Третья часть Великого похода. Сброшенные хвосты. Отданные долги.

Глава 27

Глава 27

Город Ожившей Бабочки.

Через месяц после возвращения армии клана из Большой степи.

Сегодня в городе Ожившей Бабочки не звучали молотки, не визжали пилы, не сновали тачки с землей, цементом, камнем, кирпичом или доской, никто никуда ничего не нес, не катил и не вбивал — во всем огромном городе нельзя было встретить работающего заготовку, непись или игрока. Небывалое событие для всегда шумной, вечно кипящей строительной чехардой клановой столицы! Даже зомби, не устающие живые мертвецы, покинули недостроенные объекты, и еще до восхода солнца их возглавляемые некромантами колонны вышли за пределы городских стен и нынче на улицах и площадях невозможно стало встретить самого завалящего живого мертвяка. Зато вместо живых мертвяков город наводнили многие тысячи Белок, что приезжали несколько последних дней, причем приезжали не только из признавших власть Драконов поселений, но и из тех, что находились вне пределов контролируемых ими земель. Драконы принимали всех, размещали в обширных городских казармах, кормили и не требовали платы за постой. В чем же причина такой благотворительности совсем не склонного к филантропии клана, и почему в этот ясный, солнечный день не только в упомянутом городе, а на всей территории клановых земель был объявлен всеобщий выходной? Вернее даже не выходной, а самый настоящий праздничный день! Ведь сегодня в сердце освоенных Драконами земель стеклись не только Белки, но и все без исключения клановые игроки, все клановые заготовки, живущие милостью клана неписи из южных и северных краев, наемные специалисты, добровольные переселенцы из Парнской империи и даже представители варварских племен. Все они одели лучшие свои одежды и, прихватив разнообразные дары, собрались в как никогда многолюдном городе, а точнее на центральной площади Торгового района. С самого утра огромная масса людей и нелюдей заполняла совсем немаленькую площадь и в настоящий момент на ней и прилегающих к ней улицах яблоку негде было упасть. Десятки тысяч разумных существ желали присутствовать, увидеть и поучаствовать в по-настоящему знаковом событии для клана, для города, для всех окрестных земель!

Взгляды всех присутствующих приковывал к себе наконец-то достроенный дом бога войны — Великий храм Трооатэны был готов засиять своей истинной красотой! Нет, он уже сиял, поражал, восхищал, причем не только лесовиков-Белок и варваров из чащоб, но даже повидавших мир наемных специалистов и игроков! Избавленный от строительных лесов, отмытый, буквально вылизанный перед праздником храм сиял как бриллиант с гору величиной! Ну ладно, пусть не как бриллиант, но нечто сопоставимое с подобным бриллиантом красотой и ценой. Кто бы что не думал и как бы не относился к богам Серединного мира, но храм, Великий Храм Трооатэны — один из ключевых объектов нарождавшегося города, не менее, а возможно более значимый чем Новая Цитадель. Прекрасно осознающие его важность Драконы явно не пожалели на него средств, вложив в его строительство миллионы золотых монет, труд заготовок, зомби, наемных мастеров, в конце-концов свой собственный труд.

Главным магнитом для тысяч и тысяч восторженных взглядов без всякого сомнения являлось центральное здание храма — поистине впечатляющее строение доминировало не только над полной народа площадью, но и пожалуй над всем остальным городом. Чем-то похожая на циклопический шлем внешне монолитная ступа занимала почти 2 гектара по площади и тянулась в высоту на внушающие уважение 150 метров. Венчал ступу-шлем шпиль, хотя нет, никакой не шпиль, а настоящее лезвие, широкое и заточенное с двух сторон как лезвие всамделишнего меча. Высота лезвия еще метров сто, так что если сложить, то общая высота здания со шпилем — полные 250 метров — тот еще небоскреб-небокол! Как и настоящий меч, шпиль-лезвие выполнен из металла, из отличной стали, дварфской стали, что не заржавеет и не потеряет своих свойств тысячи, десятки тысяч лет, тем более ''мечу'' не рубить тела и доспехи, не встречать подобные клинки на своем пути, а радовать своим видом мир и приверженцев бога войны, внушать благоговение и религиозный восторг. Шпиль сотворили гномы, сотворили по частям (блоками по 10 метров), из предоставленного Драконами материала (из каждых пяти 12-килограммовых слитков четыре шли на шпиль, а один в качестве оплаты за работу). Те же гномы местами отделали шпиль золотыми пластинами и вставили в золото рубины от грецкого ореха до яблока величиной (дварфская сталь с лихвой окупила достаточно простую работу по золоту и камням, Драконы лишь предоставили материал). Всего на шпиль ушло 5 тон золотых слитков и 10 полных сундуков рубинов. Как апофеоз роскоши и самых что ни наесть диких понтов, последний блок-острие изготовили не из жутко дорогой дварфской стали, а из поистине бесценного мифрила. Все на свете повидавшие мастера-гномы мало-мало не тронулись умом, когда Драконы сделали им такой заказ и главное смогли предоставить требуемое количество серебра богов (одно из названий мифрила). Но как бы то ни было гномы выполнили заказ, отковали все блоки стометрового шпиля, украсили их драгоценными металлом и камнями, изготовили не имевшее цены острие, затем помогли Драконам установить, хотя скорее блок за блоком собрать шпиль. Так и получился великанский, направленный в небо клинок, со словно подернутым золотым отливом и слегка запачканным кровью лезвием, с острием, что горело негасимым серебренным костром под солнечными лучами и мерцало этаким маяком в свете лун. После того как шпиль был готов, любой путник видел его свет задолго до того как достигал городских стен. Чудо, невероятное чудо, какого нет ни в одном другом городе Серединного мира! Да, есть чудеса побольше, покрасивей, помасштабней и много-много-много древней, но точно такого нет нигде!

Но оставим вызывающий восхищение шпиль-меч и опустимся к ступе под ним. На три четверти внешние стены ступы покрыты мраморными плитами с изображенными на них символами бога войны, а точнее мечами, саблями, луками, топорами, булавами, шестоперами, кинжалами, кистенями, копьями, глефами, алебардами, арбалетами, пращами, боевыми серпами.........................! Любое оружие — это символ бога войны, его рука, продолжение его воли, а любой сжимающий его в руках воин — его последователь и в какой-то степени даже жрец, по крайней мере служитель. И тут совершенно не важно поклоняется ли он ему или нет: взял в руки оружие — порадовал бога войны; убил им врага — принес ему жертву; почистил, наточил, удалил ржу — оказал богу честь, помолился. Оставшуюся четверть поверхности ступы занимают 7 опоясывавших всю ступу композиций барельефов, на них изображены совершающие подвиги, проповедующие, сражающиеся герои, жрецы и паладины. Порой сложно разобрать, кто из них кто — все жрецы бога войны это лучшие воины и самые лучшие из них становятся паладинами. Однако одного из героев на третьем от вершины поясе барельефов абсолютно точно можно опознать — это Дримм Красный Дракон, повергающий темного бога Гвыжаху Поедателя Кишок Кровавого Шипа сына Воргутаты Бараны. Дримм изображен лишь в 5 раз меньше своего врага: Гвыжаха повержен, Дримм вырезает сердце из его груди, вокруг стоят совсем маленькие по сравнению с этими двумя Василиса, Послушный (в образе пса), Ворошилов.

*

В свое время Дримм пытался отказаться от чести быть запечатленным на барельефе центрального храма, но заскромничавший Глава не смог пойти против воли всего клана и яростных настояний Людмилы. Жрица бога войны вполне справедливо указывала на то, что такое деяние как убийство темного бога достойно гораздо большего чем барельеф, остальные игроки клана желали видеть зримое подтверждение подвига своего любимого Главы (а заодно похвастаться перед всем миром, что именно Глава их клана завалил темного бога, ИХ, а не чей-то другой!). Вот так изображения Дримма, а так же Василисы, Послушного, Ворошилова оказались среди изображений величайших героев Серединного мира. Оказались по заслугам, ведь Дримм и его свита действительно совершили то, о чем повествовал барельеф.

*

Еще опустимся вниз, ко входу в центральное здание храма. Невысокая, но масштабная лестница из мощных гранитных плит ведет на площадку перед главным входом. Невероятно красивые мраморные перила с изображениями сражающихся воинов опоясывают площадку и края лестницы. Площадка предваряет вход в храм — 15-метровые в ширину и 8-метровые в высоту двустворчатые врата. Врата густо покрыты чеканными пластинами из золота, серебра, еще более ценных металлов, на этот раз глаз радуют искусные изображения жрецов, что несут слово истиной веры тем, кто еще не познал радости поклонения богу войны. Тем не менее врата это врата — в основании под красивыми, но мягкими пластинами драгоценных металлов листовая сталь полуметровой толщины. Врата, каждая створка которых весит 60 с лишним тонн, не открыть руками, только милостью бога войны и одаренных этой милостью жрецов.

Но оставим пока врата в покое и сосредоточимся на площадке перед входом — здесь есть на что посмотреть... По обеим сторонам от врат стоят похожие скульптурные группы из запряженных давно вымершими ездовыми ящерами четырехколесных колесниц. На каждой колеснице по три воина: возничий с бичом и поводьями, боец с копьем и большим круглым щитом и лучник. Все воины — фейри. Все воины — первые бойцы, пошедшие за еще не получившим божественный статус Трооатэной. Все воины — великие военачальники небесной дружины бога войны, старейшие среди ''Живущих в бою''. Здесь они изображены в те далекие, легендарные, полумифические времена, когда еще не стали небесными воителями, а были простыми воинами, последовавшими за своим вождем на безнадежную битву. 6 воинов — пример каждому, кто посетит храм, пример верности, храбрости и чести, а еще пример того, что храбрость, верность и честь не останутся без награды (ведь Трооатэна тогда победил, потом еще и еще, затем поверг прежнего бога войны, сам стал богом и не забыл своих верных бойцов ). Колесницы украшены драгоценными камнями, попоны на ездовых ящерах блестят пластинами из черной бронзы, поводья и хлысты в руках возниц из серебра, оружие в руках воинов из настоящей стали с золотой насечкой.

Кроме охраняющих вход колесниц на площадке находится тяжелый гонг более чем в тонну весом. Рядом с массивной рамой и подвешенным на ней литым блином вертикально стоит палица, которой по идее нужно лупить в гонг. Только вот весит эта палица немногим меньше чем гонг рядом с ней. Но не в изумляющем весе палицы дело — ударить в гонг может либо жрец храма, отмечая божественные праздники или начало-окончание войны в землях, на которых расположился храм, либо... любой, кто просит защиты, покровительства или суда бога войны — захочет бог и палицу поднимет даже маленькая девочка, не захочет и ее не сможет поднять самый могучий богатырь.

Над входом в храм изображение трех мечей (упершиеся в торцы рукоятей друг друга мечи направили лезвия во вне, этакая трехгранная звезда). Данное изображение — знак стража храма, такого ли своеобразного духа места, осененного благодатью бога войны, первейшего помощника храмовых жрецов. Подобный страж есть в каждом самом маленьком и незначительном храме бога войны. Как только закладывается первый камень в основание будущего храма, появляется страж, по мере роста храма страж растет и набирается сил, чем больше храм, чем старше храм, тем сильнее его страж, но настоящую силу страж обретет только после того, как храм будет окончательно освещен, и на него щедрой мерой прольется благодать того, кому он посвящен. Да, страж живет, пока существует храм, если же случится невероятно скорбная вещь и храм падет (будет разрушен), страж храма умрет-уйдет вместе с ним. Защитника храма следует почтить, именно потому его изображение над входом на самом виду, внутри храма оно тоже есть и даже есть его отдельный алтарь. Для верующих и особенно для жрецов храма всегда уместно почтить стража отдельной жертвой — такая жертва не оскорбит Трооатэну, наоборот принести жертву стражу храма значит по заслугам оценить его службу по защите дома бога войны в мире живых.

Еще на площадке стоят два здоровенных деревянных ящика на крохотных колесиках. Ящики предназначаются для даров от тех, кто хочет почтить бога войны в столь знаменательный день. В один из ящиков бросают денежные дары — золотые, серебренные, медные монеты, драгоценные камни, нитки жемчуга, украшения, иногда целые золотые и серебреные слитки или мотки проволоки из драгоценного металла. В другой ящик кладут совсем иные, не менее угодные богу войны дары — оружие и доспехи поверженных врагов либо военные трофеи. Верующие с ночи несут свои дары, и тот, и другой ящик много раз наполнялся с горкой. Заполненные ящики периодически меняют прислужники храма: ящик с монетами меняют раз в два часа, ящик с оружием — в полтора. Масса народу стремиться почтить и напомнить богу войны о себе, их поток не оскудевает до сих пор, их дары наполняют храмовую казну. Драконы-игроки жертвуют не меньше, скорее больше всех, хотя главную свою жертву они уже принесли — построили столь величественный храм. Иные дары вроде корзин с овощами, отрезов ткани, шкур, мехов, мешков с зерном, яиц, живых кур, овец, коз, лошадей принимают в другом месте.

Теперь давайте наконец проникнем за несокрушимые двустворчатые врата... Что же мы видим там? А видим мы не длинный, но широкий и высокий арочного типа коридор: в боковых стенах коридора немало дверей и не обремененных дверьми проходов, что ведут либо вниз в обширные храмовые подземелья, либо на многоэтажные открытые галереи, которые опоясывают весь храм и поднимаются ввысь почти на половину высоты ступы, всего 18 высоких этажей-галерей. Однако пока оставим галереи, подземелья, служебные помещения и сосредоточимся на том месте, куда ведет нас главный коридор. А между тем он приводит нас в центральный зал. Зал по-настоящему огромен и тянется до самого купола ступы.

А вот на самом куполе стоит остановиться отдельно — посмотреть, приглядеться, осознать, что ты увидел. Весь купол богато и ярко расписан деяниями бога войны: Трооатэна сражается с другими богами, чудовищами, демонами, равными богам великими магами древности... и всегда бог войны держит верх! А еще Трооатэна правит суд, награждает отличившихся воинов, благословляет паладинов на подвиг, направляет своих жрецов, пирует со своей небесной дружиной и ведет ее в бой, утешает потерявших мужей жен воинов, накануне битвы навещает воинов, которым суждено переселиться в верхний мир, принимает в своих покоях не оставивших детей воительниц, является правителям и достойнейшим героям разных рас и времен, а то и целым армиям. Купол настолько велик, а росписей столь много, что требуются многие часы для того, чтобы хотя бы мельком окинуть взглядом их все! Отводить взгляд не хочется — росписи не только многочисленны, они великолепны, интересны, они побуждают смотреть, запоминать, думать над увиденным — перед посетившим храм словно разворачивается краткая история Серединного мира, история, увиденная глазами бога войны.

В центре храма невысокая, многоступенчатая, широкая пирамида в форме зиккурата. На вершине пирамиды главное место храма, всего храма, не только центрального здания — парное изображение бога войны, алтарь, священный огонь, отдельно место для жертвоприношений.

Изображение бога войны отличается от принятого ныне канона — вместо юноши расы фейри с длинным прямым мечом парная статуя — юноша и девушка, похожие словно близнецы. В руках у девушки-фейри уже не прямой, а изломанный как молния меч. Трооатэна — бог всех воинов независимо от пола, и когда-то его статую в женской форме имел каждый второй храм, а каждый первый — хотя бы несколько таких изображений внутри. Но постепенно женский облик бога как бы отошел в тень, нет, о нем не забыли, но по самым разным причинам в храмах бога войны стали использовать только мужской. Ну а женское его изображение сохранилось лишь в книгах и на полустершихся барельефах самых древних руин. Строя свой храм Драконы возжелали восстановить справедливость и более полно почтить бога войны, припасть, так сказать, к древним корням и трактовкам, освежить полузабытую старину — в результате вместо одной статуи встали две. Мужская и женская ипостась Трооатэны равны, облик бога войны полон — впервые за тысячи лет два его лика одновременно глядят на мир и построенный в честь него храм. Две тридцатиметровых статуи выполнены из специального сплава, в основе которого золото и серебро, а так же несколько других, придающих статуям прочности металлов. На клинки в руках бога (на прямой как солнечный луч и на молнию) пошла только лучшая сталь, не мифрил как на кончик венчавшего храм шпиля, но очень дорогая сталь (вновь гномья работа). Четыре красных глаза сверкают рубиновым светом будто живые!

*

Драконы не потянули четыре таких огромных рубина, каждый размером с сервант, потянули с некрупную дыню величиной. Но они ловко вышли из положения с помощь пусть и дорогого, но доступного по цене красного хрусталя. В глазах статуй рубиновыми были только зрачки, а все остальное — похожий по цвету хрусталь. Получилось очень удачно — неизвестно будь вместо такой вот компиляции настоящие рубины, удалось бы им создать такую достоверную иллюзию живого взгляда. А впрочем возможно дело было не в рубинах, хрустале и искусной работе, а в чем-то совсем ином, ИНОМ....

*

Статуи красивы истинно классической фейрийской красотой, мощью тренированных тел, несокрушимым здоровьем вечной молодости, вызовом миру и любым врагам, который легко читается на юных, похожих друг на друга лицах. Древняя боевая одежда мало что скрывает в прекрасных телах, позволяя оценить и насладиться мужской и женской красотой. В этом нет греха, наоборот, бог войны любит, когда на него смотрят, когда его вспоминают, когда думают о нем, когда его желают — все вышеперечисленное прибавляет ему сил и крепит связь между ним и его последователями. Статуи нового храма невероятно прекрасны, ими хочется любоваться, их хочется вспоминать в мечтах и видеть во снах!

В отличие от парной статуи чаша с негасимым огнем и место для жертвоприношений полностью соответствуют канону. Правда редко какой храм может похвастаться чашей с огнем такой величины, и никто и никогда прежде не использовал под место жертвоприношений специально изготовленную цельнолитую плиту из чистого серебра — еще одно подтверждение невероятного богатства Драконов, а проще говоря — голимые понты! Хотя возможно тут дело не в понтах, а в желании как можно сильнее почтить бога войны, оказать ему максимально возможную честь, а заодно продемонстрировать всему миру силу своей веры (но все же понты вероятней, но тсс (!) — не будем никому об этом говорить).

Каменный алтарь из какого-то странного огненно-красного минерала на первый взгляд выглядит несколько грубовато, примитивно и даже неуместно рядом со всем этим богатством и красотой, но это на первый взгляд и только для тех, кто не знает историю здоровенного почти необработанного валуна. Алтарь — не новодел, а невероятная древность: когда-то еще до похода в Гоблинские горы Драконы добыли его в одном из заброшенных поселений расы их Главы. Добыли и ошалели, когда поняли ЧТО оказалось у них в руках — в руках мелкого и ничем в те времена не примечательного клана оказался один из первых, а возможно самый первый алтарь бога войны! Невероятная ценность! А еще невероятная головная боль, ведь совершенно не понятно, кому и за сколько ее можно продать!? Зато абсолютно точно понятно: как только о немыслимой цены артефакте узнают в окружающем мире, его немедленно попытаются отнять или в лучшем случае заставят отдать за мизерную часть его реальной цены! Попытаются ярые последователи Трооатэны, его жрецы и паладины, попытаются правители разных стран, попытаются маги, попытаются богатые любители старины, попытаются жрецы других богов (чтобы получить преимущество над последователями Трооатэны), воры со всего Серединного мира несомненно постараются украсть драгоценный артефакт, и конечно, без вопросов, на Драконов наедут другие игроки — могучие, сильные, многочисленные кланы. Тогда Драконы не решились дергать мириады тигров за усы и от греха запрятали алтарь поглубже в свои закрома, как говорится до лучших времен. Нынче же богатый, могучий, большой и славный деяниями клан Драконов не боялся чужих глаз, не боялся выставлять этакую ценность на всеобщее обозрение. Тем более после того как алтарь украсил собой столь величественный храм, все последователи бога войны, включая жрецов и паладинов по всему миру, автоматом превратились из потенциальных врагов в безусловных союзников. Что касается правителей, магов и воров, то редкий дурак решится заявить свои права или тем более попытается украсть действующий алтарь из действующего храма — никому из живущих под светом 5-ти лун не улыбалось становиться врагом бога войны и всей его многочисленной паствы. Древний, овеянный легендами алтарь завершал композицию на вершине зиккурата.

В целом не только зиккурат, статуи бога и купол, но и все остальное пространство центрального храма поражало воображение: от мраморных полов с вкраплениями полудрагоценных камней до мраморных, покрытых барельефами колон; от статуй воинов небесной дружины, подобно страже окружавших центральный зал, до сотен статуй героев разных рас в специальных нишах на галереях; от расписанных рисунками и украшенных барельефами стен до светильников на высоких позолоченных шестах, что освещали зал светом живого пламени; от небольших искусственных родников, из которых верующие могли утолить жажду, до мраморных скамеек рядом с родниками, на которых верующие могли отдохнуть, просто посидеть, подумать о высоком, полюбоваться убранством храма. Имелись и служебные, скрытые от взглядов простых посетителей помещения, в них отправлялись не предназначенные для посторонних жреческие дела и хранилось все необходимое для исполнения обрядов и должного ухода за храмом. Среди статуй и барельефов немало древних под стать алтарю вещей, их меньше чем сделанных в более поздние эпохи или заказанных специально для храма, но тем не менее они составляют примерно пятую часть от общего убранства храма, составляют и придают новенькому храму неуловимый шарм достойной восхищения древности. На одной из галерей в одной из многих ниш мы вновь можем встретить Убийцу Богов, на этот раз не барельеф, а статую в полный рост из серовато-зеленого зато пронизанного золотыми прожилками камня. Дримм уже не вырезает сердце из груди темного бога, а просто стоит в одной из ниш такой какой он есть — скрестивший руки на груди фейри с Крохобором на поясе и Убийцей, выглядывавшим из-за правого плеча. Изображения Василисы, Послушного-пса и Ворошилова окаймляют нишу, в которой стоит Глава, а вот крохотный дракончик обвивает своим телом левую руку фейри и смотрит внимательным взглядом на тех, кто решится остановиться у ниши. Суровыми глазами из черных как ночь брильянтов смотрит на посетителей и Дримм.

Ну а сейчас давайте с почтением поклонимся единому в двух ипостасях богу и покинем храм так же как в него вошли. Помимо центрального здания на территории храма можно найти много чего еще: выложенные камнем дорожки и каменные мосты над парой десятков прудов с разноцветными рыбами и небольшим декоративным озерцом, прекрасные сады и даже пусть и маленький, но самый настоящий парк с фонтанами и открытыми беседками для молитв, тренировок и медитаций (одно и то же для бога войны и вообще можно поточить меч — одновременно и полезное дело, и молитва ). Есть и казармы-пристанища, где могут преклонить голову старые и увечные воины, которым некуда больше пойти, есть казармы для послушников, есть жилища для паладинов и жрецов. Личные покои Великой жрицы также находятся здесь — уютное двухэтажное строение посреди одного из садов. Где-то среди прудов, садов и беседок, не на самом виду, но и не на задворках находится обязательный атрибут любого большого храма, почти любого из общечтимых по всему Серединному миру богов — небольшой Храм Всех Богов. К одноэтажному, но достаточно вместительному зданию ведет специальная каменная дорожка. На здании нет никаких символов, росписей, изображений, только голый камень и прочная крытая бронзовой черепицей крыша в форме конуса. Внутри немного повеселей — здание имеет пять стен, пять алтарей перед ними, простых каменных алтарей, опять же без каких-либо символов и рисунков. На первой из стен изображено ночное небо, звезды и пять лун — алтарь и стена предназначаются для поклонения темным и ночным богам. На второй из стен изображение ясного неба и солнца — алтарь и стена предназначаются для молитв светлым богам. На третьей стене изображен лес, жуткое переплетение древесных стволов и ветвей — алтарь и стена для службы богам жизни и природы (а еще конкретно для многочисленных лесных богов). На четвертой — абстрактная картина из черных, красных, мрачных тонов — боги хаоса и смерти примут молитву тех, кто избрал эту стену и этот алтарь. Ну и наконец, пятая стена и алтарь перед ней, на стене.... ничего — голый камень: здесь можно помолиться неведомым богам, богам отдельных рас, давно забытым богам или непризнанным богам — любым богам, ЛЮБЫМ. Храм Всех Богов это не только дань уважения Трооатэны своим божественным собратьям, но и статусное строение — только по-настоящему большой, богатый храм может позволить себе иметь такое место.

Да, много чего интересного понастроено на территории храма, но не меньше интересного скрыто под ним — снова казармы, казармы и казармы, способные принять тысячи жильцов, к ним арсеналы, способные вооружить и снарядить уже десятки тысяч воинов, надежные сокровищницы, огромные склады, мастерские, собственная типография — 2/3,даже больше помещений храма надежно укрыты от посторонних взглядов под землей. Пускай пока казармы и арсеналы огорчительно пусты, сокровищницы и склады не заполнены и на десятую часть, в мастерских и в типографии не кипит работа, но любой увидит, что потенциал этого места невероятно велик. Храмовые подземелья связаны с общегородскими подземельями и в то же время надежно отгорожены от них крепкими стальными вратами, вратами не столь богатыми как наверху в центральном здании и далеко не столь массивными, однако не менее надежными.

Кстати насчет верха: давайте покинем пока пустынные храмовые подземелья и вновь перенесемся под солнечные лучи. Всю обширную территорию храма отделяет от города невысокая трехметровая стена из тесанного камня. Поверхность стены с внешней стороны покрывает искусно расписанная керамическая плитка и опять глаз радуют изображения героев, жрецов, паладинов, чудовищ, воинов небесной дружины, деяний и подвигов бога войны. По вершине невысокой стены нет ни шипов, ни колючей проволоки — обитатели храма не боятся ни воров, ни убийц. Главные ворота в стене невероятно широки и в принципе не имеют врат — бог войны и его жрецы рады каждому, кто захочет к ним зайти. По обеим сторонам — чаши со священным огнем: каждый входящий на территорию храма пройдет меж двух огней и тем самым обнажит свою суть перед стражем храма и его могучим господином. Уже за воротами, но перед лестницей находится средних размеров площадь, мощные гранитные плиты из редкого и дорогого вида гранита покрывают ее от врат в стене до самой лестницы к предвратной площадке и до дорожек, что огибая центральное здание ведут на территорию остального храма. Сегодня храмовая площадь скрыта под массой последователей бога войны — они волнуются, но терпеливо ждут пока откроются главные врата.

Поистине прекрасный храм внушает благоговение всякому, кто смотрит на него, и даже тому, кто не видит самого храма из-за толпы, а видит только лезвие-шпиль! И тем не менее, при всем своем внешнем и внутреннем великолепии храм еще не храм. Как минимум не полноценный храм — он уже дышит, живет, чувствует, заставляет считаться с собой и ощущать свое присутствие всех вокруг, но он еще не тот, каким он должен быть, храм словно спит глубоким сном. Однако не беда — сегодня в этот яркий, солнечный день тысячи, десятки тысяч людей и нелюдей, игроков и заготовок, Белок и фейри специально собрались для того, чтобы разбудить его ото сна и воздать должные почести богу войны, Творцу Битвы, Растителю Воинов, Убийце Чудовищ, Великому и Победоносному Трооатэне!

Людмила — жрица и паладин бога войны.

Людмила впервые находилась в храме одна, совсем одна — ни жрецов-игроков, ни жрецов-заготовок, ни прислужников (младших жрецов), никого. По обычаю последнюю часть ритуала освещения храма должна была провести только она, без чьей-либо помощи, без посторонних глаз. Впрочем провела, справилась, сделала все как надо и сейчас ей остался последний шаг. Людмила нервничала и нельзя ее в этом винить — сегодня, смотря на бесконечный поток верующих с дарами, глядя на заполненную народом площадь, даже две площади, видя тысячи глаз, она впервые по-настоящему поняла, какую ответственность взваливает на себя, поняла, что это уже не игра в жрицу и паладина, а ответственность на всю жизнь. Нет, не на год, который остался Драконам в этом мире, а на всю жизнь на Земле, на реальной Земле! Людмила опасалось того, как освещение храма скажется на судьбе клана, да и если на то пошло, и на ее собственной судьбе, а еще боялась того, что произойдет с храмом, с ней, с ее силой, с силой бога войны после переноса в реальный мир. Увидеть разочарование в глазах верующих, когда бог перестанет отвечать на ее призыв, ощутить пустоту вместо могучей силы, никогда больше не познать восторга его присутствия в себе, увидеть погасшим священный огонь — что может быть страшней?! Хорошо магам, которые узнали, что их сила, пусть и с ограничениями, но действует на Земле! А как дело обстоит с богами?! Вопрос! И нет на него точного ответа! Остается верить, верить и надеяться...

Жрица встряхнулась, прогоняя сомнения прочь! Слишком поздно что-то менять и переигрывать! Ждет клан, ждут неписи и заготовки, ждут жрецы и младшие жрецы-прислужники в подземельях, ждет стаж храма, ждет сам бог войны! И вот еще какое дело, ждет и сама Людмила, страстно хочет завершить обряд и посмотреть на получившийся результат! Не только любопытство двигало ей, но и внутреннее желание почувствовать истинную силу храма, ее храма, храма, который строился на ее глазах, в который она вложила столько сил и времени, в конце-концов, в основание которого именно она заложила первый камень, и это верно и в буквальном, и в фигуральном смысле (именно Людмила, преодолев сопротивление скептиков, убедила клан строить настолько величественный храм, а не какую-то дешевку).

Эльфийка, жрица, паладин, верная последовательница бога войны простерла руки над древним алтарем в сторону священного огня и, не сводя глаз с изображения бога, начала проговаривать самую простую, но и самую древнюю молитву бога войны:

О Грозный! О Справедливый! О Непобедимый Трооатэна! Услышь меня!

Узри и оцени мои деяния! Узри моих врагов! Узри мой путь!

Воздаю тебе славу и хвалу не только словами, но и делами своими!

Чаю, что не посрамила тебя, и ты не отвернешься от меня!

Моя жизнь на твоих весах! Моя смерть в твоих руках!

Слава Грозному! Слава Справедливому! Слава Непобедимому!

Слава Брату моему! Слава Сестре моей! Слава Великому Трооатэне!

Стоило Людмиле произнести последние слова как храм словно вздохнул, вздохнул и начал изменяться! Священный огонь рывком вырос раз этак в пять и стал не просто огнем, а чем-то иным, тем, что согревало не тела, а души тех, кто смотрел на него, тех, кто не видя его ощущал его в своем сердце! Красный алтарь потеплел и засветился изнутри! Мертвый камень дрогнул под руками положившей их на алтарь Людмилы — огромное красное сердце, сердце храма совершило свой первый удар, а затем забилось в редком и почти незаметном со стороны, но постоянном ритме — Тук! Тук! Тук! Тук... Место жертвоприношений впитало жертвенную кровь — напитавшееся кровью и божественной силой серебро засияло как снег под светом лун! Изображения бога, статуи воинов небесной дружины, статуи героев в нишах двинулись словно живые! Нет! Они и стали живыми, пускай всего на одну секунду! Огромные тридцатиметровые статуи чуть-чуть изменили положение тел, одежда смялась по другому, божественные лики посмотрели на жрицу у своих ног! Шуршание одежды, касание металла о металл и о камень, ДВИЖЕНИЕ по всему храму, на всех галереях, во всех без исключения нишах!

*

Стоявший в окружении старейшин Дримм почувствовал, как по телу пробежалась обжигающе горячая волна! На мгновение он увидел нутро храма, как будто он находился внутри, стоя на одной из галерей! Через секунду видение и жар прошли, но фейри чувствовал, что что-то в нем поменялось навсегда...

*

Изменения коснулись и величественного потолка, не только потолка, но и всех остальных росписей, барельефов, изображений — они все стали еще четче, ярче, объемней, заиграли новыми красками и смыслами и... словно задвигались, оставаясь неподвижными. Сам воздух, сам свет в храме изменился, стал другим, по другому зажурчала вода в рукотворных родниках, по другому загудел огонь в светильниках, другие запахи наполнили его пространство. Но не только запахи наполнили будто задышавший храм — его наполнило ощущение присутствия божества, ранее едва ощутимое, ныне оно стало во сто крат сильней, затопило проснувшийся храм как сосуд наполняет вода!

Все страхи Людмилы ушли как будто их и не было! Она поцеловала теплый и дышащий алтарь, на мгновение прижалась к нему лбом, ощущая как ритм его биения проникает в нее. Встала, посмотрела вперед и вверх, с почтением поклонилась сначала мужскому, затем женскому облику бога, с дрожью почувствовала взгляд двух огромных красных глаз! Взяла с алтаря церемониальный меч, вздела его над головой в салюте и запела гимн богу войны!

За спиной у поющей Людмилы в храм проникли остальные жрецы и прислужники, они не смели прервать торжественный, разносившийся по всему храму гимн, не смели подняться на зиккурат, лишь полные почтения внимали и ждали. В сердцах их великая радость, в мыслях благодать, в телах силы служить тому, кому посвящен храм, и первой из жрецов храма.

Людмила закончила петь, вновь поклонилась изображениям бога и, положив меч на плечо, повернулась ко входу в храм. Все жрецы и прислужники приветствовали ее земным поклоном. Людмила коротко и неглубоко поклонилась им, сняла меч с плеча, взяла его плашмя — на зиккурат потянулась цепочка служителей храма припасть губами к священному клинку и принести положенные в этом случае клятвы. После того как клятвы были произнесены и приняты, заговорила и Людмила: воздала хвалу богу войны, поздравила всех его служителей с великим делом, в преддверии первой настоящей, да еще и торжественной службы отдала необходимые распоряжения. Жрецы и прислужники с радостью и ликованием в сердце заняли свои места, Людмила подняла меч и указала им на храмовые врата — огромные, роскошные, тяжелые врата без скрипа и без звука пошли в стороны, они открывались...

Снаружи.

Вся огромная масса людей и нелюдей ахнула, когда разверзлись небеса и небесный огонь ударил в самое острие шпиля-меча! Знак милости великого бога заставил много ярче чем прежде засиять мифриловое острие, а лезвие полыхнуть не кажущимся, а настоящим золотым огнем с кровавым отливом! Величественный шпиль и раньше производил впечатление, но теперь он выглядел истинным оружием богов, одного бога, бога воинов и войн — лезвие буквально пылало золотым, кровавым, серебреным огнем и освещало им весь город с окрестностями! И все это под грохот небесного грома, под вспышки гигантских молний в вышине, под закрутившиеся огромным кругом облака! Со временем, недели спустя, сияние немного притухло, но не исчезло совсем — шпиль храма бога войны сиял над городом как маяк, как страж, как напоминание под чьим покровительством находится сей город и населявший его народ!

Иные изменения коснулись внешнего вида храма и того как его ощущала собравшаяся почтить бога толпа: огонь в чашах по обеим сторонам врат стал ярче-выше-сильней, а еще белей-теплей-приятней глазу и душе; покрывавшие храм плиты и барельефы засияли и вовсе невероятной белизной, и в то же время все изображения, символы и картины стали четче и словно ближе к тем, кто на них смотрел; плиты храмовой площади налились внутренним светом — красный гранит горел не обжигающим огнем и окрашивал тех, кто на нем стоял в багровые цвета; в колесницы на площадке перед входом словно вдохнули жизнь — их сложно стало воспринимать как простые камень и металл — казалось колесницы вот-вот поедут, щелкнет бич, полетит стрела, ящеры оскалят клыки; от храма или возможно прямо с небес изошла некая волна — воздух во всем городе посвежел, ушли неприятные мысли, у тех кто по тем или иным причинам испытывал душевную боль, она отступила или исчезла насовсем; чеканные жрецы на центральных восьмиметровых вратах живыми глазами взглянули на две площади; каждый присутствующий на торжестве почувствовал прилив сил, у игроков немного выросли некоторые статы и пришло по паре-тройке новых сообщений на брата, заготовки ощутили невероятный душевный подъем и ясность мысли, многие из них поняли то, что не понимали до сих пор, неписи (варвары, люди, специалисты-гномы) ощутили божественное присутствие и задохнулись от восторга.

Медленно и величественно открывались золотые двустворчатые врата храма....

Внутри храма.

Людмила.

Все то время пока неторопливо открывались массивные врата и первая партия желавших почтить бога войны наполняла зал, Людмила посвятила тому, чтобы как минимум узнать, что ей как игроку принесло появление действующего и освещенного храма. Разумеется времени внимательно все прочитать и тем более обдумать прочитанное не хватило, но не пожелавшая подождать жрица вполне успела пробежаться по верхам...

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

+10 к Удаче.

Вот так, не объясняя причин, сходу обрадовал ее интерфейс. Впрочем и без объяснений понятно, откуда ветер дует и за что получено 10 новых уровней и такая солидная прибавка к параметру ''Удача''. Людмила полюбовалась приятными глазу всякого игрока сообщениями о новых уровнях, но даже не попыталась их взять и распределить — еще успеется, к тому же таким ответственным делом гораздо лучше заниматься в спокойной обстановке никуда не спеша, а не тогда, когда на тебя смотрят сотни глаз и у тебя всего лишь несколько свободных минут.

Вы стали старшим жрецом (настоятелем) первого возведенного в новом городе (городе Ожившей Бабочки) храма Трооатэны. Поправка: Великого храма Трооатэны.

Награда:

+6 к Мудрости.

+6 к Харизме.

+9 % ко всем жреческим умениям.

+8 % ко всем умениям паладина.

+20% к силе молитв и благословений.

+15 пунктов репутации у Трооатэны.

+15 пунктов репутации у всех жрецов Трооатэны.

+15 пунктов репутации у всех паладинов Трооатэны.

+10 пунктов репутации у всех обитателей Серединного мира, мира Мертвых, мира Теней, мира Духов, Инферно. Дополнение: у врагов бога войны ваша репутация -15 пунктов.

+7 пунктов репутации у жрецов других богов.

Отношение к вам Трооатэны: +15 пунктов.

Милость к вам Трооатэны: +15 пунктов.

Открыта новая ветка умений для обретших свой храм жрецов.

Открыта новая ветка умений для старших жрецов храма.

Открыта новая ветка умений для старших жрецов Великого храма.

На 5% выше вероятность того, что Трооатэна прислушается к вашим молитвам.

Вы вошли в первую тысячу игроков класса ЖРЕЦ, чей клан построил храм Трооатэне (N 489).

Награда:

Очки опыта.

+1 к Удаче.

+1 к Мудрости.

+1 к Харизме.

+1 к Интеллекту

Вы стали первым игроком класса ЖРЕЦ, который стал старшим жрецом (настоятелем) Великого храма Трооатэны.

Ваш аккаунт помещен в Зал Славы Серединного мира.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получены очки.

+10 к Интеллекту.

+8 к Мудрости.

+8 к Харизме.

Получен классовый спец-навык — Пастырское слово.

Получен классовый спец-навык — Хранитель Благодати.

Получено классовое умение — Святой.

Получен титул — Защитник Веры.

Вы стали первым старшим жрецом (настоятелем) Великого храма, клан которого построил Великий храм.

Ваш аккаунт помещен в Зал Славы Серединного мира.

Награда:

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

+7 к Интеллекту.

+5 к Мудрости.

+5 к Харизме.

+10 пунктов репутации у всех жрецов Трооатэны.

+10 пунктов репутации у всех паладинов Трооатэны.

Получен классовый спец-навык — Миссионер.

Получен классовый спец-навык — Проповедник.

Получен классовый спец-навык — Боевой жрец

Получено классовое умение — Создатель Святых Мест.

Дополнение/изменение: как самый большой храм на данной территории, Великий храм Трооатэны в городе Ожившей Бабочки получает статус Первохрама данной территории (1/7 часть континента).

Вы стали старшим жрецом (настоятелем) Первохрама.

Награда:

+10 к Удаче.

+15 пунктов репутации у Трооатэны.

+15 пунктов репутации у всех жрецов Трооатэны.

Отношение к вам Трооатэны: + 15 пунктов

Милость к вам Трооатэны: + 15 пунктов.

Открыта новая ветка умений для жрецов Первохрама.

Все классовые характеристики жреца +10%

Все классовые характеристики паладина +10%

На 50 % выше вероятность того, что в битве к вам на помощь придут воины небесной дружины бога войны. В случае если бой происходит на территории Первохрама, вероятность 100%.

Как старший жрец (настоятель) Первохрама вы становитесь Верховным жрецом данной территории (1/7 часть континента): вы старший жрецом в иерархии жрецов Трооатэны на данной территории, все жрецы данной территории повинуются вам, все паладины на данной территории повинуются вам, все настоятели храмов Трооатэны на данной территории повинуются вам, вам принадлежит высшая судебная власть над иерархами Трооатэны, вы имеете власть закрыть-открыть любой храм на данной территории.

Вы стали первым игроком класса ЖРЕЦ, который стал старшим жрецом (настоятелем) Первохрама и Верховным жрецом.

Ваш аккаунт помещен в Зал Славы Серединного мира.

Награда:

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен Уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

+17 к Интеллекту.

+17 к Мудрости.

+17 к Харизме.

+12 к Удаче.

Получен классовый спец-навык — Наставляющий Воинов.

Получен классовый спец-навык — Несущий Свет.

Получено классовое умение — Пастырь Заблудших.

Получено классовое умение — Слышащий Голос Войны.

Получен титул — Столп Веры.

Спец-награда:

Все классовые спец-навыки и умения класса ЖРЕЦ повышаются на уровень.

Особое расположение Трооатэны.

Вы стали первым старшим жрецом (настоятелем) Первохрама, клан которого построил Первохрам.

Ваш аккаунт помещен в Зал Славы Серединного Мира.

Награда:

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

Получен уровень.

+15 к Интеллекту.

+15 к Мудрости.

+15 к Харизме.

+5 ко всем первичным и вторичным характеристикам (кроме Интеллекта, Мудрости, Харизмы).

+5 к Удаче.

+10 пунктов репутации у всех жрецов Трооатэны.

+10 пунктов репутации у всех паладинов Трооатэны.

Максимальная репутация у всех мирских последователей Трооатэны.

Получен классовый спец-навык — Воин-Молния.

Получено классовое умение — Основатель.

Получен четвертый уровень классового умения Подвижник.

Получен пятый уровень классового умения Подвижник.

Спец-награда:

Все классовые спец-навыки и умения класса ЖРЕЦ повышаются на уровень.

Сила всех молитв и благословений +200%

55-уровней! ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ + спец-навыки + умения + очки к разнообразным характеристикам и много + другие прибавки + титулы + помещение ее аккаунта в легендарный Зал Славы + власть над ВСЕМИ жрецами на значительной части континента + спец-награды + репутация + открывшиеся ветки новых умений + Отношение, Милость и Особое расположение бога войны! Пожалуй никогда еще Людмила не получала СТОЛЬКО всего за один раз! А ведь сообщения на этом не закончились! Людмиле хотелось орать от восторга, углубиться в описание классовых спец-навыков и таких же умений, поскорее узнать, что изменят в ее жизни титулы, понять, в чем выражается особое отношение бога войны! Но времени нет — храм почти полон, и Людмила по-быстрому пролистала оставшиеся сообщения...

Поздравление! Ваш клан построил Великий храм Трооатэны.

Награда:

Очки опыта.

+1 к Силе.

+1 к Мудрости.

+1 пункт к репутации у Трооатэны.

Достижение: вы состоите в клане, который первым среди кланов построил Великий храм Трооатэны.

Награда:

Очки опыта.

+1 к Удаче.

+2 к Интеллекту

+2% ко всем вторичным характеристикам, связанным с владением любым оружием и ношением доспехов, а так же рукопашным боем.

+1 пункт к репутации у жрецов Трооатэны.

Достижение: вы состоите в клане, который первым построил храм Трооатэны в данной местности. Поправка: Великий храм Трооатэны.

Награда:

Получен уровень.

+2 к Удаче.

+2 к Интеллекту.

+2 к Мудрости.

+5% ко всем воинским навыкам, умениям, способностям.

+5% к силе боевых заклинаний любых школ магии (включая расовые).

+1 пункт к репутации у Трооатэны.

Достижение: вы ЖРЕЦ и состоите в клане, который первым построил храм Трооатэны в данной местности.

Награда:

+3% к силе молитв и благословений.

+1 пункт к репутации у жрецов Трооатэны.

+1 пункт к репутации у жрецов других богов.

+5% к силе молитв и благословений в зоне, на которую распространяется власть построенного храма.

Без остановки катящаяся колея жизни настойчиво потребовала ее внимания — Людмила отложила личные дела, закрыла интерфейс и вернулась к исполнению своих непосредственных обязанностей. Началась торжественная служба, первая служба в новооткрытом храме......

Личные покои Великой (Верховной) жрицы Трооатэны на территории храма.

После торжественной службы и пира по случаю открытия храма. Глубокая ночь.

Светлана.

Людмила была никакая, вот просто НИКАКАЯ — усталая как смертный грех, выжатая как апельсин из соковыжималки, ничего не соображающая, почти засыпавшая на ходу. За столом на пиру это не так бросалось в глаза, а вот после пира... Впрочем не мудрено — как никак больше суток на ногах! Подготовка к торжеству, множество жреческих ритуалов, само освящение храма, потом невероятно долгая и утомительная служба, которая, на секунду, длилась больше десяти часов, затем праздничные мероприятия, плавно перетекшие в пир. И всюду Людмила как Великая жрица играла первую роль! Все взгляды были обращены на нее, все ждали ее слов, действий, тысячи верующих подходили за личными благословениями или просто выразить почтение ей и богу войны, услышать от нее несколько ласковых слов, прикоснуться к краю ее одежды. Великая жрица не могла никому отказать, не в такой день...

Ситуацию усугубил полный отказ Людмилы от зелий выносливости, якобы их нельзя было пить до и во время ритуала, да и после во время торжеств нежелательно. Так это или не так Светлана просто не знала, а потому положилась на слова подруги. Ну а что ей еще оставалось делать? В результате уже далеко после полуночи, после окончания всех обязательных для Великой жрицы торжеств Светлане пришлось в буквальном смысле тащить ту самую Великую жрицу на руках, благо высокоуровневый рейнджер вроде нее мог проделать такой фокус играючи. Больше всего Светлана опасалась, что ее с ее не вязавшим лыка грузом увидят посторонние глаза и неправильно поймут увиденное, подумают, что Верховная жрица наклюкалась на празднике до невменяемого состояния — слухи о таком позоре явно не пошли бы авторитету Людмилы на пользу. Но им повезло — вновь помогли рейнджерские навыки Светланы + ее эльфийская суть, ну и неплохое знание города также сыграло свою роль (еще бы ему не сыграть — многие здания и целые улицы Светлана проектировала собственноручно, а потом следила за ходом строительных работ).

Как бы то ни было эльфийка-рейнджер с драгоценным грузом на руках незримой тенью проскользнула по улицам во всю празднующего города и никому не попалась на глаза. Немалое достижение, ведь несмотря на позднюю ночь город был ярко освящен и полон веселящимися толпами. После того как она проникла в храм, все стало совсем просто: благожелательно настроенный страж храма уловил невысказанное желание и укрыл эльфиек от посторонних взглядов сиреневым мерцающим туманом, причем укрыл от всех взглядов: как от взглядов находившихся на территории храма игроков, так и от взглядов разносивших вино и закуски слуг и даже других жрецов. Страж храма добросовестно провожал и охранял свою великую госпожу и ее любимую подругу до самой двери в покои Верховной жрицы и, лишь только когда за ними закрылась массивная дверь укрытого среди плодовых деревьев особняка, позволил себе отправиться по своим обычным делам. Общими усилиями Светланы и стража храма репутация Верховной жрицы была спасена. А еще стража храма грела искренняя благодарность любимой подруги его госпожи, которую та не забыла высказать вслух, прежде чем закрылась дверь. Доброе слово и кошке приятно, а страж Великого храма Трооатэны это далеко не кошка, хоть и не совсем живой, однако не хуже рожденных способный чувствовать, думать и помнить добро...

Оказавшись дома Светлана немедленно отправилась в ванную комнату, по пути раздав несколько четких приказов крутившимся вокруг слугам-заготовкам. Там, не доверяя служанкам сама раздела почти уснувшую Людмилу и засунула ее в заранее приготовленную ванну. Потом сама же мыла ее, следя чтобы та окончательно не заснула. Тем временем служанки унесли несвежие вещи, принесли чистую домашнюю одежду, приготовили постель. Вымыв совершенно сомлевшую подругу, Светлана старательно вытерла ее поданным полотенцем, другим высушила ей волосы, обтерлась сама, а затем, по прежнему не доверяя никому, вновь взяла Людмилу на руки, отнесла в постель, уложила.

Некоторое время с любовью рассматривала лицо во всю сопящей в две дырки подруги, ну а после, насмотревшись на родное лицо, нежно и осторожно поцеловала ее в губы, прилегла сама, обняла любимую сзади, прижалась к ней, заключила ее в кольцо любящих рук и вскоре сама засопела. Служанки укрыли сладко спавших эльфиек одеялом, а затем тихо-тихо как мышки начали убирать так и не пригодившуюся трапезу со стола: вино отправилось в погреб, большая часть масла на ледник, а мясной и творожно-лимонный пироги, свежая выпечка, сливки, икра и толика масла хорошо скрасили вечер слугам, особенно хорошо под дозволенное в честь праздника пиво.

Во сне.

Людмила.

Людмила оказалась в необычном месте: коридор, но... без стен, без пола, без потолка, без дверей, без окон, без света и тьмы, но все же почему-то коридор. Да, коридор, ведущий в неизвестно куда, исходящий неизвестно откуда, и она посередине между неизвестностью. Людмила взглянула на себя, моргнула... она в золотой с белым жреческой мантии, той самой что была надета на ней в ночь перед битвой в Хлебной долине. Удобной, легкой, красивой, но как потом оказалось просвечивающей едва не насквозь. Жрица покраснела от этого давнего воспоминания — почему та мантия снова на ней? Ведь она не надевала ее с тех самых пор, предпочитая не такие легкие и ласкающие кожу, но более плотные ткани. Мысль об этом потянула за собой другие, и эльфийка вновь оглянулась по сторонам, пытаясь понять, где она и как сюда попала. Моргнула... переступила ногами в сандалиях по гладкому, почти зеркальному каменному полу, моргнула... уставилась на стены из того же камня, на факелы в держателях, а вот потолок коридора остался тем же — ничто, сделанное из ничего.

По коридору кто-то шел. Людмила попыталась понять кто, до рези всматриваясь, прислушиваясь, даже принюхиваясь к приближавшемуся нечто, и... не смогла — не смогла увидеть, хотя смотрела прямо на того кто шел, не смогла понять, что она слышит, шум ли шагов, грохот обвала, шуршание змеиной чешуи, стук копыт, шипение огня (?) — нет, снова не смогла! Никакого запаха также не ощутила.

Между тем НЕЧТО приближалось и вскоре очутилось рядом с ней. Людмила моргнула... и увидела рядом с собой улыбающуюся девушку в коротком сильно выше середины бедра хитоне с красной каймой по краю, босую с распущенными волосами. Очень, очень красивую девушку и в то же время очень знакомую. Девушка завораживающе улыбнулась эльфийке, та неуверенно улыбнулась в ответ, лихорадочно пытаясь вспомнить, кто это такая. Прекрасная незнакомка о чем-то спросила Людмилу, жрица ответила, не понимая ни слов, ни сути вопроса, не понимая, что она отвечает в ответ. Красавица в хитоне рассмеялась и обняла Людмилу. Все мысли моментально покинули голову жрицы — ей было хорошо в этих объятьях, так хорошо, как ни с кем и никогда! А еще она страстно возжелала незнакомку, у нее набухли соски, набухло и потеплело внизу живота! И главное, она почувствовала ответную реакцию в прижавшемся к ней теле!

Затем дико желанная девушка взяла ее руку в свою и повела за собой по коридору. Людмила покорно пошла за ней. Пошла, не глядя по сторонам, лишь до самозабвения желая прямо тут сорвать с предмета своей страсти хитон и отыметь ее прямо здесь на каменном полу, но что-то удерживало ее от этого шага. Нет, не воля и не разум, а нечто другое, вне пределов ее понимания. По дороге девушка о чем-то спрашивала Людмилу, та отвечала, при этом по прежнему не слыша слов, не понимая, о чем идет речь и не обдумывая, что она отвечает в ответ. Шли долго, возможно час, возможно два и все время пути говорили. Красавица в хитоне явно была довольна ответами Людмилы — она смеялась, многозначительно улыбалась изнывающей от желания эльфийке и пару раз поцеловала ее в щеку. От этих легких поцелуев у Людмилы пело все внутри и слабели ноги.

Наконец они пришли, но не в спальню как мечтала-надеялась Людмила, а в огромный пиршественный зал, лишь чуть позже жрица осознала, насколько он велик. А сперва он показался ей просто большим, пусть очень большим, но всего лишь залом, а не тем, чем он являлся на самом деле. За щедро уставленными столами сидели представители разных рас, ели, пили, веселились. Прекрасные девы и юноши расы фейри ходили меж столов и прислуживали пирующим. Красавица в хитоне отвела Людмилу во главу самого длинного из столов, в отличие от прочих расположенного на постаменте, уселась сама и усадила гостью рядом с собой. Одна из прислуживающих дев подала эльфийке кубок с вином. Та машинально взяла и повернулась к своей проводнице...

Людмила в шоке замерла — вместо красивой девушки рядом с ней сидел не мене красивый юноша, нет, молодой мужчина, но с лицом сильно похожим на лицо прекрасной проводницы, хитон также был похож цветом, материалом, красной полосой по кайме, только крой несомненно был мужской. Незнакомец поднял кубок, улыбнулся и что-то сказал. Людмила ничего не поняла, но ответила и тоже подняла кубок. Они долго сидели за столом, пили подаваемые вина, ели приносимые яства, а еще говорили, говорили, говорили... Людмиле плевать было на разговор — она хотела незнакомца не меньше чем недавнюю незнакомку! Хотела отдаться ему прямо здесь на столе на глазах у всех, чтобы он брал ее и спереди, и сзади, хотела почувствовать его вкус на губах и его руки на своем теле! Какой уж тут разговор! Однако — разговор и только разговор, желанный незнакомец спрашивал, а она отвечала. Несколько раз мужчина вставал и поднимал кубок за Людмилу, вместе с ним вставал и весь НЕПОМЕРНО ОГРОМНЫЙ зал, вставал и поднимал кубки за гостью, громогласно чествовал ее. Когда Людмила в один момент осознала НАСКОЛЬКО зал велик, то у нее закружилась голова и ненадолго пропали желания плоти (вернулись несколько секунд спустя, лишь стоило посмотреть на соседа). Казалось зал тянулся в бесконечность, количество столов и воинов за ними (почему-то было ясно, кто они такие) не поддавалось никакому подсчету! И в то же время можно было разглядеть лицо каждого из них, а если присмотреться, то неведомым образом получалось понять, кто он, чем знаменит, когда и как умер.

Наконец желанный мужчина закончил с разговорами и сделал то, чего давно и страстно желала Людмила — отвел ее в роскошную спальню, поцеловал, разорвал на ней мантию, бросил на постель, стянул через голову хитон и... на раздвинувшую ноги эльфийку легла исчезнувшая ранее проводница. Почему-то Людмила не удивилась, а приняла очередное превращение как данность, ласкалась и любилась с девушкой, целовалась, страстно боролась с ней за лидерство в постели, бывало проигрывала и восторженно стонала под ней, бывало держала верх и тогда с яростным пылом брала ее почти как мужчина. Очередное превращение произошло внезапно — вновь появившийся прекрасный незнакомец без всяких ''почти'' брал ее как хотел, как хотела Людмила, как хотели они оба! Тут уже не было даже шутливой борьбы — эльфийка отдалась могучему как океан мужчине и не пожалела об этом — каждый его взрыв словно наполнял ее жидким огнем, энергией, счастьем и непередаваемым удовольствием! И вновь очередное превращение не застало ее врасплох — возобновилась сладостная борьба! До краев залитая силой Людмила была ненасытна, не мене ненасытна была ее любовница. Ненасытна, а еще изобретательна — эльфийка тогда многое узнала про плотскую любовь между двумя женщинами. Сколько точно длилась любовь и сколько за это время произошло превращений, не получилось бы сказать — много! Но в конце-концов прекрасному безумию пришел конец — прижавшиеся друг к другу любовники довольными откинулись на смятых простынях.

Затем между ними, Людмилой и мужчиной, произошел серьезный разговор, именно разговор, не приятная беседа, не игра в вопросы и ответы, а долгий обстоятельный разговор... Только вот какая штука: Людмила опять ничего не поняла (тогда). Не поняла, но увидела, как перед кроватью сгустился образ ее меча, того самого меча, который ей когда-то помог добыть Дримм (при их первом знакомстве) — меч сиял и выглядел несколько по другому чем раньше. Затем перед кроватью появился невысокий гуманоид, немного похожий внешним видом и ростом на квелья, но явно совершенно иной, до этого не встречавшейся жрице расы. Одеждой гуманоиду служил опрятный темно-синий балахон, на боку у него висела сумка, еще одна за спиной, на широком плетеном поясе хватало кошелей, чехлов, каких-то других вещей, присутствовал и нож, небольшой, но с волнистой, богато покрытой резьбой рукоятью. В больших ушах создания поблескивало немало серег, колец, каких-то сложного вида штук, на шее имелось немало другого добра, разного добра: деревянные фигурки каких-то животных соседствовали с клыками и когтями, пучки трав и фаланги пальцев — с оправленными в металл драгоценными камнями и черными жемчужинами с абрикос величиной. В общем странный тип неведомой расы. Тип поклонился любовникам на постели, что-то сказал, сжимавший Людмилу мужчина ответил (эльфийка снова ничего не поняла). Тип снова поклонился и исчез, растворился в воздухе как и образ меча, а Людмила почувствовала изменения в себе, как будто у нее выросла новая рука, нога или появился третий глаз. Жрица не долго пыталась понять, что же с ней произошло — вновь появившаяся девушка поднесла ей кубок вина, а потом долго с ней говорила, рассказывала, убеждала, наставляла. Людмила слушала ее внимательно и... ничего не понимала. А может быть и понимала? Или нет? Да, понимала, но не сознательной частью, а какой-то скрытой внутри частью своего естества — понимала все что сказано, запоминала каждое слово. И одновременно любовалась постоянно менявшей облик наставницей (-ком).

Закончив с делами любовник вновь обнял прилежную ученицу и впился в ее губы своими сладкими губами. Был ли он в мужском или женском облике не имело значения — в тот момент ничто не имело значения — эльфийка полностью отдалась восхитительному поцелую. Который длился и длился, длился.....

Личные покои Великой Жрицы в Великом храме Трооатэны, спальня.

Ночь.

Людмила.

Людмила проснулась. Проснулась резко и сразу, без переходного состояния полусна. Осторожно высвободилась из ласковых объятий подруги и встала. Ни малейшего следа недавней дикой усталости! Тело ее наполняла энергия и сила, разум был ясен как никогда, губы и кожа горели от поцелуев, а между ног пекло, приятно, очень приятно пекло! Осознание того, где она только что побывала, что делала и с кем, заставило ее покраснеть и с виноватым видом посмотреть на мирно спящую Светлану. Людмила встряхнула головой, пытаясь убедить себя, что все произошедшее произошло во сне и по сути является сном, только сном, всего лишь сном. И в то же время она сама не слишком верила в то, в чем пыталась себя убедить.

Как вода ручья плавно входит в реку, вошло в нее осознание сказанных во сне слов, во сне ли?! Людмила взъерошила и без того измятую гриву волос, пытаясь уложить все в голове. Тем временем ноги сами собой принесли ее к стойке с оружием. Эльфийка посмотрела на свой старый, заслуженный меч, постаралась увидеть какие-нибудь изменения в нем. Не увидела, пожала плечами, взялась за рукоять.

Игрунью как будто ударил электрический разряд! Только вот это был не разряд, а четкое понимание, что меч уже не тот каким был прежде. Еще и несколько сообщений пришли ей на интерфейс. Людмила прочитала сообщения и... офигела от смысла написанного, проверила меч опознанием и офигела еще больше! Ей было от чего офигевать! Меч не просто стал другим, поднял какие-то характеристики, приобрел новые возможности — он изменился. Нет! И тысячу раз нет! Меч не изменился, а ПЕРЕРОДИЛСЯ — теперь это не просто великолепный клинок паладина, а божественной силы артефакт, невероятной мощи оружие, и одновременно атрибут ее власти как первожреца, голоса бога войны среди воинов!

Заинтригованная жрица на полпальца выдвинула клинок из ножен — комната озарилась ярким светом, в воздухе отчетливо запахло озоном как перед или во время грозы! Людмила поспешно задвинула меч обратно. Хотя какой еще меч!? Будто вместо прежнего лезвия кто-то посадил молнию на рукоять! Игрунья со вздохом вспомнила старый молочного цвета клинок — ее радовали возросшие возможности меча, но и огорчала необходимость заново привыкать к нему. Неожиданно в памяти всплыли сказанные во сне слова, конкретно сказанные про меч. Людмила сосредоточилась и вновь выдвинула лезвие на полпальца, едва не рассмеялась — меч вновь радовал молочной белизной. У нее получилось — как и обещал бог, меч подчинился ее желанию, приняв тот вид, в котором она нуждалась в данный момент!

Некоторое время Людмила игралась с лезвием: вернула молнию, заставила покраснеть, зачернила, сделала лезвие невидимым, делала его короче и длинней. Затем, наигравшись, засунула меч в ножны и вернула в стойку, напоследок ласково огладив яблоко в рукояти. Подарок пришелся ей по душе — Трооатэна знал, чем можно порадовать сердце девушки — с таким мечом можно выходить хоть против богов! Ну разумеется если сумеешь подойти к богу на расстояние удара меча, если бог даст тебе нанести этот удар и если ты попадешь. В отличие от многих богов Трооатэна не боялся дарить такие подарки смертным — был уверен в себе, в тех, кому дарил, и вообще богу войны всего Серединного мира как-то не к лицу праздновать труса и страшиться собственных жрецов.

Людмила еще и потому так быстро наигралась с мечом, что вспомнила о втором подарке ее божественного любовника-патрона, крайне необычном подарке, подарке, которого сложно было ожидать от бога войны. Однако игрунья была благодарна ему за этот дар, она давно присматривалась, но так и не решалась сама себе его подарить — приценивалась, привередничала, выгадывала. Бог войны чисто по-мужски решил все за нее, и Людмила чувствовала облегчение от того, что ей не пришлось самой принимать это сложное решение. Благодарность, облегчение, а еще любопытство. Людмила открыла интерфейс и уставилась на значок, которого здесь раньше не было, потянулась к нему, вчиталась:

Питомец.

Имя — Рю-ют.

Раса — ллир-рнн.

Возраст — 50 тысяч лет. ?№&###?/Ошибка.

Возраст — 150 тысяч лет. &7№####****?Ошибка. Ошибочные записи будут удалены при следующем использовании интерфейса.

Возраст — неизвестно.

Уровень — неизвестно.

Класс — неизвестно.

Жизненная сила — неизвестно.

Уровень маны — неизвестно.

Специальные навыки — есть.

- И какого же кота, ты подсунул мне, небесный парниша? - Людмила мысленно обратилась к Трооатэне. Задав вопрос прислушалась, словно надеялась услышать немедленный ответ. Ну а вдруг!? Что известно про подаренного богом войны питомца, кроме слов самого Трооатэны о том, что тот хорош и пригодится Людмиле на ее жизненном пути? Ничего неизвестно! И вообще, как будто Трооатэна знает, что ее ждет?!

Эльфийка дернулась всем телом, когда поняла, что да, знает, и сегодня, когда он задавал ей вопросы, он УЖЕ знал ответы на многие из них! А это значит бог войны Серединного мира ЗНАЛ, что планирует клан! Знал и не имел ничего против, даже не взял с нее слова не говорить об этом Дримму и другим игрокам. Вспомнив разговоры на пиру и после постельных утех, Людмила с удивлением поняла: бога войны абсолютно не волнует грядущее исчезновение Серединного мира, а вот перенос клана и его храма в другой мир его заинтересовал, именно поэтому Трооатэна презентовал Людмиле странного, загадочного питомца — будь она обычным первожрецом, Трооатэна ограничился бы одним мечом. Эльфийка вздохнула, не зная как к этому относиться, решила не спешить и хорошенько все обдумать, в том числе сообщать или не сообщать об осведомленности бога войны другим игрокам. Ну а пока активировала значок в интерфейсе, тем самым впервые призвав питомца в мир...

В двух метрах от игруньи сгустился воздух и появился знакомый по ''сну'' гуманоид. Переступил ногами, с достоинством огладил мантию, быстро глянул по сторонам, поклонился и уставился на призвавшую его большими как у лемура золотистыми глазами.

Людмила попыталась залезть в голову своему новому питомцу, как она лазила в голову Физрука (маунта-грифона), но быстрее пробки от шампанского вылетела из этой головы! Питомец не сопротивлялся проникновению, но вот копаться в его мыслях Людмила просто не смогла — слишком сложно для нее, слишком большой массив информации, слишком о многом одновременно думал загадочный питомец. Питомец ли?! Людмила с подозрением уставилась на существо, она почуяла подвох! Ей раньше не доводилось проникать в мысли разумных питомцев, однако жрица не безосновательно подозревала, что этот конкретный отличается от прочих как небо и земля.

- Рют? - осторожно спросила она. -

- Да госпожа, - поклонился питомец и немного поправил свою хозяйку: - Только — Рю-ют, но если тебе сложно, госпожа, называй как хочешь. Ты можешь придумать мне новое имя. Но если возможно, я бы хотел сохранить старое — привык. -

- Интересно, - Людмила внимательно осмотрела существо с ног до головы. Неожиданно вспомнила что обнажена, но дергаться не стала — шагнула к кровати и прикрылась простыней. Немного смущенно посмотрела на питомца, еще больше смутилась, нарвавшись на уверенный и, как ей показалось, ироничный взгляд. Возбуждения от ее тела не увидела, как и сожаления о том, что его скрыла простыня. Впрочем оно и неудивительно — слишком уж создание физиологически отличалось от человека или эльфа, чтобы испытывать возбуждение при виде обнаженного женского тела, и потом, каким бы странным питомцем не был Рю-ют, он все равно был питомцем — во время своего недолгого пребывания в его голове она сумела-успела это понять.

А еще Людмила поняла, что Рю-ют помнил себя до того как стал питомцем...

