Гегемон Греции!

Глава 89

«Как это может быть! Ты поклялся богам!». — Беркс с нетерпением сказал: «Командир Давос, пожалуйста! Пусть твои солдаты останутся и помогут Турий! Плата! Мы удвоим вашу плату! Нехватка оружия? В Турии его гораздо больше! Я немедленно достану его для вас! Ты сам знаешь, нам не хватает людей, Турий понес более 2000 потерь, никого не осталось!».

Говоря это, Беркс чуть не упал на колени.

Но выражение лица Давоса стало холодным.

Тогда Беркс поспешно заявил: «Хотя в Турии не осталось ни одного человека, все же есть достаточно рабов, которые работают в шахтах. Все они молодые мужчины и относительно сильны, так что мы можем дать тебе столько, сколько ты захочешь!».

Давос потрогал подбородок и долго думал, прежде чем с неохотой ответить: «Но у нас нет еды, чтобы содержать этих рабов».

«В Турии достаточно зерна и мяса». — Раз уж Давос обещал остаться, он может обратиться к Берксу с любой просьбой, ведь тот, похоже, изо всех сил старался удовлетворить Давоса.

В эту ночь весь Турий был занят. Чтобы выжить, люди отважились на свое горе и согнали сотни грузовых судов, полных оружия, еды, рабов и палаток (Поскольку подкрепление Таранто отказалось войти в город и желало остаться в лагере наемников, пришлось готовить для них палатки) и отправили их на простую пристань в устье реки.

Давос приказал Мерсису привести своих людей в лагерь, чтобы принять товар и дать солдатам отдохнуть пораньше, чтобы восстановить силы.

***

Перед самым рассветом наемники перед лагерем Давоса закончили свое формирование. Давос осмотрел их перед битвой, и их боевой дух заставил его кивнуть головой.

«Матонис, ты готов?». — Посмотрев на своих старых товарищей, стоящих перед ним, Давос спросил.

«Не могу больше ждать! Хочу убить одного из дикарей за стенами!». — крикнул Матонис.

«Через некоторое время будет много врагов, с которыми придется сражаться, и в среднем каждый из наших братьев должен убить трех врагов, чтобы обеспечить нашу победу. Вы сможете убить троих?». — спросил Давос с улыбкой.

«ДА!» — закричали в унисон окружающие солдаты, смешавшись с нежеланием Матониса: «Трех мне недостаточно!».

Давос рассмеялся, повернулся и сел на коня, ведомого Асистесом, он подъехал к передней части армии, и перед лицом бесчисленных возбужденных и полных надежды глаз, он крикнул: «Братья, я вижу надежду в ваших взглядах, и после сегодняшней битвы, я надеюсь, что вы превратите эту надежду в реальность! Аид благосвит нас!».

«АИД БЛАГОСЛОВИТ НАС!!!». — ответили ему наемники.

***

В бесконечных криках Давос серьезно сказал Филесию: «Я жду добрых вестей».

«Командир, будь уверен, с благословением Аида мы добьемся успеха!». — взволнованно сказал Филесий.

***

Увидев, как его войска, направлявшиеся на север, исчезли в утреннем тумане, Давос испустил долгий вздох и понял, что война, решающая его судьбу, вот-вот начнется.

«Асистес, вернемся в лагерь! Начнем приготовления!». — воскликнул он энергичным и возбужденным тоном.

«Да!». — ответ Асиста был таким же энергичным.

***

«Эй, вы слышите это? Кажется, там марширует армия». — Стражники на стенах Турии сказали своим спутникам.

«Неужели луканцы пришли напасть на нас?». — Другой стражник, конечно же, услышал звук и спросил в тревоге.

«Бейте тревогу и оповещайте горожан!». — Стражники побежали к надвратной башне.

Но когда солдаты-граждане Турии достигли стены, снаружи воцарилась тишина.

Столкнувшись с туманом за пределами города, кавалерия отказалась идти на разведку, поэтому им пришлось ждать, пока туман рассеется.

***

К утру солнце поднялось в небо, туман рассеялся.

По всему лагерю луканцев зазвучал рог: воины начали готовиться к выступлению на равнины Сибариса.

В этот момент в лагерь ворвался стражник: «Враг идет! Враг идет!».

Как мог враг осмелиться напасть на их лагерь? Луканские воины с любопытством выглянули за пределы своего лагеря.

200 хорошо вооруженных греческих гоплитов появились снаружи и под взглядами десятков тысяч глаз остановились на расстоянии ста метров и начали бросать какие-то круглые предметы в их лагерь.

После того как эти предметы приземлились, воины обнаружили, что это головы луканских воинов, погибших в лагере наемников (опасаясь увеличения своих потерь, луканские воины не решились вчера забрать тела своих товарищей из ловушек у лагеря Давоса). