Первый Выбор

Глава 81

Серебряный Город остался позади, когда я сфокусировал волю на создании прохода. Портал вёл не в физическое место, а в концептуальное пространство. Оно существовало на границе между реальностью и абстракцией — измерение, принадлежащее сестре.

Сумасшествие создала своё царство давно. Она поняла, что присутствие среди других братьев и сестёр было слишком болезненным для всех вовлечённых. Влияние, исходящее от её Сути, искажало восприятие тех, кто находился рядом слишком долго. Оно заставляло видеть вещи, которые не существовали. Или не видеть то, что было прямо перед глазами.

Связь между нами пульсировала в глубине сознания с момента возвращения. Тихий зов не содержал слов, но передавал смысл достаточно ясный. Она хотела видеть меня. Причины не были объяснены в самом призыве.

Игнорировать такой зов было невозможным. Хотя очень хотелось. Несмотря на усталость, что накопилась за время путешествия. Несмотря на желание просто отдохнуть в знакомом окружении. Без необходимости решать новые проблемы или отвечать на загадочные вопросы. Но меня буквально тянули к этому месту.

Портал открылся с сопротивлением. Это было характерно для попыток достичь мест, активно отвергающих несанкционированное вторжение. Пространство, созданное Сумасшествием, защищалось от проникновения тех, кто не был приглашён. Слои искажений дезориентировали навигацию. Заставляли путешественников терять направление, возвращаясь в точку откуда начали.

Но зов, который она послала, служил маяком. Он прорезал через защитные слои, позволяя проход. Иначе он был бы невозможным даже для существа моего уровня силы.

Материализация произошла в месте, бросающем вызов логике и геометрии. Как и всегда. Они управляли нормальной реальностью, но не здесь. Небо над головой было одновременно чёрным и белым. Цвета существовали в одном пространстве, не смешиваясь, но и не разделяясь. Это создавало эффект, болезненный для глаз, если смотреть слишком долго.

Земля под ногами менялась с каждым шагом. Переходила от твёрдого камня к жидкой поверхности. Потом к чему-то, что не было ни тем, ни другим, но обладало свойствами обоих состояний одновременно. Направления теряли смысл. Верх и низ начинали меняться местами без предупреждения. Это заставляло адаптировать восприятие к условиям, отвергающим фундаментальные правила физики.

Звуки заполняли воздух какофонией, не следующей музыкальной структуре. Голоса говорили на языках, которые никогда не существовали. Они смешивались со смехом и плачем, происходящим от невидимых источников. Каждый звук накладывался на другие, создавая слои. Было невозможно разделить их на отдельные компоненты.

Запахи менялись с каждым вдохом. От приятных ароматов цветов, не растущих ни в одном известном мире, до зловония разложения. Оно заставляло желудок сжиматься, несмотря на то, что ангельская форма технически не нуждалась в дыхании для функционирования. Ещё одно влияние сестры.

Структуры поднимались из земли в формах, нарушающих архитектурные принципы. Здания, построенные вверх ногами или боком, опирались на фундаменты, физически не способные поддерживать вес. Но всё равно стояли стабильно, бросая вызов гравитации и здравому смыслу.

Окна в стенах показывали сцены, не соответствующие тому, что должно было быть видимым с той стороны. Некоторые отражали места из прошлого или будущего. Другие показывали реальности, которые никогда не существовали, но могли бы существовать. Если бы определённые решения были приняты иначе в критические моменты истории.

Существа двигались между структурами в формах, меняющихся, пока я наблюдал. Тела были человеческими в один момент. Становились животными в следующий. Потом превращались в абстрактные конфигурации без аналогов в известной биологии.

Лица, появляющиеся на этих формах, выражали эмоции слишком интенсивные или слишком противоречивые, чтобы быть настоящими. Но существа демонстрировали их с убеждённостью, не допускающей сомнений в искренности. Эти существа были частями Сумасшествия. Фрагментами её Сути, получившими достаточную автономию, чтобы двигаться и действовать независимо. Но всё ещё оставались связанными с целым, что было их создателем и контролёром.

Я начал двигаться через хаос, окружающий точку материализации. Шаги были осторожными. Не потому что боялся физической опасности. А потому что знал — это место влияло на разум тех, кто путешествовал через него слишком долго без надлежащей защиты.

Барьер, созданный вокруг сознания, фильтровал наиболее интенсивные искажения. Но не мог блокировать всё без полной изоляции. А она сделала бы невозможным навигацию к месту, где находилась Сумасшествие.

