Гранд-адмирал. Том 6. Эндшпиль

Глава 94

Оглядываясь на прошлое, можно с уверенностью констатировать: «Это было не просто!».

Но, в конце концов, все получилось.

Сколько шансов у девушки из обычной провинциальной семьи на то, что однажды она окажется на мостике боевого звездного корабля?

Один из ста?

Из тысячи?

Из миллиона?

Если говорить про Имперский Звездный Флот, то тут вполне уместно увеличение цифр «вправо».

Да, женщины служили Империи в качестве военных.

Некоторые даже дослуживались до высоких постов.

Например, командир звездного разрушителя «Гром», капитан Танда Прил, чей звездолет сейчас держится в поле зрения справа и в верхнем эшелоне, без малейших сомнений доверяя защиту своей нижней полусфере одинокому тяжелому крейсеру типа «Мститель».

Танда Прил, образец для подражания всех девушек и женщин, стремящихся в вооруженные силы по зову сердца, доверила защищать ее корабль после гибели корвета поддержки.

А значит на «Спасателя», его экипажи и лично на командора Каю Хьюррик, что сейчас стояла на мостике своего (а так хотелось кричать: «СВОЕГО!!!») тяжелого крейсера.

Ее не смущало то, что руки немного подрагивали.

Не смущало то, что из-под форменной кепи по лбу начинает стекать капелька пота, выдающая ее напряжение.

Ее смущало лишь то, что две «Е-шки», несмотря на заградительный огонь «Спасателя» упрямо двигаются напролом.

Тяжелый крейсер типа «Мститель» под названием «Спасатель» (взято тут, в 1080).

И делают это настолько умело, пользуясь пробелом в защите тяжелого крейсера, что хочется выть.

Тяжелый крейсер типа «Мститель» был создан «Флотскими системами Сиенара» на заре могущества Империи в конкурентной борьбе Райта Сиенара со своими противниками с «Верфей Куата».

Общая компоновка крейсера была «слизана» со звездных разрушителей типов «Победа» и «Имперский» — основных кораблей имперского флота.

От последнего «Мститель» выгодно отличался наличием большого количества оборонительного вооружения (легких лазерных и ионных пушек), хорошо подходящего для стрельбы по быстрым и маневренным целям, таким как истребители и бомбардировщики. Подобное количество легкой артиллерии вполне соответствовало военным реалиям периода Войны Клонов, но плохо вписывалось в доктрину имперского флота.

Но, в отличие от тех же звездных разрушителей реактор корабля был полностью скрыт внутри корпуса. С одной стороны это позволяло защитить силовую установку броней, но с другой уменьшало внутреннее пространство, которое, в ином случае, можно было бы занять какими-то другими отсеками или оборудованием.

Как правило, их использовали тогда, когда «под рукой» не было звездных разрушителей чтобы впечатлить своими размерами количеством пушек, а огневой мощи малых кораблей не хватало для выполнения боевой задачи.

Также их изредка можно было встретить в составе смешанных эскадр, где они использовались для усиления и прикрытия разрушителей.

Эти две задачи «Мстители» выполняли и в доминионском звездном флоте, за тем исключением, что единственные их полеты внутри государства состояли исключительно из тренировочных.

Доминион учитывал, что данный крейсер был полноценной самостоятельной боевой единицей и вполне мог обходиться без кораблей сопровождения, так как имел возможность эффективно противостоять малым кораблям и мог представлять большую угрозу для большинства крейсеров своего времени. Наличие на борту места для четырех сотен солдат позволяло брать на абордаж даже крупные корабли или космические станции и осуществлять тактические десанты.

Доминион, правда, сократил количество десанта до одной роты штурмовиков и трех рот боевых дроидов — но заметить разницу можно было только на уже модернизированных кораблях.

И будь у нее сейчас на вооружении именно модернизированная версия, то командор Хьюррик даже не беспокоилась бы о судьбе вражеских прохвостов, размазав их по вакууму.

Но сейчас «подержанному» кораблю приходилось воевать против современных звездных истребителей.

И это больно — после последнего налета у них две трети артиллерии выбыло из строя, чем и пользуются недобитки.

Ремонт идет, но не так быстро как хотелось бы.

— Командор, — обратился к ней вахтенный начальник. — Шестое орудие восстановлено.

Несмотря на то, что она услышала грохот падения гор Манарай, молодой командир тяжелого крейсера была уверена в том, что никто, кроме нее самой, не слышал, как гора свалилась с ее плеч.

И дело даже не в том, что мостик «Мстителя» как две капли воды похож на мостик «Имперского».

А в том, что она умела прятать свои переживания.

— Старший артиллерист! — сдержанно обратилась она к лейтенанту, заведующему всем стреляющим имуществом на борту ее корабля. — Всыпьте этим наглецам как следует.

