Летописец Мертвого Бога

Глава 4: Красная Метка

Кайен не знал, как долго он пролежал в беспамятстве на холодном полу своей норы. Это могли быть минуты, могли быть часы. Когда он пришел в себя, первой мыслью было то, что он умер. Боль, та всепоглощающая, разрывающая разум на части агония, исчезла. На ее месте была звенящая, неестественная тишина.

Он сел, и мир вокруг показался ему другим. Более четким.

Он видел каждую трещинку на глиняных стенах, каждую отдельную пылинку, танцующую в слабом луче света, что пробивался сквозь дыру в крыше. Он слышал, как за стеной его лачуги скребется крыса, и как в пятидесяти метрах отсюда пьяница уронил свою пустую бутылку. Его чувства обострились до предела. Словно с его глаз и ушей сняли толстый слой грязи, о котором он даже не подозревал.

Это было последствие. Его разум, насильно расширенный, чтобы вместить чужое наследие, теперь мог обрабатывать больше информации.

Физически он был разбит. Все тело ломило, а в животе выла голодная бездна. Ментальная трансформация сожгла все его скудные запасы энергии. Он потянулся к остаткам лепешки и жадно проглотил их, запив последним глотком воды. Этого было ничтожно мало.

Он посмотрел на черный меч, лежавший рядом. Теперь он ощущался иначе. Шепот стих. Угрожающая аура чужой воли исчезла. Она не ушла, понял Кайен. Она стала частью тишины внутри него. Частью его самого.

Он поднял меч. Оружие больше не казалось чужеродным. Он закрыл глаза, и знание, полученное из рубиновой Эпитафии, всплыло в его сознании. Оно не было похоже на выученный урок. Оно было похоже на старое, давно забытое воспоминание. Он знал эту технику. Он знал ее всегда.

Неуверенно, он встал посреди своего тесного жилища. Он не пытался повторить тот яростный, финальный удар. Вместо этого он сосредоточился на основах — на первой из тринадцати стоек «Пути Алого Клинка».

Его тело начало двигаться. Без борьбы, без сопротивления. Плавно, точно, с экономией движений, присущей лишь истинному мастеру. Его ноги заняли нужную позицию, спина выпрямилась, плечи расслабились. Рука, державшая меч, описала простую, но идеальную дугу.

В этом движении не было силы. Его мышцы были все так же слабы, его тело истощено. Но форма… форма была совершенной. Он был художником, у которого был лишь уголек, но который знал, как нарисовать шедевр. Ему не хватало красок — духовной энергии и физической мощи, которыми обладал капитан. Но он знал каждый мазок.

Легкая улыбка тронула его губы. Впервые за многие годы это была не усмешка, а настоящая, искренняя улыбка. Он сможет. Он научится. Этот мир можно было сломать.

И в этот момент мир решил нанести ответный удар.

Снаружи, из лабиринта грязных улочек Отстойника, донеслись крики. Это были не привычные пьяные вопли или короткий вскрик жертвы ограбления. Это были крики паники и ужаса. Резкие, отрывистые команды. Звук выбиваемых дверей.

Сердце Кайена ухнуло в пятки. Он подкрался к стене и прижался глазом к щели между досками.

То, что он увидел, заставило его кровь застыть в жилах.

По главной улице Отстойника шагал отряд. Пять человек. Их доспехи были цвета запекшейся крови, а на груди красовался герб сжатого кулака. Клан Алого Кулака. Но это были не обычные солдаты. Это была Гвардия Затмения. Элита. Их движения были слаженными, их лица — непроницаемыми масками, а аура, которую они излучали, была тяжелой и удушающей. Жители Отстойника в ужасе прятались по своим норам.

Гвардейцы не обращали на них внимания. Они шли, и один из них держал в руке странный предмет — кристаллический компас, игла которого вибрировала и светилась тусклым красным светом. Они что-то искали.

Старик Грей был прав. Они пришли за мечом.

— Сигнал здесь самый сильный, — произнес гвардеец с компасом, останавливаясь всего в двадцати метрах от лачуги Кайена. — Он в одной из этих крысиных нор.

— Разделиться, — скомандовал старший группы, мужчина с уродливым шрамом через все лицо. — Проверить каждую. Живым или мертвым, клинок капитана Райкера вернется в клан сегодня. А вора доставить ко мне. Глава клана лично хочет содрать с него кожу.

Паника ледяными тисками сжала горло Кайена. Бежать? Некуда. Спрятаться? Бесполезно, этот компас вел их точно к цели. Сдаться? Он живо представил себе обещание содранной кожи и отбросил эту мысль.

Оставалось одно.

Он отступил от стены, его спина уперлась в холодную грязь. Он посмотрел на черный меч в своей руке. Его единственный шанс. Его проклятие и спасение.

Тяжелые, уверенные шаги двоих гвардейцев приближались. Они остановились прямо перед его дверью.

— Здесь, — сказал один. — Метка почти горит.

Кайен затаил дыхание. Вся его жизнь свелась к этому моменту. Вся боль, весь голод, все унижения. Все вело сюда, в эту темную, вонючую нору, на пороге которой стояла смерть.

Но теперь у него в руках был ответ. Знание мертвеца.

С оглушительным треском хлипкая дверь разлетелась на щепки. В проеме возникла массивная фигура гвардейца в алых доспехах. Его взгляд просканировал убогое помещение и мгновенно остановился на черном мече в руках Кайена.

Лицо воина исказила презрительная ухмылка.

— Так вот где ты, маленький вор.