За(в)учка против Мертвого Ректора

9. Холодец

Утро началось слишком обычным, чтобы быть настоящим. В окнах светило солнце, в коридорах толпились студенты, шумели, смеялись. Только для Галлы всё казалось ненастоящим — будто декорацией.

Она не спала почти до рассвета. В голове снова и снова вставал образ ректора, уходящего в зеркало, как в воду. Не приснилось же… не могло присниться.

В корпусе естественной магии Галла встретила Ксеру — та помогала одной из местных ведьм на практическом занятии.

— А ты слышала о том, чтобы кто-то проходил сквозь зеркала? — поинтересовалась у неё Галла.

Ксера тихонько на неё шикнула, но после занятия отвела в сторонку.

— То, что ты спрашивала — об этом не говорят вслух. Это рискованная магия и потому она под запретом.

— Но это не невозможно?

— Есть легенды… И даже в библиотеке книги по зеркальным перемещениям, но в них написана полная чепуха. Видимо, кто-то специально скрыл всё важное.

«Кто-то. Возможно, именно тот, кто всем тут заправляет», — думала Галла, направляясь именно к нему рассказать о пропаже письма.

Ректор сидел за столом, перебирая какие-то бумаги. Безупречно собранный, с идеальными складками на тёмном сюртуке, белые волосы приглажены, глаза холодные, прозрачные, как лёд в зимней реке.

— Мисс Винтер, — произнёс он, не поднимая взгляда, — вы получили шанс показать себя. И, как я понимаю, не воспользовались им.

Галла почувствовала, как внутри всё сжалось. Он знал? Видел? Или… проверял?

— Я… пыталась, — начала она, но ректор наконец поднял взгляд. В нём не было ни гнева, ни раздражения. Только равнодушие.

— Не пытаться, а делать, — сухо сказал он. — Вы слишком торопитесь оправдываться, мисс Винтер. А оправдываются обычно те, кто уже подвёл.

Он снова опустил глаза к бумагам, как будто разговор завершён.

Галла почувствовала себя куском мебели. Даже хуже — мебель хотя бы нужна.

Она стиснула зубы, чтобы не выпалить лишнего.

— Прошу прощения, — выдавила она и чуть поклонилась.

Ректор кивнул, не удостоив её улыбкой или даже новым взглядом.

— Можете идти.

И это «можете идти» прозвучало так, будто её присутствие в комнате — ошибка, которую пора исправить.

Когда Галла вышла в коридор, в груди стоял холод. Словно её вычеркнули. Словно она перестала существовать.

Но именно это чувство — почти отчаяние — впервые разозлило её по-настоящему.

«Нет уж, Люсьен Сомбре. Если я для вас пустое место — я докажу обратное».

Прошла неделя. Галла всё больше убеждалась, что тут она не на месте. Практическая магия давалась ей с трудом, а во многих теоретических курсах было больше спиритуальной философии, чем какого-то смысла. Волшебный мир, в который она так мечтала попасть оказался не таким уж волшебным — тоже скучная рутина.

Друзей у Галлы тоже оказалось немного. Элария явно симпатизировала ей поначалу, но, как только поняла, что подруга изменилась, как-то к ней охладела. Другие одногруппники на занятиях в паре с Галлой работать не очень горели желанием из-за её весьма слабых магических способностей, а на алхимии и элементарном моделировании ситуация была противоположная — здесь часто требовалась точность, потому желающих составить компанию было предостаточно. Вот только не потому что Галла кому-то нравилась, а потому что могла построить таблицы и графики за всю команду.

Хоть в целом никто её не обижал, своей себя Галла среди одногруппников не чувствовала. Но всё же Ксера и несколько её приятелей в свою компанию девушку приняли.

И всё же нередко она ощущала, что мир словно отгородился от неё ледяной стеной.

Вот и сейчас столовая Академии Второй Эверы гудела, как улей. Длинные деревянные столы, над ними — закопчённые люстры, воздух густой от запаха тушёного мяса, хлеба и пряных отваров. Студенты спорили, смеялись, кто-то швырял хлебные крошки через весь зал. А Галла сидела чуть в стороне, ковыряла вилкой в тарелке чего-то похожего на холодец и чувствовала себя чужой.