— Слушаюсь, мэм! — отчеканил клон. — Шестое орудие, взять цель на прицел с упреждение три. Приготовиться к стрельбе в залпе. Огонь!

Все расположенное на борту тяжелого крейсера типа «Мститель» вооружение было распределено так, чтобы каждая пушка могла беспрепятственно вести огонь в своем секторе.

При необходимости остальные могли перекрыть «зону ответственности» выбывшего орудия, но не в случае с шестым и двенадцатым.

Их потеря означает появление «слепой зоны», которой противник сейчас и пытался воспользоваться.

Был бы «Спасатель» модернизирован на верфях Доминиона, то этот недостаток не дал о себе знать — штаб-квартира спит и видит как бы устранить недостатки на кораблях имперского наследия.

Но, к сожалению, «Спасатель» не из их числа.

До него еще не дошла очередь на модернизацию.

Но это не означало, что «Спасатель» сам по себе беззубый.

Ожившее шестое оружие закрыло брешь в периметре обороны тяжелого крейсера.

Потребовалось всего три выстрела для того, чтобы заставить две «Е-шки» обратиться в металлолом.

— Пуск трех протонных торпед! — сообщил оператор систем наблюдения, оторвавшись от монитора рабочего терминала. — Цель — реактор солнечной ионизации «Грома».

— Контрмеры! — распорядилась Кая.

«Сволочи», — подумала она.

«Гром», как и остальные звездные разрушителя из числа звездолетов прикрытия «Стража», неслабо пострадали в период открытого конфликта с флотом Галактического Альянса и недобитками из «Синдиката Силри».

В частности «Гром» в противостоянии с тремя звездными крейсерами типа «Дом Один» потерял большую часть своего вооружения в нижней полусфере, отчего и был сейчас практически беззащитен.

Звездолеты противника в текущий момент либо серьезно повреждены, либо уничтожены и опасность представляли лишь их вездесущие истребители, от которых практически нет спасения.

Авиакрыло «Грома» сейчас отошло для ремонта и ротации, противник совершенно верно подгадал момент, когда звездный разрушитель останется без прикрытия.

Но они не учли того, что «Спасатель», пусть и сам не в лучшем положении, но все же оправдывает свое название.

Из двух эскадрилий TIE-перехватчиков, расположенных на борту тяжелого крейсера, лишь пять машин пережили сражение.

И все пять сейчас отвлечены на сдерживание полудюжины вражеских истребителей.

Последние сумели спастись от истребления исключительно благодаря тому, что притаились за громадными обломками своего бывшего корабля-носителя. И теперь намеревались атаковать. И победить.

«Спасатель» блистал черными отметинами и пробоинами по всему своему некогда серому корпусу.

Из двадцати пяти легких турболазеров, сгруппированных в пять батарей по пять пушек в каждой, боеспособны лишь две батареи.

Пять четырехорудийных батарей легких турболазеров находились в срочном ремонте, как и большая часть ид двадцати легких лазерных пушек тяжелого крейсера.

Лишь ионные пушки в количестве пяти пяти-орудийных батарей функционировали в полном объеме.

А из трех притягивающих лучей не работал ни один — вражеские ракеты в последней уничтожили оборудование.

Но сдаваться командор Хьюррик не собиралась.

Не для того она прошла этот сложный путь от лейтенанта во флоте принца-адмирала Креннеля до командира тяжелого крейсера первого эшелона регулярного флота Доминиона, чтобы сейчас сдаться.

Ионные пушки и боеспособные турболазеры заливали пространство между протонными торпедами и днищем «Грома» алыми и зелеными вспышками, но поразить удалось лишь две трети смертельно опасных снарядов.

Несмотря на толстую броню защиты реактора солнечной ионизации «Грома», риск был слишком велик.

Протонные торпеды — излюбленное оружие пилотов Альянса повстанцев и Новой Республики.

С их помощью они уничтожили ни одну военную машину Галактической Империи — не только «Звезды Смерти», но и линейные корабли флота имперцев.

Усложнение артиллерийского вооружения кораблей Доминиона в контексте увеличения как наступательных, так и оборонительных возможностей, имело своей целью как раз создание защиты от излюбленной тактики очевидного и непримиримого противника.

По крайней мере так ей говорили в Академии флота, куда она записалась добровольцем с первых дней после ее создания.

— «Спасасатель», говорит Креб-11912, — раздался голос в интеркоме на мостике тяжелого крейсера. — Двигаюсь на перехват торпеды.

Креб-11912 являлся командиром оставшейся пятерки перехватчиков и по совместительству, командиром первой из двух эскадрилий, расквартированных на тяжелом крейсере.

И его слова ни на шутку озадачили Каю.

— Разве он не сообщал о повреждениях пушек и отработке пусковых установок? — обратилась она к диспетчеру.

В отличие от звездных разрушителей, на «Мстителях» КДП находился прямо на мостике.

Экономия пространства, так сказать.

— Да, мэм, — процедил сквозь зубы лейтенант, отвечающий за работу авиации. — У него вообще ничего нет, кроме двигателей. Даже СЖО и та сдохла пару минут назад.

— Черные кости Императора, — скрежетнула зубами Кая, поняв что к чему. — Креб-11912, отмена, отмена!

— Не могу иначе, мэм, — донесся спокойный голос пилота. — Был рад служить с вами. Со всеми ва…

В следующий момент в рубке «Спасателя» стало светлее от крохотной, в масштабах космоса, вспышки — TIE-перехватчик перехватил протонную торпеду, угрожающую гибели «Грома».

Перехватил собой.

Командор почувствовала, как на глазах наворачиваются слезы, а горло душит от избытка эмоций.

Она сжала кулаки, впиваясь короткими ногтями в ладони.

Когда образовались Вооруженные Силы Доминиона, военнослужащим Сьютрикской Гегемонии было предложено несколько путей.

Все желающие могли демобилизоваться (что и сделала основная масса рекрутированных насильно) и продолжить жить как гражданские.

Льготы и поощрения военнослужащих Доминиона на них не распространялись, но большинству было плевать.

Смена режима мало когда заканчивалась удачно для тех, кто был пособниками прошлого правителя.

Немудрено, что практически все из них по-быстрому сбежали из новоявленного государства.

Тем, кто решил остаться на воинской службе, предложили два пути — либо отправиться в Силы обороны и защищать метрополию от преступности, либо же прямым рейсом отправляться в новообразованные Академии для переподготовки и последующего зачисления в регулярный флот.

Правда, для некоторых экипажей и даже рядовых военных были сделаны исключения — они доказали свой профессионализм, который устраивал новое командование.

Например, капитан Фулик со «Связующего» и экипаж его корабля, продолжили службу без каких-то манипуляций.

Но, насколько знала Кая, даже им были направлены учебные пособия для улучшения своих профессиональных качеств.

Кая же…

Слишком малая у нее была должность — вахтенный офицер, чтобы проявить себя.

Да и на службе принца-адмирала она провела не так уж много, командуя одной из вахт на «Расплате».

Она пошла по стезе переподготовки, и по завершению ее пару месяцев назад могла отчетливо сказать, что так тяжело в ее жизни никогда не было.

Огромное количество теории разбавлялось большим количеством практики на кораблях как Сил Обороны, так и регулярного флота, из числа тех, что находились в ремонте и готовились к пополнению первого или второго эшелона.

Бессонные ночи, сотни прочитанных книг, пособий, наставлений, экзамены и зачеты, тренировки, ночные тревоги, изматывающие занятия…

Но это того стоило.

Из простого вахтенного она получила назначение на должность старшего помощника «Спасателя», который только-только комплектовался экипажем и переходил из категории «недавно отвоеванное у республиканцев добро» в разряд «тяжелый крейсер первого эшелона».

В этой должности она прошла окончание первой фазы контрнаступления, а так же всю вторую.

В этой же должности она привела корабль на рандеву, фактически исполняя обязанности командира корабля, погибшего в предыдущем сражении.

Он был клоном, как и большинство командиров тяжелых крейсеров и корветов, но был прекрасным офицером.

Спокойным, флегматичным, доходчиво объясняющим и талантливо умеющим держать экипаж в дозволенных рамках.

Но он погиб и бремя командования перешло на ее плечи.

Во время рандеву флота перед атакой на Камино, она получила повышение — лейтенант-командор стала просто командором.

Еще одна ступенька на пути к заветной мечте.

И путь ее сопряжен с потерями тех, к кому она привязалась за время службы на «Спасателе».

И вот, погиб еще один…

К тому моменту, как закончится эта кампания, не ясно сколько всего потерь будет из состава ее экипажа.

Именно, что ЕЕ, потому как она не была больше временно исполняющим обязанности командира корабля.

Она была командиром.

И командиром, который с болью откликался на каждую потерю среди подчиненных.

Ей сказали, что она достойна быть командиром тяжелого крейсера.

Сейчас же она считала… что слишком рано все это на нее свалилось.

Прежний капитан философски замечал, что по клонам не стоит лить слезы — они созданы для того, чтобы сражаться. Они понимают, что погибнут, и не большей чести, чем найти свою кончину в сражении, спасая остальных.

«Быть воином — жить вечно».

Такая пословица ходила среди военнослужащих Доминиона.

И они знали, что не будут забыты.

Не важно кто они — клоны или рожденные естественным путем — все они будут чтиться в памяти поколений.

В их честь будут открыты памятники, названы улицы и мемориальные доски, о них будут рассказывать подрастающим поколениям.

Все будет.

Кроме жизни, которую они утратили.

И это больше всего било по нервам.

Кая отчетливо понимала тезис о необходимости жертвенности ради спасения жизни соратников.

Но не была до конца уверена в том, что смогла бы так же просто и хладнокровно направить свой перехватчик для тарана протонной торпеды, чтобы спасти жизни незнакомых разумных.

Девушка стояла, закусив губу до крови.

Она слышала доклады о том, что периметр вокруг «Спасателя» и «Грома» чист, что отремонтированы еще две батареи, а на месте пробоины на пятой палубе уже работают технические команды, локализуя повреждение дюрасталевыми щитами и герметизационной пеной.

Этого вполне достаточно для того, чтобы восстановить атмосферу в разрушенном коридоре и нормализовать сообщение носовой и кормовой частей корабля по левому борту.

На верфи их отремонтируют как следует.

Но как же больно от того, что погиб еще один член ее экипажа.

Креб-11912 был ей практически другом, который помог освоить пилотирование TIE-перехватчика, а так же просветил о том, как лучше противостоять вражеским МЛА.

Очень болезненная потеря…

— Мэм, — она выскользнула из своих воспоминаний и размышлений после того, как почувствовала чужую хватку у себя на локте. — С вами все в порядке?

— Вполне, — солгала она.

— Вы минуту не отзывались…

«Вот сит!» — охнула она.

— Статус⁈

— Нападение отражено, периметр чист, корабли в безопасности, — сообщил вахтенный. — И еще… вас вызывает капитан Прил. Голопроектор настроен, связь стабильна.

Кая быстро вытерла слезинки с глаз и кивнула в ответ.

— Я отвечу ей в рубке связи, — сказала она. — Принимайте командование, пока не освобожусь.

Для чего командиру «Грома» потребовалось пообщаться с ней именно сейчас, да еще и с помощью голопроектора, можно было только гадать.

Хотела влепить выговор?

Похвалить?

Лично передать новый приказ?

— Оперативная сводка, — вахтенный сунул ей в руку деку, на которой вкратце были подведены итоги противостояния и нынешнего состояния ее тяжелого крейсера.

— Благодарю.

Рубка связи — это гордое название закутка в дальнем углу мостика, отделенного от основной части металлической перегородкой.

Здесь дежурили два связиста, готовые в любой момент принять входящую передачу по командным каналам.

Но на период сеанса старших чинов тет-а-тет, связисты покидали рубку для сохранения конфиденциальности.

Общение старших офицеров — не удел ушей или прочих органов слуха младших офицеров и личного состава.

А потому к тому моменту, как она прибыла, связисты — родианец и забрак — уже стояли рядом с «закутком», терпеливо ожидая, когда будет освобождено их крохотное рабочее место.

Голосвязь преимущественно использовалась для общения «в высоких кругах», как еще один способ аутентификации собеседников.

Доминионское оборудование для общения по военной линии между доминионскими кораблями и военными объектами работало лишь в том случае, если оба собеседника подтвердят свою личность.

Зачем это было сделано Кая до конца не понимала, но подозревала, что штаб-квартире это известно лучше остальных.

Похоже кто-то «баловался» подделкой визуальных изображений и подстраховка не помешала бы.

Одернув китель, Кая приложила руку к сканирующей панели, даже не дернулась, почувствовав легкий укол иглы, сделавшей забор крови для анализа «на оригинальность», как его называли, после чего вставила свой командный цилиндр в приемное гнездо.

В следующую секунду перед ней возникла голограмма женщины в мундире вооруженных сил Доминиона.

Кая по привычке посмотрела на нашивку-шеврон на плече Танды Прил, где красовался крохотный основной звездный разрушитель Доминиона с пометкой о принадлежности разумного к конкретному экипажу: «ОЗРД 'Гром».

«Когда-нибудь и у меня будет такая же», — припомнила командор свой цель, помогающую ей просыпаться по утрам и двигаться вперед.

— Мэм, — она отдала воинское приветствие, но командир «Грома» ответила лишь усталой улыбкой. — ТК «Спасатель» поставленную задачу выполнил. Периметр чист, «Гром» не пострадал.

— Вольно, Кая, — ее голос был уставшим, и даже голограмма не могла скрыть измождения на лице. — Вы хорошо потрудились. Вдвойне хорошо, учитывая состояние вашего корабля.

— Благодарю, мэм, — сдержанно ответила Кая. — Мы выполняем свой долг и готовы к выполнению следующей боевой задачи.

Даже если она будет в судьбе ее экипажа последней, никто из ее подчиненных не откажется от боя.

— Похвально, Кая, — оценила Танда Прил. — Но в следующей фазе мы не «играем». В добивании работают… более боеспособные корабли.

— Вас прикроет кто-то другой? — уточнила командор Хьюррик.

— Нет, прикрываешь ты, — грустно улыбнулась Прил. — Держись в нижнем эшелоне, прикрывай наши транспорты. Всем побитым кораблям приказано подменить «Страж» на захвате «Домов Один» и оказать поддержку наземным частям на Камино.

Кая вздрогнула, на миг представив себе какая бойня происходит на планете.

Из десантных частей ее корабля ни одно подразделение до сих пор не десантировалось туда. Собственно, это и не предусматривалось изначальными планом сражения.

Но раз приказано оказать поддержку…

Шаттлы с ее, да и других кораблей, кроме эвакуационных, были направлены на Камино для помощи в высадке.

Поврежденные машины уже вернулись, и, по словам пилотом, на Камино не то, что бойня — мясорубка.

Штурмовики из 501-го и других легионов, пришедшие им на помощь, продвигаются метр за метром, уничтожая противника, численно превосходящего их в десятки, а на отдельных направлениях и в сотни раз.

Сотни убитых, тысячи раненных штурмовиков.

Уничтоженных дроидов вообще никто не считает — они не более чем расходный материал.

— Принято, мэм, — ответила командор.

— Двигаемся курсом шесть-два, — приказала Танда Прил. — Твои транспорты должны вернуться в ближайшее время. Сгружай на них половину штурмовиков и всех дроидов. Их доставят на Камино.

Кая прикусила нижнюю губу.

Если вопрос поставлен таким образом, то явно ситуация на Камино обстоит куда как хуже, чем ей сообщали до этого.

— Принято, мэм, работаем.

— Постой, — попросила командир «Грома». — В каком состоянии твой корабль я и так вижу. Но вот твое выражение лица мне совершенно не нравится. Большие потери среди экипажа?

— Двадцать пилотов погибли, мэм, — ответила Хьюррик, сверившись с данными на деке. — И больше двухсот ранено. Семидесяти потребуется протезирование, а пятеро наверняка останутся инвалидами до конца своей жизни.

— Понятно, — сухо ответила Прил. — Не принимай это близко к сердцу, командор. Иначе никаких нервов не хватит.

— Но как, мэм⁈ Прежде у нас не было таких серьезных потерь! Раненные, да, но с тех пор, как погиб командир…

— Командир «Спасателя» находится на мостике, командор, — резко оборвала ее Танда. — Если не знаешь где он — посмотрись в зеркало. Если не считаешь, что лицо, которое ты видишь в отражении — командир твоего корабля, то советую подумать над тем, не занимаешь ли ты чужое место. Война — это не игры на заднем дворе. Раньше мы сражались с пиратами и отребьем, но теперь — другой уровень. В войне гибнут разумные. Они знают ради чего гибнут. Но, знаешь ли ты ради чего носишь свою форму?

— Да, мэм, знаю, — тихо ответила Кая.

— И для чего же?

Командор смутилась.

— Чтобы стать командиром звездного разрушителя, мэм.

— И всего-то?

— Да, я не думала о большем…

— Советую подумать, командор. Потому что если единственное, на что ты способна — размазывать туш по щекам и кусать губы, думая, что на мостике разрушителя тебе станет легче переживать за гибель своих подчиненных, то ты явно не на своем месте. Солдаты гибли, гибнут и будут продолжать погибать. Сегодня они, завтра я, через неделю ты, или весь мостик твоего корабля. Все умирают. Это неизбежный биологический цикл, командор. Либо ты умираешь в своей постели в окружении детей и внуков, которым ты оставила после себя домик в сельской местности с белым забором и хорошую кредитную историю, рассказывая о том, как хорошо было бы, если б не было войны, либо погибаешь, защищая тех, кто не может этого сделать сам.

— Или не хочет, — тихо добавила Кая.

— Или так, — согласилась Танда. — Мы сражаемся и гибнем для того, чтобы другие жили и не слышали рева бомбардировщиков над своими головами. Потому что мы — можем сделать этот выбор. Делаем его один раз и двигаемся по обозначенному пути. И финал, каким его задумали мы сами, будет не у всех. Далеко не у каждого.

— Я понимаю, мэм, но…

— Никаких «но», командор. Возьми себя в руки и выйди из отсека командиром корабля. Или сдай командование своему старпому, а сама отправляйся лить слезы в подушку. Уволишься по возвращению в метрополию и до конца жизни будешь провожать взглядом разрушители на орбите планеты.

Обидные слова.

Вдвойне обидно потому, что примерно это же ей говорил и покойный командир «Спасателя».

И от этого играли амбиции, укрепляя волю в веру своего выбора.

— Нет, мэм! — поджала губы Кая, задушив подступившие слезы. — Не буду. Я не для того прошла Академию, чтобы сдаться.

— Тогда подбери слюни, сопли, поправь макияж, а то выглядишь хуже бродяжки во Внешнем Кольце и занимайся своей работой.

— Слушаюсь, мэм!

