За(в)учка против Мертвого Ректора

35. День выборов

Небо над шпилями Академии Второй Эверы было ясным, будто само не верило, что сегодня произойдёт что-то серьёзное. Площадь перед главным корпусом гудела, как улей: студенты толпились, обсуждали кандидатов, махали флажками факультетов. Нервно, возбуждённо, с ощущением большого праздника и маленького апокалипсиса.

Галла стояла у окна в аудитории, где собирались претенденты. Ксера бегала туда-сюда, проверяя списки и блокноты, но делала это уже без прежнего задора.

— Ты уверена, что хочешь выйти к ним? — спросила она. — Можно ведь было подать заявление на перенос голосования.

— И признать, что мы чего-то боимся? — Галла поправила мантию. — Нет. Если уж проигрывать, то честно.

— Но слухи всё ещё ходят. Люди шепчутся, что тех пятерых могли отравить специально. Чтобы выставить тебя жертвой. Или наоборот — обвинить.

— Люди любят страшные истории, — спокойно ответила Галла. — И очень не любят тех, кто нарушает их уютные схемы.

Она говорила ровно, но внутри всё тянуло, будто кто-то завязал тугой узел прямо под сердцем. За эти дни она научилась держаться уверенно, говорить спокойно, смотреть открыто — и всё ради того, чтобы Академия поверила, что она своя.

А теперь ей снова напоминали: чужая всегда остаётся чужой.

Голосование проходило в большом зале Совета. Магические кристаллы вспыхивали над головами студентов, регистрируя выборы. Имя Галлы Винтер сияло ровным золотом рядом с именами других кандидатов.

Она выступила коротко — без лозунгов и обещаний. Просто рассказала о том, как Академии нужен порядок и немного человечности. Половина зала слушала с интересом, вторая — с настороженностью.

Когда настал момент подведения итогов, воздух в зале дрожал от напряжения. Галла стояла, глядя на плавающие в воздухе цифры, как будто наблюдала за чьим-то сном.

Имя победителя вспыхнуло зелёным — не её. Разница — всего двадцать голосов.

Аплодисменты прозвучали сдержанно. Она улыбнулась, наклонила голову и даже успела поздравить нового старосту второго курса — долговязого парня с факультета стихий, который тут же принялся благодарить всех подряд.

— Это несправедливо, — шепнула Ксера, когда они вышли в коридор. — Они просто испугались. Думают, тебя хотели устранить.

— Пусть думают, — ответила Галла. — Иногда страх — тоже форма уважения.

— Но ведь ты…

— Ничего, — мягко перебила она. — Всё идёт, как должно. Просто понадобится больше времени.

На улице уже моросил мелкий дождь. Галла стояла у лестницы, глядя, как капли падают на камни. Очки на носу чуть запотели, и голос внутри привычно сказал:

«Вы сохранили самообладание. Это вызывает симпатию у наблюдателей. Вероятность восстановления репутации — 63 процента».

— Спасибо, — ответила она тихо.

«Но что-то внутри устало», — добавили очки, и это уже прозвучало не как расчёт, а как сочувствие.

Она сняла их, протёрла рукавом и посмотрела на отражение в окне соседней аудитории.

Лицо спокойное. Правда, чуть усталое. Но взгляд — живой.

И вдруг в глубине стекла что-то дрогнуло — едва заметно, будто ветер тронул отражение изнутри. Галла нахмурилась, но промолчала.

— Проиграла, — сказала она вполголоса. — Но, может, не тем, кому кажется.

За спиной Ксера догоняла её, неся сумку с бумагами и недоеденным пирожком. Галла обернулась и улыбнулась — по-настоящему спокойно.

— Пойдём, — сказала она. — Завтра будет новый день. А у Академии, кажется, слишком много зеркал, чтобы позволять им пылиться.

— Да, мисс Винтер, вы правы. Пойдёмте!

Голос прозвучал тихо, но в нём было то же непререкаемое спокойствие, от которого у студентов автоматически выпрямлялась спина.

Галла вздрогнула и обернулась. Сомбре стоял прямо за её плечом, будто вырос из воздуха — бледный, безупречно собранный, с неизменной холодной вежливостью.

Ксера, идущая рядом, застыла, как пойманная на месте преступления.

— Господин ректор, — начала она, — если вы про результаты… про пирожки…

— Нет, — перебил он, не повышая голоса. — Речь не о них. — Он перевёл взгляд на Галлу. — Нам нужно поговорить. Наедине.