Гранд-адмирал. Том 6. Эндшпиль

Глава 77

Как и сотни других, Гродин-87 являлся клоном подполковника Гродина Тиерса.

Адъютант Верховного Главнокомандующего.

Куратор 501-ого гвардейского легиона.

Координатор личной агентуры гранд-адмирала.

Телохранитель Трауна.

Наверное никто, кроме самого подполковника и его непосредственного начальства не знал всех должностей, которые занимал Гродиен Тиерс и насколько его работа важна для Доминиона.

Но кое-что Гродин-87 знал точно.

Один человек не может быть всегда и везде.

Именно по этой причине Гродин Тиерс является донором для производства клонов.

Если первое время этими клонами «затыкали» вакантные места в должности командира воскрешенного 501-го легиона, офицеров среднего звена, то теперь лицо Гродина Тиерса можно увидеть исключительно в расположении гвардии.

За пределами казармы — никогда.

Гвардеец, чем бы он не занимался, какую бы важную цель не охранял — самого ли гранд-адмирала, влиятельных разумных Доминиона или сверхсекретные военные либо критически важные правительственные учреждения, никогда не снимет свой шлем за пределами казармы.

Пока он жив — никогда.

Присяга, которую они давали, не позволяла этого.

Она же требовала от гвардейца в безликой броне сделать все от него зависящее для того, чтобы даже после смерти он оказался неопознанными солдатом на службе Доминиона.

Все они — одно лицо, одна судьба.

Разница лишь в цвете брони.

У Гродин-87 она сине-черная, что выдавало в нем в глазах знающих о цветовой дифференциации в Гвардии, личного телохранителя гранд-адмирала Трауна.

Напоминаю как выглядят телохранители Трауна.

Для этих целей у каждого гвардейца есть при себе тот самый сверхмощный детонатор, который испепелит и его и все, что находится в радиусе пяти метров от смертельно раненного бойца.

Никакого плена.

Никакой капитуляции.

Гвардеец всегда идет до последнего.

Вот и сейчас, находясь в центре клонирования Типока-Сити, Гродин-87 не сомневался относительно того, что он должен делать.

Огромная рукотворная пещера, изобилующая всеми оттенками белого, несколько разбавленного темными тонами, ослепительно блистала в холодных лучах искусственного освещения.

Ряды и платформы транспаристиловых колб, внутри которых находились крошечные человеческие тела, маячили перед глазами.

Клонирующая лаборатория Типока-Сити.

Одно из сотен мест, где рождается клонированная армия противника.

Здесь нет военных постов или огневых точек из-за опасности повредить хрупкое оборудование.

Отсутствует целая армия техников и лаборантов, которые должны по идее быть в таком огромном помещении, напоминающим отсек лазарета на древних «кораблях-поколений» с помощью которых тысячи лет назад колонизировалась галактика.

За созреванием и рождением целой армии клонов наблюдали лишь исключительно дроиды.

Похожие на белоснежные скелеты причудливых карликовых созданий, они носились на репульсорных двигателях от одной платформы к другой, снимая показатели с каждого клонирующего цилиндра.

Гродин-87 не замечал, чтобы они проводили какие-либо манипуляции, что говорило об идеальном балансе работающего оборудования.

Ювелирно настроенный процесс изготовления будущих солдат.

— Восемьдесят Седьмой, внимание, — раздался в шлеме голос командира отделения гвардии. — В твою сторону движется отряд противника численностью до двух отделений солдат.

— Принято, — отозвался Восемьдесят Седьмой.

Его шлем был глухим и герметично прилегал к поддоспешному костюму, блокирую любые нежелательные звуки.

Если в этом не было нужды — внешний вокодер не будет включен без желания Восемьдесят Седьмого.

Все, о чем он говорит со своим командиром, слышат только гвардейцы отделения, скрытно контролирующие подходы к этой конкретной лаборатории клонирования.

— Вооружение — стрелковое, — внес дополнительную информацию командир гвардейского отделения. — При себе имеют взрывчатку.

— Принято.

— Задание — не допустить повреждения клонирующей лаборатории, противника уничтожить.

— Приказ ясен.

— Исполнять.

— Есть.

На вооружении Императорской Королевской Гвардии, иначе просто называемой Императорской Гвардией, стояли одноклинковые силовые пики, имеющие богатое прошлое своего применения.

Собственно, как и доспехи, которые были сконструированы на основе дизайна брони мандалорцев из группировки «Дозор Смерти», Солнечной Стражи Триелуса и Сенатской гвардии Галактической Республики.

Каждое из этих подразделений имело свою собственную ужасающую славу высокоэффективных бойцов, поэтому, когда на поле боя противнику удавалось перед смертью увидеть Императорского Гвардейца в деталях, то его последний вздох был наполнен паникой и суеверным ужасом.

Гвардия Доминиона использовала тот же комплект доспехов, но ныне они были здорово модернизированы.

В памяти Гродина Тиерса нет ни одного момента, когда бы прекрасно сконструированная броня Императорской Гвардии мешала бойцам на поле боя или при исполнении своих обязанностей.

Но вариант Доминиона обладал куда как большей эффективностью.

Кортозисное напыление под краской защищало гвардейца от энергетического оружия достаточное количество времени, чтобы он сумел прикончить противника с помощью двухклинкового вибромеча, либо же использовал имеющееся у него личное энергетическое оружие.

Восемьдесят Седьмой предпочитал использовать вибромеч.

Это оружие тяжело в освоении, но смертельно при своем применении.

Восемьдесят Седьмой покинул свою тайную позицию, прошел несколько шагов, прежде чем центральные двери комплекса перед ним открылись.

Позади него остались тысячи и тысячи нерожденных вражеских солдат, а перед ним — восемнадцать подростков в темно-синей тряпичной униформе, с бластерными карабинами DC-15А.

Два отделения противника замерли, увидев перед собой незнакомую фигуру, о которой им не было ничего известно.

Бластерный карабин DC-15А.

