нужд монаршей семьи. Паровое судёнышко взмыло вверх, белоснежные люди стремительно отдалялись. Несколько пар золотых глаз и волосы, убранные в простые, аккуратные причёски. На площадке стояли мать, Алеста, парочка фрейлин и пилоты, постоянно находящиеся на посту у ангаров. Почему-то здесь же оказалась дочь Авроры, маленькая наследная принцесса, и Ада догадывалась, что девочке ещё влетит за то, что она сюда сунулась. Равно как и её тётке, недосмотревшей за ребёнком.

Всё утро Ада искала глазами статных людей в чёрной одежде — единственных, кто не пожелал надеть белый траур. Некоторых она в самом деле встретила по дороге на крышу, но лица были не те. Нужная персона так и не показалась, даже когда винты судна заработали, а киль сошёл с рельс.

Корабль поднимал её всё выше. На душе было гадко, сильно клонило в сон.

Виды открывались превосходные, это несколько скрашивало общее впечатление. В родной параллели Ада так и не успела полетать на самолёте, а в этом мире единственное, что ей довелось испробовать — сферическая «рыба», набирающая более чем скромную высоту и скорость. На летающей лодке было однозначно веселее, стоило только привыкнуть к лёгкой качке и сильному ветру в лицо. Девушку пытались не подпускать слишком близко к борту, но безуспешно. В конце концов экипаж плюнул на это занятие и предоставил баронессу её собственной осторожности: все знали, что новая королева не благоволит племяннице, а значит возиться тут нечего. Ада вцепилась в ограждение из нержавеющих труб, и во все глаза осматривала город с высоты птичьего полёта. Столица казалась совсем нереальной.

Небо было пасмурным. Как ей объяснили, это продлится все дни траура по Сиене: если правительница умирает, то даже облака над её империей закрывают путь солнцу. Паровое королевство — это живой организмом, Аде постоянно это твердили, но она так до конца и не поверила. А ведь была крошечная, практически равная нулю вероятность, что и по ней когда-нибудь эти земли могли погрузиться в серую печаль: если бы её права на трон признали законными. Звучит безумно, да и не нужно девушке вовсе.

Но тем не менее: такая вероятность была.

Канаты трещали, винты работали. Машина рассекала воздух, иногда покачивалась, чтобы аттракцион не переставал казаться опасным. Ада села прямо на палубе, игнорируя скамью, и свесила руку между прутьями, ловя попутный ветер. Ей было грустно, но приятно, а на косые взгляды команды она просто не обращала внимания. Девушка почти задремала, когда до её слуха донеслись тревожные голоса. Она нехотя распахнула глаза. Экипаж пристально всматривался куда-то вдаль, в сторону уже исчезнувшего с поля зрения дворца. Ада проследила за их взглядом. Сердце радостно и предательски подпрыгнуло в груди: крылатый силуэт вырастал на глазах, и птице не принадлежал. Это был дракон.

Аде не раз доводилось слышать о том, что пилоты враждуют с летающими змеями. Первых нервировало присутствие в небе огромных, непредсказуемых существ, вторые это самое небо попросту ревновали. Экипаж личного королевского флота, в отличии от других воздушных моряков, более терпелив и подготовлен в этом плане. Однако даже первоклассные пилоты заметно нервничали, наблюдая, как чёрная туша приближается к ним с такой скоростью, словно собиралась протаранить корабль. Некоторые с недоумением смотрели на Аду, будто бы она могла тут что-то прояснить.

Дракон за несколько минут не только догнал судно, но и поднялся над ним, вызвав у людей вздох облегчения: если бы чудовище не сделало этого, то задело бы своими крыльями металлический корпус, а может, порвало паруса. Насколько девушка знала, именно за подобные шутки пилоты терпеть не могли оборотней. Сначала люди не поняли, почему дракон попросту не облетел корабль стороной, но когда монстр исчез, и на палубу с грохотом приземлился одетый в чёрное мужчина, вопросы отпали сами собой.

На несколько секунд Эрид так и застыл, на корточках, одной рукой опираясь в шершавый металл. Потом резко распрямился и посмотрел на перекошенные лица пилотов. Надо отдать им должное, никто даже не охнул, глядя на это вторжение.

