Гранд-адмирал. Том 6. Эндшпиль

Глава 89

От обороны — к наступлению.

Прибытие новых частей гвардейцев и штурмовиков позволило отряду «Дельта» выдвинуться со своей позиции, передав ее прибывшим частям, а самим устремиться в тыл противника.

Правда, учитывая обстоятельства, когда подразделения 501-го гвардейского и других штурмовых легионов, прибывали чуть ли не со всех сторон, а их десантирование производилось прямо на крышу «тарелок», о тако хрестоматийном понятии как «фронт» можно было забыть.

Ровно как и о «тыле неприятеля».

Проще было рассматривать происходящее в Типока-Сити как очаговые противостояния.

И отряды клонов-коммандос двигались от одного такого «очага» к другому, поддерживая линейные части огнем, диверсиями, ножом, винтовкой, сапогом, меткой шуткой, гранатным залпом или просто термальным детонатором, засунутым в глотку командира неприятельского отряда.

Пару раз последнее даже происходило в реальности.

Жаль Скорч, которого этот немного неправильный штурм-хирург Колто утащил в зону эвакуации вместе с остальными раненными, не видел: подрывник бы уж точно оценил красоту исполнения взрывов.

Одним из таких «очагов» стал полевой лазарет, куда доставляли раненных для оказания первичной медицинской помощи, стабилизации состояния бойцов перед их последующей отправкой на «Страж».

«Дельты» прибыли сюда, доставляя пару обнаруженных ими в ходе рейда штурмовиков.

И, как оказалось вовремя.

Два отделения противника, ведомые «Стервятником» «Синдиката Силри», атаковали лазарет, намереваясь преодолеть его и вырваться из окружения, ракетным ударом уничтожив дроидеки охранения, похоронив их под обвалившимся потолком верхнего этажа.

Отступать было некуда — позади раненные и парочка контуженных (во всех смыслах) штурм-медиков, которые спасали и без того пострадавших бойцов от более страшной участи.

Никому из солдат не хочется погибнуть от падения куска армированной дюрастали на голову или задохнуться под завалом строительного мусора.

Даже истечь кровью от взрыва термодетонатора в лазарете — то еще удовольствие.

Лица «Стервятника» Фиксер не видел, но по росту и комплекции мог догадаться чей клон находится под глухой броней.

Занесший вибромеч над головой элитный боец «Синдиката» явно был клоном одного инструктора с Джабиима.

Бывший «Нимбус» не любил реактивные ботинки, а вот благодаря своему росту и силе как у вуки, обожал вибромечи, топоры и ударно-дробящее оружие, причиняя своим противникам немало боли и страданий.

И сейчас его жертвой должен был стать раненный от взрыва термального детонатора клон-пехотинец.

Фиксер уже видел что остается от солдат, переживших встречу с подобными мясниками.

И пусть перед ним не клон Джанго Фетта, не брат, воспитанный в мандалорских традициях, пройти мимо и сделать вид, что ничего не видел, Фиксер попросту не мог.

Сам себе бы этого не простил.

Выстрел из «дисишки» расколол лезвие вибромеча.

Второй ожег гиганту наплечник, третий — левую часть шлема.

После этого противник, отбросив в сторону бесполезную рукоять виброклинка, бросился на Фиксера врукопашную.

Благо их разделяла всего пара метров.

«Да что ж за любовь к ближнему бою⁉» — раздраженно подумал клон-коммандос с номером 1140.

Он успел прострелить противнику обе руки и брюхо, прежде чем тот появился в опасной близости.

Фиксер прыжком назад разорвал дистанцию, расстреливая короткую очередь в бочину клона-противника.

Но того спасло начавшее восстанавливаться силовое поле.

Клон-коммандос закружил, отступая от свирепого противника, нанося ему кинжальные выстрелы по различным частям тела.

В конце концов, истратив половину магазина, Фиксер был вынужден признать, что разобраться с этим клоном можно только старым мандалорским способом.

— Босс, я в рукопашную, — предупредил он командира «Дельт», который занимался тем, что прикрывал эвакуацию вытащенных из-под обломков стены пехотинцев.

— Фиксер, твою мечту, куда⁈ — только и успел крикнуть Босс прежде, чем 1140, оставив свое оружие на попечение ближайшего раненного бойца, выдернул из ножен боевые клинки. — Прикрой меня, воин.

Раненный, у которого лицо было замотано бактовыми перевязками, а верхняя часть тела представляли из себя пропитавшиеся кровью бинты, воспринял слова серьезно.

Даже попытался навести «дисишку», но тяжело это делать, будучи ослабевшим от потери крови.

Н-да, упертый парень.

И ведь нельзя ситуацию назад отыграть.

Все ж знают, что Фиксер не умеет шутить.

Но бойня на Камино начинала плавить и его нервы.

За всю свою карьеру он не припоминал настолько ожесточенного сражения — разве что Джабиим был той еще задницей сарлакка.

Но «Дельты» в том побоище не участвовали.

А у Альфы если спросить: «Расскажи про Джабиим!», то можно и в лазарет отправиться, позвонки на место вправлять, да сломанные ребра с челюстью залечивать.

У всех есть болезненные воспоминания.

— Иди сюда, ошибка генетики, — пригласил он на ножевой бой верзилу, продемонстрировав тому обратный хват клинков.

То ли функция голоса этим клонам была убрана генетически, то ли извилин не хватало на членораздельную речь, но все, что ему ответил противник, можно было уложить в один простой звук:

— Гр-а-а-а-а-а!

— Бракованный, получается, — заключил Фиксер.

Это были единственные слова, которые он позволил себе в качестве комментария относительно происходящего.

У противника имелся в запасе большой нож, больше похожий на хороших размеров тесак.

Пары ударов хватило бы, чтобы располовинить 1140. Причем от макушки до костей таза.

В планы самого Фиксера подобные расклады не входили, а потому вывод только один.

И прописывал его один из постулатов, на которых их воспитал сержант Вэлон Вэу.

«Противник должен страдать».

Фиксер отвел верхнюю часть корпуса назад, уклоняясь от размашистого горизонтального удара тесаком.