Это оружие было разработано, как и вся линейка DC-15, для вооружения солдат клонов Великой Армии Республики.

Мощное, достаточно точное, смертельное в опытных руках.

Восемьдесят Седьмой не обманывал себя в оценке угрозы.

Он действовал.

Замешательство противника он использовал в полной мере.

Первому он отрубил голову вибромечом, второго проткнул насквозь, третьему перерубил руку вместе с оружием.

Четвертый успел выстрелить, но Восемьдесят Седьмой даже не почувствовал ожога плеча — он пробил лицо стрелявшего своим оружием.

Бросившегося на него в рукопашную пятого он отбросил назад пинком в грудь, одновременно с этим косым ударом клинка оборвав жизнь шестого, подсечкой уронив на пол седьмого.

Восьмой попытался ударить его виброножом со спины, метя в почки, но Восемьдесят Седьмой отбросил его ударом ноги сзади на траспаристиловый барьер коридора.

Ударившись о стену, восьмой замешкался, и Восемьдесят Седьмой пронзил его горло своим вибромечом.

Пятый выстрелил ему в голову из «дисишки», но не пробил защиту.

Гул в шлеме появился, но это лишь издержки работы.

Размахнувшись своим оружием, Восемьдесят Седьмой позволил руке проскользить по древку к обуху второго клинка, удлиняя дугу удара для первого вибролезвия.

Обезглавленный пятый упал на колени как раз в тот момент, когда Восемьдесят Седьмой схватил за шкирку ушлого девятого противника и ударом об косяк двери проломил ему голову.

Труп он бросил во второе отделение противника, которое не решалось открыть огонь из-за близости первого.

Уложив сразу троих своим окровавленным снарядом, Восемьдесят Седьмой одним прыжком сократил расстояние до своих новых противников.

Согнув ногу в колени, он распрямил бронированную стопу, отбрасывая от себя прочь ближайшего противника.

Следующему он воткнул вибромеч под челюсть, раздробив затылок и часть позвоночника.

Бросившегося на него одиннадцатого противника он схватил за волосы и, не отпуская десятого и не вынимая из него оружия, с силой ударил одиннадцатого горлом о древко.

Послышался хруст ломаемой трахеи.

Два ослепительных выстрела прямиком в визор не повлияли на его эффективность — электроника брони активировала поляризацию внешнего слоя.

Двенадцатому он свернул шею мощной оплеухой, тринадцатого лишил ног одним ударом и раздавил гортань каблуком.

Четырнадцатый попытался убежать, но бросок вибромеча пригвоздил его к трнспористиловой стене.

Пятнадцатый и шестнадцатый напали одновременно, выбравшись из-под тела убитого.

Напали сбоку и со спины.

Восемьдесят Седьмой перехватил руку с ножом пятнадцатого, не дав поразить свою шею, ногой в лицо отразил атаку шестнадцатого, а на семнадцатого сбросил пятнадцатого, перекинув через спину.

Два коротких удара в шею — и оба затихли, выпуская из легких воздух сквозь разбитые горла.

Последний, восемнадцатый, все это время занимался подготовкой бомбы к детонации.

Он практически успел, считая, что его товарищи смогут отвлечь Гродина-87 на себя.

Его надежда оказалась напрасной, так как Гродин не спускал с него глаз все это время.

Не дав вставить детонатор в пластиковую взрывчатку, Восемьдесят Седьмой схватил восемнадцатого противника за шею и ударом второй руки сломал ему шейные позвонки, сильно повернув голову налево одной пощечиной.

Бросив труп на пол, Восемьдесят Седьмой достал из тела четырнадцатого свой двухклинковый вибромеч, после чего отсоединил детонаторы и обесточил устройство.

— Задание выполнено, — сообщил он командиру гвардейского отделения. — Третий проход зачищен от противника.

— Принято, Восемьдесят Седьмой. Продолжай нести службу.

— Есть.

Когда появились дроиды-уборщики, принявшись оттаскивать в сторону утилизатора тела и замывая кровь с блестящих поверхностей, Восемьдесят Седьмой уже вошел внутрь клонирующего центра и уложил деактивированную взрывчатку в сейф для охраны оружия.

К пяти таким же зарядам.

Эта группа не первая и не последняя из числа тех, кто пытались пройти этим путем.

Восемьдесят Седьмой на страже.

Никто не пройдет, пока у него есть такой приказ.

— Интересный у вас способ находить у вас учеников, Дарт Мол, — с задумчивыми интонациями в голосе произнес гранд-адмирал Траун, наблюдая за содержащейся в камере предварительного заключения темнокожей молодой женщиной в джедайской робе.

— Она могуча в Силе, — довольно произнес Мол. — Как бы ее тщательно не обучал Маркус Дориванн, она оказалась неспособна противостоять своему гневу. Я обучу ее искусству Темной Стороны Силы, и у вас появится еще один Теневой стражник.

— Который, при этом, не имеет следов обучения в Ордене дженсаарай, — подметил Траун.

— Да, — кивнул Дарт Мол, наблюдая за своей будущей ученицей сквозь энергетическую завесу тюремной камеры.

Несмотря на то, что по соседству с ней, через стены, были размещены йсаламири и никакого контакта с Силой даже не предвиделось, темнокожая Зора Сасори сидела в позе для медитации, закрыв глаза.

Режим изоляции таких камер предполагал полное шумоподавление и искажение видимого пространства с помощью силового экрана, блокирующего выход, так что женщина имела все основания полагать, что находится в одиночестве, отрезана от Силы и за ней никто не наблюдает.

Но права она была только во втором умозаключении.

— Почему именно она? — поинтересовался Траун.

— Маркус Дорованн слишком уперт и закостенел в своих взглядах, чтобы в самом деле перейти на нашу сторону. Сдайся бы он и начни молить о пощаде, приносить клятву верности — я бы убил его на месте, — брезгливо произнес Мол. — Дал Кир был бы таким же неймодианским подарком. Хотели бы они примкнуть к нам — а все возможности имелись — то были бы уже в Доминионе. Но у них другие мысли на этот счет.

