Летописец Мертвого Бога

Глава 25: Имя Тюремщика

Шепот, исходивший из треснувшей планеты, становился все громче, превращаясь в физическое давление. Он был похож на скрежет камней, трущихся друг о друга в глубинах земли. Кайен чувствовал, как этот звук пытается проникнуть в его разум, найти в нем трещины, зацепиться и пустить корни.

Его собственная Эпитафия вспыхнула, создавая барьер. Но даже сквозь него он слышал отголоски. Он слышал не слова, а понятия: «…мясо… воля… порядок… моя…»

— Оно говорит с нами, — прохрипела Лира, прижимая руки к ушам, словно это могло помочь. Ее лицо было бледным, как мел. — Оно пробует нас на вкус.

Но настоящая угроза пришла не от кристалла. Она пришла от Теней.

Все призрачные фигуры в зале, от магов до стражников, медленно, с неестественной, дерганой грацией марионеток, двинулись к ним. Их движения были синхронны. Их пустые глаза, горевшие гнилостным светом, были сфокусированы на двух точках жизни в этом царстве смерти.

Они не были быстрыми. Но их было много. И они надвигались со всех сторон, отрезая пути к отступлению.

— Что будем делать? — крикнула Лира, ее голос едва пробивался сквозь нарастающий гул. Она наложила стрелу на тетиву, но ее руки дрожали. Как можно убить то, что уже мертво?

Кайен не ответил. Его разум работал на пределе. Райкер предлагал тактическое отступление, но отступать было некуда. Корвус требовал прорваться с боем, но это было самоубийством.

И тогда вмешалась его собственная, третья сила. Инженерия.

Он не был воином. Он не был магом. Он был тем, кто видит, как устроен механизм. И этот зал был механизмом. А у любого механизма есть источник питания.

— Не стреляй в них! — крикнул он Лире. — Цель не они! Цель — там!

Он указал черным мечом на треснувшую кристаллическую планету, парившую над их головами.

— Они лишь куклы. Он — кукловод. Нужно оборвать нити!

Лира поняла. Она опустила лук. Стрелять в кристалл с такого расстояния было бесполезно. Он был слишком высоко.

— Мы не доберемся! — крикнула она. Тени были уже в двадцати метрах.

— Ты — да! — ответил Кайен. Его план родился в одно мгновение, безумный и отчаянный, как и все, что он делал до этого.

Он повернулся к ней, его глаза горели лихорадочным огнем.

— Я отвлеку их. У тебя будет один шанс.

Не дожидаясь ее ответа, он сделал то, чего Тени ожидали меньше всего. Он не стал отступать. Он бросился им навстречу.

Он врезался в первую линию призрачных фигур. Его меч прошел сквозь них, не причинив вреда. Их ледяные, нематериальные руки коснулись его, и он почувствовал, как жизненная сила утекает из него, а в душу проникает отчаяние их последних мгновений.

Но он не остановился. Он не пытался их убить. Он просто бежал. Бежал по кругу, вдоль стен зала, увлекая за собой всю призрачную орду. Он стал приманкой.

Лира смотрела на это с ужасом и восхищением. Она видела, как его фигурка мечется по залу, а за ним, как хвост кометы, несется рой обезумевших призраков. Он покупал ей время ценой своей жизни.

Она не стала его тратить.

Она подбежала к центру зала, прямо под гигантскую модель вселенной. Она посмотрела вверх. Треснувшая планета висела в тридцати метрах над ней. Слишком высоко.

Но рядом с ней, на более низкой орбите, медленно проплывала другая, меньшая по размеру, но целая кристаллическая сфера.

Лира достала свой костяной крюк с привязанным к нему канатом. Она начала раскручивать его над головой.

Кайен тем временем был на пределе. Каждое касание Тени высасывало его силы. Мир перед глазами начал темнеть. Он спотыкался. Призраки почти настигли его.

Он закричал — от боли, от ярости, от отчаяния. И этот крик был криком живого существа в мертвом мире. Он был полон воли.

Именно в этот момент Лира бросила свой крюк.

Он взлетел вверх, и его костяной наконечник с лязгом ударился о поверхность малой кристаллической сферы. Он не зацепился.

— Давай же! — прошипела она сквозь зубы, быстро сматывая канат.

Кайен упал на колени. Тени окружили его плотным кольцом, их призрачные руки тянулись к нему.

Второй бросок.

На этот раз крюк зацепился за один из кристаллических выступов на поверхности сферы. Он держался.

Лира не стала карабкаться. Она сделала нечто иное. Она натянула канат, как тетиву гигантского лука, упершись ногами в пол. Затем она наложила на него особую стрелу из своего колчана. Стрелу с массивным, зазубренным наконечником, выточенным из клыка какого-то чудовища.

Она прицелилась не в треснувшую планету. Она прицелилась в ее орбитальную опору — тонкий металлический стержень, на котором держался кристалл.

Кайен уже почти потерял сознание. Он чувствовал, как его душа замерзает.

Лира отпустила канат.

Сработав как катапульта, он с огромной силой метнул стрелу вверх.

Стрела, вибрируя, пронзила тридцать метров пустоты и с оглушительным звоном ударилась в опору.

Наконечник не пробил металл. Но удар был достаточно силен, чтобы сломать тысячелетний, ослабленный магией механизм.

Опора треснула.

На мгновение треснувшая планета замерла. Шепот оборвался.

А затем, подчиняясь гравитации, кристалл сорвался со своей орбиты и начал падать.

Он падал прямо в центр зала. Прямо туда, где на полу были вырезаны главные руны, питавшие всю систему.

Тени, потеряв связь со своим кукловодом, замерли на месте, их руки были в сантиметрах от Кайена.

Кристалл ударился о пол.

Не было взрыва. Не было вспышки света. Произошло нечто худшее.

Кристалл раскололся, и из него хлынула не энергия. Из него хлынула сама Пустота. Абсолютное ничто. Черная, как смоль, субстанция, которая не горела и не разрушала.

Она поглощала.

Она коснулась пола, и руны на нем исчезли. Она коснулась ближайшей Тени, и та беззвучно растворилась. Она начала расползаться во все стороны, как чернильное пятно, стирая реальность на своем пути.

Кайен, придя в себя, увидел это. Он увидел, как Лира, все еще державшаяся за канат, болтается в воздухе, а под ней расползается море небытия.

Он вскочил на ноги и бросился к ней.

— Прыгай!

Он подбежал к краю наступающей пустоты и протянул ей руку.

Лира отпустила канат и прыгнула. Их пальцы встретились. Он поймал ее и рывком втащил на уцелевший участок пола.

Они стояли, тяжело дыша, а в нескольких метрах от них расползалась аннигиляция. Весь зал, весь зиккурат, весь этот проклятый механизм пожирал сам себя изнутри.

Они победили. Но теперь им нужно было как-то выбраться из своего рушащегося триумфа.