И тут же понял, что зря это сделал — могучая нога противника сработала как пневматическая катапульта, отбросив клона-коммандос на добрых пару метров от себя.

Приземление Фиксеру не понравилось.

Но еще меньше его впечатлил тот факт, что противник решил его добить прыжком.

Что очевидно — на грудь.

Но превращать свою грудину в доисторическую гармонику в планы клона-коммандос не входило.

А потому он откатился в сторону.

Но без «подарка» «стервятника» не оставил, всадив ему в голень боевой нож по самую рукоять.

«Стервятник» взвыл подобно кастрированному ранкору (сам этого процесса и звуков Фиксер не видел и не слышал, но полагался на суждение и опыт сержанта Вэу, автора этой присказки), а Фиксер, вернув себе оружие, двумя перекатами убрался подальше.

Поднявшись на ноги, он посмотрел на противника.

Кроме хорошо видимой хромоты, этот парень отличался лишь большей степенью ярости.

Он бросился на Фиксера, но клон-коммандос вновь ушел в сторону, не забыв «наградить» противника длинны порезом на левой руке.

Обсидиан, используемый Доминионом для комплектования боевого холодного оружия, как нельзя хорошо подходил для нанесения колото-резаных травм.

Пусть он не так крепок, как бескар, но не уступает дюрастали по прочности, в то же время наравне с виброоружием по проникающим и режущим свойствам.

Не говоря о том, что намного более легкий, удобный, а отсутствие вибрационной клетки в рукояти не утяжеляет последнюю, отчего баланс клинка и рукояти не нарушается.

Противник замер на мгновение, чтобы осознать что случилось.

Его как будто даже не заинтересовала льющаяся потоком кровь из разреза по всей длине левой руки.

Он вновь и вновь нападал снова, получал колотые и резаные ранения, но неуклонно стремился задавить Фиксера своей массой и разделать своим мясницким тесаком.

1140 кружил на месте как зелтронская танцовщица, гнулся во все стороны, избегая ударов, атаковал и блокировал выпады противника сам.

Пару раз он резанул по сухожилиям, но, очевидно не попал, раз неприятель не свалился с ног после повреждения ног.

Бой начинал затягиваться, а сам Фиксер уже настолько смертельно устал, что хотелось плюнуть на все происходящее, сказать: «Завтра на этом же самом месте», и отправиться в казарму.

Вот только противник явно не оценит подобного неуважительного жеста, а потому сражение следует довести до логического конца.

Во время очередного размашистого удара, Фиксер уклонился, коротким перекатом ушел за спину «Стервятника» и не без злой гримасы на лице, всадил черное лезвие прямиком в область почки противника.

Неприятель заклокотал, разъяренно повернулся на месте, отвесив оплеуху клону-коммандос, отчего тот рухнул на землю.

В броню «Стервятника» тут же ткнулись десятки бело-голубых бластерных лучей.

Босс, не вмешиваясь в сражение когда Фиксер мог попасть под прицельный огонь, воспользовался моментом и атаковал.

Ему удалось здорово потрепать неприятеля, вот только обломанный клинок боевого ножа, принадлежащего 1140 уже не вернуть.

Клон откатился, избегая участи знакомства своего тела с громадной стопой противника, метким движением руки метнул свое оружие в тело вражеского «Стервятника».

Черная рукоять торчала из подмышки клона «Синдиката Силри», но тварь попросту не собиралась умирать.

— Тебе что, йогурт из дюрастали давали на полдник, вместо белковой массы⁈ — вскипел клон-коммандос.

Он сделал еще несколько перекатов, отчетливо слыша, как Босс расстреливает противника.

Пару раз гавкнула «дисишка» с другой стороны — раненный клон, которому он оставил свое оружие на хранение, каким-то образом сумел прицелиться и нажать на спусковой крючок.

Бластерные заряды окончательно добили броню и поддоспешный костюм клона.

Он стоял, на добрые тридцать сантиметров возвышаясь над головой Фиксера, но даже не думал умирать.

— Фиксер! В сторону!

Приказ Босса коммандос выполнил безукоризненно, отпрыгнув вправо, зашипев при касании с поверхностью, но уже через секунду оказался на ногах, имея в запасе достаточно времени, чтобы выхватить из кобуры бластерный пистолет и накопить в нем заряд.

Босс пошел на крайнее средство, учитывая нестандартную ситуацию.

Нестабильные и непрочные даже на вид опоры (точнее их остатки), держались исключительно на арматуре, а потому что-то посильнее и «по масштабнее» бластерных выстрелов коммандос здесь не применяли.

Боссу надоели все эти пляски с ножами, а потому он задействовал гранатомет «дисишки».

Оружие выплюнуло последние два имеющихся в распоряжении командира отряда «Дельта», боеприпаса.

Оба разорвались буквально на теле противника, изорвав его в клочья.

Но даже после этого живучая тварь отказывалась подыхать.

Фиксер всадил ему в тело и в голову по выстрелу из бластера, снес половину черепа, но тварь еще жила.

Даже умудрилась точным броском поранить руку клону и выбить его оружие, медленно приближаясь к Фиксеру.

На выстрелы в спину и бок клон просто не игнорировал.

Толи ему настолько сильно требовалось устранить Фиксера, то ли он в самом деле не совсем человек, но проблема обозначилась и сама по себе решаться не собиралась.

Уже через пару мгновений, когда 1140 приготовился к сражению на кулаках, в голову клона-«Стервятника» вошли два цилиндрических снаряда.

И без того переживший множественные удары и выстрелы, клон сделал пару шагов, после чего, схлопотав и третью стрелу — промеж глазниц, рухнул на обломки строительных материалов.

И Фиксер был уже готов воздать хвалу Силе за то, что помогла ему в критичном положении.

Но, увидев фигуры клонов-коммандос, спешащих на помощь «дельтам» с дальнего конца бывшего лазарета, выбросил из головы мысли о сверхъестественном.

— Тридцать Третий, — прибывшая четверка коммандос с ходу включилась в бой с противником, обратив его в бегство, поэтому ничто не мешало Боссу и Фиксеру хлопнуть по плечу старого знакомого. — Нет слов, чтобы рассказать как мы рады тебя и твой отряд здесь видеть.