— Прошу простить и не обращать на меня внимание. Мне нужно перекинуться парой слов с вашей пассажиркой.

Ему поклонились, как того требовал этикет. Старший дракон был важной шишкой, и избегать церемоний люди не решались. Вряд ли возможно не обращать внимания на человека, который прямо с неба рухнул на корабль, предварительно долетев до него на собственных крыльях, но экипаж не лыком был шит. Пока пилоты делали вид, что целиком и полностью сосредоточенны на управлении судном, Эрид бодрым шагом подошёл к баронессе и протянул ей руку. Ада проигнорировала этот жест, и осталась сидеть на голом полу.

— Мне и тут хорошо.

Дракон не растерялся и попросту уселся рядом. На ветру длинные пышные волосы приняли живописный и хаотичный вид. Ада отметила, что у него они доходили до плеч, как у покойной Сиены, и погрустнела пуще прежнего.

— Веришь ли, наша уважаемая королева не сочла нужным сказать мне, что сегодня ты улетаешь. Зато отправила на встречу в академию, вместо Агаты. Это сразу показалось мне странным. Хотя, конечно, то, что я покинул приём посреди увлекательной речи ректора, расценят как не менее странный поступок. Знаешь, белый тебе не идёт.

— Только за этим прилетел? — бросила Ада. На счёт белого девушка знала и сама. К лицу ей были тёмные цвета и чёрно-белые полоски.

— Попрощаться хотел, оленёнок. Неужели думала, что я позволю просто так тебя увезти?

Она молчала долго. Ведь говорить совсем не хотелось: к чему? Потом всё же сдалась.

— Меня уже увезли.

— Что ж, найти след вашего убогого корабля мне не составило труда и…

— Увезли, не спрашивая моего мнения! Выставили! Можно сказать, выбросили как лишний хлам.

Что на неё нашло? С тех пор, как Ада оказалась в параллели, она научилась злиться так, как это делали её царственные родственники: холодно, отчётливо, не смущаясь и не заикаясь. Не считая, конечно, последней стычки с матерью. Она вообще стала увереннее, хотя с каждым днём теряла в своих правах. Только иногда к холоду примешивался юношеский запал.

— Моя принцесса, — тихо ответил Эрид, — иногда быть лишним и ненужным — значит быть уникальным.

— Ага, конечно.

— Не веришь мне?

Она ему не просто верила, а доверяла как никому прежде. За что уже не раз себя корила. Однако отличить кристально чистую правду от банального утешения девушка была в состоянии.

— Ты уникален. Настолько, что первую половину жизни провёл изгоем, а во вторую стал незаменим для целой империи. У меня другая ситуация, я лохом родилась, я лохом и помру. И нечего закатывать глаза, всё так и есть! Меня отправили в неизвестность и запретили появляться в столице. Ты же вернёшься к государственной службе. К Агате, к Авроре и… Варге. Верши историю с первыми и развлекайся со второй.

Вся речь её была токсична, особенно под конец. Она себя ненавидела.

Дракон прикрыл глаза и тихо рассмеялся.

— Ты сама хоть видишь, как ревнуешь? Или опять всё будешь отрицать? Раньше тебя донимали вопросами другие, кого это не касалось, но теперь спрашиваю я.

Улыбка молодого человека вышла грустной. Вопрос, изначально планировавшийся как издёвка, на середине фразы зазвучал с другой интонацией.

— Не вижу ничего, зеркал здесь нету.

— Да?

Своё отражение с неправильной перспективой она смутно видела в глазах на против. И чувствовала себя последней лгуньей.

— Правда, да.

Эрид легонько толкнул её в локоть, будто побуждая к действию. Он глядел своим фирменным проницательным взглядом, и Ада люто, всей душой ненавидела дракона за то, как приятно находиться ей под этим прицелом. Как же не хотелось, чтобы этот момент заканчивался.

— Мне нужно что-то большее, чем правда.

Она сдалась. Первый раунд проигран, но игра лишь началась, хотя Ада плохо понимала правила. Что за допрос, что за пытка?! Но пусть. Лишь бы не улетал как можно дольше.

