Летописец Мертвого Бога

Глава 12: Закон Когтя и Клыка

Дикие Земли были обманчиво пусты. На первый взгляд, здесь не было ничего, кроме пыли, ветра и гигантских костей. Но наследие Райкера учило Кайена видеть скрытую жизнь.

Он двигался медленно, его хромота заставляла его быть осторожным. Каждый шаг был выверен. Его взгляд, направляемый памятью капитана, больше не скользил по поверхности. Он искал детали. Потревоженный камешек. Сломанная ветка иссохшего кустарника. Почти невидимый след на спрессованной пыли.

Через час поисков он нашел то, что искал. Цепочка трехпалых следов, оставленных существом размером с крупную собаку. Райкер в его голове мгновенно идентифицировал их. «Песчаный Бегун. Быстрый, стайный. Мясо жесткое, но съедобное. Опасен только в группе».

Кайен пошел по следу. Он двигался против ветра, как учил его мертвый капитан, чтобы его запах не спугнул добычу. Он научился ступать на пятку, а не на носок, чтобы шаги были тише. Он чувствовал себя чужаком в собственном теле, выполняющим незнакомые, но интуитивно понятные действия.

След привел его к зарослям колючего, почти черного кустарника, росшего у подножия массивной костяной гряды. И там он их увидел.

Стая из пяти Песчаных Бегунов. Это были поджарые, ящероподобные твари с чешуей цвета пыли, что делало их почти невидимыми на фоне ландшафта. Они что-то грызли. Подойдя ближе, Кайен понял, что это было — труп другого Бегуна, очевидно, проигравшего в борьбе за доминирование.

Закон Диких Земель во всей своей красе.

Пять против одного. Даже здоровый, Кайен не рискнул бы напасть. А в его нынешнем состоянии это было чистое самоубийство. Ярость Корвуса в его душе требовала броситься в бой, но Кайен с легкостью подавил этот безрассудный импульс. Ему нужна была одна особь. Изолированная от стаи.

Он начал наблюдать, используя терпение, которому его научили годы, проведенные в ожидании конца битв. Он изучал их повадки, иерархию. Был явный вожак — самый крупный и агрессивный, который отгонял остальных от лучших кусков. Были и подчиненные особи. И был один, самый маленький и худой, которого постоянно отталкивали. Он держался на периферии, выжидая момент, чтобы урвать хоть крошечный кусок.

Это была его цель.

Кайен медленно, бесшумно начал отступать, заходя за костяную гряду. Он не собирался нападать здесь. Он собирался устроить ловушку.

Он нашел идеальное место — узкое ущелье между двумя скалами, заваленное с одной стороны валунами. Естественный тупик. Теперь нужна была приманка.

Он вернулся к месту, где оставил Костяного Жнеца. Зрелище было отвратительным. Мелкие падальщики, похожие на многоногих насекомых, уже копошились в останках. Серая Эпитафия Голода все еще висела в воздухе, но казалась более тусклой, словно медленно рассеиваясь.

Игнорируя ее, Кайен отрубил черным мечом один из костяных клинков Жнеца. Затем он вернулся к своей ловушке. Он положил клинок в самый конец ущелья. Он не был едой, но от него исходил слабый, остаточный запах энергии смерти, который мог привлечь любопытного хищника.

Затем он занял позицию. Он затаился на вершине одной из скал, нависавшей над ущельем. Он лежал на животе, сливаясь с камнями, его черный меч был наготове.

Началось ожидание. Час сменялся другим. Солнце начало клониться к закату, окрашивая кости в кровавые тона. Нога Кайена ныла. Голод сводил желудок. Он боролся со сном.

Именно в тот момент, когда он уже был готов отказаться от своей затеи, он увидел движение.

Из-за угла показался тот самый, самый маленький Песчаный Бегун. Очевидно, его окончательно прогнали от добычи, и он отправился на поиски чего-то другого. Его голова подергивалась, он принюхивался к воздуху.

Он учуял запах. Запах смерти, исходивший от костяного клинка.

Любопытство пересилило осторожность. Тварь медленно, озираясь по сторонам, вошла в ущелье. Она подошла к клинку, ткнулась в него носом.

Это был момент.

Кайен не стал медлить. Он не спрыгнул вниз. Он сделал то, чему его научила битва со Жнецом. Он использовал окружение.

Он уперся ногами и со всей силы толкнул большой, неустойчивый валун, лежавший на краю скалы.

Камень с грохотом сорвался вниз.

Бегун, услышав шум, поднял голову. Но было уже поздно. Валун обрушился прямо на него, прижав заднюю часть его тела к земле. Раздался пронзительный, полный боли визг. Тварь была не убита, но обездвижена, заперта в ловушке.

Кайен спрыгнул со скалы, приземлившись на раненую ногу и едва не вскрикнув от боли. Он быстро подковылял к извивающейся твари. Бегун щелкал зубами, пытаясь дотянуться до него, его маленькие, черные глаза горели ненавистью.

Кайен поднял черный меч.

В его голове не было ни анализа Райкера, ни ярости Корвуса. Лишь холодная, простая необходимость.

Он нанес один, быстрый и милосердный удар, прерывая мучения твари.

Тишина.

Он стоял над своей первой добычей, тяжело дыша. Он сделал это. Он не просто нашел еду. Он спланировал. Он проявил терпение. Он обманул. Он победил, почти не используя грубую силу.

Он разделал тушу прямо там, используя острый, как бритва, черный меч. Мясо было жестким и пахло мускусом, но это была еда. Он нашел несколько съедобных корней, которые указал ему Райкер, и неподалеку обнаружил толстый, похожий на кактус, стебель, полный водянистой, горьковатой жидкости.

Разведя огонь с помощью кремня и своего ножа (еще один навык из памяти капитана), он зажарил первые куски мяса.

Вкус был ужасен. Но никогда в своей жизни Кайен не ел ничего вкуснее.

Сидя у огня в сгущающихся сумерках, глядя на звезды, которые здесь, вдали от чада городов, казались яркими и холодными, он почувствовал, как в его душе что-то меняется. Прозрачный кристалл его собственной Эпитафии слабо пульсировал, впитывая этот новый опыт.

На его поверхности появилась вторая гравировка, переплетаясь с первой.

Охота.