— Что насчет остальных?

— Слабаки, — покривился Мол. — Таких ломать — не уважать себя и Силу. Зора прекрасный вариант. Молода, сильна и сломлена. Я покажу ей, что учение дженсаарай даст ей силу, о которой она всегда мечтала.

— Вот как? — переспросил Траун. — А она искала?

Мол посмотрел на гранд-адмирала с подозрением, не издевается ли?

— Молодость и поражение от рук заклятого врага — вот что приводит к поиску силы, — твердо сказал он. — Пусть сейчас она и думает, что сможет внедриться и выведать наши секреты, но я отрежу ей дорогу назад. В конце концов у нее не останется больше вариантов, кроме как служить Доминиону.

— И как же вы намерены это сделать?

— Инквизитор, который охотился за этой группой, перед смертью сказал мне, что они сумели завладеть древним голокроном, — принялся пояснять Дарт Мол. — Палпатин и его слуги искали затем это устройство в частных коллекциях и «ГолоНете». Безуспешно. Значит, несмотря на то, что они были охотниками за наградами, то не стали реализовывать голокрон, оставив для себя. Вероятно, что с приходом в Альянс, они передали его в Новый Орден джедаев для обучения новых поколений.

— Надо полагать, что раз вы последний, с кем он общался перед смертью, то вы и были его палачом?

Вопрос Трауна вызвал у Мола улыбку.

— Палпатин отдавал мне на уничтожение своих провинившихся пешек, — пояснил он. — Тех, кто недостойны того, чтобы он разобрался с ними самостоятельно. Этот Инквизитор был как раз из их числа.

— О каком голокроне идет речь?

— Джедайский. По словам Инквизитора, он хранился на какой-то Силой забытой планете в месте, под названием Колодец Теней. И знали о нем всего несколько разумных. Одни вывели на голокрон Доривонна и его команду, другие — ту тогруту с ее боргвингом, третьи — Инквизитора. Доривонн и его люди уделали Инквизитора и его штурмовиков, после чего сбежали. Насколько я понял, голокрон достаточно древний, раз Палпатин им заинтересовался.

— Для Ордена дженсаарай он может представлять большой интерес, — заметил Траун.

— Я так и подумал.

— И он у джедаев Альянса.

— И Зора, — Мол указал на безучастную молодую женщину, — точно знает где именно расположен их новый Храм.

— Думаете, что она приведет вас туда?

— Уверен в том, что сейчас она попытается оправдать себя и свой поступок тем, что попробует устроить нам ловушку, как только я скажу ей, что нужно забрать этого голокрон.

— И вы попадете в засаду джедаев.

— Надеюсь, что я буду не один, — оскалился Мол. — В их новом Храме может быть немало полезного для Ордена дженсаарай.

— Вы хотите провести полноценную военную операцию с привлечением регулярных сил Доминиона ради того, чтобы окончательно сломать свою новую потенциальную ученицу? — уточнил Траун.

— Ради того, чтобы удар по Камино не остался без ответа, — сказал Мол. — Альянс пришел в эту ловушку, считая, что здесь база Доминиона.

— И они поплатились за свое вероломство. Это происходит каждый раз, когда они намереваются уколоть нас.

— Мне кажется, что верным решением в ответ на натравливание на нас джедаев, будет нанесение им ответного удара. Чем сильнее и больнее он будет, тем быстрее до них дойдет, что никто не будет играть с ними по их правилам, — со злобой произнес Мол.

— Или вы просто ищите повода вновь скрестить мечи с джедаями, — парировал Траун. — А вместе с этим ставите под удар и секретность существования Теневой Стражи для остальной галактики.

Мол сжал руки так, что хрустнули костяшки пальцев.

— Вы обещали мне сражение с Палпатином!

— И оно будет, — заверил его Траун. — На наших условиях, а не тогда, когда вдруг того захочется вам.

— Сколько я еще должен ждать⁈ — выкрикнул Мол, уставившись на гранд-адмирала. — Я хочу убить его!

— Шаг назад, Дарт Мол, — произнес один из гвардейцев в сине-черной броне, стоящих за спиной гранд-адмирала.

Забрак смотрел ненавидящим взглядом в алые глаза Трауна и желал услышать ответа.

— Вы нестабильны, — заявил гранд-адмирал.

— Я не получаю желаемого! — рыкнул забрак, жалея, что его Сила сейчас недоступна.

Быть может, если бы он побросал Трауна об стены, тот внял бы его желаниям и прекратил делать вид, будто все идет по плану.

— Как и все мы, — спокойно заявил гранд-адмирал, поглаживая лежащую у него на сгибе локтя йсаламири. — Мы не готовы выступить против Палпатина сейчас.

— У вас огромный флот!

— У Палпатина он в десятки раз больше. Как и количество сторонников. Я уменьшил их количество, но недостаточно для того, чтобы без опаски удара в спину действовать уже сейчас.

— Или же, — Мол посмотрел на Трауна ненавидящим взглядом, — вы и не собираетесь воевать против него. Вам просто нужны марионетки, как и ему, чтобы под расплывчатые обещания исполняли ваши собственные прихоти и задания по уничтожению ВАШИХ врагов.

— Вы так думаете? — уточнил Траун, не выражая ни малейшей тени страха или сомнения. — Или в вас говорит неконтролируемая ярость, Темная Сторона, в которую вы скатываетесь все глубже, становясь похожим на дикое животное без капли интеллекта?

— Я — сит! Ярость — мое оружие.

— Оружие не применяют против союзников, — равнодушно подметил Траун, поглаживая йсаламири. — А из вас сейчас злоба прямо так и льется… Выходит, я стал вашим врагом, Дарт Мол?

Забрак открыл рот, чтобы высказать все, что у него вертелось на языке, но сдержался, видя насколько близко и бесшумно приблизились к ним Гвардейцы Трауна.

— Нет, — хрипло ответил Мол. — Не враг.

— Я тоже так подумал, — ответил Траун. — Как может восставать против того кому поклялся служить, разумный? Ведь это тогда будет считаться военным мятежом, не так ли?

Мол промолчал, не зная что ему ответить.

Траун без опаски посмотрел ему прямо в глаза.

— Немного фактов, Дарт Мол, — отчеканил он. — Вы присягнули мне на верность. Мне, не Доминиону. Вам сохранили жизнь только для того, чтобы вы могли сражаться против Палпатина. Под моим крылом вы снова почувствовали себя не гизкой на поводке, а разумным, имеющим цель и ресурсы для достижения своих целей. И решили укусить руку, которая вас кормит, начав диктовать мне условия. Ваш ропот и угрозы — не более чем каприз ребенка, которому не покупают игрушку сразу после озвученного обещания. Вы не готовы — и это вижу даже я, разумный, не чувствительный к Силе.

— Я не хочу умереть от старости, пока вы пешком идете к Биссу! — Мол рефлекторно сделал шаг назад, стараясь отдалиться от Трауна. — Пока мы здесь теряем время на преступников, Палпатин становится сильнее.

— И? — Траун наклонил голову, словно с любопытством рассматривал стушевавшегося перед ним забрака.

— Скоро он станет слишком сильным!

— И это уничтожает его клонированные тела, — спокойно произнес Траун. — И раз за разом он вынужден начинать все сначала. Терять тело, переселяться в новое, улучшать его и отрабатывать приемы своего величия, истощая и выжигая тело изнутри. Он никогда не вернет себе могущество, которым обладал ранее. По крайней мере — не навсегда. И моя задача — лишить его любых возможностей найти способ остановить разрушение своих тел. Захват Камино и их клонирующих мощностей, огромной базы данных по различным видам — это тот самый шаг, который ослабит его и усилит нас.

— Я… — Мол стушевался окончательно. — Я не знал, что его тела деградируют… Думал, что он крепнет…

— Вы, как и любой подчиненный, знаете ровно то, что вам положено знать, — отрезал Траун. — Хотите сражаться с Палпатином прямо сейчас? Значит берите корабль, летите на Бисс. И сами справляйтесь с системой безопасности вокруг планеты и в самой системе Бешкек. Преодолеете стоянку тысяч боевых кораблей Империи? Пробьетесь через миллионы, если не миллиарды солдат на поверхности Бисса? Сразите десятки, если не сотни одаренных, которые ему прислуживают? Или, по-вашему, просто так с линии фронта пропали бывшие Инквизиторы? Он отозвал их на Бисс!

— Я… Я не знал этого, — воинственность Мола испарялась с каждым аргументом, который он слышал.

— И не видели большого смысла в том, чтобы интересоваться теми сводками, которые передаются в распоряжение Теневой Стражи, как я погляжу, — голос Трауна звучал безжалостно. — За это я должен быть вам благодарен. Понадеявшись на то, что вы как опытный боец сможете возглавить Теневую Стражу, я недостаточно хорошо контролировал это подразделение. Благодарю за то, что указали мне на промашку, которая едва не вылилась в бунт под вашим предводительством.

Мол почувствовал, что его спина коснулась стены карцера.

Только сейчас он понял, что отстоит от Трауна на расстоянии нескольких метров.

Выходит, пока гранд-адмирал безжалостно жег его словами, Дарт Мол пятился от них, как будто его били Молниями Силы⁈

Кажется, еще никогда в жизни он не был так смущен и унижен простым разумным.

— Я не забываю обещаний, которые даю своим союзникам, Дарт Мол, — произнес Траун. — И не прощаю попыток вмешаться в мои планы ради удовлетворения своих желаний. Вы отстранены с должности главы Теневого Стражника. Более того — тело экспериментального гибрида забрака, с вашей ДНК, между прочим, и Старкиллера, не будет вам передано для пересадки мозга и обретения большей разрушительной Силы.

— Что? — охнул Мол.

— То, что слышали, — спокойно продолжал Траун. — Палпатин сильнее вас, хоть вы этого и не осознаете. Молкиллер, как назван был этот генетический гибрид, убитый леди Мейлис, создан на основе гибридизации ДНК вас и оригинального Галена Марека. Он сильнее вас обоих и, потенциально, сильнее Вейдера, который сам не смог противостоять ему и приказал заморозить. Этот клон, после разморозки и восстановления тканей в лабораториях Доминиона, мог стать вашим новым телом, достаточным для того, чтобы избавиться от протезов нижней части тела и получения превосходства над Палпатином без использования остальной Теневой Стражи.

— Я… Я готов! — заявил Мол. — Вы не предупреждали меня, и я думал, что бессмысленно даже думать о подобном.

Реальный шанс стать сильнее и получить подходящее тело!

О клонировании одаренных речь даже не шла — Траун запретил это на всех уровнях.

Следовательно, оригинальное тело Мола не будет выращено.

Оставалось либо жить в теле киборга, либо…

О, Сила!

— Очевидно Темная Сторона заложила ваши уши, Дарт Мол, — произнес Траун. — Я повторю один раз. Если не услышите меня и сейчас, вас ждет путешествие в область пространства, где звуки не распространяются в принципе. Вы — мой подчиненный. Такой же, как и остальные. Вы знаете ровно столько, сколько должны знать на текущий момент времени. Остальное, без дополнительного информирования с моей стороны, вас не касается. Это поощрение за отменную службу, которое вы сами и устранили, доказав своим локальным бунтом, что не достойны этого. Непокорность не прощается.

Мол почувствовал, что его зубы начинают крошить эмаль друг с друга.

Логическая ловушка, в которую он сам себя упрятал.

Траун сказал верно — ни учитель, ни господин, ни командир не сообщают подчиненному больше, чем он должен знать для выполнения своего задания.

Никто не обещает: сделай свою работу и у тебя будет вот такой вот бонус в качестве награды.

Тогда пропадает сама суть работы во имя общего блага — остается лишь стремление получения личной выгоды.

Траун сразу сказал, что личное следует отставить в сторону — пока не придет время.

Не в правах того, кого могли уничтожить на службе ×1, сейчас требовать похода против Палпатина.

Траун правильно сказал: Мол «оперился» в тепличных условиях и наружу полезло задавленное «эго» сита.

Желание управлять и командовать теми, кто менее могущественен в Силе, чем он сам.

Ключевой догмат ситов — правит сильнейший.

— Темная Сторона затуманила мой разум, — произнес он. — Я… слишком много обращался к ней в последнее время.

— Звучит так, как будто вы не проходили это раз за разом, — произнес Траун. — Дарт Мол, вы прекрасно знаете к чему приводят все ваши заигрывания с глубинами Темной Стороны Силы, но при этом продолжаете ходить по клинку светового меча, надеясь, что не обрежетесь.

— Я… это была ошибка!

— Нет, мой друг, — спокойно ответил Траун. — Это не ошибка. Это использование одного и того же, привычного пути достижения цели. Опасного, смею заметить, пути. Не только лишь для вас — для окружающих. Вы обучили Стрина путям Темной Стороны, и он погиб, не в силах противостоять датомирским ведьмам. Ситы Бейновского течения, к числу которых принадлежите и вы, индивидуалисты. Один учитель, один ученик. Все остальное — ресурсы. Вы не научились доверять своим союзникам, считая их пешками. И это же мировоззрение передали Стрину. В результате три могучих Теневых Советника сражались как три бойца, а не как отряд из трех бойцов. Теперь это ясно. На словах вы, быть может, и отказались от ситских предпочтений, но на деле же — продолжаете идти этим путем к своим целям. Ради сражения с джедаями вы бросили своих товарищей и устроили резню. Вместо шести ценных пленников, которых мы могли обменять Альянсу на значительные преференции и гарантии безопасности на какое-то время, вы оставили пять трупов после себя.

— Вы не говорили о пленниках!

— Именно. Потому что ваш приказ не касался джедаев, а лишь простых солдат «Синдиката Силри». Джедаи двигались к посадочной полосе и, столкнувшись с превосходящими силами, должны были их уничтожить, после чего — отступить с планеты. И сразиться с силами Дарт Зииленлоса, ослабив ряды его аколитов и других одаренных союзников. Из-за ваших действий этого не произошло. Вы извратили приказ в своею пользу, чтобы насладиться чужими страданиями. Вы взяли в плен и решили перевербовать джедая и, не смущаясь, заявили мне о том, что ожидаете от нее предательства. Которое, с моей помощью, намерены превратить в свой грандиозный триумф и заполучить ее лояльность, — Траун не повышал интонаций, но каждое его слово бластерным болтом врезалось в мозг забрака. — Вы слишком наивно думаете, будто я не знаком со способами манипуляции ситов, чтобы не заметить этого. К сожалению, я не дам вам возможности сплести интригу внутри моего государства. Ситы не захватят власть в попытке компенсировать свою собственную уязвленную гордость.

— Я… — Мол почувствовал, что вспотел. — Я ни в коем случае не собирался этого делать! Джедайские артефакты — это то, что нужно Ордену дженсаарай! Я лишь хотел усиления Доминиона.

— Путем обострения конфликта с Альянсом? — поинтересовался Траун. — И что мы будем делать, когда наша стремительная атака разгромит флот сектора Мон-Каламари, уничтожая на своем пути наиболее боеспособные соединения кораблей Альянса. Весь сектор Мон-Каламари сейчас — это одна большая стройка звездных и линейных крейсеров. Вторжение туда с силами, необходимыми для того, чтобы поддержать рейдерскую группу Теневых Советников на Храм джедаев на планете Тарал V, приведет к уничтожению всех этих кораблей. Боеспособность Альянса снизится. Они перейдут к глухой обороне и вынуждены будут оставить часть своих позиций в Большом Малдруне, завоеванных не так давно. Обессиленные они станут целью для адмирала Вудстока из Тионской Гегемонии и за несколько месяцев он уничтожит их централизованный флот, захватит важнейшую инфраструктуру и подчинит себе большую часть территорий Альянса, после чего покончит с сопротивлением окруженных секторов Тионского Скопления. В результате вместо фронта в два-три сектора с Империей на этом направлении, мы получаем фронт в десять-двадцать секторов, каждый из которых может стать плацдармом для удара по Доминиону. Не говоря уже о том, что рейд против джедаев выльется в истребление последних и ослабление отведенной им роли передовых отрядов против адептов Темной Стороны, подчиненных Палпатину. И сейчас, внимание, вопрос. Стоит ли вторжение в сердце Галактического Альянса укрепления Империи у наших границ? Или лучше будет продолжать избивать редкие флоты Альянса, давая шпионам Палпатина больше информации об их медленном ослаблении, что приведет как раз к тому, что они и будут выбраны первой целью для нападения армады Палпатина, а не Доминион. Как считаете, Дарт Мол? Стоит ли пара голокронов риска потерять сотни тысяч драгоценных военнослужащих Доминиона и сотни кораблей, которых у нас и без того не так уж и много в настоящий момент, по сравнению с нашими противниками?

Молу нечего было ответить.

Честно говоря, он даже никогда не задумывался о последствиях подобного решения.

Он видел врага и стремился его уничтожить.

Если враг наносил ответный удар, то Мол оценивал его и контратаковал.

Похоже, что подход «уничтожай врага сразу же, как можешь получить с этого пользу» не совсем применим в области государственного управления.

— Я так и думал, — подытожил гранд-адмирал. — Неприятно разочаровываться в союзниках, но порой это происходит. Вы хороший солдат, мечник, но не более того. Боюсь, Теневая Стража слишком долго находилась под неграмотным управлением и излишне поражена Темной Стороной из-за вашего влияния. Новый руководитель исправит это.

— Что будет со мной? — спросил забрак, понимая, что сейчас он не сможет сделать ровным счетом ничего.

Даже если возьмется за световой меч — гвардейцы с легкостью одолеют его, ибо их броня выдержит удары.

Без Силы он не так хорош, как хотелось бы.

— С одной стороны — талантливый, возможно, что даже самый лучший из фехтовальщиков, с другой — психически неустойчивый индивид, который забывает о том, что клялся в верности и служении, — призадумался Траун. — И обе эти черты характера соединены в вас, Дарт Мол. Что делает вас талантливым, но психически неустойчивым союзником. Нет никаких гарантий того, что, раскрытый сейчас, вы не попробуете провернуть все тоже самое, но уже более качественно.

— Я даю вам слово, что никогда больше не оспорю мудрость ваших действий, гранд-адмирал! — заверил Мол.

— Вы уже давали слово и нарушили его, — напомнил Траун. — Что автоматически снизило его ценность до уровня обычного разговора. Боюсь, мне необходимо нечто более весомое, чем ваше обещание.

— Я… — Мол бросил взгляд на безмятежно медитирующую Зору Сасори. — У меня больше ничего нет.

С этими словами он отцепил свой световой меч и бросил его на пол, катнув в сторону ближайшего гвардейца.

— Вы ведь уже приняли решение, — он без страха, но с уважением, посмотрел в глаза гранд-адмирала. — Действуйте. Единственное, о чем прошу, — он посмотрел в сторону пленницы, — обучите ее пути дженсаарай. Не возвращайте джедаям. Она сильна, но сломлена. Уже не джедай, но и не сит. Хороший учитель сможет ее наставить на истинный путь.

— Благодарю за совет, — серьезно кивнул Траун, погладив йсаламири и зашагав в сторону выхода. — Гвардия! Действуйте по плану «Аурек».

Когда дверь в отсек карцера закрылась за спиной гранд-адмирала, полдюжины бойцов в сине-черной броне, не приближаясь к обреченному забраку, вынули мощные штурмовые бластерные пистолеты.

Мол улыбнулся, глядя в дула наставленных на него бластеров.

Траун ко всему подготовился заранее.

Зная опасность Мола в ближнем бою, его искусство рукопашного боя, основанное на знании терас-каси, он решил не допускать гвардейцев до ближнего боя.

Когда в него впились первые бело-голубые заряды бластерных пистолетов, он практически не почувствовал боли — по сравнению с тем, что он уже пережил, это были лишь покалывания иглами.

Рухнув на пол карцера, он посмотрел на бластреные ожоги на своем теле, бросил туманящийся взгляд в сторону безмятежной Зоры Сасори.

И с грустью улыбнулся.

— Как бесславно…

Сознание вернулось рывком в тот самый момент, когда медицинский дроид выводил из его тела огромную иглу.

Прямиком из груди.

С губ сорвался протяжный стон.

— О, мастер Соло, — в поле зрения появился С-3РО. — Как же я рад, что вы живы!

— Начинаю жалеть об этом, — простонал Хан.

— Как же так можно? — запричитал протокольный дроид. — Ваше сердце остановилось, и медицинский дроид едва ли смог запустить его с помощью большой дозы адреналина! И, если хотите знать мое мнение…

— Не хочу, — буркнул Хан, снимая с себя крепежный ремень на груди. — Совершенно не хочу!

—… этот дроид тот еще хам!

Медицинский дроид возмущенно пробибикал что-то на бинарном, но кореллианец уже не слушал его.

Спустив ноги с койки, он едва не полетел носом в пол, когда «Тысячелетний Сокол» завалился на правый борт.

Даже сквозь задраенные переборки медицинского отсека, где он и еще несколько раненых членов команды «Эндора» находились, получая необходимую помощь, он слышал грохот лазерных пушек своего корабля.

А судя по рывкам и стонам силовых конструкций, он даже догадывался кто находится в кресле первого пилота.

— Сэр, вам нельзя вставать и… — запричитал С-3РО, но Хан ловким движением отключил надоедливого Золотника, щелкнув его рубильником на задней части корпуса.

— Кто включит его — отправится дышать вакуумом, — предупредил Хан разумного в форме медицинской службы, который накладывал повязку на обожженное лицо человека в форме техника полетной группы.

— Принято, сэр, — отозвался тот и продолжил заниматься своим делом.

Пошатываясь и хватаясь за переборки, Хан направился в сторону кокпита своего корабля.

С трудом протискиваясь сквозь переполненные отсеки, он добрался до рубки фрахтовика.

Как он и предполагал, за штурвалом сидела его любимая супруга, а Чубакка, переругиваясь с ней на шириивуке, активно способствовал тому, чтобы любимый корабль кореллианца не развалился на куски.

Прямо по курсу на «Сокол» заходила «Звездная гадюка», но верхняя счетверенка превратила ее в облако обломков.

— Веселитесь, значит, — прохрипел он, опускаясь в кресло позади Лейи, услужливо уступленное ему одним из членов команды «Эндора».

— Хан!

Радостный возглас Лейи совпал с ревом Чуи, который был вынужден перехватить на себя управление и тем самым не пустил «Сокол» в таран еще одного вражеского истребителя.

— И я тебя рад видеть, конфетка, — произнес Хан, чувствуя, что из-за объятий жены ему не хватает воздуха.

— Я так переживала, когда сказали, что у тебя остановилось сердце! — всхлипнула Лейя. — Прости-прости-прости, что меня не было рядом.

— Отпусти, — сдавленно произнес кореллианец.

Воспользовавшись тем, что Лейя ослабила хватку, он деликатно отстранил ее в сторону и юркнул на свое место.

Кровь бежала по венам, принося бодрость под воздействием адреналина.

Судя по тому, что у него практически ничего не болело, химии в его теле хватит, чтобы прибавить энергии даже мертвому Дарту Вейдеру.

— Коротко — что произошло, пока меня не было с вами⁈ — потребовал он ответ, уклоняясь от лобовой встречи с еще одной «гадюкой».

Судя по непрекращающейся пальбе, пилот уже достаточно вышел из себя, так как никак не мог зацепить удивительно верткий для столь почтенного возраста фрахтовик.

