Первый Выбор

Глава 45

Мир был мёртвым.

Не умирающим, не угасающим постепенно. Просто мёртвым, окончательно и бесповоротно. Солнце висело на небе тусклым диском, излучающим слабый серый свет, который не грел и не освещал по-настоящему. Воздух был холодным, неподвижным, лишённым каких-либо запахов живой природы. Города стояли разрушенными, здания были покрыты трещинами и плесенью, улицы заросли мёртвой травой, которая крошилась в пыль при малейшем прикосновении.

Я материализовался на окраине одного из таких городов, в переулке между двумя полуразрушенными зданиями. Стены были покрыты странными отметинами, царапинами от когтей или чего-то подобного. Окна были выбиты, двери сорваны с петель. Всё говорило о насилии, о борьбе, которая происходила здесь когда-то давно.

Рафаэль закончил работу с ранеными орками несколько часов назад. Мы обсудили план поиска остальных братьев, и следующим в списке был Азраил. Архангел Смерти, проводник душ в их следующее существование, тот кто забирал мёртвых и вёл их дальше согласно воле Отца. Он был одним из самых необычным среди нас, всегда держался особняком, редко общался с другими братьями даже в те времена, когда мы все ещё функционировали как единое целое под руководством Отца.

После молчания Бога Азраил ушёл в мёртвые миры. Не в те миры, которые умирали естественно со временем, а в те, что были убиты катастрофами, войнами, болезнями. Места, где жизнь прекратилась внезапно и полностью, оставив после себя только руины и трупы. Он странствовал между ними, находил выживших если таковые были, и забирал мёртвых, которые по каким-то причинам не могли уйти сами.

Я не понимал его мотивации полностью. Смерть была его функцией, да, но почему он выбрал именно эти места для своего пребывания, почему искал мёртвых там, где их никто не ждал и не призывал? Может быть, это был его способ справиться с потерей цели, с отсутствием указаний Отца. Или может быть, он просто любил смерть саму по себе, находил в ней что-то, чего не находили остальные.

Расширив восприятие, я начал сканировать город вокруг в поисках знакомой энергетической сигнатуры брата. Большая часть города была пуста, лишена какой-либо энергии жизни или смерти. Но в некоторых местах я чувствовал слабые искры, движение, активность. Не живые в обычном смысле, что-то другое, искажённое, неправильное.

Немёртвые существа бродили по улицам. Я видел их через расширенное восприятие, тела, которые двигались механически, без цели, без сознания в привычном понимании. Зомби, как называли их смертные в некоторых культурах. Трупы, оживлённые остаточной энергией катастрофы, которая убила этот мир. Они не были живыми, но и не были полностью мёртвыми, застряв в промежуточном состоянии между двумя крайностями.

Сигнатура Азраила была среди них, яркая точка настоящей энергии Архангела в море тусклого немёртвого существования. Он находился в центре города, в большом здании, которое когда-то было ратушей или административным центром судя по архитектуре. Я направился туда, двигаясь по пустым улицам быстрым шагом.

Зомби появлялись периодически из разрушенных зданий или из-за углов улиц. Они замечали меня, поворачивались в мою сторону, начинали двигаться с характерной неуклюжей походкой. Но я не останавливался, просто обходил их или проходил мимо, когда те пытались схватить меня. Физическая форма ускользала от их медленных рук легко, а сами они не представляли угрозы для существа моего уровня силы.

Чем ближе я подходил к центру города, тем больше зомби встречалось на пути. Десятки их бродили по главной площади перед зданием ратуши, двигались бесцельно, сталкивались друг с другом, падали, поднимались снова. Некоторые были в лохмотьях одежды, некоторые совершенно голые, плоть гнила на костях, создавая отвратительное зрелище разложения.

Я прошёл через толпу немёртвых, они расступались перед моим присутствием инстинктивно, даже в своём деградировавшем состоянии чувствуя что-то, что заставляло их отступать. Широкие ступени вели к главному входу в ратушу, двери были распахнуты настежь, тьма зияла внутри.

Внутри здания было темнее чем снаружи, свет почти не проникал через грязные окна и пробоины в стенах. Я материализовал слабое свечение вокруг себя, достаточное для освещения пространства в радиусе нескольких метров. Коридор был широким, высоким, стены покрыты облупившейся краской и плесенью. Пол завален мусором, обломками мебели, костями.