— Мы двигались на усиление, когда сообщили, что здесь проблемы, — пояснил кратковременный участник отряда «Дельта».

— Не важно, — решил Босс. — Главное, что прибыли. За это и благодарим. Как у вас продвигается?

— Зачистили бывшие имперские офицерские каюты, — пояснил Тридцать Третий, продемонстрировав обоим «дельтам» шлем из комплекта Фаза-II, снабженный желтой пометкой. — Обнаружили в одной из кают следы давнего сражения. Серийный номер изделия не бьется с таковым, состоящим в базе Доминиона. Следовательно, он принадлежит не нашему бойцу.

— И труп тоже нашли? — поинтересовался Босс.

— Нет, тела не было. Судя по всему, носителя этого шлема расстреляли, — обыденно добавил ТНХ-0333. — Броня пробита десятком выстрелов почти в упор, видны следы запекшейся крови.

— Стреляли с близкой дистанции, чтобы наверняка, — определил Фиксер, повидавший многое.

— Или издевались перед смертью, — сухо добавил Босс.

— Намереваюсь доставить его в тыл, — обозначил свою позицию ТНХ-0333, — чтобы просканировать серийный номер изделия и выяснить принадлежность трупа по архивам ВАР.

— Это делается куда проще.

Командир отряда «Дельта» взял в руки «ведро» неведомого брата, сноровисто заглянул внутрь, отогнув пальцами небольшую прокладку, которая уберегала части головы от соприкосновения металлом.

Даже не смотря внутрь Фиксер прекрасно понимал что делает его командир — в этом месте стоял серийный номер оборудования, а так же клонами вырезался личный номер владельца или имя, которое он получил.

Не потому, что в Великой Армии Республики процветало воровство однотипного снаряжения.

По причине, обозначенной выше, так было проще отличить свое обмундирование и оружие от аналогичного, но принадлежащего брату по крови и по оружию.

Или же опознать части тела разорванного на куски бойца.

— Не стоит никуда отправлять шлем для опознания личности владельца, — угрюмо произнес Босс, снимая с головы собственный шлем. Утерев перчаткой пот со лба, командир «Дельта посмотрел украдкой на Фиксера. — Я хорошо знаю серийный номер и его владельца по памяти. КК-2224, клон маршал-коммандер, командир 7-ого Небесного Корпуса. Правда, по большей части эти '91 % схожести с ДНК Джанго Фетта», командовал 212-ым штурмовым батальоном. Не любил Коуди отсиживаться в штабах…

Не самые веселые новости, однако.

— А я-то все гадал какая у него судьба, — произнес Босс спустя пару секунд молчания, разглядывая исцарапанный и поврежденный в результате сражения шлем Фазы-II с желтыми пометками.

— Теперь понятно, почему за столько времени мы с ним даже не пересеклись, — сказал Фиксер. — Он все это время находился тут.

— По восстановленным записям известно, что этот клон маршал-коммандер руководил оккупационным гарнизоном, — вставил свои пояснения Тридцать-Третий, демонстрируя расколотый визор. — Судя по всему, он и его солдаты были здесь, чтобы защищать Камино от удара «Консорциума Занна». А броню убийца оставил в качестве трофея.

— Сволочи, — поджал губы Босс. — Жаль, конечно, этого парня, в каких-то моментах он был меньшим засранцем, чем остальные.

— О ком конкретно идет речь? — спросил командир Четвертого специального отряда штурм-коммандос.

— Да хотя бы того же капитана Рекса из 501-го возьми, — пояснил Фиксер. — Отменный солдат и думающий офицер. Но, в отличие от Коуди и остальных, он слишком привязался к джедаям, отказался возглавлять 501-ый в ходе штурма Храма джедаев, был арестован. Ну и нашел свою судьбу на Эгоне-IX. А вот Коуди до мозга костей верный режиму служака. Талантливый командир. Доминиону бы такой пригодился. Выходит, он прозябал здесь, на Камино до самой смерти, пока не нашел последнюю.

— С учетом планов по возрождению армии клонов, Доминиону могли бы пригодиться командиры-ветераны, — заметил ТНХ-0333.

— Да, только большая часть из них уже померли от старости, ран, нищеты или в сражениях, — заметил Фиксер. — Доминион с момента своего создания трубил о желании принять в свои ряды всех без исключения бывших военных, готовых служить верой и правдой новому режиму. И сколько откликнулось? Пара тысяч клонов-рядовых из сотен подразделений бывшей Великой Армии Республики, преимущественно рядовых, инвалидов и почти спившихся от безысходности стариков, из которых едва ли пару батальонов в 501-ый набрали, а остальных рассовали по медицинским учреждениям, приводя в норму. Если получится, то у Трауна будет полк киборгов-алкоголиков.

Фиксер скептически относился к рассказам своих братьев-пехотинцев из 501-го, когда те вываливали подобную информацию.

В его понимании, даже «Дельты», чье старение было замедленно, и то уже проходили по верхней планке критериев пригодности.

Как-бы никто не молодеет.

Особенно те, у кого старение не было остановлено.

А Траун решил, будто поймал джедая за мантию и старики, большая часть которых не воевала лет двадцать уже, помогут ему нарастить армию за счет своего былого опыта.

Ага, конечно.

Сразу после протезирования выпавших зубов, лечения артрита, непроходимости кишок и прочих старческих заболеваний.

— Что ж, еще одной загадкой стало меньше, — подытожил Босс. — А теперь, вернемся к работе, господа. У нас тут еще трупов укладывать штабелями по округе видимо-невидимо.

Возражать коммандос не стали.

Пополнили боезапасы, запасы медицинского направления и выдвинулись вперед.

Типока-Сити сам по себе к их ногам не упадет, нужно постоянно подталкивать в нужном направлении.

Бытует мнение, что тем, кто сидит в уютных креслах на борту крупных кораблей, а не ютится в кокпитах малых летательных аппаратах, во время сражения, да и несения службы, легче, чем остальным.