— И не забудь подать в медицинскую службу рапорт о тех, кто, как ты думаешь, остался на всю жизнь инвалидом.

— Да, мэм, но… Разве этот документ что-то изменит?

— Вот дослужишься до мостика звездного разрушителя — поймешь. Конец связи.

— Конец связи, мэм.

Танда молча кивнула ей в ответ, и голограмма растворилась, оставив командора Хьюррик в одиночестве.

Девушка несколько секунд простояла перед голопроектором, после чего посмотрела на свою командую деку.

«Спасатель» в относительно неплохом техническом состоянии, потерь среди личного состава, кроме как у пилотов, не имеется.

Да, немало раненных, но благодаря высокой боевой подготовке, опять же, заслуге прошлого командира корабля, никто даже при декомпрессии не погиб.

Командор с грустью подумала, что наверняка ее лучезарная улыбка, которую она не могла сдержать даже на выпускном фото в Академии, поблекнет теперь уже навсегда.

Навряд ли она снова будет столь же живой и веселой, как прежде.

Вероятнее всего, до конца своих дней или карьеры, она будет столь же вымученной и уставшей как и Прил.

Или научится отделять личные эмоции от работы, как и советовал ей бывший командир «Спасателя».

— Смерть всегда за спиной у воина, Кая, — говорил он. — И это не значит, что ты должна ждать ее. Живи и наслаждайся каждым прожитым мгновением. От того, будешь ли ты улыбаться или хмуриться, павшие не восстанут. Но от того, будешь ли ты сражаться с холодной головой или пребывать в унынии, будет зависеть уменьшатся или увеличатся потери.

Девушке потребовалось несколько минут для того, чтобы привести себя в порядок.

Убрав во внутренний карман платок, которым она сняла остатки легкого макияжа, не запрещенного Уставом, она вынула наружу голофото.

Весь выпускной курс Академии, выстроившийся в несколько скромных рядов друг за другом.

Мужчины и женщины, люди и представители других рас.

Все как один в мундирах Вооруженных Сил Доминиона.

Строгие лица, расслабленные лица, свирепые…

И лишь одно — улыбающееся.

Ее лицо.

«Неунывающая Кая».

Так ее прозвали за оптимизм, который она сохранила даже в самые тяжелые дни учебы.

Неунывающая…

Не меньше трети ее однокурсников уже погибли в сражениях, командуя кораблями легких сил.

Кто-то успешно шел по карьерной лестнице, кто-то продолжал оставаться с планками, которые они получили при выпуске.

Все такие же серьезные, расслабленные, свирепые…

Лишь она одна перестала быть неунывающей.

— Реальность зла, — тихо прошептала девушка, посмотрев на выведенную белым подпись автора голофото.

Их инструктор, вселивших во многих веру в звездный флот.

Девушка грустно улыбнулась самой себе, подмигивающей голофотографу, после чего убрала памятный снимок туда, где ему самое место.

Глубоко выдохнув, она отцентровала козырек форменной кепи, одернула китель и покинула отсек связи.

— Внимание всем! — голос чуть-чуть сорвался в самом начале, но она взяла над ним контроль. — Смена курса. Приготовиться к прибытию десантных кораблей. Половину роты штурмовиков и всех дроидов приготовить к погрузке на корабли со всем снаряжением. Идем на помощь нашим парням на Камино. Раз взялись за работу — доделываем ее до конца!

— Есть, мэм! — совсем не буднично, с нотками воодушевления ответил ей вахтенный. — Всему экипажу, внимание! Смена курса…

Командор Кая Хьюррик на выпускном голофото Академии Флота Доминиона.

— Взрыв на третьей палубе!

Голос старшего помощника, а ныне — исполняющего обязанности командира корабля прозвучал громко даже сквозь треск помех и грохот отдаленных взрывов на борту.

Временный флагман под началом временного командира шел неизменным курсом на таран.

И последнее не подлежало изменению.

— Сэр, спасательные капсулы запущены! — сообщил Гарму бывший старший помощник. — Дроиды выполняют основные функции.

— Почему вы еще здесь? — строго посмотрел на него кореллианец. — Марш в шлюпку!

— Нет, сэр! — отрезал молодой старпом, указывая на своих подчиненных, сидящих за рабочими терминалами. — Мы здесь до конца. Мы с вами до конца!

Еще чего не хватало.

Его тактика уже привела к сотням тысяч погибших, не хватало еще, чтобы и эти парни погибли.

— Уводи подчиненных, лейтенант! — рявкнул кореллианец, с болью посмотрев на схему корабля.

Им только что отстрелили один из маршевых двигателей.

Как будто это могло остановить идущий по прямой звездолет.

Инерция, она и в космосе инерция.

Но не нравилось ему то, что головной корабль противника обстреливал его звездолет чуть ли не всеми орудиями, какие только могли вести огонь с борта «Доверителя-II».