Звук доносился из глубины здания. Голос, поющий что-то тихо, мелодия была странной, диссонирующей, не похожей ни на что из музыки смертных культур. Слова были на языке, который я не узнавал сразу, может быть, это был один из мёртвых языков, или что-то созданное самим певцом.

Я следовал за звуком, проходя через коридоры и комнаты. Здание было больше изнутри чем казалось снаружи, лабиринт помещений, многие из которых не имели очевидного назначения. В некоторых комнатах лежали тела, не зомби, а просто трупы, разложившиеся до костей или мумифицированные сухим воздухом. В других комнатах стены были исписаны странными символами, не магическими, просто бессмысленными каракулями безумия.

Пение становилось громче с каждым шагом вперёд. Я достиг большого зала в центре здания, того что когда-то был залом собраний или судебным залом. Потолок уходил высоко вверх, поддерживаемый колоннами. Ряды скамеек были расставлены полукругом, большинство сломаны или перевёрнуты. В центре зала на возвышении стоял трон, массивный, вырезанный из тёмного камня, украшенный черепами и костями вместо обычных декоративных элементов.

На троне сидел мужчина. Высокий, худой до крайности, кожа была бледной почти до прозрачности, вены просвечивали синими линиями под поверхностью. Волосы были длинными, чёрными, спадали на плечи неопрятными прядями. Лицо было красивым в странном, почти болезненном смысле, черты правильные, но слишком острые, слишком выразительные. Глаза были полностью чёрными, без белков, без зрачков, просто бездны, поглощающие свет.

Одежда была простой, чёрная роба, не украшенная, висела на тощей фигуре мешком. Руки лежали на подлокотниках трона, пальцы были длинными, костлявыми, ногти выглядели как когти.

Азраил. Мой брат, Архангел Смерти, в физической форме, которую он выбрал для себя после ухода из Серебряного Города.

Он пел, не обращая внимания на моё присутствие, хотя я знал, что он заметил меня в момент материализации в этом мире. Песня была о смерти, о конце всех вещей, о красоте разложения и покоя, который приходит, когда страдание заканчивается навсегда. Слова были поэтичными на их собственном языке, но смысл был мрачным, пропитанным любованием тьмой.

Вокруг трона лежали зомби. Десятки их, неподвижные, не мёртвые окончательно, но замершие в странном состоянии ожидания. Некоторые были на коленях, как в молитве. Некоторые лежали распластанными на полу, лица повёрнуты к трону. Они не двигались, не издавали звуков, просто были там, как часть декорации этого странного зала смерти.

Песня закончилась. Азраил замолчал, опустил голову, будто в размышлении. Потом поднял взгляд, чёрные глаза уставились прямо на меня, и я почувствовал вес этого взгляда, давление присутствия другого Архангела в полной силе, не скрываемой и не ослабленной. Он был в Истинном я, как и все другие Архангелы, и сила его не была ограничена ничем.

— Михаил, — голос был тихим, но разносился по залу с неестественной ясностью, каждый слог был чётким. — Брат мой, воин света, страж порядка. Ты пришёл в место смерти, где свет не нужен и порядок давно рассыпался. Зачем?

Я шагнул ближе, останавливаясь у подножия возвышения с троном, но не поднимаясь наверх. Это было его пространство, его территория в каком-то смысле, и вторгаться без приглашения было бы неуважением, которое могло помешать разговору.

— Я ищу помощи, — ответил я прямо, без обиняков. — Творение под угрозой. Вторжение из другой реальности, существа, которые убивают миры, стирают цивилизации, уничтожают души. Собираю братьев для координированного ответа на эту угрозу. Ты нужен нам, Азраил.

Брат молчал долго, просто смотрел на меня теми бездонными чёрными глазами, лицо оставалось неподвижным, не показывая эмоций или реакций. Потом он рассмеялся. Звук был тихим сначала, почти шёпотом, но нарастал постепенно, становился громче, эхом отражался от стен зала, превращался в какофонию звуков, которая была одновременно смехом и плачем, радостью и горем, безумием и ясностью.

Смех прекратился так же внезапно, как начался. Азраил встал с трона, движение было плавным, почти нечеловечески грациозным для существа такой худобы. Он спустился с возвышения, шаги были бесшумными, роба развевалась вокруг него как крылья чёрной птицы.

— Помощь, — повторил он, голос был насмешливым теперь. — Ты просишь помощи у меня, Михаил? У того, кто не сражается, кто не защищает, кто только забирает то, что уже потеряно? Какую помощь я могу предложить воину в битве против врагов?