Пилоты порой сетуют, что механики обленились, что на КДП одни обладатели банта пууду внутри черепов сидят, что снабженцы совсем уже зажрались, путая поставки, в результате чего кончаются столь необходимые для ремонта поврежденных машин запчасти.

И когда гнев пилотов выплескивается из скафандра, переполняет кокпит их летающей машины и фонтаном бьет в перекрытие ремонтной ячейки, всегда должен быть тот, кто примет на себя удар и объяснит переполненному адреналином, гневом и желанием отомстить за свое выбытие из боя, пилоту, что на борту военного корабля ко всем пилотам относятся совершенно одинаково.

Если уважают — то все авиакрыло, если проклинают — то тоже подразделение целиком.

Без исключений, перерывов на обед, выходных, праздников и в любое время суток.

Да, сколько бы ни было пилоту, сидящему за штурвалом боевой машины Доминиона стандартных лет, каждому из них приходится в экстренных ситуациях. Выражаясь профессиональным сленгом, «провентилировать шлемофон».

Без скидок на выслугу лет, цвета и количество кубиков на командной планке и элитного статуса подразделения, в котором он проходит действительную военную службу.

И занимается этим, как ни странно, руководитель полетов.

Диспетчер, по военному.

Но, с учетом того, что Доминион на общих основаниях открыл дорогу в воинские соединения бывшим гражданским, прошедшим интенсивные (но не менее содержательные) курсы подготовки, воинский сленг начал напитываться исключительно гражданскими терминами.

Диспетчер, это разумный, чья туша первой будет поставлена к отбойнику стартовой ячейки, если у пилота в сражении случится внештатная ситуация, разрешить которую КДП окажется не в силах.

Диспетчер шкурой отвечает за постановку и контроль выполнения боевой задачи авиагруппы — наравне с командиром соединения.

Именно он следит за тем, чтобы пилоты правильно и точно идентифицировали цели и ненароком не засадили протонную торпеду или кумулятивную ракету гражданскому кораблю в дюзы, не вывали «подарки» из бомболюка на спящий ночной город вместо базы противника.

Руководитель полета следит за каждой внештатной ситуацией с каждым пилотом, лично принимает решения о возвращении или запрете вылета той или иной машине, экипажу, пилоту, руководствуясь вполне вменяемой и категоричной нормативной базой.

И каждый диспетчер на службе регулярного флота Доминиона готов расцеловать того, кто из семисот гигабайтного положения о работе КДП на борту имперского военного корабля, выбросил сарлакку в пасть шестьсот пять гигабайт обтекаемых фраз, отсылок на другие нормативные акты, положения, распоряжения, указания, циркуляры, методические рекомендации, и вообще привел инструкцию в порядок.

Благодаря чему КДП мог теперь дышать спокойно всем своим скромным (нет, вопреки расхожему мнению, в КДП на вахте находится не тысяча разумных, которые играют тут в саббак и любуются танцующей у шеста тви’лечкой, пока боевые пилоты кровь проливают) коллективом, заступая на свою вахту.

А еще лейтенант-командор Густав Менсх, диспетчер боевой вахты КДП «Стража» был готов поставить ящик виски тому, кто додумался копировать самых сообразительных людей на флоте.

— Седьмой сектор, не зевайте, у вас эскадрилья «Е-шек» в обход поля обломков идет, — сказал молодой мужчина в офицерской форме Доминиона, склонившись над тактическим проектором, демонстрирующим поле брани в системе Камино. — Пятый сектор, выводите перехватчики из третьей эскадрильи, им досталось сильно. Замените их десятой эскадрильей, они как раз идут с ротации и задание не получали. Во втором секторе наблюдайте за отходом эскадрильи «Ятаган» — там оживились вражеские пилоты.

Сообразив, что все возможные приказы на текущую секунду он отдал, Менсх посмотрел на выведенные световым маркером пометки на транспаристиловой контрольной доске.

Среди перечня контрольных задач, стоящих во главе угла для диспетчера, имелись те, которые доставляли ему отдельную боль.

Вытащив из гнезда подзарядки комлинк (ха, заявленные двадцать часов работы на одном цикле батареи производитель явно завысил, ибо в КДП комлинк разряжается минут за тридцать), Густав набрал осточертевшую ему частоту другого устройства связи.

— Главмех? — уточнил он спокойным голосом, получив ответ из динамика. — Да засунь себе в межпозвоночный диск свои «еще пятнадцать минут!». У меня семь ПВК за последние пять минут! СЕМЬ, слышишь⁉ Мне нужна спасательная «лямбда» двадцать минут назад!

Пилот вне кабины, сокращенно ПВК, это большая головная боль для любого дежурного.

Нет, не только по той причине, что некоторые из пилотов-не клонов, имеют обыкновение трещать на аварийной частоте, напоминая о себе.

Лейтенант-командор Густав Менсх, диспетчер боевой вахты КДП ЗСР «Страж».

Когда Менсх служил помощником диспетчера боевой вахты на «Химере», он, потомственный военный, думал, что у него извилины в голове выпрямятся, когда слышал на аварийном канале от зеленоротых пилотов, которых Империя едва от материнской титьки оторвала: «Дяденька диспетчер, мне тут одиноко и холодно, спасите, пожалуйста».

В такие мгновения он зверел и молился, что вражеские пилоты сумеют триангулировать сигнал и прикончить счастливого идиота (потому что только так можно было раньше выжить при повреждении техники типа TIE) раньше, чем он лично расстреляет его у отбойника стартовой ячейки.

Ох, как много вопросов было снято с появлением клонов-пилотов.

Правда, добавилось еще парочка.

Например, то, что назвали «скромность клон-пилота».

Заключалось сие явление, заставляющее оставшиеся на практически лысой голове Менсха оставшиеся волосы вставать дыбом, седеть и вылетать в вентиляцию, в том, что клоны-пилоты Креба и Джайнира, самых удачливых молодых пилотов на его памяти, сами оценивали ситуацию после покидания кабины своей подбитой машины.

И если по их расчетам они не могли быть спасены без ущерба для сражения или опасности шаттла ПСО, то клоны просто ломали аварийный комлинк, пропадая со всех сканеров.

