За(в)учка против Мертвого Ректора

51. Зомби целесообразности о

Дилейский лес всё ещё дышал предрассветной неподвижностью, но стоило зеркалу взлететь к потолку, как спокойствие сторожки треснуло, будто по ней прошёл лёгкий разряд.

Ректор шагнул из тени под зеркалом так естественно, будто где-то в воздухе действительно была дверь — просто невидимая. Он одним движением поймал зеркало, даже не взглянув на него, словно ловил упрямого котёнка, и тут же повесил обратно на гвоздь.

Вздохнул. Гулко. Осуждающе.

— Перестановками в чужом доме он занимается… — проворчал он, смерив взглядом спящего Эдварда.

Галла раскрыла рот, чтобы что-то ответить, но ректор продолжил уже сухо и деловито:

— Ну что ж. По крайней мере хоть сейчас не помешает нам вернуться к практике…

— Нет, — перебила Галла резко. — Я сначала должна поговорить с Эдвардом.

Сомбре приподнял одну бровь — лёгким движением, которое у него всегда означало либо раздражение, либо желание скрыть раздражение.

— Он же спит, — заметил ректор. — И, подозреваю, не так давно, наверняка утром вас сторожил.

— Тем более, — упрямо отозвалась Галла. — я обещала, что никуда не уйду, не предупредив.

— Я верну вас через полчаса, — возразил Сомбре. — Он и не заметит, только лучше выспится.

— Вы знаете, я уже тысячу раз шла наперекор собственным заверениям. По мелочам, просто потому что в тот момент считала, что так для всех будет лучше, удобнее, полезнее для дела, не задумываясь, что это может кого-то обидеть. Может, поэтому в той жизни у меня настоящих друзей и не было, и некому, кроме котов, меня там вспомнить, — выпалила она. — А я ведь и тут уже из благих побуждений пренебрегала тем, что обещала ему, Ксере, да и вам тоже. Я больше так не хочу!

— Я на вас при этом и не обижался, предполагал, что в большинстве случаев вы поступите на своё усмотрение.

— Да, потому что вы такой же мнительный эгоист и зомби целесообразности, как и я! Даже хуже! Я не хочу становиться вами!

— Мисс Винтер… — проговорил Сомбре озадаченно. — Впрочем… будите своего ухажёра. Только постарайтесь, чтобы он истерик не устраивал.

С этими словами он отступил к стене — будто растворяясь в тени.

Галла глубоко вздохнула. Эдвард лежал всё так же — волосы растрёпаны, рука под щекой, дыхание ровное. Он выглядел таким спокойным, таким человеческим…

Слишком нормальным для всех тех зеркал, теней и древних сущностей, что теперь окружали её.

Она наклонилась, коснулась его плеча.

— Эдвард, прости, что разбудила… Но нам нужно идти, я обещала предупредить.

Он заморгал, нахмурился — сначала непонимающе, потом раздражённо.

— Что… что значит «идти»? Куда? — он сел, потер лицо ладонями. — Подожди, он что, уже здесь?

Галла открыла рот, чтобы ответить, но ректор уже выплыл из тёмного угла сторожки. Эдвард мгновенно напрягся — так, будто собирался вскочить, встать между Галлой и ректором.

— Я забираю мисс Винтер всего на полчаса, — спокойно произнёс Сомбре. — Ничего с ней за это время не случится.

— Я с вами!

— Туда — вам нельзя! — холодно ответил ректор. — Просто подождите. Мисс Винтер, прошу — сперва в мой кабинет, — он широким жестом указал на зеркало.

— Не переживай, я ненадолго. — улыбнулась Галла.

Эдвард шумно выдохнул, но кивнул.

— Будь осторожна.

Галла шагнула — серебро дрогнуло, зеркало распахнулось бесшумной глоткой пространства, и она исчезла.

Эдвард остался стоять в сторожке — но теперь он был наедине с ректором. С тишиной между ними, как натянутой струной.

Сомбре смотрел на него как-то слишком спокойно… почти изучающе. Эдвард крепче сжал кулаки.

— Ну? — выдохнул он, чувствуя, что злость поднимается к горлу. — Вы довольны? Она снова пошла за вами куда-то в эту зазеркальную бездну.

— Приятно, что у мисс Винтер есть защитник. Но учтите, Морроу: ваши чувства — это прекрасно, пока они не мешают делу… — он сделал шаг ближе не агрессивно, но весомо. — И если вы позволите себе действовать необдуманно, она пострадает первой.

Эдвард побледнел. От злости или от ужаса — он сам не понял.

— Вы это мне сейчас угрожаете? Шантажируете, как и её?

— Я констатирую факт, — сухо проговорил ректор. — Но вы-то что несёте? Какой шантаж, вы о чём?

— Она сказала, что вы знаете про то, что она подделала возраст, чтобы поступить в Академию. Не берут же уже после двадцати на первый курс.

— О-о-о, вы об этом, — многозначительно протянул ректор. — И сколько, вы думаете, ей лет?

— Ну, — задумался Эдвард, видимо, проводя в голове сложные вычисления продолжительности учёбы в немагических вузах, — видимо, двадцать три или двадцать четыре, что-то около того.

Сомбре слегка наклонил голову.

— Да, да, что-то около того, — ответил он. — И я, правда, в курсе, что она не совсем та, за кого себя выдает. Но поверьте, против неё я это использовать не собираюсь. Мисс Винтер слишком ценна и для меня, и для Академии… И прежде, чем вы снова устроите тут сцену истеричной ревности, оговорюсь: именно как уникальный маг, ещё и со светлой в меру холодной головой.

— Но вы втянули её во что-то неописуемо опасное!

— Мы, к сожалению, все в это уже втянуты. Не только я или ваш кружок юного сыщика — вся Академия. И боюсь, без участия мисс Винтер пострадать могут все, — проговорил Сомбре и в его голосе послышались нотки каких-то тёмных эмоций. — Так что не буду вам врать, опасность есть. Но запомните одно, если мы окажемся в ситуации, где мне придётся выбирать между своей жизнью или жизнью вашей подруги, я выберу спасти её.

— Вы только что говорили, что для вас она просто талантливая студентка. И ничего больше. И вдруг такое самопожертвование!

— Вы меня не слушали. Не просто… — покачал головой Сомбре. — Мисс Винтер только что обозвала меня эгоистичным прагматиком. Она права. С моей стороны никакое не самопожертвование ради любви, добра, чужого счастья и прочей романтичной чуши, я лишь считаю, что для Академии она куда важнее, чем я сам.