- Ты осознаешь свое нынешнее положение? - все же уточнила эльфийка. -

- Да, вполне, - не затруднился с ответом Рю-ют. - Любопытное состояние, но я доволен — мне выпала радость вновь топтать мир живых и честь служить той, кого сам Великий Бог Воинов признал достойной моей службы. - Вновь поклон в сторону Людмилы. - К тому же мне очень нравится, что ни я не могу предать тебя, ни ты не можешь предать меня — для нас предать друг друга это передать самих себя. -

- Никогда не смотрела на связь питомца и игрока с такой стороны, - призналась Людмила. Спохватилась: - Ты знаешь значение этих терминов? -

- Примерно догадываюсь, - подтвердил ее подозрения Рю-ют, - игроки — это такие как ты, питомцы — такие как я. -

- Хорошо, - Людмила до времени оставила скользкую тему. - Как я поняла, ты принадлежишь к расе ллир-рнн? -

- Верно. - Наверно это древняя, исчезнувшая раса? - предположила Людмила и не ошиблась.

- Ты снова угадала, госпожа, моей расы больше нет в Серединном мире. -

Людмиле показалось, что на лицо собеседника набежала тень, хотя трудно судить по так отличавшейся от человеческой мимике.

- Как ты очутился в чертогах Трооатэны? — решила начать с самого начала Людмила.

- Я попросил его помощи в неразрешимой для меня ситуации — он помог. -

- А поподробней? - захотела большего любопытствующая жрица.

- В определенный момент времени наш народ, мой народ, стал силен, недостаточно силен, чтобы подтвердить свои непомерно возросшие амбиции, но к великому сожалению те, кто вели народ, и те, кто шли за ними, думали по иному. Мы попытались показать свою силу миру... и вначале нас ждал хоть и недолгий, но окончательно погрузивший нас в пучину самообмана успех. А затем в непомерной гордыне своей мы попробовали на зуб небольшую уединенно жившую расу. Раса звалась — тошта. Тогда мы узнали, что такое НАСТОЯЩАЯ сила — тошта сломали нам зубы, сломали нас, заставили страдать и спасаться. Мы потеряли все, бежали со своей земли, лишились достоинства, лишились будущего. -

Людмила слушала, затаив дыхание, пытаясь представить себе о чем идет речь и когда все это могло происходить, в какой временной период.

- В самые тяжелые времена к нам пришли фейри, и мы, сломанные, склонились перед ними без борьбы. Я был молод тогда, не разменял и первой сотни лет. - Рю-ют задумался, вспоминая.

Эльфийка не осмелилась поторопить столь древнее существо, пускай такое же ''древнее''как и весь вирт-мир. С другой стороны, если что-то выглядит как утка, крякает как утка, плавает как утка, то это утка, а в случае Рю-юта — невероятно старый представитель исчезнувшей расы.

- Мы долго и да, в целом неплохо жили под властью фейри, - после раздумий продолжил свой рассказ последний ллир-рнн. - Они многому нас научили, в своем роде были к нам добры и, не откажешь, всегда справедливы. Затем фейри не стало и нам пришлось вспоминать, как жить самим. Не без ошибок у нас получилось — мы вновь стали жить и развиваться самостоятельно. Сумели отбиться от полюбивших кровь потомков ушедших господ (природных вампиров) и от тех, кто решил воспользоваться нашей временной слабостью. -

- Что было дальше? - жадно спросила Людмила (рассказ ее увлек).

- Судьба, - тем неожиданней прозвучали слова рассказчика. - Несколько сотен лет и нашей независимости пришел конец — эльфы и их дикари-ученики (орки) покорили нас. Им пришлось не легко, - в голосе Рю-юта проклюнулись нотки гордости, - 5 веков мы сражались и побеждали, и проигрывали. И вновь побеждали! Рвали их города, уничтожали натравленные на нас орды дикарей (орков), уничтожали большие эльфийские армии. Я сражался на войне и внес весомый вклад, а потому могу сказать: если бы не дикари, то у нас имелся не великий, но все же шанс победить или хотя бы отбиться. - Рю-ют вздохнул: - Однако дикари были, и постепенно мы становились все слабей, а эльфы сильней — мы по прежнему выигрывали отдельные сражения, но проигрывали войну. В конце-концов те, кто правили, решили сдаться на милость тех, кто сильней, сдаться, пока мы могли еще о чем-то договориться, выторговать все что возможно, не превратиться в рабов и не погибнуть как народ. - Рю-ют на пару секунд задумался, уйдя в себя и машинально почесывая кончик уха. - Не знаю, возможно они были правы тогда... -

- Я так и не поняла, причем здесь ты? - Людмиле было интересно, но она захотела добраться до сути.

- Я? - будто удивился вопросу эльфийки Рю-ют, потом горькая усмешка исказила его губы: - Я был сильнейшим магом за всю историю нашего народа, одним из сильнейших магов моего времени. Равным богам магом, - в глазах ллир-рнна мелькнула и тут же пропала старая гордость. Он пояснил: - Так прозвал себя не я сам и даже не мой народ, а наши враги-эльфы — у них было два таких мага... и обоих я убил. Они хотели мою голову больше чем что-либо другое, поставили ее условием мира. Мой народ решил заплатить такую цену и послал по моим следам убийц. Я не мог сражаться со своими, не желал подвести свой народ, но и умирать я не хотел. Тем более доставить радость моим врагам. Я попросил убежища в чертогах Трооатэны. Бог воинов принял меня, тем самым я умер для Серединного мира, но в то же время остался жив. -

- А что случилось с твоим народом дальше? -

- Опять судьба, - грустно посмотрел на жрицу Рю-ют. - Когда пала Первая Империя эльфов, орки попытались доказать всем вокруг, что они новые хозяева мира. Не доказали, но много чего сломали, в том числе окончательно доломали мой несчастный, много раз ломаный народ. Мы не погибли как раса в тот раз, но позже не смогли противостоять натиску короткоживущих людей: они истребили жалкие остатки нашей расы, тех кого не истребили, использовали как рабов, не давая размножаться в неволе — через три-четыре их поколения умер последний ллир-рнн. -

Какое-то время Людмила обдумывала то что услышала. Рю-ют также молчал и думал о чем-то своем (возможно о горькой судьбе своего народа). Эльфийка первой нарушила молчание:

- Я поняла, ты сильный маг, но какими видами магии ты владеешь? -

- Всеми пятью стихийными, магией моего народа (расовой магией), Общей, школой Порядка, школой Света, школой Природы, школой Жизни, школой Теней, школой Иллюзий, школой Рун, Алхимией. Во время войны я особенно прославился созданием защитных амулетов и самодвижущихся боевых машин (боевых големов), - не без гордости перечислил свои немалые возможности древний маг.

Людмиле кое-что царапнуло слух и сильно:

- ПЯТЬ стихийных?! - неподдельно изумилась она.

- Да, что удивляет тебя, госпожа? - не понял Рю-ют. - Школа Огня, школа Воды, школа Воздуха, школа Земли, школа Разума. -

- Я никогда не слышала про школу Разума, - призналась Людмила.

- В этом нет моей вины, госпожа, - с нескрываемой иронией посмотрел на нее питомец-маг.

- Это что-то вроде менталистики? - И Людмила вкратце объяснила, что она имела ввиду. - Но почему стихийная? -

- Потому, госпожа, - менторским тоном ответил ллир-рнн, - что школа Разума это основа, фундамент, как и остальные стихийные школы. Если ее убрать, многое в остальных школах будет непонятно, особенно в Общей школе магии или в школах Жизни и Природы. - Рю-ют на полмгновения задумался прежде чем продолжить: - Школа Разума учит не только читать мысли, проникать в чужие головы и защищаться от такого проникновения, но в первую очередь — думать, запоминать, осмысливать сказанное миром вокруг тебя, правильно распоряжаться своей памятью, развивать ее — все это важно для любой школы магии, для любого занятия и просто важно для развития, для жизни, для роста. -

- А школы Иллюзий и Теней?- продолжила пытать его Людмила. - В школе Порядка есть отдельный большой раздел Иллюзий. В школах Света, Хаоса и Тьмы есть похожие, но не такие большие разделы. Я не знаю про отдельную школу Иллюзий, про Тени тоже. -

Рю-ют на несколько секунд замер что-то обдумывая, потом кивнул сам себе, своим мыслям:

- Касаемо школы Теней я не удивлен ее исчезновением — весьма сложная в овладении и опасная в использовании школа. Количество Ткущих Тень (магов школы Теней) всегда было не велико — вполне можно допустить вероятность того, что традиция школы могла прерваться. Я слышал о таких случаях в древности. Что касается Иллюзии, то я не понимаю — очень востребованная и популярная в мое время школа. Мне бы хотелось познакомиться с современной традицией, побеседовать с магами, почитать книги за последние 20-30 тысяч лет — скорей всего тогда я все пойму. -

- У тебя будет такая возможность, - пообещала своему непростому питомцу Людмила, одновременно посылая ментальное сообщение слугам в доме. Справилась она легко и без помощи амулета, хотя буквально сегодня днем не смогла бы провернуть такой фокус. - Пока тебя накормят, если ты хочешь есть, и покажут твою комнату. Продолжим наше знакомство завтра. -

- Как скажешь, госпожа. Чистых снов, - поклонился ей Рю-ют и вышел за дверь, где его встретили слуги-заготовки.

Людмила немного походила по комнате кругами, пытаясь уложить все случившееся и услышанное в голове, не сумела так сходу подсобиться, разумно решила, что утро вечера мудреней, а потому поскорей залезла под бочок к так и не проснувшийся Светлане и спустя недолгое время погрузилась в нормальный, спокойный сон до самого утра.

*

Через неделю на ступенях храма появились два младенца — девочка и мальчик фейрийской расы, близнецы. Несмотря на требования Исилиэль Великая жрица не позволила забрать их в Школу Детей Драконов, а оставила у себя. Так в столичном храме появились первые воспитанники, будущие послушники, в дальнейшем верные паладины бога войны.