А ведь предполагалось, что головное судно в центральном кильватере настолько же повреждено, насколько и другие.

При таких массовых ударах скоростных бомбардировщиков Доминиона, сомнительно, что головной корабль мог быть настолько цел.

По всем законам тактики ведения космического боя головной вымпел должен быть нещадно атакован и избит всеми возможными средствами.

Ведь по факту практически всегда он являлся лидером всего соединения вражеского отряда.

Но почему-то доминионские бомбардировщики снесли головному кораблю только лишь генераторы дефлекторного поля.

Благодаря чему корабли Бела Иблиса могли наносить удары по обшивке звездного дредноута.

Правда, практически безрезультатно.

— При всем уважении, сэр, — возразил старший помощник. — Но лучше погибнуть здесь, лишив их корабля, чем быть мишенью в спасательных капсулах в космосе.

— Звездолеты Доминиона довольно далеко, — заметил кореллианец. — Кто еще будет уничтожать спасательный шлюпки?

— Дредноуты, сэр, — ответил старпом. — Ни одна из спасательных капсул, выпущенных за последние пять минут, не прожила дольше пары минут полета. Всех их уничтожают.

«И они все равно лезут на борт спасательных кораблей».

— А выпущенные ранее?

— Дрейфуют, выбравшись за пределы дальнобойности орудий звездных дредноутов. Но если тех не остановить, то и их рано или поздно расстреляют как мишени.

— Банта пууду, — выругался кореллианец.

— Надежда на то, что удастся спастись в этой бойне, тает с каждой секундой, сэр, — усмехнулся временный командир корабля. — Не отказывайте нам в праве погибнуть достойно.

Кореллианец посмотрел в глаза лейтенанту, затем перевел взгляды на подчиненных.

И увидел лишь решимость.

— Разрешаю, — произнес он, посмотрев на тактическую голограмму. — Все равно через пять минут все будет кончено.

Из всего его флота осталось не так уж много кораблей.

Вражеский дредноут, заметив, что они намерены атаковать их тараном, не в силах победить в линейном бою, предприняли все возможные действия для уничтожения брандеров.

И сейчас кроме флагмана Иблиса «в живых» остался только один МС80b, идущий следом за кораблем кореллианца.

Да и то, лишь по той причине, что флагман Гарма прикрывал его своим корпусом.

Верховный Главнокомандующий Галактического Альянса использовал ту же тактику, что и хозяин дредноутов — прятал главные силы за кораблями, которым суждено быть уничтоженными.

И если у него все получится, то флагман оттянет на себя большую часть огня, а следующий за ним — врежется в манящий борт давно уже обесточенного «Доверителя-I».

А над ним практически уже показалась носовая часть головного и боеспособного дредноута.

Мысли в голове Бела Иблиса метались со скоростью звездолета на сверхсветовой скорости.

Если у них получится вывести его из строя, то проблем у хозяина громадных кораблей будет больше, чем если бы Бел Иблис атаковал поврежденный в самом начале кампании дредноут.

Заблокированный с обоих бортов ради выживания под огнем ионных пушек, центральный кильватер будет вынужден рассыпаться как только головной корабль будет выведен из строя.

А следовательно, появится возможность для атаки кораблей с фронтов — хотя бы с помощью тех же самых ионных пушек.

Вот только ему это все без надобности.

— Противник разрушает большую часть носовых отсеков, — сообщил вахтенный офицер. — Еще минута-две и мы взорвемся.

— Есть еще время для последнего доброго дела, которое я могу воплотить в жизнь, — вздохнул Бел Иблис.

— Сэр?

— Откройте канал связи с вражеским флагманом.

— Целостность конструкции восемьдесят процентов!

— Силовой набор начинает сдавать!

— На дредноутах нет рабочей приёмо-передающей аппаратуры, генерал Иблис! — сообщил ему командир корабля.

— Я не о дредноутах, а о «Страже», — кашлянул Бел Иблис, посмотрев в глаза подчиненному.

Кажется, тот понял.

Лишь бы ответили.

— Есть контакт! Нам отвечают!

— Голо или аудио? — спросил Бел Иблис.

— Пока аудио, сэр, в антенне короткое замыкание, ремонтируем… Пара секунд и готово будет.

— Не важно уже, — махнул рукой кореллианец.

Он прекрасно знал, что вражеский командир его увидит, а потому смотрел прямо в глазок проектора.