— Всё я вижу. И это меня бесит.

Ада отвернулась, не зная, покраснела она или побледнела. Возможно, из-за сильного ветра кожа и так изменила окрас, но рисковать не стоило.

— Что ещё ты чувствуешь? Скажи мне. Поверь, терять уже нечего, всё равно бритоголовые сектанты спрячут тебя от мира на несколько лет. А после ты, может быть, станешь совсем другим человеком.

Девушка забыла об осторожности и с любопытством уставилась на дракона.

— Бритоголовые?

— Да. Лысые, все как один, включая женщин, что я категорически не одобряю. Но не переживай, тех, кто прибывает к ним на время, с целью получить новые знания, они насильно брить не станут. Однако, мы отвлеклись. Это что, румянец?

— Пошёл…

Резкий порыв ветра и крик одного из матросов заглушил озвученный Адой адрес, но оборотень обладал прекрасным слухом. Он ухмыльнулся, задумался и провёл языком по пересохшим от ветреной погоды губам. Девушка поспешила переключить внимание на что-нибудь другое, понимая, что иначе станет пунцовой как помидор. И принялась обдумывать свой ответ.

— Что я чувствую, кроме сонливости? — начала она. — Мне кажется, ты должен бы знать. Во-первых, умер человек, который был мне родным. Жил себе на свете, и вдруг его не стало. Я всё ждала, что мир изменится, а он остался таким же. Небо, разве что, потемнело, и все вокруг вырядились в белый траур — королева, как никак. Но ведь мне она приходилась бабушкой, и мы не успели толком познакомиться, увы. И теперь мне очень, очень её жаль! Ты видел, как умирают те, кто дорог тебе, и понимаешь, какого это, возможно даже лучше меня. — Ада перевела дух, она начала тараторить, и воздуха не хватало. — Ну а во-вторых, собственная мать целиком и полностью поддержала идею прогнать меня взашей. Можно сказать, проявила инициативу, и обошлась со мной как с вещью. Это ты тем более должен понимать, так как с тобой Агата поступила не многим лучше. Даже хуже, если только не принимать во внимание, что я для неё дочь, а ты — всего лишь слуга. Мы оба могли стать для неё друзьями, но ни ты, ни я так и не удостоились этой чести… Пошла она!

Ада вскочила на ноги и сердито уперлась руками в поручень. Глядела на мелькающие далеко внизу лоскуты полей и клочки облаков, которые разгонял корабль, а в глазах застыла непривычная жестокость. Эрид последовал примеру баронессы и тоже поднялся. Хотел было приобнять, но что-то в холодном выражении лица Ады его остановило. Вместо этого дракон бесцеремонно развернул её к себе за плечи и проникновенно повторил: «Пошла она".

Ада глухо засмеялась — впервые после смерти Сиены. Взгляд немного потеплел. Дракон облокотился плечом о железную трубу и внимательно смотрел на неё, скрестив руки.

— Я знаю по себе, что может сделать с человеком ненависть. И удержись от комментариев о том, что не такой уж я и человек — внутренняя составляющая всё равно та же. Пообещай мне, что не позволишь этому чувству стать главным в твоей жизни. Агата много чего натворила, но это не повод уничтожать себя.

Девушка фыркнула, повторила его позу. Даже такие короткие волосы как у неё, на сильном ветру развевались во все стороны, и лезли в глаза весёлыми кудряшками.

— Хватит уже умничать. Со своими чувствами и отношениями с матерью я как-нибудь сама разберусь, как делала это все предыдущие годы.

— То есть никак, — подытожил Эрид. Ада вспылила. Пилоты уже без стеснения таращились на них, из рук вон плохо занимаясь своей работой. Канаты стонали, обделённые вниманием.

— По какому такому праву ты взялся меня учить и опекать? И вообще!

— Пообещай.

— Да мать твою, раз мать, обещаю!

Опустив голову, девушка разглядывала кеды. Ей не разрешили взять с собой никакой одежды, кроме той, что была на ней, и поэтому, наплевав на вялые возражения фрейлин, она надела любимую, прихваченную в родном мире обувь. С белым траурным платьем смотрелось достаточно странно.