Он подошёл ближе, остановился в метре от меня, и я почувствовал холод, исходящий от его присутствия, не физический холод, а нечто более глубокое, фундаментальное отсутствие тепла жизни. Он отвергает жизнь своим Я.

— Смерть это моя функция, Михаил, — продолжил Азраил, голос стал мягче, почти нежным в своей странности. — Я забираю тех, кто умер, веду их дальше согласно законам Творения. Но я не убиваю, не сражаюсь, не защищаю живых от угроз. Это твоя роль, не моя. И я не люблю биться, никогда не любил. Зачем тебе нужен тот, кто функционирует только после того, как битва уже проиграна?

— Потому что эти враги стирают души из существования, — объяснил я терпеливо. К каждому брату требовалось особый подход. — Они не просто убивают тела, они уничтожают саму возможность продолжения после смерти. Твоя функция становится невозможной, когда они действуют. Души, которых ты должен вести, просто перестают существовать, не переходят никуда, исчезают в небытие.

Что-то мелькнуло в чёрных глазах Азраила, может быть интерес, может быть гнев, сложно было сказать определённо на лице, которое выражало эмоции так странно.

— Стирают души, — повторил он медленно, пробуя слова. — Отменяют смерть не через воскрешение, а через полное уничтожение возможности перехода. Это нарушение фундаментального закона Творения, отрицание цикла, который установил Отец.

Он повернулся, начал ходить по залу медленно, руки были сцеплены за спиной, голова слегка наклонена в размышлении. Зомби вокруг трона оставались неподвижными, не реагировали на движение Архангела среди них.

— Ты говоришь правду, Михаил? — спросил Азраил, не оборачиваясь. — Или это преувеличение, попытка манипулировать мной через угрозу моей функции? Ты всегда был прямым, но обстоятельства меняют даже самых честных.

— Говорю правду, — подтвердил я без колебаний. — Видел это своими глазами, чувствовал через Частицу, которые отправил в миры после вторжений. Души исчезают полностью, не оставляют следа в ткани реальности, как будто их никогда не существовало. Ты можешь проверить сам, если не веришь словам. Есть миры, которые были атакованы недавно, следы ещё свежие.

Азраил остановился у одного из зомби, присел перед ним, изучая гниющее лицо с выражением почти нежности на своём бледном лице. Протянул руку, коснулся щеки немёртвого существа пальцами, и то дрогнуло, как будто почувствовало прикосновение несмотря на отсутствие настоящего сознания.

— Эти существа застряли между жизнью и смертью, — сказал Азраил тихо, больше себе чем мне. — Не могут умереть окончательно, потому что энергия катастрофы держит их тела активными. Не могут жить, потому что души уже ушли частично, оставив только фрагменты, недостаточные для настоящего сознания. Я помогаю им завершить переход, освобождаю от промежуточного состояния, даю покой, которого они заслуживают.

Он встал, повернулся ко мне снова.

— Это моя работа здесь, в мёртвых мирах. Нахожу тех, кто застрял, кто не может уйти сам, и освобождаю их. Каждый мир, где произошла катастрофа, оставляет таких. Миллионы, иногда триллионы душ, ждущих освобождения. Я даю им это, одного за другим, мир за миром.

— Это благородная работа, — признал я искренне. — Но, если враги продолжат вторжения, не будет душ для освобождения. Будет только небытие, пустота там, где должны быть духи, переходящие дальше. Твоя функция станет бесполезной, Азраил, потому что не останется никого, кого можно вести.

Брат наклонил голову, длинные чёрные волосы скользнули вперёд, частично скрывая лицо. Молчание растянулось между нами, тяжёлое, заполненное невысказанными мыслями.

— Если я пойду с тобой, — начал Азраил медленно, — что именно ты ожидаешь от меня? Я не воин, Михаил, я не хочу владеть оружием света, как ты или Уриил. Я не хочу исцелять, как Рафаэль, не буду нести послания, как Гавриил. Смерть это всё, что я знаю, всё, для чего был создан. Как это поможет в битве против врагов, которые отрицают смерть саму?

Вопрос был справедливым, и я задумывался над ним ещё до прихода сюда. Какую роль мог играть Архангел Смерти, который не хотел поднимать свой меч в войне против существ из другой реальности, которые технически не были живыми в обычном смысле, а были проекциями сознаний из капсул?

