Летописец Мертвого Бога

Глава 101: Болота Печали

Их новый статус в Пристанище Великанов дал им доступ к невиданным ранее ресурсам. Подготовка к экспедиции в Болота Печали была короткой, но исчерпывающей.

Они провели два дня в Великой Библиотеке, но на этот раз не в залах с древней историей, а в архивах бестиариев и географии. Лира изучала все, что было известно о флоре и фауне болот, о ядовитых испарениях и опасностях трясины. Кайен же искал упоминания о самом месте. Отчеты были скудными и противоречивыми. В них говорилось о затерянном городе дочеловеческой эпохи, о странной «чуме апатии», которая сводила с ума любого, кто заходил слишком далеко, и о полном отсутствии какой-либо животной жизни, что было самой тревожной деталью.

Они покинули город на рассвете третьего дня. Не с караваном, а вдвоем. Их уход был тихим и незаметным. Они воспользовались тайным выходом, который показал им Капитан Стражи — привилегия, дарованная «Друзьям Горы».

Путь на восток занял две недели. Горы остались позади, сменившись бескрайними, влажными низинами. Воздух стал тяжелым и густым. Когда они достигли границ Болот Печали, перемена была мгновенной.

Здоровая зелень лесов сменилась чахлыми, скрюченными деревьями, с которых свисали бороды серого мха. Земля под ногами превратилась в топкую, чавкающую грязь. Над болотами висел густой, неподвижный туман, пахнущий гнилью и стоячей водой. И самое главное — здесь царила абсолютная, неестественная тишина. Не было ни пения птиц, ни стрекота насекомых.

Как только они вошли под сень скрюченных деревьев, они почувствовали это. То же ментальное давление, что и в Серых Вершинах, но иное по своей природе. Это была не острая, вселенская скорбь. Это была тупая, вязкая, всепроникающая апатия. Чувство полной бессмысленности. Оно не атаковало. Оно просачивалось в душу, нашептывая, что любое действие бесполезно, что лучше всего — просто лечь в теплую, грязную воду и уснуть.

— Оно здесь, — прошептала Лира, ее движения стали вялыми.

Кайен кивнул. Он немедленно активировал наследие Лиана, создавая вокруг их разумов кокон гармонии, который не блокировал апатию, а позволял ей протекать мимо, не задерживаясь. Дышать стало легче.

Они двинулись вглубь, ориентируясь по компасу Изольды. Его кристальная стрелка теперь уверенно указывала в самое сердце болот.

Это был мир, враждебный самой жизни. Вода была черной и маслянистой. Деревья, казалось, были не живыми, а застывшими в вечной агонии.

На второй день пути Лира, чьи глаза охотницы не теряли остроты даже здесь, заметила след. На стволе одного из деревьев была крошечная, почти невидимая царапина. Она поднесла к ней палец.

— Осторожно. Яд.

Кайен подошел. Он увидел не просто царапину. Он увидел остаточный отпечаток намерения. Тонкий, как игла, и холодный, как лед. Почерк профессионального убийцы.

— Они уже здесь, — сказала Лира. — И они оставили нам предупреждение.

Она была не совсем права. Это было не предупреждение. Это была метка.

В тот же миг «сеть» Кайена, которую он постоянно держал активной, взвыла от тревоги. Он почувствовал это. Одну-единственную, холодную, как у змеи, волю, наблюдавшую за ними из густых зарослей мха на высоком дереве в пятидесяти метрах позади. Он не был просто шпионом. Он был охотником, который позволил добыче зайти поглубже в свою ловушку.

Они пришли сюда, чтобы опередить клан. Но клан уже ждал их.

— Нас ведут, — беззвучно передал Кайен Лире, используя ментальную связь, которой его научила Эпитафия Королевы.

Лира не обернулась. Ее тело не выказало и тени тревоги.

— Я знаю, — так же беззвучно ответила она. — Чувствую его взгляд на своей спине уже полчаса. Ждала, когда ты заметишь.

Кайен усмехнулся. Она была великолепна.

Игра началась. Но кто в ней был охотником, а кто — добычей, еще предстояло выяснить.

Компас Изольды указывал вперед, на их цель. Но холодное, паучье чутье Кайена указывало назад, в густые тени, откуда за ними наблюдала пара глаз, полных терпения и яда. Они вошли в болото, чтобы найти потерянного бога, но не знали, что уже ступили в ловушку, расставленную смертным.