Как ни вентилировал шлемофон Густав Кребу, как не доносили это до клонов-пилотов на инструктажах, «скромность клонов-пилотов» перестала быть массовым явлением только после того, как по приказу штаб-квартиры им в пилотные комбинезоны начали вшивать треккер-маячки.

Вроде бы перебороли это явление, но проблемы всегда и везде лезут под руку — как от них не отбивайся.

Например в настоящий момент единственный шаттл ПСО, который мог быть задействован для спасения пилотов, выбывших из сражения, находился в ремонте, причем весьма продолжительном.

Во время отлета с эвакуируемой машиной от точки нахождения сбитого пилота, «Е-шка» вырвалась из обломком и всадила в кабину пилотов протонную торпеду.

Командир экипажа принял решение отстрелить свою кабину, принимая удар протонной торпедой на себя и отправляя шаттл с остатками команды, со спасенным пилотом и поврежденной ударной канонеркой по инерции к «Стражу».

Да, это была еще одна проблема клонов-пилотов.

И конкретно майора Креба.

Его клоны по непонятным причинам совершенно легко шли на самопожертвование ради спасения других пилотов.

Не только лишь клонов, но и «оригиналов».

И все бы хорошо, командир экипажа просто молодец, запасные кабины имеются, их установить дело совсем не получаса, а десяти минут, просто механики откровенно погибают в объеме ремонтных работ МЛА.

Бойня на орбите Камино столь масштабна, что едва ли какой перехватчик в строю находится без латки или ремонта на корпусе.

И возник острый вопрос с тем, что на имеющиеся шаттлы ПСО банально не хватает пилотов.

Посадить сбитых пилотов перехватчиков за штурвал «лямбды», конечно можно, но проблема заключается в том, что от момента катапультирования и доставки на корабль проходит немало времени.

И пилоты, несмотря на окружающий их «термос», успевают получить и переохлаждение, и нервное истощение и много других совершенно неприятных синдромов.

Отправлять в полет на громоздкой «лямбде» пилота, который битый час крутился вокруг своей оси и едва на ногах стоит, совершенно глупая идея.

А все остальные пилот сейчас заняты на высадке десанта или эвакуации раненых с поверхности.

И там счет эвакуируемых идет на сотни каждую минуту.

Там даже офицерские «Мю» отправляют для скорейшего возврата на корабль раненных.

Бойня на Камино идет не на жизнь, а на смерть.

Менсх как-то улучил минутку на перекур, затянулся сигареткой в коридорчике рядом с транспаристиловым «аквариумом» КДП.

А тут как раз разгружался санитарный борт с поверхности.

За свою жизнь он немало повидал, но смотреть на изрубленного чуть ли не на куски штурмовика, части тела которого удерживает вместе лишь броня, а этот парень еще и жив…

А ведь до отхода флота Бела Иблиса от щита таких кровавых ранений у штурмовиков не было.

Там будто звери орудуют на поверхности, которые отчаянно бьются за каждый метр.

Транспортный контроль, заведующий десантными и транспортными средствами «Стража» и рад помочь, выделить хотя бы одну машину, но это совершенно невозможно.

Менсх уже раз десять привлекал к помощи спасения своих пилотов группы ПСО с других кораблей, но у них тоже есть свои ПВК, так что, не разгуляешься особо с экспроприацией союзных машин.

Вариант был только один — как только починенную «лямбду» переведут на полетную палубу, он согласует с Пеллеоном передачу обязанностей диспетчера своему помощнику, толковому малому из лейтенантов, а сам сядет за штурвал и полетит за «сбитым урожаем».

— Пять минут, твой гаечный ключ! — рявкнул диспетчер в комлинк. — Больше не могу! Да не могу я! У меня через семь минут у первого ПКВ воздушная смесь кончится, а до него лететь три минуты! Его и так откачивать будут! Что? Кто распорядился⁈ Какая к ситу «дельта», это машина Трауна! Пустая! Нет у него своих пилотов! Нет, говорю, у них с Пеллеоном общий пилот, а он уже на «Мю» вывозит «тяжелых» штурмачей. В смысле приказано было ее готовить к вылету? Кто приказал? Почему я не в курсе⁈ Откуда пилот⁈ Какой к хатту резерв⁈ Как разрешение на вылет⁈ Когда⁈ Две минуты назад⁈ У меня в резерве только обмороженные, декомпрессионники и переломанные! Ни одного нету! Какая еще к хатту тви’лечка и астромех гранд-адмирала⁈ Твой барометр кувалдой! Ремонтируй «лямбду»!

Со злости он бросил комлинк на пол и как следует ударил по нему каблуком, разбивая на куски.

— Пометь в журнале работы вахты, чтобы высчитали из моего оклада за новый комлинк, — рыкнул он своему помощнику. — А еще я хочу знать кто такая Диа Пассик и какого хатта меня не поставили в известность, что ей выдали разрешение пилотировать гранд-адмиральский шаттл для спасения пилотов! Хатт знает что такое творится! Четвертый сектор, проложите курс отхода третьей эскадрильи канонерок через область девять и три четверти. У них на хвосте «Е-щки», а там как раз майор Креб со своими, раскатают их тонким слоем по вакууму…

— Противник от нас на дистанции в сорок единиц, — сообщил капитан Пеллеон Трауну, который вернулся на мостик как ни в чем ни бывало.

Вот как будто бы только что не отгремела сирена технической безопасности, а усиленные вахты техников не сломали себе голову в попытке найти угрозу для всего корабля.

Да, это оказалась ложная тревога, просто системная ошибка, которой диверсант хотел их отвлечь, но все же.

Тот факт, что мистер Гент и его клоны от пота взмокли, чтобы заблокировать атаки программы «ледоруба», заставил понервничать всю вахту.

Но не Трауна.

Корабль на ушах стоит, сражения, подобного этому никогда прежде не было, «Страж» уже получил значительные повреждения, а конца и края побоища не видно!

Да еще и неизвестный противник на подходе.