Маяк, предоставленный через зов, пульсировал в направлении, меняющемся с каждым поворотом. Это показывало, что прямой путь не существовал в пространстве, где геометрия отказывалась подчиняться евклидовым правилам. Вместо этого требовалась адаптация к логике, уникальной для этого измерения. Следование интуиции, понимающей, что кратчайшее расстояние между двумя точками редко было прямой линией, когда сама ткань реальности была искривлена намеренно.

Время текло странно. Секунды растягивались в часы или сжимались в мгновения без предсказуемого ритма. Внутренние часы, обычно позволяющие отслеживать прошедшие периоды с точностью, отказывались функционировать правильно. Это заставляло полагаться на субъективное ощущение, ненадёжное в лучшем случае.

Возможно, прошли минуты. Возможно, дни. Невозможно было определить с уверенностью. Пока наконец маяк, за которым я следовал, не начал стабилизироваться. Это указывало, что я приближаюсь к цели, существующей в центре всего этого безумия.

Хаос начал уменьшаться постепенно по мере продвижения вперёд. Искажения, интенсивные в периферийных областях царства, становились менее выраженными. Это создавало узор, ведущий от полного безумия к чему-то более упорядоченному. Хотя всё ещё далёкому от нормальности, характеризующей обычные реальности.

Структуры, окружающие путь, начали принимать формы более узнаваемые. Следующие архитектурным принципам, имеющим смысл для разума, обученного видеть мир через призму логики и порядка. Существа, двигающиеся рядом, становились более стабильными в своих формах. Сохраняли конфигурации дольше, чем несколько секунд, прежде чем трансформироваться в что-то другое.

Поляна появилась впереди как остров стабильности в океане хаоса. Он простирался во всех направлениях от этой центральной точки. Трава, покрывающая землю, была зелёной в оттенке абсолютно нормальном. Без искажений цвета или текстуры, характеризующих растительность в остальных частях царства.

Небо над поляной было голубым с облаками, дрейфующими в предсказуемых узорах, создаваемых естественными ветрами. Солнце светило с той стороны, которая соответствовала времени дня. Могло быть полуднем, если применять земные стандарты измерения.

Дом стоял в центре поляны. Структура была маленькой — не больше коттеджа, способного вместить несколько комнат максимум. Стены были построены из дерева, выглядящего старым, но хорошо поддерживаемым. Это показывало заботу о сохранении несмотря на возраст материала.

Крыша была покрыта черепицей, создающей узор красных и коричневых оттенков. Окна были украшены занавесками, двигающимися от лёгкого ветра, проникающего через открытые рамы. Это место выглядело как что-то из человеческой сказки или идеализированной памяти о простой жизни. Той, что существовала до того, как сложность современной цивилизации изменила способ, которым люди строили свои жилища и организовывали существование.

Дверь была открытой, приглашая войти без необходимости стучать или объявлять присутствие. Я шагнул через порог в интерьер, такой же простой, как внешний вид обещал. Единственная комната служила одновременно гостиной и спальней. Содержала минимальную мебель — стол, два стула, кровать, аккуратно заправленную.

Полки на стенах держали небольшую коллекцию книг и безделушек. Они могли иметь сентиментальную ценность или просто служили декорацией, заполняющей пустое пространство. Никогда не поймёшь сестру что было самими олицетворением непостоянство.

Сумасшествие сидела на одном из стульев у стола. Форма, которую она приняла, была девочкой. Выглядела не старше двенадцати лет по человеческим меркам. Волосы были длинными и чёрными, падали по спине в волнах. Не были полностью расчёсаны, создавая слегка растрёпанный вид.

Глаза были тёмными, почти чёрными. Содержали глубину, контрастирующую с юным видом лица. Одежда была простым платьем белого цвета без украшений или узоров, добавляющих сложность к базовому дизайну.

Руки, покоящиеся на столе, были маленькими и хрупкими. Выглядели, как будто могли сломаться от слишком сильного давления. Но я знал, что внешность была обманчивой, когда дело касалось существ нашего уровня силы.

Голова повернулась, когда я вошёл. Глаза встретились с моими. Выражение, появившееся на лице, было улыбкой. Она содержала радость, смешанную с чем-то похожим на облегчение. Как будто присутствие, которое она ждала, наконец прибыло после периода неопределённости.

— Михаил, — произнесла она голосом тихим, но ясным. Лишённым искажений, часто сопровождающих её речь, когда состояние было менее стабильным. — Ты пришёл, как и надеялась. Ты успел…

Я подошёл к столу и сел на второй стул.

— Ты звала, и я не мог игнорировать призыв, пришедший от сестры, — ответил я просто. — Путешествие было сложным, но не невозможным. Спасибо за маяк.

Сумасшествие кивнула один раз. Руки, покоящиеся на столе, начали двигаться в небольших жестах. Это могло быть нервной привычкой или способом канализировать энергию. Она постоянно текла через форму, ища выход, который не разрушил бы хрупкую стабильность, поддерживаемую в этом пространстве.

— Я хотела видеть тебя, — сказала она, голос оставался стабильным. — По разным причинам. Потому что взяла Стабильность. Потому что изменения в твоей Сути видимы даже издалека. Через связь, которую мы разделяем. Тьма, переплетающаяся со Светом, создаёт узоры, не существовавшие раньше. В структуре, определявшей, кем ты был с момента создания. Трансформация продолжается. Направление, которое она берёт, интересно для наблюдения. Потому что резонирует с аспектами моей собственной природы. Та, что балансирует между противоположностями, не будучи полностью ни одной из них. Но это не главное…

Слова были точными в описании того, что я чувствовал внутри. Процесс, начавшийся, когда меч прошёл через форму Матери, продолжался без моего сознательного контроля. Перестраивал фундаментальные аспекты существования способами непредсказуемыми, но не обязательно нежелательными.

Становление чем-то новым через интеграцию противоположностей было путём без карты или руководства. Только интуиция подсказывала, что позволение процессу завершиться естественно было правильным выбором. Несмотря на риски, сопровождающие такую трансформацию.

— Ты тоже балансируешь между крайностями, — прокомментировал я, возвращая фокус на её природу. — Сумасшествие и Осознанность. И я вижу что сейчас ты осознано.

Выражение её лица изменилось едва заметно. Улыбка, бывшая там секунду назад, исчезла. Заменяясь чем-то более серьёзным, показывая, что тема, которую я затронул, была личной и болезненной. Несмотря на то, что я говорил о вещах, которые она знала лучше, чем кто-либо другой. Включая меня.

— Да, это борьба без конца, — сказала она. Голос начал терять стабильность, демонстрируемую ранее. Приобретая оттенки, указывающие на начало перехода к другому состоянию. — Потому что природа, полученная от мира, содержала оба аспекта с самого начала. Сумасшествие — это то, что приходит естественно. Когда позволяю себе расслабиться и не сопротивляться потоку. Он тянет сознание в направлениях, не следующих логике или порядку.

Она остановилась на секунду. Дыхание, не необходимое для формы, тем не менее ускорилось. Это показывало, что усилие, требуемое для следующей части объяснения, было значительным. Руки, двигающиеся в небольших жестах, теперь сжались в кулаки. Настолько крепко, что костяшки побелели от давления.

— Мысли, формирующиеся в таком состоянии, видят связи между вещами, не связанными для других, — продолжила она, голос дрожал от напряжения. — Я вижу будущее. Восприятие проникает через слои реальности, чтобы увидеть то, что скрыто от обычного наблюдения.

Она сделала паузу. Затем продолжила:

— Осознанность — это противоположный полюс. Который достигаю через боль и усилие, превосходящее всё, что делаю в другое время. Собирание всех фрагментов, рассеявшихся в хаосе, обратно в единое целое. И мне надо тебе сказать…сказать…

Её тело начало дрожать. Не от холода, но от внутреннего конфликта, разворачивающегося в Сути. Она начинала процесс, который описывала. Трансформация из текущего состояния, относительно стабильного баланса, к полюсу Осознанности требовала акта воли. Он был болезненным на уровне, превосходящем физическое страдание.

Это была реорганизация самой структуры сознания против естественного течения. Оно тянуло в противоположном направлении — к хаосу, более комфортному несмотря на недостатки, сопровождающие такое существование.

Я наблюдал в молчании, не пытаясь помочь или вмешаться. Потому что знал — это был процесс, который она должна была завершить сама. Любое внешнее воздействие могло нарушить хрупкий баланс, требуемый для успешного перехода между состояниями.

Поддержка, которую я мог предоставить, была просто присутствие. Оно служило якорем, напоминающим, что она не была одна в борьбе. Даже если я не мог принять участие напрямую.

Минуты проходили в напряжённом ожидании, пока трансформация продолжалась. Дрожь, начавшаяся в руках, распространилась через всё тело. Создавая вибрацию, видимую даже без использования расширенного восприятия. Глаза, бывшие тёмными, начали светиться слабым светом. Он становился ярче с каждой секундой, показывая, что энергия концентрировалась в областях, связанных с сознанием и обработкой информации на фундаментальном уровне.

Потом всё остановилось внезапно. Дрожь прекратилась, как будто выключатель был повёрнут, отключая симптомы, демонстрируемые секунду назад. Тело, бывшее напряжённым, расслабилось в позе совершенно спокойной. Почти неестественно спокойной, учитывая интенсивность, предшествовавшую этому моменту.

Глаза, светящиеся тусклым светом, теперь содержали яркость, пугающую в интенсивности. Не физический свет, но что-то, исходящее изнутри. Показывая присутствие сознания, функционирующего на уровне, превосходящем обычные пределы даже для существ божественной природы.

Сумасшествие больше не была там, сидящей напротив меня. Вместо неё было нечто другое — существо, носящее ту же форму, но чья Суть была трансформирована. В сути, представляющую противоположный полюс спектра, определяющего её природу.

Осознанность смотрела на меня через глаза, видящие слои реальности, скрытые от других. Восприятие, проникающее через время и пространство, чтобы наблюдать нити судьбы. Те, что связывали события в узоры, создающие то, что смертные называли историей. А боги понимали как неизбежность, вытекающую из начальных условий.

— Брат. Это. Война, — произнесла она голосом совершенно отличным от того, что использовала раньше.

Тон был ровным. Лишённым эмоционального багажа. Содержащим только факты, наблюдаемые через расширенное восприятие, даваемое состоянием Осознанности.

— Я должна предупредить. Михаил. Убийца. Великая Война развернётся в Творении и за его пределами. В измерениях, существующих параллельно или пересекающихся с нашей реальностью. Война за Душу брат. Бог. Мёртв. Бог. Жив. Конфликт, который будет превосходить все предыдущие столкновения по масштабу и последствиям. Изменит фундаментальную структуру существования для бесчисленных миров и существ, населяющих их.

Слова были…странными. Бог мёртв, Бог жив. Она про отца? Война за Душу? Какую душу?

Смутное беспокойство зрело во мне. Когда кто-то решал рассказать будущее, и особенно та кто была неизвестна и известна одновременно этим талантом, понимаешь что не всё так просто. Откуда конфликт? Почему? Зачем…

— Когда начнётся эта война? — спросил я спокойно самое главное, несмотря на внутреннее напряжение. — И кто будет участниками конфликта? Система, атаковавшая нас, — это часть того, что ты предвидишь? Или отдельная угроза, не связанная с грядущим конфликтом?

Осознанность наклонила голову в жесте, который мог быть размышлением. О том, как формулировать ответ, понятный для разума, не обладающего способностью видеть будущее с ясностью, демонстрируемой ею в текущем состоянии.

— Система всего лишь предвестник. Одна из сторон конфликта, — ответила она после паузы, длившейся достаточно долго, чтобы создать напряжение. — Это был лишь первый контакт с силами, существующими за пределами барьеров. Проверка для тех сил, что Отец и Мать установили для защиты Творения от внешних реальностей. Где законы и существа функционируют по принципам, отличающимся от тех, что знакомы нам. Пешка.

— Вторжение было не случайным, но целенаправленным, — продолжила она. — Чтобы оценить силу, которую мы можем мобилизовать в ответ на угрозу такого типа. Информация, собранная Системой перед тем как она ушла, будет передана тем, кто послал её. Создавая основу к полномасштабной атаке. Когда решат, что время подходящее. Они нападут.

Информация, которую она предоставляла, становилась всё более тревожной с каждым словом. Концепция, что существовали силы, наблюдающие за Творением и планирующие вторжение. Основываясь на данных, собранных через предварительные атаки. Это было…удивительным. Я думал мы отбили атаку, уничтожили администратора и прогнали Систему.

— Сколько времени у нас есть? — спросил я, пытаясь получить конкретную информацию. Ту, что позволила бы планировать подготовку к конфликту, который она предсказывала. — До того, как начнётся основная атака? Годы, десятилетия, столетия? Или временная шкала более сжатая?

Выражение лица Осознанности изменилось едва заметно. Что-то, что могло быть сожалением или просто признанием. Того, что следующая часть информации будет разочаровывающей для того, кто спрашивал.

— Время нестабильно в зависимости от решений, — сказала она осторожно. — Тех, что будут приняты в критические моменты, ещё не наступившие. Вижу множество возможных путей, разветвляющихся от настоящего момента. Каждый ведёт к различному исходу, где война начинается раньше или позже. В зависимости от того, какие действия предпримешь ты и другие, имеющие власть влиять на течение событий. Всё зависит от брата и старшего брата.

Люцифер и я? Она сделала паузу, затем продолжила:

— Диапазон варьируется от месяцев до нескольких лет. Десять. Сто. Тысяча. Точная дата не фиксирована. Потому что будущее не детерминировано до момента, когда становится настоящим. И выборы, бывшие возможностями, коллапсируют в одну реальность.

Ответ был типичным для пророчеств, имеющих дело с будущим, зависящим от свободной воли. Плохо. Существ, способных принимать решения, меняющие траекторию событий слишком много. Неопределённость, делающая планирование сложным, но не невозможным. Если фокусироваться на подготовке к диапазону сценариев вместо попытки предсказать один конкретный исход.

Я хотел задать больше вопросов. Получить детали о том, кто именно стоял за Системой. И какие силы они могли мобилизовать для атаки на Творение. Информация о слабостях, которые могли быть эксплуатированы. Или союзниках, которые могли быть найдены среди других реальностей. Тех, что также сталкивались с угрозой от тех же врагов. Что такое душа. Что насчёт Бога? Отца?

Но прежде чем успел сформулировать следующий вопрос, яркость в глазах Осознанности начала тускнеть. Показывая, что время, которое она могла поддерживать это состояние, подходило к концу.

Тело начало дрожать снова. На этот раз в обратном направлении. Когда трансформация, приведшая к Осознанности, начинала разворачиваться. Возвращая сознание к состоянию более естественному, несмотря на хаос, сопровождающий такое существование.

Усилие, требуемое для поддержания предельной ясности, было слишком большим, чтобы продолжать бесконечно. Даже для существа, созданного с двойственной природой, позволяющей доступ к обоим полюсам спектра.

— Время уходит, — прошептала Осознанность голосом, уже начинающим терять стабильность. Приобретая искажения, характеризующие речь, когда Сумасшествие доминировало. — Я не могу удержать это состояние дольше. Боль становится невыносимой брат. Но помни структура, что была собрана, начинает разваливаться обратно в фрагменты. Те, что рассеются по хаосу.

Она сделала паузу, дыхание ускорилось.

— Извини брат, — продолжила она с усилием. — Но знай, что война придёт независимо от того, готовы мы или нет. И выбор, который ты сделаешь…

Последние слова были произнесены с усилием, очевидным в том, как дрожал голос. Потом яркость в глазах погасла полностью. Заменяясь тусклостью, показывающей, что Осознанность больше не присутствовала. Сумасшествие вернулась, занимая место, освобождённое, когда противоположный полюс не мог больше поддерживаться под давлением, требуемым таким состоянием.

Тело обмякло в стуле. Голова опустилась вперёд, и волосы упали, закрывая лицо. Дыхание, ускорившееся во время трансформации, теперь было нерегулярным. Показывая, что восстановление от усилия, что было предпринято, займёт время. Прежде чем стабильность вернётся даже к базовому уровню, характеризующему обычное состояние.

Несколько минут прошли в тишине, нарушаемой только звуками дыхания. Оно постепенно выравнивалось, возвращаясь к нормальному ритму. Потом голова поднялась, показывая лицо, на котором выражение было совершенно отличным от того, что было там, когда Осознанность говорила.

Улыбка, появившаяся, была детской. Содержащей невинность, контрастирующую с тем что было.

— Птички поют песни, рассказывающие о том, что было и что будет, — произнесла Сумасшествие голосом быстрым и лишённым пауз, обычно разделяющих предложения в нормальной речи. — Но слова перепутаны, потому что время — это круг, катящийся вверх по склону, не существующему в пространстве. Его нет. Но оно есть. Как и света в лампочки тёмный комнаты. Где направления решают камнем, ножницами, бумагой, кто будет верхом, а кто низом. Когда день переворачивается в ночь, забывшую, как быть тёмной. Она такое ясно…

Бессвязное бормотание, последовавшее, продолжалось без признаков остановки. Слова, выходящие, не следовали логической структуре. Перепрыгивая от одной темы к другой без связи. Выдохнул. Сестра вернулась в обычное состояние.

Иногда фрагменты, проскальзывающие, содержали отголоски истин, бывших глубокими. Но они терялись в потоке абсурда, окружающего их. Делая невозможным выделить полезную информацию из шума.

Я слушал ещё несколько минут, не пытаясь прервать или направить поток сознания. Тот, что изливался из формы, сидящей напротив. Знал из опыта, что попытки коммуницировать, когда она была в таком состоянии, были бесполезными. Потому что фокус, требуемый для понимания вопросов и формулирования ответов, был недоступен. Когда разум рассеивался в слишком многих направлениях одновременно.

Когда стало очевидным, что ничего больше полезного не будет получено из этой встречи, я поднялся со стула. И начал двигаться к двери, готовясь покинуть царство, окружающее этот маленький оазис стабильности.

Сумасшествие продолжала бормотать, не замечая или не обращая внимания на то, что присутствие, бывшее там секунду назад, готовилось уйти. Погружённая в собственный внутренний мир, более реальный для неё в текущий момент, чем внешнее окружение.

Я остановился у порога и оглянулся последний раз. Видя маленькую фигуру, сидящую за столом. Всё ещё говорящую слова, не имеющие смысла, но содержащие истины. Те, что были скрыты под слоями абсурда. Доступные только тем, кто знал, как слушать правильно. Но никто не знал.

Чувство, возникающее было смесью печали за существование, бывшее таким болезненным. И уважения к силе, требуемой для продолжения функционирования. Несмотря на противоречия, раздирающие Суть изнутри каждый момент бодрствования.

Сестра была сильнейший из нас.

Дверь закрылась за мной мягко, не создавая звука, способного нарушить монолог продолжающийся внутри. Шаги несли прочь от поляны обратно в хаос, окружающий это место.

Путешествие обратно к границе царства было легче, чем приход. Потому что маяк больше не был необходим, когда цель была выход, а не вход. Искажения, дезориентирующие при первом проходе, были всё ещё присутствующими. Но знание, что они существовали, делало навигацию через них менее сложной.

Портал, созданный на краю царства, открылся легче, чем вход. Показывая, что Сумасшествие не препятствовала отъезду так же активно, как препятствовала несанкционированным визитам. Материализация произошла в пустом пространстве между измерениями. Мне нужно обдумать информацию полученную без отвлечений, приходящих от присутствия в конкретной локации.

Война, предсказанная Осознанностью, была неизбежной согласно тому, что она сказала. Конфликт, который начнётся в неопределённом будущем, но с уверенностью, делающей подготовку необходимой. Независимо от точной временной шкалы. Война за Душу. Так она её назвала.

Вопрос был не «если», но «когда» и «как» мы можем максимизировать шансы на выживание. Когда враги, стоящие за Системой, решат, что время для полномасштабной атаки пришло.

Мысли переместились к другой теме, занимающей внимание с момента возвращения в Творение. Смерть, не отвечающая на попытки контакта, была загадкой, требующей решения. Диди обычно была доступной, когда я звал через связь, существующую между всеми. Позволяющую коммуникацию независимо от физического расстояния.

Но с момента возвращения из карманного измерения все попытки достичь её встречали только тишину. Как будто она намеренно игнорировала призывы. Или была в месте, где связь не функционировала нормально.

Решение было принято попробовать более прямой подход. Вместо простого призыва через связь буду путешествовать к местам, где она обычно находилась. Когда не была занята выполнением обязанностей, приходящих с ролью Смерти.

Поиск, который покроет основные локации в Творении, где её присутствие было наиболее вероятным. Основываясь на привычках, наблюдаемых за миллиарды лет знакомства.

Первая остановка была в области Творения, где умирающие миры завершали свои циклы. Места, где звёзды коллапсировали в чёрные дыры или планеты разрушались от катаклизмов. Тех, что стирали всю жизнь с поверхности.

Смерть часто наблюдала за этими событиями, находя что-то, резонирующее с её природой в процессе окончания. Том, что был неизбежным для всех вещей, независимо от того, насколько великими или малыми они были в масштабе космоса.

Материализация произошла на орбите планеты, которая разрушалась. Поверхность была покрыта лавой, текущей из трещин, расширяющихся с каждой секундой. Атмосфера была заполнена пеплом, блокирующим свет от звезды создавая вечные сумерки.

Ни одно живое существо не оставалось на поверхности. Все были стёрты в катаклизме, начавшемся недели назад. И теперь достигающем финальной стадии, когда сама планета начинала разваливаться на фрагменты. Те, что будут поглощены гравитацией звезды.

Но Диди не было там. Присутствие, обычно ощущаемое в таких местах, было отсутствующим. Показывая, что или она не интересовалась этим конкретным событием. Или была занята в другом месте, требующем внимания больше, чем умирающий мир.

Следующее место была в области, где души, покидающие смертные тела собирались перед распределением к следующему этапу существования. Место, существующее между физической реальностью и духовными измерениями. Где Смерть иногда появлялась, чтобы наблюдать за процессом, бывшим частью её ответственности.