— Ты можешь отделять души от тел, — сказал я, формулируя мысль, которая пришла во время размышлений. — Это твоя основная способность, разрывать связь между духом и материей, освобождать первое от второго. Если игроки Системы это проекции, управляемые сознаниями издалека, возможно ты сможешь разорвать эту связь, отрезать их от управления телами, заставить вернуться в свои капсулы принудительно.

Азраил поднял голову, интерес появился в чёрных глазах, впервые с начала разговора он выглядел действительно заинтересованным, а не просто вежливо слушающим.

— Разорвать связь между сознанием и проекцией, — повторил он задумчиво. — Это не совсем то же самое, что отделять душу от тела, структура другая, механизм иной. Но принцип похож, да. Если я смогу понять, как именно работает эта связь, возможно найду способ её разрушить.

Он начал ходить снова, шаги стали быстрее, возбуждение росло в его движениях.

— Это вызов, Михаил, — продолжил он с растущим энтузиазмом. — Новая форма смерти, которую я не изучал раньше. Не физическая смерть, не духовная в традиционном смысле, а разрыв связи через измерения реальности. Концепция завораживает, возможности впечатляют.

Он остановился резко, повернулся ко мне лицом, и на его бледном лице была улыбка, странная, почти экстатическая в своей интенсивности.

— Но я не пойду с тобой просто на словах, брат, — сказал Азраил твёрдо. — Нужно доказательство, что эта угроза реальна, что эти враги действительно отрицают мою любимую Смерть так, как ты описываешь. Приведи их сюда, в этот мёртвый мир, позволь мне встретить их напрямую. Если они такие, как говоришь, я увижу сам, почувствую природу их существования. И тогда решу, стоит ли мне покидать мои мёртвые миры ради войны с ними.

Предложение было неожиданным, но не неразумным. Азраил всегда был тем, кто доверял собственному опыту больше чем словам других, даже словам братьев. И если я мог организовать встречу между ним и игроками Системы здесь, в контролируемых условиях, это действительно могло убедить его лучше любых аргументов.

— Как я могу привести их сюда? — спросил я практично. — Они выбирают миры для вторжения по своим критериям, я не контролирую их выбор. Этот мир мёртв, не представляет интереса для их игр, они не придут сюда добровольно.

Азраил улыбнулся шире, и что-то в этой улыбке было тревожным, намекало на планы и мысли, которые он не высказывал открыто.

— Но есть выжившие, — сказал он, указывая куда-то вверх, в направлении верхних этажей здания. — Горстка смертных, которые пережили катастрофу, укрылись в этом здании, пытаются существовать среди мёртвых. Я не трогал их, позволил им продолжать их жалкое существование, потому что наблюдать за их борьбой… поучительно. Они живые, Михаил, настоящая жизнь в мёртвом мире. Разве это не привлечёт внимание твоих игроков, если они узнают о таких аномалиях?

Я понял его план мгновенно, и отказ пробежал по Сути несмотря на то, что Архангелы не должны были чувствовать такие примитивные эмоции как страх или отвращение.

— Ты хочешь использовать выживших как приманку, — сказал я медленно. — Привлечь игроков обещанием живых целей в мёртвом мире. Это поставит этих смертных под угрозу, Азраил, они могут быть убиты до того, как мы успеем вмешаться.

— Все смертные умирают в конце, брат, — ответил Азраил равнодушно. — Рано или поздно, от одной причины или другой. Если они умрут сегодня или через месяц, какая разница в большой схеме вещей? По крайней мере их смерть послужит цели, даст нам информацию и возможно убеждение, необходимое для действий против настоящей угрозы.

Логика была жестокой, но не полностью ошибочной с точки зрения холодного расчёта. Несколько жизней против потенциального спасения бесчисленных миров, математика была ясной. Но что-то внутри меня сопротивлялось этой идее, нежелание использовать невинных как инструменты даже ради благой цели.

— Есть другой способ, — предложил я после паузы. — Я могу создать ложную сигнатуру жизни, симуляцию живой цивилизации в этом мире. Система сканирует миры перед вторжением, ищет признаки жизни и ресурсов. Если я создам убедительную иллюзию, они придут проверить, и тогда ты встретишь их без необходимости рисковать настоящими смертными.

Азраил рассмотрел предложение, наклонив голову в характерном жесте размышления.