— Благодарю за сообщение, капитан, — будничным тоном произнес Траун, пристегиваясь в кресле. — Очевидно, после завершения этой кампании, нам следует разместить заказ на Фо-ф’еа для получения новых маршевых двигателей для всех кораблей этого класса. Попробуем исправить серьезный конструктивный недостаток звездных разрушителей типа «Палач», заключающийся в их низкой досветовой скорости.

«Он серьезно, что ли?» — мысленно охнул Пеллеон.

Здесь бойня идет, сотни пилотов гибнут с каждой из сторон, космос — одна большая помойка из разнокалиберных обломков с обеих сторон, а Траун думает о модернизации «Стража» и трех его систершипов?

Да…

Как это вообще работает⁈

— Вероятно, сэр, — сдержанно ответил Пеллеон.

— Прекратите преследование противника, — неожиданно распорядился гранд-адмирал. — Переключитесь на обстрел и иммобилизацию кораблей класса «Дом Один», которые достались нам в результате сражения.

ЧЕГО⁈

Пеллеон смотрел на Трауна, не в силах разобраться в происходящем.

За спиной замерли тихо спорящие генерал-майоры Каин и Юрген, для которых озвученный приказ прозвучал сродни выстрелу из труболазера над ухом каждого из вахтенных на мостике.

— Мистер Гент, — Траун развернул кресло так, чтобы посмотреть в лицо растерянному «ледорубу».

Даже его пробила сюрреалистичность происходящего.

— Д-да? — осторожно поинтересовался синеволосый молодой мужчина. — Е-если что, то я ни при чем.

— Учту это, — пообещал Траун, продемонстрировав меж пальцев в своих белоснежных перчатках информационный чип. — Небольшой подарок для вас. Здесь записана программа, при помощи которой диверсант пытался вскрыть систему безопасности моей рабочей станции.

— Отмороженный что ли? — выдал «ледоруб». — Там же девять слоев защиты, плюс самообучающийся брандмауэр на основе программы-интеллекта серверного дроида. Невозможно вскрыть такую защиту.

— А он сумел пробиться через три из девяти слоев защиты и поднять тревогу, — заметил Траун. — Уверен это показатель того, что нам необходимо изучить эту программу. Понять кто ее создал, разыскать этого разумного и убедить его работать на нас, а не против. Вахтенный, — Траун обратился к подошедшему с докладом лейтенанту. — Будьте любезны, передайте чип мистеру Генту.

— Да, сэр, — растерянно пробормотал вахтенный, передав Пеллеону деку, а сам выполнил просьбу гранд-адмирала.

— Благодарю, — произнес Верховный Главнокомандующий Доминиона, возвращаясь к обзору поля битвы. — Итак, капитан Пеллеон, у вас имеются вопросы, не так ли?

«Чуть больше чем 'до хатта», — подумал командир «Стража».

— Есть несколько, сэр, — скромно озвучил он свое мнение.

— Я отвечу на каждый из них, — пообещал Траун. — Да, мы не собираемся бросаться в погоню за кораблями Бела Иблиса. Тихоходность «Стража» не позволяет нам двигаться на той скорости, которая позволит нам преследовать остатки его флота и уничтожить их со средней дистанции.

— Но без преследования, противник вклинится в наше построение, нанесет урон кораблям и вырвется на оперативный простор!

— Да, — согласился Траун. — А затем направится к нашим «Доминирующим», чтобы уничтожить их и сбежать из системы, нанеся максимально возможный ущерб нашим кораблям и трофеям. Именно для этого наш знакомый кореллианин отозвал свои бомбардировщики — они сыграют свою роль в прорыве.

Теперь становится понятно, почему Траун отдал приказ кораблям второй линии отходить с направления центрального удара.

Сейчас десантный обоз, его прикрытие, а так же трофеи находятся за пределами досягаемости орудий прорывающихся кораблей генерала Гарма Бела Иблиса.

Но, если существует опасность потери сразу обоих «Интердикторов», а так же повреждения, если не уничтожения трофейного «Доверителя» и обоих «Драконов», то почему не освободить Белу Иблису дорогу?

Да, отключить искусственную гравитацию и пусть убирается к хатту, побитый и униженный.

Свои мысли Пеллеон облек в вопросительную форму и озвучил.

— Да, ваше предложение более чем логично, — согласился Траун. — Более того, если б я не был намерен уничтожить Бела Иблиса и его флот здесь и сейчас, то так бы и поступил. У нас есть дела поважнее, чем играть с ним в догонялки. Однако, на его беду, мои планы предусматривают полное уничтожение противника в этой системе.

Пеллеон посмотрел на генерала Юргена.

Может быть у «наземника» появится замечательная идея относительно того, что тут происходит?

Но внезапное озарение командира батальона «Ранкор» не поразило, как и в памяти Пеллеона не нашлось ни одного тактического маневра, известного ему или его донору, которое бы могло объяснить поведение гранд-адмирала в сложившейся ситуации.

Перед тобой враг.

Он идет на твои корабли.

И явно их повредит, если не уничтожит.

Навстречу идет еще одно соединение, не дружественное.

Какого хатта тут происходит в конце-то концов⁈

— Жду ваших приказаний, сэр, — капитулировал капитан Пеллеон, смиренно посмотрев на Трауна.

— Нет ничего постыдного в том, чтобы признать очевидные факты, капитан, — заявил Траун. — Как я уже говорил, вы просто не видите всей картины целиком. Научитесь. Это не сложно. А пока, давайте займемся иммобилизацией «Домов Один» и наблюдением за тем, как наши бравые командиры звездных разрушителей встретят флот Бела Иблиса.

— Да, сэр, как скажете…

— Гранд-адмирал, сэр, срочное донесение из КДП и от главного механика, — подбежал взмыленный вахтенный начальник. — Ваш личный шаттл…

— Его угнали, — закончил Траун, даже не посмотрев на донесение, продолжая наблюдать за происходящим перед носом «Стража». — Отдышитесь, лейтенант. Не преувеличивайте значимость произошедшего. Все идет в соответствии с запланированными событиями. Позвольте разумному самому сделать решение о дальнейшей жизни.