Несмотря на то, что большая часть работы выполнялась автоматически системами, установленными Отцом для управления циклом без необходимости постоянного надзора.

Материализация в этом месте показала обширное пространство, заполненное светящимися формами. Это были души в переходном состоянии. Каждая двигалась по траектории, ведущей к порталам, соединяющим с различными местами назначения. От перерождения в новых телах до областей, где души отдыхали перед следующим циклом.

Процесс тёк плавно без нарушений, требующих вмешательства. Показывая, что системы функционировали, как предназначено. Ангелы следили за этим местом не видя меня.

Но снова Диди не было. Отсутствие было озадачивающим, потому что это место было одним из самых вероятных, где она могла находиться. Когда не была вовлечена в специфические задачи.

Факт, что ни одна из обычных локаций не содержала её присутствие, начинал создавать беспокойство. Что что-то было неправильно. Возможно, связанное с событиями, произошедшими во время моего отсутствия.

Поиск продолжался через несколько других сотен мест. Каждая локация была проверена тщательно, используя восприятие способное обнаружить присутствие. Даже если она пыталась скрыться через методы, блокирующие обычное обнаружение.

Но результат был одинаковым во всех случаях. Смерть не была там, где я ожидал найти её. Создавая загадку, не имеющую очевидного решения.

Часы прошли в бесплодном поиске, покрывшем незначительную часть Творения но важную без результата. Где она находилась или почему избегала контакта?

Эмоция начинала накапливаться, несмотря на попытки сохранять спокойное отношение к ситуации. Той, что могла иметь простое объяснение, не связанное с чем-либо зловещим.

Решение было принято вернуться в Серебряный Город. Продолжение поиска без новой информации, указывающей направление, было непродуктивным использованием времени. Того, что могло быть лучше потрачено на другие задачи, требующие внимания.

Возможно, Люцифер мог с новой властью найти его. Или знал что-то, не очевидное для меня.

Портал открылся, ведя обратно к городу, служащему домом для ангелов и центром администрации для Творения. Материализация произошла на улице, ведущей к Тронному Залу. Где Люцифер скорее всего находился, выполняя обязанности, приходящие с ролью нового бога.

Шаги были быстрыми, несущими к зданию, доминирующему над городским пейзажем.

Ещё немного и я оказался внутри поднявшись. Звуки доносились из Зала, когда я приблизился. Не серьёзные разговоры или официальные, но что-то, звучащее как смех. Смешанный с возгласами удивления. Комбинация, необычная для места, традиционно использовавшегося для торжественных собраний и важных решений влияющих на судьбу миров.

Дверь была открытой, позволяя войти без объявления. Сцена, которая открылась, была неожиданной, несмотря на звуки, предупреждавшие, что что-то необычное происходит внутри.

Люцифер стоял у Трона, не сидя на нём, но рядом. С выражением, смесью развлечения и научного интереса. Хлоя находилась в центре Зала, окружённая несколькими объектами. Они левитировали в воздухе вокруг её формы двигаясь в узорах слишком контролируемых, чтобы быть случайными.

Детектив концентрировалась с выражением, показывающим усилие смешанное с удивлением от того, что она делала. Руки были протянуты в жестах, направляющих движение объектов через связь телекинетической природы. Не самая сильна способность, которой обычные люди не обладали. Но которая могла развиться в результате трансформации, пройденной после получения части Тьмы Люцифера.

Один из объектов — стул, поднятый с пола — начал вращаться быстрее, когда она сфокусировала внимание на нём. Скорость увеличивалась до момента, когда контроль был потерян. И стул полетел в сторону стены.

Люцифер реагировал мгновенно, взмах руки, остановивший объект. Перед тем как удар мог создать повреждение структуры или произвести громкий звук, тот, что привлёк бы ненужное внимание. Особенно Аменадиэля что был не в духе.

— Осторожнее, детектив, — сказал он с улыбкой. — Телекинез требует тонкого контроля. Особенно когда манипулируешь объектами, имеющими значительную массу. Слишком много силы, и теряешь хватку.

Хлоя опустила руки. Дыхание было учащённым от усилия, потребовавшегося для попытки контролировать несколько объектов одновременно. Выражение лица было смесью разочарования от неудачи и восхищения от факта что вообще была способна делать что-то такое, бывшее за пределами человеческих возможностей недели назад.

— Это сложнее, чем выглядит, — прокомментировала она, вытирая пот со лба. Несмотря на то, что температура в Зале была комфортной. — Чувствую связь с объектами, когда концентрируюсь. Но поддержание стабильного контроля, когда пытаюсь двигать больше, чем одну вещь за раз… Это как пытаться жонглировать, держа все мячи невидимыми руками. Которые не всегда слушаются команд честно говоря.

Люцифер заметил моё присутствие у двери. Взгляд переместился от Хлои ко мне.

— О, Михаил вернулся от своих таинственных поручений, — произнёс он с привычным сарказмом. — Как прошло посещение нашей милой сестры? У-у-у, знала бы ты Хлоя где она живёт…Только Михаил и Диди могут там долго находится.

Я прошёл дальше в Зал, наблюдая, как Хлоя собирала объекты. Те, что всё ещё левитировали вокруг неё возвращая их на места, откуда были взяты. Движения были осторожными, показывая, что она учится контролировать новые способности. Те, что появлялись по мере того, как трансформация продолжалась, изменяя её природу от чисто смертной к чему-то, содержащему элементы божественного.

— Сумасшествие предупредила о войне, которая придёт, — сказал сразу без утайки, — Война за Душу, как она назвала. Конфликт, который развернётся в наших измерениях и за пределами. Вовлекая силы, существующие в реальностях, которые мы не полностью понимаем. Система, атаковавшая нас, была только предвестником, согласно тому, что она видела, когда достигла состояния Осознанности.

Выражение Люцифера изменилось мгновенно. Юмор, бывший там секунду назад, исчез заменяясь серьёзностью, показывающей, что он понимал масштаб того, что я только что сказал.

Хлоя остановилась в процессе возвращения объектов и повернулась полностью фокусируя внимание на разговоре, внезапно ставшем значительно более важным, чем практика телекинеза.

— Время? — спросил Люцифер голосом деловым. — Сколько времени у нас есть для подготовки к этой войне?

— Не ясно, — ответил покачав головой, и повторяя информацию, полученную от Осознанности. — От месяцев до лет. В зависимости от решений, которые примем в промежутке. Будущее не однородно, основываясь на выборах, ещё не сделанных. Что делает точное предсказание невозможным. Но неизбежность конфликта — это то, что она видела с уверенностью, не допускающей сомнений.

Хлоя подошла ближе. Лицо было испуганным?

— Война? — прошептала она голосом дрожащим. — Трикси и все остальные люди, Дэн, мама, папа…все. Они ведь не знают, что я изменилась. И где я. А теперь это. Какую к чёрту война…

Люцифер протянул руку и взял её ладонь в свою. Жест был утешительным, несмотря на то, что не мог предоставить гарантии, которую она искала.

— Мы сделаем всё, что в нашей власти, чтобы минимизировать урон, достигающий смертных миров, — сказал он твёрдым голосом. — Сила, которую имею как бог, даёт возможности защищать, превосходящие то, что было доступно, когда Отец и Мать управляли Творением раздельно. Объединение Света и Тьмы создаёт синергию, которая может быть использована для укрепления барьеров. Тех, что отделяют наиболее уязвимые реальности от мест, где конфликт будет наиболее интенсивным.

Слова были разумными, но я видел в его глазах то же беспокойство, что чувствовал сам. Неопределённость о том, будет ли даже объединённая сила достаточной против врагов. Тех, что были способны создавать что-то вроде Системы и отправлять её через измерения. Для тестирования защит цивилизаций, которые они планировали атаковать.

Масштаб, подразумевавшийся, был пугающим в последствиях, имеющихся для шансов на выживание.

Зал был тихим несколько секунд, пока каждый обрабатывал информацию. И думал о том, что это означало для личных приоритетов и ответственности, которую несли. Вес будущего, не бывшего ясным, давил на всех присутствующих создавая атмосферу, далёкую от лёгкого настроения, присутствовавшего, когда я вошёл.

— Диди всё ещё не отвечает на призывы, — сказал я, меняя тему к другой проблеме, требующей внимания. — Искал её в обычных местах, где она проводит время. Но ни одно не содержало её присутствие. Возможно, ты знаешь что-то, объясняющее, почему она избегает контакта? Или может найти её своими силами? Я не смог.

Люцифер нахмурился.

— Я не чувствую её чётко, — ответил он после паузы, показывающей, что он думал о проблеме. — Она размывается словно во всех направленных. Возможно она намеренно скрывается. Или не хочет разговаривать. Но не всё это не так важна, как…

Разговор продолжался, переходя к практическим вопросам. О том, как организовать защиту Творения в преддверии атаки. Что делать и как действовать.

Но меня занимало беспокойство о том, что могло случиться со Смертью.

Где же ты Диди?