Летописец Мертвого Бога

Глава 66: Танец с Бурей

Удар «Незапятнанного» должен был, если не убить, то серьезно ранить любого воина. Лезвие пробило кожаную броню Хо Цзяня и вошло в плоть. Но берсерк, казалось, лишь разъярился еще больше. Он проигнорировал рану, из которой хлынула темная, почти черная кровь, и его зазубренный клинок снова обрушился вниз.

Кайен был вынужден отступить. Он снова использовал «Танец Осеннего Листа», чтобы уйти с линии атаки, но на этот раз Хо Цзянь был готов. Он не пытался попасть в Кайена. Он атаковал пространство вокруг него, превращая площадку в зону смерти. Его удары были хаотичными, непредсказуемыми, как ураган. Он рубил воздух, землю, самого себя, не заботясь о защите.

Началась жестокая игра в кошки-мышки. Кайен был неуловимым листом, а Хо Цзянь — бурей, пытавшейся его разорвать.

Зрители на трибунах затаили дыхание. Они видели не дуэль, а противостояние двух стихий. Изящная, почти неземная грация Кайена против сокрушающей, безумной мощи берсерка.

Кайен уклонялся, парировал, контратаковал. Каждый его удар оставлял на теле Хо Цзяня новую рану. Но берсерк, казалось, становился лишь сильнее от собственной боли. Его тело было лишь сосудом для ненависти, и пока она горела, он будет сражаться.

«Он не чувствует боли», — понял Кайен, уворачиваясь от очередного удара, который выбил каменную крошку из пола там, где он стоял мгновение назад. — «Сражаться с его телом бессмысленно. Я должен сражаться с тем, что им движет».

Он изменил тактику.

Он перестал наносить глубокие, рубящие удары. Вместо этого его «Незапятнанный» начал свой собственный, смертоносный танец. Он наносил десятки легких, почти поверхностных порезов. Не по торсу или конечностям. А по сухожилиям. По запястьям. По лодыжкам. Он не пытался убить. Он пытался разобрать своего противника на части, как сложный, вышедший из-под контроля механизм.

Хо Цзянь взревел от ярости. Он не чувствовал боли, но его тело переставало его слушаться. Его хватка на мече ослабла. Его шаги стали неуверенными. Он был как гигант, которому подрезали сухожилия.

Но ненависть, что питала его, была слишком сильна. Даже спотыкаясь, даже теряя контроль над своим телом, он продолжал наступать. В одном из отчаянных выпадов ему почти удалось достать Кайена. Его зазубренный клинок чиркнул по плечу Кайена, разорвав кожу и оставив глубокую, рваную рану.

Кайен отшатнулся, его лицо исказилось от боли. Кровь окрасила его темную одежду.

Толпа ахнула. Первая кровь была пролита.

Увидев кровь, Хо Цзянь взревел от триумфа. Он забыл о своих ранах, о своем слабеющем теле. Он бросился вперед для решающего удара.

И попал в ловушку.

Кайен ждал этого. Он намеренно подставился под удар, чтобы создать это окно.

Когда берсерк бросился на него, Кайен не стал уклоняться. Он шагнул навстречу.

Он не использовал ни «Танец Листа», ни ярость Корвуса. Он обратился к своей самой глубокой, самой опасной силе. К Пустоте.

Он не стал стирать меч врага или его доспех. Он сосредоточился на одном-единственном, крошечном участке пространства. На воздухе прямо перед лицом Хо Цзяня.

И он стер его.

На одну неуловимую долю секунды перед берсерком образовался вакуум.

Хо Цзянь, несшийся вперед на полной скорости, внезапно лишился воздуха для дыхания. Его легкие инстинктивно сжались в спазме. Его безумный рывок прервался. Он споткнулся, его глаза расширились от шока и удушья.

Этого мгновения хватило.

Кайен, преодолевая боль в раненом плече, шагнул в сторону и нанес свой последний удар.

«Незапятнанный» не целился ни в сердце, ни в горло. Он вошел точно в солнечное сплетение, в центр ненависти, питавшей это тело.

И Кайен не просто пронзил его. Он влил в клинок всю ту гармонию и покой, что получил от Лиана. Не разрушительную пустоту, а тишину осеннего леса.

Ярость, горевшая в Хо Цзяне, столкнулась с этой абсолютной, непоколебимой тишиной.

И погасла.

Безумие в глазах берсерка исчезло. На его место на одно короткое, последнее мгновение вернулось осознание. Он посмотрел на Кайена, и в его взгляде была не ненависть, а лишь бесконечная, всепоглощающая усталость. Он увидел не демона, а человека, который освободил его от мучений.

Он попытался что-то сказать, но с его губ сорвался лишь тихий, благодарный вздох.

Затем его тело обмякло, и он рухнул на каменный пол Вершины.

Тишина.

Ветер свистел над пропастью. Капли крови Кайена медленно падали на черный камень.

Он стоял, тяжело дыша, над телом своего врага. Он победил.

Он медленно поднял голову и посмотрел на делегацию клана Алого Кулака. Их лица были масками из шока, ужаса и унижения.

Затем он посмотрел на Правителя Горы. Старик медленно, почти незаметно, кивнул.

Кайен вырвал свой клинок из тела павшего воина. Он поднял его над головой, и рассветное солнце отразилось от его серой, незапятнанной стали.

Суд Вершины был окончен. И у него был победитель.