Пеллеон почувствовал, как его правый глаз дернулся.

Что тут происходит, в конце концов?

Сколько многоходовых комбинаций Траун проворачивает в этом сражении, и сколько еще предстоит увидеть в реализации⁈

— Дистанция до противника двадцать единиц! — сообщил штурман командиру «Химеры».

Звездный разрушитель держался практически в центре всей получаши, блокирующей подход противника.

И по воле случая именно «Химера» и ее соединение находятся на пути кулака генерала Бела Иблиса.

Умудренный годами опыта в различных военных операциях генерал против командира звездного разрушителя, который ему если не во внуки, то в сыновья уж точно годится.

Боковые стены получаши расходились, поддавшись натиску противника и уступая место в пространстве.

Меж кораблями обеих сторон шел постоянный обмен турболазерными снарядами, отчего вакуум потерял оттенок «чернее души Императора» и напитался различными красками.

Синий, зеленый, красные цвета, каждого из которых достаточно, чтобы испепелить целое поселение, безжалостно рвали безвоздушное пространство на куски.

Бел Иблис гнал перед своими звездолетами авиацию, которая служила связующим составом для МЛА кораблей Доминиона.

Несмотря на то, что по итогам сражения обе стороны потеряли сотни, если не тысячи пилотов и боевых машин, со стороны Доминиона не было погибших кораблей, лишь получившие повреждения.

Порой очень и очень серьезные.

Два разрушителя схлопотали залп протонных торпед и вышли из построения, чтобы залатать раны и устранить течи в реакторах.

По приказу Трауна они отошли не под защиту «Доминирующих», что было бы логично, а ко второй линии, к десанту.

И вместе с ними сейчас в принципе покинули точку базирования второй линии, уйдя на орбиту Камино к позиции, которая с такого положения была не видна и не фиксировалась сканерами.

— Приготовить к работе аварийные стартовые двигатели! — распорядился капитан Тшель. — Крейсерам отходить по готовности!

Окружающие «Химеру» тяжелые крейсера типа «Мститель» в следующую же секунду начали производить маневр уклонения, продолжая поливать напирающие корабли неприятеля из всех стволов.

Из кораблей, которые кореллианец изначально поставил в три эшелона, на данный момент осталось чуть более половины, может треть.

В основной своей массе это были относительно новенькие МС80b, которые довольно неплохо держали энергетические удары основных звездных разрушителей Доминиона.

Было видно, что противник тоже времени зря не терял и какую-никакую, но модернизацию своих кораблей все же проводил.

Так же у Иблиса остались несколько МС80а «Свобода», которые и двигались в верхнем эшелоне, прикрывая тылы ударной группировки.

Именно на них наседали сейчас соединения разрушителей с боковых частей «получаши».

Концентрированные обстрелы с различных сторон уже привели к повреждению и отставанию от общего строя звездных крейсеров типа «Дом Один», поражением которых из своих многочисленных ионных пушек как раз и занимался в настоящий момент «Страж».

Подтянув полтора десятка корветов типа «Крестоносец-II», захваченных тут же, у противника, флагман Доминиона медленно, но неотвратимо накатывался на строй поврежденных мон-каламарианских кораблей и с пугающей скорострельностью и эффективностью расстреливал их ионными пушками, приводя звездолеты к молчанию.

Следующими будут «Свободы».

Но сперва «Химере» жизненно необходимо убраться с пути вражеского ударного кулака.

— Дистанция до противника десять единиц и быстро сокращается!

— Корабли противника переходят на форсаж!

— Регистрируем падение интенсивности стрельбы главным калибром на всех МС80b.

— Отмечено укрепление щитов звездолетов неприятеля.

Жертва атакующими способностями в обмен на скорость и защиту.

Недурно и логично.

— Аварийные стартовые двигатели готовы к работе, сэр!

Ни на одной модификации «Имперских» не было такой глубокой модернизации силовой и двигательной установки.

Поговаривают, что после того, как какой-то бандит вытащил поврежденный звездный разрушитель с помойки Раксус-Прайм, по приказу Трауна стали глубоко модернизировать различные системы разрушителей.

Якобы для того, чтобы обеспечить кораблям возможность вхождения в атмосферу и приземление на поверхность планет или любых других небесных тел в галактике.

На специально оборудованные площадки, разумеется.

Потому как вносить в конструкцию основного звездного разрушителя Доминиона посадочные опоры, как это, например, предусмотрено на больших десантных кораблях типа «Аккламатор», никто, естественно, не будет.

Корпус бывших «Имперских» и без того под завязку набит всем необходимым для линейного звездолета оборудованием и имуществом, посадочные опоры громоздки, объемны и впихнуть их в уже имеющуюся конструкцию невозможно хотя бы по той причине, что придется пересматривать весь силовой набор звездолета.

Перестраивать заново все корабли, естественно, никто не будет.

Но вот дополнительные аварийные стартовые двигатели, которые установлены на звездолетах еще на этапе монтажа блоков, из которых звездный разрушитель собирается как детский конструктор, в бортовые системы входят по замыслу конструктора.

Мощнейшие репульсоры, заменившие при модернизации кораблей до нынешнего состояния стандартные маневровые от «Верфей Куата», скрытые под обшивкой, используются в качестве маневровых двигателей при перестроении звездолета в вакууме.

Просто в Доминионе их количество увеличено на порядок, а от того и завидная маневренность.

И сейчас она, как и не раз до этого, сыграет с противником злую, но занимательную шутку.

Бел Иблис шел на пролом, а потому все свои возможные орудийные системы он направил прямиком на «Химеру».

Переработанная и дополненная в Доминионе система SEAL, позаимствованная у мон-каламари, работала на износ, обеспечивая корабль энергетической броней.

Чтобы выстоять под напором противника, Тшелю пришлось отключить кормовой дефлектор, обесточить ряд вспомогательных систем, включая атмосферные поля в стартовых ячейках, заблокировать бронестворками ангары, переориентировав собственное авиакрыло «Химеры» для ротации на другие корабли.

Вся возможная свободная энергия ушла на поддержание щитов, оружия, двигателей и систем жизнеобеспечения.