— Итак, мы выяснили, как ты относишься к матери и погибшей королеве, а ещё, что кое-кто умеет ревновать. При этом ты почти ни словом не обмолвилась обо мне, а ведь я с недавних пор занимаю далеко не последнее место в твоей жизни. Прошу не заострять внимание на моей нескромности: у нас не так много времени, оленёнок, некогда ходить вокруг да около.

О чём бы девушка не думала по ночам, сражённая бессонницей, к такому разговору жизнь её точно не готовила. Да ещё на высоте нескольких километров над землёй. Поэтому её первой и естественной реакцией стал отборный мат. Ада не кричала, но из-за очередного порыва ветра голос всё равно пришлось повысить. Результатом стала упущенная одним из членов экипажа самокрутка: не ожидая услышать от особы королевских кровей таких выражений, вышедший на палубу кочегар стоял, восхищённо разинув рот. Кто-то из пилотов привёл его в чувство толчком в плечо. Не скрывая, впрочем, собственной улыбки.

— Мне нечего тебе сказать.

Страдальчески закатив глаза, Эрид покачал головой. Примерно это он и ожидал услышать. Забавно, конечно, но время в самом деле поджимает. Скоро корабль войдёт в запретную территорию, и дракону придётся покинуть его борт.

— Поступим иначе. Я предоставлю тебе несколько вариантов того, как могли бы сложиться наши отношения в полном неизвестности будущем. Или в настоящем, если представить, что мы наплевали на все приказы, традиции и здравый смысл: одно твоё слово — и я мог бы похитить тебя с этого убогого летающего корыта и унести в закат… Хотя, пожалуй, нет. Это заведомо невозможный вариант, так что я его отброшу сразу. Как и вражду.

В целом, всё понятно, но как-то дико было это слышать от всегда ироничного оборотня.

— Чё?

— Компаньон, друг или любовник? Не буду рассматривать идею с супружеством, потому как это не исполнимо по ряду политический, религиозных и логических причин.

— Э-э…

— Да соберись наконец! — наигранно сердито прикрикнул дракон. — Тебя же обучали правильно держать ложку и вести светские разговоры! Будь добра, верни себе речевые навыки, а то я будто бы с дикаркой беседы по душам веду.

Ада затравленно смотрела на оборотня и чувствовала себя полной, но чем-то очень довольной идиоткой. А тот продолжал клещами вытягивать ответ. С каждым словом мужчины оставалось всё меньше путей к отступлению. Её прижали к стенке, и ей придётся сказать правду.

— Зная тебя, я бы предложил ещё вариант «собутыльник», но тогда выбор будет очевиден. Ну так что?

Хотелось и смеяться, и провалиться сквозь землю. Оборотень был серьёзен, никаким сарказмом даже и не пахло. Ада попыталась выкрутиться как могла.

— А ты бы сам что выбрал? — вскинула она подбородок.

Её надежды пошли прахом.

— Э, нет, дорогая. Так просто не получится. Я скажу, к чему лежит моя, как многие утверждают, несуществующая душа. Но только после вас.

Он не мигал. Не торопил и не делал вид, что ему скучно. Только смотрел, терпеливо ожидая ответа. Этот взгляд проникал под кожу, зажигал в крови какой-то огонёк и будоражил. Так было всегда. Некоторые драконы обладали дьявольской притягательностью, словно вампиры из земных сказок, а этот — более всех. Он знал, как действует на Аду его близкое присутствие, всегда знал. Конечно, случались моменты, когда даже Эрид был не в силах отвлечь её от собственных мыслей, но, если говорить по-честному, не так уж много их накопилось.

— О боги, женщина, я вижу, ты ещё не доросла до таких вопросов. Когда же вы, принцесса, созреете, чтобы отвечать на них и не краснеть? Пол века хватит?

Женщина?! От такого обращения Ада даже забыла, почему смущалась. Она чуть не задохнулась от праведного гнева, ведь ей совсем недавно исполнилось двадцать три. О чём Агата, кстати, вспомнила с опозданием на несколько дней.

