Летописец Мертвого Бога

Глава 29: Нулевой Пациент

В тот миг, как гигантская каменная дверь за их спинами с глухим, окончательным стуком закрылась, мир погрузился в абсолютную тьму и тишину. Гул и вибрации остались снаружи. Здесь, в запечатанном святилище, не было ничего. Воздух был неподвижным, холодным и настолько древним, что казался густым, как масло.

— Я ничего не вижу, — прошептала Лира, ее голос звучал глухо, словно тонул в вате. Она инстинктивно шагнула ближе к Кайену.

— Я тоже, — ответил он. Его обостренные чувства были бесполезны. Пространство вокруг казалось аномально пустым, оно активно подавляло любое восприятие. Но одно чувство осталось. Резонанс. Внутренний компас его души указывал вперед, вглубь этой непроглядной тьмы. — Иди за мной. Держись за мой плащ.

Она без колебаний ухватилась за край его потрепанной одежды. Впервые с момента их встречи он стал ее единственным ориентиром.

Они двинулись вперед, шаг за шагом, вслепую. Кайен не знал, куда идет, он просто следовал за зовом, который становился все сильнее, все отчетливее.

Через несколько десятков шагов впереди забрезжил свет.

Это был не свет огня или магии. Это было мягкое, молочно-белое свечение, исходившее, казалось, от самих стен. По мере их приближения, они начали различать обстановку.

Они находились не в зале и не в комнате. Это место было похоже на внутренности какого-то чудовищного, немыслимого существа. Стены из черного камня были покрыты сетью пульсирующих, органических кабелей, похожих на вены. Пол был упругим и мягким, словно они шли по плоти. Воздух пах озоном и стерильностью, как в лаборатории алхимика.

В центре этого биомеханического собора, в средоточии всех вен и кабелей, находился источник света. И источник зова.

В воздухе, удерживаемое десятками этих пульсирующих трубок, парило тело.

Оно было гуманоидным, но лишенным каких-либо черт. Ни волос, ни глаз, ни рта. Кожа была гладкой, как отполированный жемчуг, и излучала то самое молочно-белое сияние. Тело не дышало, не двигалось. Оно было абсолютно инертным, словно кукла, ожидающая своего мастера. Вокруг него в стены были вмонтированы странные устройства: кристаллические мониторы, покрытые пылью, и гигантские металлические иглы-инъекторы.

Это была тюрьма. Лаборатория. И алтарь одновременно.

Лира замерла, ее рука крепче сжала плащ Кайена. Это зрелище было воплощением всего противоестественного, что она могла себе представить.

Но Кайен не чувствовал ужаса. Он чувствовал узнавание.

Он подошел ближе. Теперь он понимал. Это существо было похоже на него. Но если он был осколком, эхом, то оно было оригиналом. Первоисточником. Он поглощал готовые, сформированные Эпитафии мертвых. А это существо… было пустой, «нулевой» Эпитафией. Чистым листом с безграничным потенциалом к адаптации и поглощению.

Клан Черного Солнца нашел не бога и не демона. Они нашли первозданную пустоту в живой форме и попытались превратить ее в источник энергии для своих амбиций. Катастрофа, уничтожившая их, была лишь естественной реакцией этой сущности на попытку ее «форматирования».

Кайен подошел к одному из потухших кристаллических мониторов и стер с него пыль. Под ней проступили руны. Знание Райкера сложило их в текст:

«Объект Ноль. Экзистенциальная матрица нестабильна. Зафиксирована способность к безграничной мимикрии и адаптации. Попытка интеграции в энергосеть зиккурата… провалена. Зафиксирован обратный поток неизвестной энергии. Структурная целостность реальности под угрозой. Активация протокола «Карантин Омега»…»

Они не просто заперли монстра. Они запечатали здесь свою главную ошибку.

В тот момент, когда Кайен дочитал последнюю руну, резонанс между ним и существом достиг своего пика. Прозрачный кристалл в его душе вспыхнул так ярко, что на мгновение затмил свет от рубина и железа.

Парящая фигура дрогнула.

Ее гладкая, безликая голова медленно, с легким скрипом органических кабелей, повернулась в его сторону. У нее не было глаз, но Кайен почувствовал на себе ее взгляд — всеобъемлющий, изучающий, древний, как сама вселенная.

Оно просыпалось. Его пробуждало присутствие родственной души.

— Кайен, не надо! Уходим! — закричала Лира, отступая к двери.

Но Кайен не слышал ее. Он был заворожен. Зов, который он чувствовал, был не просто приглашением. Это было предложением. Предложением воссоединения.

Он медленно поднял руку. Он не знал, что делает, он просто подчинялся инстинкту, который был глубже, чем инстинкт выживания.

— Что ты такое? — прошептал он.

Существо не ответило. Но в разуме Кайена раздался не голос, а чистое, ясное чувство. Одиночество. Бесконечное, вселенское одиночество. И узнавание.

Кабели, удерживавшие фигуру, запульсировали быстрее, их свечение стало почти ослепительным.

— Кайен! — истошный крик Лиры был полон ужаса.

Он шагнул вперед, протягивая руку к светящейся, жемчужной коже.

В тот миг, когда его пальцы были в сантиметре от того, чтобы коснуться Нулевого Пациента, все кабели, удерживавшие его, с оглушительным треском лопнули.

Фигура, освобожденная от своих оков, медленно опустилась на пол. И протянула свою гладкую, безликую руку навстречу руке Кайена.

Это был момент истины. Момент, который мог даровать ему божественную силу или стереть его из реальности. И он, не колеблясь, сделал свой выбор.

Его пальцы коснулись ее.