Хан, закусив губу, вывел корабль из-под огня, а бортовая артиллерия мгновенно испарила неприятеля.

— Если коротко, то мы потеряли «Эндор», — сказала Лейя Органа-Соло, стиснув зубы.

Хан проследил за направлением ее взора и увидел, как огненным шаром расцвели два «Огня квазара».

— По крайней мере оправдывают свое название, — пробормотал Хан, наблюдая за тем, как погибают последние эскортные авианосцы под ударом вражеских истребителей.

— Кто у нас у пушек? — спросил он.

— Корто и Квинлан Восы, — сказала Лейя. — Хан, прости, я не видела другого выхода, кроме как отозвать флот ко второму эшелону. Но противник…

— Вижу, — сквозь зубы произнес Хан, бросив взгляд на тактический монитор. — Банта пууду, настоящее побоище…

От флота, который напал на Камино, осталось не более половины.

Избитые, дымящие и разваливающиеся на куски корабли отходили ко второй линии, отчаянно отбиваясь от наседающих на них вражеских звездолетов.

Противник, кем бы он ни был на самом деле, атаковал их с кормовых углов, где артиллерия была настолько жидкой, что…

Лучше про нее не вспоминать.

— Что с Мадиной? — спросил он, догадываясь, что был бы тот жив, то непременно бы не допустил бегства.

А это именно оно и было.

— Как только сит убил мастера Саа, то его флот перешел в наступление, — сказала Лейя. — Флагман генерала Мадины погиб одним из первых. Противник окружил нашу первую линию, истребил десантные корабли, и я подумала, что нужно отходить…

— Ты все подумала правильно, — сказал Хан. — Исполнение не очень…

Учитывая неприкрытость звездолетов в задней полусфере, для отхода надо было использовать маневр, который позволил бы перекладывать курс и подставлять под огонь борта.

Но Лейя не училась в военных академиях.

Впрочем, Хану тоже особо не помогало то, что он знал.

А после Трауна как-то и вовсе перестала работать кореллианская удача.

Сожрал он ее, что ли?

Сейчас второй эшелон походил на загон таунтаунов, к которым залезла голодная некусу.

Только вместо крови и внутренностей, крови и растерзанных шкур — остовы выгоревших изнутри или разорванных на куски кораблей.

— Как у де Виде получилось так быстро перебросить столько истребителей к нашей второй линии? — спросил он, наблюдая за тем, как огонь пушек «Сокола» истребил еще несколько вражеских истребителей.

Чубакка проворчал на родном объяснение.

— Использовал наши «ГравиУдары», чтобы микропрыжком приблизиться к ним и атаковать? — присвистнул Хан. — Что-то это мне напоминает.

— Траун таким образом выводил корабли для сражения точно там, где хочет, — сказала Лейя.

— Солнышко, это был риторический вопрос. Почему все в галактике учатся на примере Трауна?

— Все, кроме нас? — поинтересовалась бывшая принцесса.

Хан посмотрел на жену, не отрываясь от пилотирования.

— Без карбонита замораживаешь, — сказал он.

— Прости, — устало улыбнулась она.

— Все в порядке, — Хан прикусил губу, чтобы сдержать тошноту, подступившую к горлу во время очередного маневра. — Просто… Мне эта операция сразу не понравилась. Что-то в ней настолько странное, что-то искусственное, постановочное. Кстати! А где наш однорукий бандит?

Лейя недоуменно посмотрела на своего супруга.

— Я про Галена, — сухо пояснил он.

— Он высадился в Типока-Сити, потом вместе с Восами вернулся в космос, но при прорыве сквозь корабли противника они разошлись и его судьба неизвестна, — произнесла Лейя. — Я не ощущаю его в Силе.

— Ясно, — сухо сказал насупившийся Хан. — Напомни мне оборвать этому гаденышу руки и ноги, если увидим его в следующий раз. Мадине повезло, что он помер.

— Думаешь, что это была ловушка? — осведомилась Лейя.

— Уверен. Не знаю как Мадина дал себя провести с его-то опытом, но, думается мне, что Гален в своем неимоверном скудоумии повелся на очередную многоходовочку Доминиона и привел нас в засаду.

— Не понимаю, зачем ему так делать…

— Работает он на них, решил подставить нас и переметнуться, использовали его в темную или еще что-то — меня это волнует меньше всего, — признался Хан. — Чуи свяжись с нашим флотом и прикажи перегруппироваться. Используем вариант «дельта-14».

Чубакка одобрительно завыл и принялся за работу.

— Давай лучше я, — предложила Лейя. — У вас есть более важное занятие, чем работать с системами связи.

— Умница, конфетка, — хлопнул себя рукой по лбу Хан. — Ни дня не жалею, что женился на тебе.

— А то, что встретил меня? — хихикнула ради разрядки обстановки бывшая принцесса.

— Не перебарщивай, — в тон ей ответил Хан. — Я слишком великодушен, чтобы не попытаться повторить самое романтичное путешествие в мусоросборнике, какое только было в моей жизни.

Пока боевая подруга и, по совместительству, мать его детей, занималась работой, Хан успел прорваться сквозь рой вражеских истребителей к двум последним выжившим «ГравиУдарам».

Средние крейсера отбивались как могли, а их командиры образцово использовали оставшуюся артиллерию и авиацию, чтобы отгонять от себя надоедливых вражеских пилотов.

— Конфетка, а что с нашим одноглазым гением в плаще и робе? — поинтересовался Хан.

— Мастер Толм был ранен в сражении с ситом, — пояснила Лейя. — Я ощущала его на борту «Эндора». Очень сильный… Даже от Вейдера я не испытывала такого ужаса, а я с тем, кто напал на нас я даже лично не виделась.

— Говоришь так, как будто это что-то плохое, — Хэн, кряхтя, посмотрел на дисплей заднего обзора. — Ага… по-моему, мы оторвались от противника. И наши передовые отряды подошли — все, что смогли. Все, теперь собираем наши силы и сваливаем отсюда к хаттовой бабушке.

