За(в)учка против Мертвого Ректора

47. В засаде

Галла и Эдвард остановились под раскидистым древним вязом, где влажный воздух был тише, а темнота — плотнее. Они стояли, пытаясь успокоить дыхание после стремительного рывка.

Эдвард осторожно обнял её за плечи — не столько романтично, сколько инстинктивно, защищая от ночного холода. Галла уткнулась лбом ему в грудь — всего на секунду — но эта секунда стала странно важной.

— Всё в порядке? — почти беззвучно спросил он.

— Да, — кивнула она. — Просто дай минутку… собраться.

Его руки скользнули её спине медленным движением — успокаивающим и уверенным.

Галла вдохнула глубже. Земля здесь пахла мхом, ночными травами и чем-то пряным, настороженным.

— Теперь уже нормально, — выдохнула она и слегка отстранилась.

— Тогда под плащ, — кивнул Эдвард, — и тихо.

Они вместе натянули плащ-хамелеон на двоих. Ткань охотно сомкнулась вокруг их силуэтов, растворяя их в тени деревьев. Темнота стала гуще, но спокойнее — как будто сама роща приняла их.

— Сюда, — прошептала Галла, указывая на прогалину чуть дальше.

Они крались почти бесшумно — шаг в шаг, дыхание на вдох и выдох, словно танец. Под плащом было тесно, но тепло, и страх становился куда терпимее, когда Эдвард был рядом.

А затем они услышали голоса.

Голос Ламеля — ровный, проникновенный, формально-вежливый. И другой — женский, раздражённый, с лёгким металлическим оттенком в интонации.

Они притаились за стволом и осторожно выглянули.

На поляне, освещённой слабым фиолетовым огнём из трёх светильников, стояли двое.

Профессор Ламель — собранный, словно статуя из льда. И женщина в мантии кафедры травологии — высокая, с чёрной косой, в которой поблескивали металлические кольца.

Галла узнала её. Магистр Талия Мортен.

Перед ними на земле светился странный круг — гибрид алхимического и зеркального контура. Слишком неправильный, слишком цельный — будто его собирали из живых и неживых частей.

Галла ощущала кожей: это опасно.

— Я предупреждала, — сорвалась Мортен. — Первый мальчик погиб, Ланс Тревен — помните это имя?

Галла под плащом судорожно вдохнула.

— А второй, Ардис… — магистр понизила голос, — с ним случилось то, что никто не мог предсказать. Он смешался с отражением. Ему повезло выжить. Только повезло ли?

— Никто не собирался их убивать, — ровно, почти устало произнёс профессор. — Приманка — не значит жертва.

— Но именно это и получилось! — прошипела Мортен. — Вы видели его глаза? Он до сих пор как недошедшее отражение. Я подписывалась не на это!

Ламель сделал шаг к ней, и зеркало за его спиной дрогнуло лёгкой серебристой рябью.

Не свет — а будто влажный блеск глаз из другого мира.

— Ардис пострадал, — сказал он мягко, почти ласково, — потому что ритуал прервался. Потому что нам помешали. Его бы вообще не втянуло в портал.

Галла почувствовала, как Эдвард под плащом напрягся — он тоже понял, что речь о той ночи в роще.

— Если довести до конца — всё будет иначе.

— И снова рисковать студентами⁈ — Мортен сорвалась на полушёпот.

— Никто лишний не умрёт, если вы не дрогнете, — холодно произнёс он. — Я просил вас лишь удерживать иллюзию.

— А я повторяю — они кричали! И до сих пор кричат у меня в голове! — её голос дрогнул, но не от страха — от вины, давно въевшейся под кожу.

Ламель наклонил голову:

— В следующий раз кричать будет не студент.

Пауза. Такая густая, что могла бы залипнуть в лёгких.

Мортен отступила на шаг.

— Хотите сказать, что подцепили правильную приманку? Зачем мы тогда этого опоили?

— В прошлый раз даже луна не помогла нам сотворить иллюзию, способную обмануть Эверу. И я подумал, воспользуемся полнолунием для самого ритуала … Чтобы через три дня прямо перед действом провести замену, и именно его использовать как приманку. Надеюсь, вашего личного врага вы не передумали убивать? Иначе зачем вы сами меня в это втянули?

— Я по-прежнему хочу, чтоб он страдал! Но это всё равно не вернёт к жизни ни Веру, ни погибшего мальчика, который тут вообще ни при чём.

— Но хотя бы восстановит память о дочери вашей усопшей подруги. Ведь это несправедливо, человек не только погиб, но оказался стёрт из мироздания!

— Я не готова платить за это чужими жизнями. Пожалуйста, поклянитесь, что на этот раз нам всё удастся без лишних жертв.

Он ответил не сразу. Просто посмотрел куда-то в сторону — туда, где невидимое зеркало поблёскивало, подрагивая, словно дышало.

— Тогда постарайтесь сделать так, чтобы нам, действительно, никто не помешал.

Под плащом Эдвард крепче прижал к себе Галлу и она осторожно сжала его пальцы в ответ.

— Это безумие, — прошептала Мортен.

— Я знаю только одно: мы обязаны закончить начатое, — глухо сказал Ламель. — Три дня.

Её плечи опустились, будто под тяжестью невидимых цепей.

— Ладно. — Голос стал пресным. — Но это последний раз. Если опять что-то пойдёт не так…

— Не пойдёт, — уверенно произнёс Ламель. — Только нейтрализуйте ищеек, они мешаются.

Он шагнул к скрытому зеркалу и исчез.

Галла почувствовала дрожь под ногами — знакомую вибрацию зеркального перехода.

Её дыхание участилось.

Под плащом стало так тихо, что Галле казалось — она слышит, как у Эдварда сердце пропускает удары.

На поляне же, наоборот, повисла вязкая тяжесть.

Мортен ещё мгновение стояла, будто пытаясь выдохнуть свою вину, сомнение и ярость разом. Затем резко дёрнула капюшон на голову и процедила себе под нос:

— Три дня… Всего три дня… И чтоб кто-то ещё раз…

Слова тонули между деревьев. Её силуэт растворился в темноте, оставив после себя запах сухих трав и мела.

Когда последний шорох стих, Галла отдёрнула часть плаща от лица, будто и воздух под ним стал слишком удушливым.

— Мне нужно к Сомбре. Сейчас.

Голос у неё вышел хриплым, сорванным от напряжения.

Эдвард крепче прижал её к себе, удерживая, будто она могла броситься бежать прямо сейчас.

— Тебе нужно отдохнуть, — мягко, но настойчиво ответил он. — Ты едва держишься на ногах.

— Эдвард… — она развернулась к нему, глаза блестели от страха. — Ты не понимаешь. Дело не только в ректоре! То, что они хотят сделать… это может сорвать границы между мирами. Может разрушить всё поле Академии. Всех нас. Мы должны предупредить — немедленно!

Он колебался. Очень. Она чувствовала, как его страх за неё борется с его уважением к её решимости.

— Хорошо… но…

— Тут где-то было зеркало… — перебила Галла, оглядываясь, едва удерживая равновесие. — Я смогу… сразу… к нему…

Она попыталась выпрямиться, но мир покачнулся.

— Галла? — Эдвард едва успел вновь подхватить её до того, как она лишилась чувств.