— Ты как меня сейчас назвал?!

Мужчина тихо засмеялся. Этот бархатный звук рождался где-то в его груди, там же, где таились сгустки фиолетовых молний.

— В этой параллели немного по-другому относятся к возрасту, но в целом, я просто решил тебя взбодрить. Вижу, что получилось. Теперь скажи мне Ада, без всяких увёрток, стыдливости и королевской гордыни: чего же ты хочешь?

Девушка понимала, чего. Компаньон, любовник, друг — как минимум два пункта из трёх она желала всей душой и телом. Но Эрид сказал выбрать лишь один. Ада на секунду прикрыла глаза — так легче сосредоточиться. Что ей необходимо больше прочего? Что более незаменимо и безопасно? Она не могла отключить холодный рассудок. Разум бесцеремонно лез в желания со своим уставом. Типичная черта Астор, фамильная особенность, которая присуща им всем, кроме Агаты. Аду разрывало на части, в ней сражались ум и сердце, гордость и эксцентричность. Она могла бы озвучить любой вариант, поборов смущение — да хотя бы просто ради того, чтобы произвести эффект! Но проклятый дракон добился, чего хотел. Девушка ответила без хитрости и уловок, не поддавшись ни гордости, ни искушению, ни ложной скромности. Она ответила искренне, потому что на самом деле ни один вариант не был тем, чего бы ей хотелось больше всего на свете. Наивная дурочка. На короткий миг ей показалось, что за предложением стать любовниками таится что-то большее, чем предложение просто хорошо проводить время. Эрид с радостью поделится своей дружбой и телом, но только не сердцем. А у кого оно? У Варги? Или отдано лишь скорости и ветру?

Баронессу передёрнуло: вот что с нею сделал чёртов ящур — довёл до того, что в голове роились обороты из дешёвых мелодрам.

Она решилась.

— Я вижу в тебе друга. Я хочу, чтобы ты всегда оставался моим другом.

И он им останется, Ада ни секунды в этом не сомневалась. Немалый дар от Старшего дракона, предводителя народа огня. Девушка поздравила себя с отменным выбором и постаралась не выдавать своё отчаяние.

— Хорошо.

Ада ждала, что мужчина разовьёт какую-то мысль, но этого не последовало. Подождала ещё немного — нет, тишина.

— И это всё? Да, блин. Да чтоб тебя!

Её восклицание пропустили мимо ушей. Оборотень немного подумал и улыбнулся. Судя по напряжённым взглядам пилотов, близилась граница запретной территории. Никому не хотелось подходить к дракону и требовать, чтобы он покинул корабль, и тем не менее, кто-нибудь обязан это сделать.

— Я обещал ответить на тот же вопрос. И мой ответ не отличается от твоего. Эй… неужто ты расстроилась?

Что-то ёкнуло. Не в груди, а почему-то в позвоночнике.

— О, да. Я-то рассчитывала, что ты хочешь быть компаньоном.

Она могла по-прежнему шутить, хороший знак. С разбитым сердцем не шутят, во всяком случае Ада на это надеялась.

— А, брось. Этот вариант я добавил от нечего делать.

Они умолкли. Знал ли Эрид, как её задел его выбор? Наверное. Да тут и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: любая женщина хочет быть желанной, и не важно, если даже сама она не испытывает к оппоненту ничего подобного. А уж если испытывает…

— Я вижу, что прекрасный пол самолюбив на генетическом уровне. Что ж. Пойми, я не отношусь к тебе как к дочери или сестре — было бы ложью утверждать подобное. Можно сказать, иногда меня к тебе тянет, но это вовсе не чистое и светлое чувство. Скорее, научный интерес, хотя я уже по твоему лицу вижу, как неудачно это определение. Для меня ты прежде всего оленёнок, и этим всё сказано. Тебя надо беречь и защищать, но я позволяю равнодушным людям увезти тебя на край света. Не передать, как совесть мучает меня!

Он сжал челюсти, выдержал паузу. Снова заговорил.