— Мое имя — Гарм Бел Иблис, генерал, Верховный Главнокомандующий Вооруженных Сил Галактического Альянса. Я прошу лидера соединения Доминиона оказать мне последнюю услугу и спасти жизни моих подчиненных, находящихся в спасательных капсулах. Да, вы были к нам безжалостны, но взамен на спасение жизней моих подчиненных, я направлю свои корабли на таран не выведенного из строя дредноута, а головного в центральном кильватере. Давка, которая образуется, позволит вам расстрелять остальные дредноуты из ваших ионных пушек. Протараненный корабль будет сильно поврежден, но не уничтожен. Вы захватите все дредноуты, как и планировали. Мне будет достаточно вашего слова и обещания спасти моих людей, чтобы выполнить свою часть сделки, — он спохватился, подумав, что может принести гораздо больше пользы, если хотя бы попросит об этом. Лучше сделать и быть уверенным в том, что ты пошел до конца, чем промолчать и уходить с тяжелым сердцем. — Если готовы на подобное сотрудничество, готовы, чтобы я помог вам пролить меньше крови, но захватить корабли, готовы с моей смертью не мстить Галактическому Альянсу и не продолжать атаки на него, вернуть всех военнопленных, захваченных в этом бою, на родину, то я действую немедленно. Хатт возьми, да ответьте же мне! Траун бы на вашем месте согласился!

— Готово, сэр, сейчас будет голо!

И голо появилось.

В виде разумного в белоснежном кителе, спокойно, с некоторым налетом царственности восседающего в командном кресле.

И с неизменной ящерицей на руках.

Бел Иблис почувствовал, как у него подкашиваются ноги, но сила в руках ее осталась.

И лишь благодаря ей он мог, опершись на голопроектор, устоять, впитывая слова и изображение сквозь барабанный бой в ушах.

Сердце, колотящееся внутри готово было вырваться из груди, чтобы прокричать на всю галактику: «Я был прав! Я был прав!».

Во рту пересохло.

Не было возможности даже подобрать слова, кроме…

— Твою же мать… — воздух вышел из легких Верховного Главнокомандующего Галактического Альянса вместе с кореллианской традиционной руганью для подобных случаев. — Траун…

— Я вас услышал, генерал Бел Иблис, — спокойным, будто бы будничным тоном ответил «покойник», полностью проигнорировав восклицание, но явно поняв его смысл. — Со своей стороны могу пообещать, что сделаю все, чтобы сохранить жизни наибольшему количеству ваших подчиненных. Приказ об их спасении отдан и выполняется.

Бел Иблис перевел взгляд на тактическую голограмму.

Вблизи светящихся точек спасательных капсул далеко позади кораблей-смертников, появились отметки вражеских МЛА.

Секунда — и две разноцветные точки уже улетают в сторону звездолетов Доминиона.

— Разрушение корпуса — шестьдесят процентов…

— Выполните свое обещание — я выполню ваши просьбы, — продолжал гранд-адмирал, поглаживая своего питомца. — И на этом, можно сказать, генерал, наше противостояние завершено.

— Я проиграл, — бесцветным тоном ответил Бел Иблис.

— Да, — констатировал Траун. — Победителей в параноидальной погоне за призраками не бывает.

— Если бы я знал… Что ты жив… Я бы остановил Мон Мотму… Сколько ошибок… Из-за тайны…

Хрип Бела Иблиса становился все бессвязнее, а в глазах появлялась кровавая пелена.

— Всему причиной ваша слепая вера и маниакальное желание быть правым, — сказал Траун. — Вы хотели реванша, Бел Иблис. Я его устроил. Вы снова проиграли. Но можете запомниться своим выжившим подчиненным не как маниакальных параноик, а как их спаситель. Не упускайте шанса разбавить черноты шрифтов, которыми в учебниках истории будет написано ваше имя. Траун, конец связи.

И голограмма пропала.

— Разрушение конструкций сорок процентов и нарастает!

— Сэр, вы были правы, — шепнул командир корабля. — Гранд-адмирал Траун выжил и был в тени…

— Прав, — с горечью произнес Бел Иблис, чувствуя как закололо в левой руке. — Ну, а что толку-то? Вы слышали приказ. Продублируйте его на второй звездолет. Направьте корабль… по курсу… на головной…

Сила в руках покинула его.

Сердце пожилого кореллианина не выдержало собственной правоты и разорвалось на мелкие кусочки.

— Медика сюда! — рявкнул бывший старший помощник, подхватывая бесчувственное тело на руки и бросаясь прочь из рубки. — Всем покинуть корабль! Нас спасут!

Последняя спасательная капсула отстрелилась от жалких обрубков некогда красивого звездолета на расстоянии двух единиц между ним и головным звездным дредноутом центрального кильватера.

За секунду до того, как остатки временного флагмана испарились во вспышке взрыва.

Сквозь которую, протаранив обломки практически целым корпусом, в носовую часть звездного дредноута «Доверитель II» врезался последний в системе МС80b.

Последняя воля генерала Гала Бела Иблиса была выполнена.

А обезображенный головной звездный дредноут «Доверитель-II» начал заливаться огнем из развороченных носовых отсеков и палуб, потеряв треть от своей длины.