Летописец Мертвого Бога

Глава 59: Сердце, Что Горит

Мир на мгновение превратился в жар, боль и оглушительный рев тонущего в лаве камня. Клинок Лиана, вонзенный в сердце Саламандры, обжигал руку Кайена даже сквозь перчатку. Над ним, заслоняя свет и, казалось, саму надежду, опускалась туша из раскаленного обсидиана.

Времени на раздумья не было. Инстинкты, отточенные десятками смертельных ситуаций, взяли верх.

Кайен не пытался вырваться. Он не пытался отскочить. Он сделал то, что противоречило всякой логике выживания. Он толкнул меч еще глубже, одновременно направляя свою волю не на врага, а на землю под ногами.

Он не обладал силой Великанов, чтобы сотрясать горы. Но ему и не нужно было. Ему нужно было лишь найти правильную точку и «отредактировать» ее. Он нашел ее — тонкий слой базальта, под которым, как он чувствовал, проходил один из лавовых каналов.

Он стер его прочность.

Каменная корка под его ногами исчезла, превратившись в пыль. Кайен вместе с обломками камней провалился вниз, в пустоту, которую он сам создал. В тот же миг гигантская туша Саламандры рухнула на то место, где он только что был. Ее вес проломил ослабленный пол окончательно. С оглушительным треском монстр, земля и камни обрушились в раскаленную реку под пещерой.

Кайена спасло то, что он падал первым. Он рухнул на склон из остывающего шлака на несколько метров ниже основного пола, в то время как гигантское тело монстра застряло в проломе над ним, его агония создала огненный фейерверк.

Последний рев Саламандры был беззвучным. Из ее пронзенного сердца вырвалась волна чистого, белого пламени. Она прокатилась по пещере, превращая камень в стекло и заставив Лиру, даже на большом расстоянии, прижаться к земле.

Затем свет погас.

Чудовищное тело, застрявшее в проломе, начало быстро остывать. С громким треском его обсидиановая броня лопалась, сбрасывая внутреннее давление.

Лира, кашляя от едкого дыма, подбежала к краю нового кратера.

— Кайен!

В ответ из-под груды горячих камней и пепла показалась рука, покрытая ожогами. Он был жив.

— Помоги мне, — прохрипел он.

Вместе они смогли разобрать завал. Кайен был в ужасном состоянии. Его одежда почти полностью сгорела, кожа была покрыта ожогами, но он выжил.

— Сердце… — выдохнул он. — Нужно достать его, пока оно не остыло и не стало частью скалы.

Он указал на центр гигантской туши. Там, в глубине, все еще пульсировал яркий свет.

Это была гонка со временем. Лира использовала свой крюк, чтобы зацепиться за ребро монстра и подтянуться наверх. Кайен, направляя ее, остался внизу.

— Левее… теперь прямо! Оно там!

Лира, рискуя быть сваренной заживо остаточным жаром, вонзила свой нож в остывающую плоть, вырезая проход.

Кайен же сделал нечто иное. Он приложил руку к трупу монстра и сосредоточился. Он использовал свою силу Пустоты как тончайший скальпель. Он не стирал. Он «раздвигал» плоть и остывающую магму вокруг сердца, создавая узкий, но чистый канал.

— Сейчас! — крикнул он.

Лира опустила руку в созданный им проход и, с криком боли от жара, вырвала его.

Она спрыгнула вниз, держа в руках их трофей.

Это не было похоже на органическое сердце. Это был кристалл размером с человеческую голову. Идеально круглый, ограненный природой. Внутри него, словно в вечном плену, бушевал огонь, пульсируя, как живой. Он излучал невыносимый жар, но сам кристалл оставался лишь теплым на ощупь, сдерживая заключенную в нем мощь.

Они сделали это. Они добыли Сердце Огненной Саламандры.

И в тот момент, когда Кайен взял кристалл в свои обожженные руки, из остывающего тела монстра поднялась она. Последняя Эпитафия.

Она была не похожа ни на одну из тех, что он видел. Это был не кристалл, не сеть, не лист. Это был живой, кружащийся вихрь чистого пламени и расплавленной ярости. Наследие первобытной, стихийной мощи. Концепция «Разрушения».

Она манила его. Предлагала ему силу, способную сжигать города.

Кайен смотрел на этот огненный вихрь, и в его душе царил покой. Он посмотрел на кристалл Лиана, что вращался вокруг его собственной Эпитафии. Он вспомнил урок мастера о гармонии.

Эта ярость… она была прекрасна. Но она не была его. Она нарушила бы его хрупкое равновесие.

Он просто наблюдал. Он не стал тянуться к ней. Он не дал своего согласия.

И огненный вихрь, не найдя сосуда, который бы его принял, начал медленно угасать. Он распался на тысячи крошечных искорок и безвредно растворился в горячем воздухе пещеры.

Кайен сделал свой выбор. Он отказался от силы, которая могла бы его сломать.

Он и Лира, изможденные, раненые, но победившие, рухнули на пол пещеры. Они были одни в самом сердце горы, в гробнице мертвого титана.

В их руках было сердце вулкана. На их телах — бесчисленные раны. А впереди — дорога обратно, к кузнецу, который ждал их с огнем и сталью.

Самая сложная часть их миссии была позади. Теперь начиналось самое важное: сотворение легенды.