Летописец Мертвого Бога

Глава 38: Битва Отражений

Для воинов клана Алого Кулака это был самый страшный кошмар. Сражаться с врагом, который носит лицо твоего брата, — это пытка, ломающая волю. Они парировали призрачные удары, слыша в своей голове эхо знакомых боевых кличей. Их мечи проходили сквозь эфирные тела, не причиняя вреда, в то время как клинки мертвецов касались их душ, оставляя ледяные, ноющие раны.

— Брат Чен! Опомнись! — в отчаянии крикнул один из гвардейцев, отступая от яростной атаки призрака, который еще час назад делил с ним флягу с водой.

Но это был не Чен. Это была лишь марионетка из боли и ненависти, управляемая невидимым кукловодом. Призрак нанес удар, и его клинок прошел сквозь щит гвардейца, заставив того закричать от ментальной агонии.

Хаос был идеальным прикрытием.

Кайен, стоя на коленях, видел все это словно через мутную воду. Каждая секунда, которую он поддерживал призраков, высасывала его. Это было не физическое истощение. Это была эрозия его собственного «я». Он чувствовал, как его сознание растягивается, пытаясь контролировать дюжину яростных воль одновременно. Он был на пределе.

Но он видел, как Лира, воспользовавшись этим хаосом, скользнула в тень. Она поняла его замысел. Он создал отвлечение, она должна была нанести решающий удар.

Ее целью были маги. Два столпа, поддерживавших тактику командира Цзяо.

Лира двигалась как дух ветра. Она появилась на вершине скалы сбоку от вражеского отряда. Маги, занятые чтением защитных заклинаний от призрачной угрозы, не заметили ее.

Две стрелы сорвались с ее тетивы почти одновременно. Это были не обычные стрелы. Их наконечники были сделаны из клыков Вопящего Призрака, существа, чья сущность была ядом для любой духовной энергии.

Первый маг, почувствовав угрозу в последний момент, выставил перед собой алый энергетический щит. Но стрела Лиры, словно не замечая его, пронзила барьер и вошла ему точно в горло.

Второй маг обернулся на предсмертный хрип товарища и увидел летящую в него смерть. Он успел лишь вскинуть руки. Стрела пробила его слабую защиту и вонзилась в грудь.

Два столпа рухнули.

В тот же миг, когда жизнь покинула тела магов, связь Кайена с призраками оборвалась. Напряжение было слишком велико. С его губ сорвался сдавленный стон, и призрачные фигуры павших гвардейцев с последним, беззвучным воплем растворились в воздухе, превратившись в пепел и черный дым.

Наступила внезапная, оглушающая тишина.

Поле боя было неузнаваемо. Из всей элитной группы командира Цзяо остались лишь он сам и один-единственный гвардеец, который стоял на дрожащих ногах, глядя на тела своих настоящих и призрачных братьев. Его воля была сломлена.

Кайен тяжело рухнул на землю, выронив треснувший меч. Он сделал все, что мог. Теперь его жизнь была в руках Лиры и его собственной, тающей на глазах, удачи.

Командир Цзяо медленно обвел взглядом поле бойни. Его лицо было подобно грозовой туче. Жадное желание обладать даром Кайена сгорело, оставив после себя лишь пепел чистой, незамутненной ненависти. Этот артефакт был слишком опасен. Его нужно было уничтожить. Вместе с носителем.

— Ты... заплатишь за это, — прорычал он, и каждое слово было наполнено ядом.

Он проигнорировал Лиру, которая уже нацелила на него новую стрелу. Он проигнорировал своего последнего, трясущегося от ужаса солдата. Вся его колоссальная, убийственная аура, сравнимая с аурой горного обвала, сфокусировалась на одной цели.

На изможденной, окровавленной фигуре Кайена, лежащей на земле.

Командир сделал шаг вперед, его драконий клинок, даже с зазубриной, казалось, вибрировал от жажды крови.

Битва отрядов закончилась. Начиналась казнь.