— Возможно это сработает, — согласился он неохотно. — Но иллюзия должна быть совершенной, достаточно убедительной, чтобы обмануть их технологию сканирования. Ты способен на такое, Михаил? Создание жизни, даже ложной, не твоя обычная функция.

— Способен, — подтвердил я с уверенностью, которую не совсем чувствовал. Создание иллюзий не было моей специализацией, это была область Гавриила или некоторых младших ангелов, которые служили посланниками и обманщиками, когда требовалось. Но базовые принципы я понимал, и с достаточным применением силы мог создать нечто убедительное на короткое время.

— Тогда делай, — Азраил вернулся к своему трону, сел обратно, руки легли на подлокотники в той же позе, что была, когда я вошёл. — Создай свою иллюзию, приведи сюда врагов, позволь мне изучить их природу. Если они действительно такие, как описываешь, если они действительно отрицают смерть и разрушают цикл, установленный Отцом, тогда я присоединюсь к тебе и братьям в войне против них. Это моё условие, Михаил. Доказательство через прямой опыт, или я остаюсь здесь, среди своих мёртвых, продолжая работу, которую выбрал.

Условие было ясным и не подлежало обсуждению судя по тону голоса и позе брата. Я мог попытаться уговаривать дальше, использовать другие аргументы, но Азраил не был тем, кто менял решение под давлением слов. Он был упрямым в своих убеждениях, фанатичным в преданности своей функции смерти. Единственный способ убедить его был показать напрямую, дать ему испытать угрозу собственными чувствами.

— Хорошо, — согласился я после короткого размышления. — Я создам иллюзию, привлеку их сюда. Но ты должен быть готов действовать немедленно, когда они появятся. Игроки Системы опасны даже для нас, их особое оружие может стирать существование на фундаментальном уровне. Недооценка была бы ошибкой.

Азраил засмеялся снова, тот же странный звук, который был одновременно весельем и безумием.

— Я Архангел Смерти, Михаил, — сказал он с гордостью в голосе. — Существо, созданное для функционирования на границе между бытием и небытием, для навигации в пространстве, где жизнь заканчивается и начинается что-то иное. Их оружие стирания не пугает меня, а интригует. Возможно оно использует принципы, похожие на те, что применяю я, только в обратном направлении. Изучение будет… увлекательным.

Энтузиазм в его голосе был тревожным, но я не стал комментировать. Азраил всегда был странным, его отношение к Смерти граничило с одержимостью или любовью в извращённом смысле. Диди не любила появляется рядом, когда он был поблизости. Но он был силён, возможно сильнее меня в определённых аспектах, связанных с манипуляцией границами существования. Его помощь была ценной, даже если его мотивация была странной.

— Начинай своё создание, — приказал Азраил, закрывая глаза и откидываясь на спинку трона. — Я подожду здесь, подготовлю себя к встрече с новой формой смерти. Когда они придут, разбуди меня. До тех пор не беспокой, мне нужно медитировать, настроиться на правильную частоту восприятия для того, что предстоит.

Зомби вокруг трона начали двигаться снова, медленно, как будто получив невысказанную команду. Они окружили Азраила плотнее, создавая живой барьер из гниющих тел между троном и остальным залом. Брат исчез за этой стеной немёртвой плоти, только верхняя часть головы с чёрными волосами была видна над их плечами.

Я вышел из зала, вернулся через коридоры к главному входу ратуши. Нужно было найти под задачу место, чтобы совершить её идеально. Создание ложной жизни были трудным, но выполнимым делом.

Может всё же стоило взять собой братьев? Гавриила, например?

Привет! Как дела? Всё нравится? Я думаю да. К новостям. Завтра у меня день рождения, поздравляю вас всех! Пусть у вас всех будет всё хорошо. Новый фанфик также выйдет в тот же день, а пока вот вам аннотация — 2007 год. Февраль. Супербой — герой, что появился внезапно на просторах планеты, полной Героев. Супербой, тот кто спас людей Камчатки от гибели. Супербой, кто остановил цунами у берегов Японии. Супербой, кто спас планету от Думсдэя и пал героической смертью в битве с чудовищем…

Но что, если всё это было ложью?

Пока мир скорбит о павшем Супербое, в секретных лабораториях Лекс-Корп зарождается новая жизнь. Клон, созданный из генетического материала таоранийца — расы, чья сила превосходит даже криптонцев. Но сможет ли искусственно созданное существо стать настоящим героем? Или повторит путь своего предшественника, который на самом деле никогда не был тем, за кого себя выдавал?