Продолжать сражение не имелось никакого смысла.

Ко второму эшелону, и включая оставшиеся в нем корабли, у Хана осталось не больше десяти звездных крейсеров, пять фрегатов, два «ГравиУдара» и не больше десяти эскадрилий истребителей.

Если это не разгром, то хотелось бы знать какой иной эпитет можно подобрать.

Трибуналу явно будет интересно.

Да и перед Мон Мотмой не хочется позориться, пиная хитрую рожу Бела Иблиса.

Весь шарм и очарование героя Кореллии таяли, стоило только тому выйти из своей тени.

По факту, ни одного достойного сражения он не провел.

Везде, куда бы он ни сунул свой нос, везде и всюду оказывалось, что это ловушка не для Трауна, а для войск сперва Новой Республики, а затем уже и Галактического Альянса.

Хан старательно гнал от себя мысли о целенаправленном предательстве со стороны Бела Иблиса, но факты говорили не в его пользу.

Похоже, что без ботанских подсказок, герой и бывший сенатор Кореллии, не может ничего.

В то, что после смерти Трауна у Доминиона остались великолепные стратеги и тактики, которых тот смог воспитать за время своего лидерства и которые превосходят практически любого командира Альянса, имеющего опыт современной войны, Хан тоже не верил.

Что-то происходило, какие-то политические игрища, но кореллианцу не хватало нервов и знаний на этом поле, чтобы понять что именно тут происходит.

Хан снова бросил взгляд на кормовой экран.

— А… у нас точно получится? — спросила Лейя.

Как-то сразу вспомнился побег с Хота, когда на хвосте «Тысячелетнего Сокола» висел флот Дарта Вейдера, а капитан со старпомом, переругиваясь, чинили по ходу дела корабль…

Соло покосился на супругу.

— Не волнуйся, конфетка, — сказал он. — Сегодня гипердрайв работает просто прекрасно.

Лейя посмотрела на него с натянутой улыбкой.

Как будто хотела спросить: а что не работает?

Но явно пощадила чувства своего мужа.

— Будем надеяться, — пробормотала принцесса.

В меру деликатности ситуации.

— Мы неплохо покромсали его флот, — с грустью заметила она. — На орбите Камино остались подбитыми не менее тридцати линкоров типа «Келдабе» и два десятка корветов. Примерно столько же мы смогли уничтожить…

Ага.

У противника две трети флота пострадало, у Хана — пять шестых.

Прекрасная победа «по очкам».

Оставалось надеяться на то, что тех, кто послал Хана в эту бойню, такой расклад устроит.

Потому как у него есть большое желание забрать Лейю, детей и убраться куда-нибудь подальше от всей этой суеты.

В Пространство хаттов, например, следуя советам Толма.

Почему-то тот факт, что он чуть не умер, протрезвил мозги.

Все стало на свои места.

Траун и его подручные просто играли с ними, никогда серьезно не угрожая жизни и здоровью Соло, его семье и друзьям.

Вспомнить только историю с медицинским патронажем Лейи, когда она была беременна близнецами.

Понятное дело, что Траун делал это со своим умыслом, намереваясь оторвать Соло и его близких от Новой Республики.

От истории с гражданством детей до сих пор не отмыться — то и дело просыпается где-то «желтый» писака и начинает творить ужас в голонетовских изданиях с домыслами на грани травли.

А вот Люф де Виде, Хан не сомневался в том, что в броне, похожей на Вейдеровскую, находился именно он, явно не намеревался кого-то жалеть.

Он залетел на «Эндор», чтобы убивать.

И Хан не был для него угрозой — он смел его в сторону как мусор со стола.

Даже Вейдер при встрече в Облачном городе Беспина, лишь обезоружил, после чего…

Хатт, как же все сложно с этими позерами в стильной черной броне и шлемами!

Вечно исполняют какой-то невыносимый бред, ломающий сознание на куски!

— Хан! — Лейя тронула его за плечо. — Командиры сообщают, что готовы покинуть систему. Нужно только… О, нет! Влево!

Не задавая лишних вопросов, Хан завалил «Тысячелетний Сокол» в нужную траекторию, после чего сканер корабля буквально завопил от появления все новых и новых кораблей.

Как раз там, где проходила граница гравитационных векторов оставшихся «ГравиУдаров».

Крейсер, крейсер, легкий крейсер, крейсер, крейсер…

Десятки кораблей, блистающих своей новенькой плавной броней, похожей на морские раковины, и хищными оскалами турболазеров.

— Какого…⁉ — Лейя проглотила остаток фразы, зажав рот руками в тот самый момент, когда над миниатюрным голопроектором в кабине возникла хорошо знакомая фигура.

— Внимание всем кораблям Галактического Альянса, — хорошо поставленный командирский голос резал уши закипающего Хана. — Как Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами Галактического Альянса, я отменяю предыдущие приказы. Время перегруппироваться и атаковать противника. Минное поле, которое вы преодолели, под полным нашим контролем и отключено. Скоро прибудут еще подкрепления. Настало время победить Доминион раз и навсегда. Все, кто не подчинятся моим приказам, будут автоматически считаться дезертирами и врагами Галактического Альянса. Генерал Хан Соло, прошу выйти со мной на связь и…

Голопередача прервалась после того, как Хан с диким воплем ударил ботинком по голопроектору и сломал его.

— Хан!

— К хатту! — прорычал кореллианец, уворачиваясь от очередного корабля флота генерала Бела Иблиса. — Эта тварь больше не будет использовать меня в своих игрищах! Лейя, спроси там в салоне, есть ли желающие вернуться в бойню, в которую нас отправил этот ублюдок, или они со мной⁈

Ровно одна минута потребовалась на получение ответа.

— Я так и думал, — процедил Хан, уводя вперед рукоятку гиперпривода. — Не одному мне этот говнюк не нравится.

На этот раз обошлось без накладок.

Звезды послушно растянулись в светлые линии, и «Тысячелетний сокол» вместе с экипажем оказался в безопасности.