Голубоватый свет боевого освещения заливал мостик ровным слоем лежал на лице командира звездного разрушителя.

— Пять единиц!

— Маневровым — работать!

Голос сорвался, выдав напряжение молодого офицера.

Он впился взглядом в покрытый черными подпалинами корпус своего звездного разрушителя.

Несколько десятков пробоин, выбитая артиллерия декомпрессия, обесточенные из-за повреждений отсеки, выгоревшая «вечная» краска на бортах, где некогда красовалась золотистая «шестеренка» Империи…

«Химера» медленно, но с каждой секундой все быстрее, словно находилась на гравитационной платформе, поднималась из своего эшелона в более «высокий», но своеобразным способом.

— Ослабить верхний щит до десяти процентов, — распорядился капитан Тшель. — Перевести все свободные мощности на поддержку носового ни нижнего щита. Максимальная скорострельность турболазеров. Пусковые установки зарядить, ждать команды!

— Есть, сэр!

Ответ подчиненных слился воедино, прозвучав могучим хором, от которого молодой офицер аж вздрогнул.

Носовая часть основного звездного разрушителя была наклонена «ниже» по продольной оси, чем корма.

В результате этого маневра «Химера», если бы кто-то посмотрел на нее со стороны, представлялась в виде занесенного над корпусами вражеских кораблей клинком или наконечником стрелы.

Пара минут, и в проекции носовой части «Химеры» появились вражеские корабли.

Похожая на морского ската туша флагманского МС80b генерала Бела Иблиса, проплывала на огромной скорости перед «Химерой».

Пушкари Иблиса вовремя сориентировались, обрушив на носовую часть корабля всю мощь своих пушек из верхней полусферы.

Но и бывший флагман гранд-адмирала Трауна не остался в долгу, высвободив ураганный огонь.

В отличие от своего прародителя, звездного разрушителя типа «Имперский», любой его модернизации, основной звездный разрушитель Доминиона обладал тяжелой артиллерией не только в верхней полусфере.

Но и в нижней.

Все те же восемь линейно возвышенных восьми-орудийных башен тяжелых турболазеров, в равных количествах размещенных вдоль правого и левого бортов могучего корабля.

И сейчас, когда «Химера» могла реализовать свой орудийный залп непосредственно из всех стволов, сконцентрировав его в носовой полусфере, она это сделала.

Сто двадцать восемь тяжелых турболазеров, девять средних и ионные пушки разом выплюнули бело-зеленые кинжалы энергии, которые подобно стае голодных нексу, впились в тушу желанной добычи.

Щит в верхней полусфере вражеского флагмана налился сперва белым, а затем и алым светом.

Прозрачный кокон защиты лопнул, открыв доступ к твердому панцирю корабля противника.

— Пусковые установки — огонь, — тихим, но полным силы голосом скомандовал капитан Тшель.

Вторым, но не последним отличием от «Имперского», было еще и то, что основной звездный разрушитель Доминиона нес на своем борту пусковые установки протонных торпед противо-корабельного класса.

Малинового цвета боеприпасы размером с инкомовский «крестокрыл» оказались выплюнуты из своих пусковых труб.

В беззвучном пространстве, ведомые компьютерами наведения, эти боеприпасы в три залпа покинули торпедные погреба «Химеры», выбравшись на волю.

И они нашли для себя дичь.

Словно молоты гигантских воителей, протонные торпеды обрушились на верхнюю палубу вражеского флагмана.

С фейерверком объемных взрывов, декомпрессионных потоков изнутри, искрами и вспышками света, корпус вражеского звездолета принялся лопаться на куски.

Блистеры орудий буквально выворачивало изнутри и в космос, в наивной попытке, согреть его, выбивались огненные смерчи, затухающие после того, как внутри помещений кончался мощный выброс кислородной смеси.

Противник отчаянно сопротивлялся, сбив не меньше трети боеприпасов, но это практически не влияло на ситуацию.

Капитан Тшель посмотрел на тактический экран.

Соединение противника получало аналогичные удары слева и справа от звездных разрушителей и крейсеров, которые якобы нарушили строй для того, чтобы избежать таранного удара.

Единственное соединение, которое не участвовало в избиении вражеского флота, это «Страж» и его «группа поддержки».

Слишком велико расстояние, порядка семидесяти единиц.

Предельная прицельная дальность для любого энергетического оружия в галактике за исключением планетарных оборонительных сооружений.

Звездолеты неприятеля получали разнокалиберные удары, полыхали от носа до кормы, экстренно задраивая поврежденные участки корпусов.

Из относительно боеспособного соединения, во мгновение ока, корабли генерала Гарма Бела Иблиса превратились в огромные побитые груды металлолома, дымящие и теряющие куски собственных корпусов.

Единственное, что не пострадало, так это лишь двигательные установки, благодаря которым корабли Галактического Альянса продолжали рваться к свободе за пределы системы.

На их пути лишь два «Доминирующих», обесточенный звездный дредноут типа «Доверитель-I» и пара бездействующих «Драконов».

И на форсаже флот Бела Иблиса удалялся от «получаши» намного быстрее, чем хотелось бы.

Но и на этот случай имелось свое объяснение.

— Разворот на сто восемьдесят градусов, — глянув в командирскую деку, чтобы свериться с отданными гранд-адмиралом на совещании приказами, распорядился капитан Тшель. — Скорость — пятьдесят процентов. Вернуть авиацию в ангары, провести срочный ремонт и ротацию. Соединению — преследовать неприятеля до точки выхода из системы.

— На половине скорости? — удивился рулевой. — Сэр, они сбегут раньше, чем мы их нагоним.

— Да, капитан, какой-то бесславный конец получается у такой великолепной комбинации, — с обидой в голосе произнес вахтенный начальник.

— Никто и не говорил, что это конец, — сардонически улыбнулся капитан Тшель. — Это только лишь начало, господа.

Увидь его кто-нибудь со стороны, то, помолившись своим богам, непременно сказал бы, что в этот момент командир «Химеры» был как две капли воды похож на гранд-адмирала Трауна с его коронной полуулыбкой.