— Послушай, моя принцесса. Нам вместе могло бы быть хорошо — но только недолго, неловко и взрывоопасно. Некоторые вещи лучше просто не пробовать. Разумеется, если светлых чувств тебе не надо — я к твоим услугам.

Дракон устало замолчал. Воцарилась тишина, но Ада всё равно посчитала нужным сказать это.

— Заткнись.

Оборотень фыркнул, но комментировать не стал. Через минуту-другую, чтобы как-то развеять обстановку, девушка почесала затылок и брякнула первую неоригинальную фразу, которая пришла на ум.

— Значит, друзья?

— Безусловно, — серьёзно ответил Эрид. — На веки вечные. И это не изменится, даже если к выбранному нами варианту — одному из трёх — добавится ещё один. Один из двух.

Ада вспыхнула. Какой-то жар опалил её изнутри, заставил ослабеть руки и колени. Но она тут же нашлась, что ответить.

— Это ты, наверное, про компаньонов?

Он видел, он всё понимал и осознавал, что с ней творится. Но некоторые вещи в самом деле лучше оставить недосказанными. В конце концов, это почти смешно. Трагикомедия, только и всего.

После краткой паузы, во время которой по лицу дракона расползалась довольная усмешка, они оба прыснули со смеху. Команда корабля на всякий случай увеличила дистанцию. Успокоившись, Эрид сунул руку за пазуху и достал вскрытый и сплюснутый блок сигарет, которые у Ады отобрали перед самым отлётом.

— На правах друга, хочу передать тебе это. Травись на здоровье. Благо у Астор оно крепче, чем у лошадей.

Этот поступок Аду покорил. Она не бросилась обнимать оборотня только потому, что в принципе не любила таких бурных проявлений радости. Да и неловко было, после последних откровений. Но глаза её засияли, отчего миловидное пухлое лицо стало совсем юным и счастливым. Даже тени вокруг глаз не портили картины.

— «Синий Ганди»! Спасибо тебе!

— Что ты, сущие пустяки. Признаться, руки так и чесались набить листьев бузины вместо табака, но времени было в обрез.

— Тогда бы я сбежала с этих грёбаных магических островов и устроила вендетту.

К ним медленно подходил капитан, по лицу которого было понятно, что он желает провалиться сквозь палубу, лишь бы только не связываться со Старшим драконом и его странной подружкой. Общения с баронессой экипаж старался по возможности избегать. Ада вгляделась вперёд и поняла в чём дело: корабль приближался к тому месту, где рельеф становился скалистым, а впереди уже маячила чёрная как нефть вода. Эрид тоже это видел, и только махнул капитану рукой, бросив «я уже ухожу». Мужчина поправил фуражку, неуверенно кивнул и отошёл от них, не переставая, однако, нервно посматривать.

Эрид повернулся к Аде. Пора было прощаться, а она не знала, что вообще можно сказать в их ситуации: всё вроде и так уже сказано, а банальности только испортят момент. Вот и стояла, бестолково прижимая к себе початый блок сигарет, словно это бог весть какая ценность. Как всегда, действовать пришлось дракону. Он обнял её одной рукой за талию и притянул к себе. Секунду они стояли бок о бок, безмолвно глядя на клочки облаков. Потом оборотень посмотрел на неё и как-то хищно улыбнулся. Ада знала эту ухмылку, в прошлом не раз приходилось беситься и млеть, глядя на неё. Девушка самонадеянно решила, что сейчас Эрид её поцелует: в лоб, по-дружески, а может быть и как любовник — в губы. С него бы сталось. Ада почти угадала, но проклятый дракон, ясное дело, придумал третий вариант. Легко коснувшись губами её шеи, он тихо произнёс:

— Береги себя. Я больше не смогу тебя беречь.

А затем, не предупреждая, спрыгнул за борт. Человеческая фигура стремительно уменьшалась, но потом вдруг раздалась в размерах. Чёрный, электрический ящур крутанулся на ветру, сделал лихой финт, и растворился среди туч.

Ада так и застыла на месте, не шевелясь. Острова магов приближались, а девушка всё стояла в обнимку с блоком сигарет. И не знала, чего больше хочет: рассмеяться или заплакать.