Летописец Мертвого Бога

Глава 103: Яд и Пустота

Дым окутал поляну, превратив мир в серое, удушливое ничто. Старейшина Фэй, несмотря на потерю равновесия, отреагировал с инстинктами змеи. Он не пытался атаковать вслепую. Он растворился в дыму, став его частью.

Атака Лиры, нацеленная на его ноги, нашла лишь пустоту. Клинок Кайена, направленный в сердце, пронзил лишь тень. Фэй исчез.

— Он здесь, — прошипела Лира, становясь спиной к спине с Кайеном. — Я его не вижу, но я его чувствую.

Кайен тоже его чувствовал. Его «сеть» ощущала холодное, хищное намерение, кружившее вокруг них, как акула.

Внезапно из дыма, с разных сторон, вылетело несколько черных игл. Они летели беззвучно.

Кайен, используя «Танец Осеннего Листа», отклонил те, что летели в него, своим мечом. Лира отбила свою стрелой. Но одна игла все же нашла цель. Она не пронзила, а лишь оцарапала предплечье Кайена, оставив тонкую, как волос, красную линию.

Эффект был мгновенным. Мир качнулся. По руке начало расползаться ледяное онемение, а в голове появился легкий, сладковатый туман. Нейротоксин. Мощный.

— Я ранен, — спокойно констатировал он.

— Насколько плохо? — спросила Лира, ее глаза пытались пронзить дымную завесу.

— Через десять минут я не смогу держать меч. Через двадцать — стоять на ногах.

Фэй не собирался давать им столько времени. Из дыма снова и снова вылетали отравленные клинки, заставляя их постоянно двигаться, уворачиваться. Он не вступал в открытый бой. Он изматывал их, ждал, пока яд сделает свое дело. Идеальная тактика ассасина.

Кайен понял, что обычными методами им не победить. Нужно было что-то менять.

Он остановился.

— Лира, дай мне десять секунд, — сказал он. — Не дай ему подойти.

Лира, не задавая вопросов, встала перед ним, выпуская стрелы в ту сторону, откуда исходила наибольшая угроза.

Кайен опустил меч и приложил ладонь к раненой руке. Он сосредоточился. Он не мог «стереть» яд из всей своей кровеносной системы — это было слишком сложно. Но он мог его изолировать.

Он использовал свою силу, чтобы «отредактировать» собственную плоть. Он создал вокруг раны локальный стазис, приказав своим венам и капиллярам сжаться, прекратив кровоток в этой области. Его рука от плеча до кисти мгновенно похолодела и онемела, став чужой, но распространение яда было остановлено. Это было мучительное, опасное решение, но оно дало ему время.

Теперь — вторая проблема. Невидимый враг.

«Сеть» была ненадежна в этом хаосе. Он не мог его найти. Значит, он заставит его показать себя.

Кайен перестал защищаться. Он встал в центре дымной завесы, опустил руки и полностью открыл свою душу. Он обратился к наследию, которое получил в монастыре. К дару Сердца Эха.

Он не стал проецировать гармонию или ярость. Он выпустил наружу чистую, концентрированную, вселенскую Скорбь.

Эффект был мгновенным и сокрушительным.

Дым на поляне, казалось, застыл. Температура резко упала. Все звуки прекратились. Волна абсолютного, безнадежного отчаяния накрыла лес. Лира, предупрежденная Кайеном, стиснула зубы и устояла, вцепившись в свой лук, как в спасительный якорь.

Но Старейшина Фэй, холодный, расчетливый убийца, был к этому не готов. Его разум, отточенный для убийства, его воля, сфокусированная на цели, — все это было смыто цунами горя, которое было старше самих гор. Его профессиональная отстраненность рассыпалась в прах. Он забыл о битве, о своей миссии. Он вспомнил все свои потери, все свои неудачи, все свое одиночество, умноженное на тысячу.

Из густого дыма раздался сдавленный, полный муки всхлип.

Этого звука было достаточно.

Взгляд Кайена сфокусировался. Он двинулся. Не танец. Не рывок. Просто быстрый, тихий шаг. Он появился перед оцепеневшей фигурой Фэя, как призрак. Старик стоял на коленях, его плечи тряслись, из-под маски капали слезы. Он был сломлен.

— Ты охотился не за тем, — тихо сказал Кайен.

«Незапятнанный» описал короткую, милосердную дугу.

Бой был окончен.

Когда дым рассеялся, а волна скорби отхлынула, Лира подошла. У их ног лежало тело одного из самых опасных людей клана Алого Кулака.

— Что ты с ним сделал? — прошептала она, глядя на умиротворенное, почти спокойное лицо мертвеца.

— Я рассказал ему грустную историю, — ответил Кайен, бинтуя свою онемевшую руку.

Они обыскали тело. В пространственном кольце старейшины не было золота. Но была карта Болот Печали, куда более точная, чем их собственная. Были склянки с ядами и противоядиями. И был дневник.

Кайен открыл его. Последняя запись была сделана вчерашним вечером.

«Сигналы подтвердились. Осколок здесь. Но он нестабилен. Он пробуждает «Спящих» в руинах древнего города. Если мы не заберем его в ближайшее время, болото само себя пожрет».

Кайен поднял взгляд от журнала, глядя в туманное сердце болот. Их гонка была не только с кланом. Она была с самим временем.