Вдруг раздался резкий вскрик. Кто-то уронил кружку, по столу разлился компот. За соседним рядом один из студентов — совсем юный долговязый мальчишка со светлыми вихрами — схватился за горло и повалился на скамью.

— Яд⁈ — выкрикнула какая-то девушка.

Столовая взорвалась шумом. Кто-то отпрянул, кто-то кинулся к пострадавшему. Галла, не успев подумать, оказалась рядом — привычным школьным движением отодвинула стол, приподняла голову мальчишки, проверила дыхание.

— Жив! — крикнула она. — Ему нужно освободить дыхательные пути! Воды сюда!

Несколько студентов замерли в растерянности, но её голос прозвучал слишком уверенно, и послушались.

К мальчику подбежали двое старших — в форменных мантиях Совета академии. Они ловко подхватили пострадавшего и, не обращая внимания на Галлу, оттащили к двери.

— Подождите! — крикнула она. — Я видела, он что-то ел перед этим, надо проверить тарелку!

— Не вмешивайся, малявка, — бросил один из них, даже не оглянувшись. — У тебя нет полномочий.

Их слова ударили по ней больнее, чем ледяной взгляд ректора утром. Нет полномочий. Значит — её голос ничего не значит.

Галла стояла посреди столовой, с комком злости в горле, и смотрела, как дверь захлопнулась за студентами Совета.

«Хорошо, — подумала она. — Значит, я найду себе полномочия!»

В её голове уже складывался план. Староста курса. Потом — студсовет. И пусть попробуют сказать ей, что она не имеет права говорить.

Она опустила взгляд в свою тарелку. Холодец выглядел ещё более холодным, но внутри разгорался жар — впервые за долгое время похожий на настоящий огонь.

Вечером, после занятий, многие второкурсники собрались в общей гостиной. Комната была просторная, с мягким светом магических ламп, с диванами и креслами, в которых можно было утонуть. На низком столике дымилась кружка с пряным отваром, Аврелия, одногруппница Галлы, в очередной раз принесла мешочек сухофруктов, а Лианна с пространственной магии привычно разложила тетради, выводя аккуратные строки.

Галла сидела чуть в стороне, прислушивалась к их болтовне, но внутри кипела. Слова «не имеешь полномочий», сказанные в столовой, никак не выветривались из головы. Наконец она не выдержала:

— Я собираюсь выдвинуть свою кандидатуру на старосту.

В гостиной повисла тишина. Аврелия замерла с курагой на полпути ко рту, потом прыснула:

— Ты⁈ — она чуть не упала с кресла от смеха. — Да у нас полгруппы умеют ледяные шары метать, а ты, Винтер, едва лампу зажечь можешь, и то после трёх попыток!

Лианна медленно подняла глаза от конспекта. В её взгляде не было насмешки, только холодная оценка:

— Староста должен вести за собой. А заучка-бесталанка вряд ли поведёт хоть кого-то, кроме библиотечных мышей.

Слова кольнули — резкие, словно плеть. Но Галла лишь глубже сжала пальцы на кружке, чтобы не показать, как дрогнула.

— Может, староста должен не только метать шары, но и уметь организовать курс так, чтобы все пришли живыми на экзамен, — твёрдо сказала она.

— О-о, посмотрите на неё! — Аврелия захлопала в ладоши. — Таблицы и списки против огненного вихря!

Обе захихикали, переглядываясь, уверенные, что загнали Галлу в угол. Но она выпрямилась и посмотрела им прямо в глаза:

— Вы можете сколько угодно смеяться. Но если вы хотите порядка и защиты, когда начнётся настоящее испытание, придётся выбирать не самого яркого мага, а того, кто умеет держать всё вместе.

Гостиная стихла. Аврелия снова потянулась к сушёным яблокам, отмахнувшись. Лианна что-то недовольно пробормотала и вернулась к конспекту.

А Галла сидела с расправленными плечами и впервые за долгое время чувствовала — да, у неё есть цель.

«Староста. А потом — Студсовет Академии. Пусть только попробуют назвать меня бесталанной.»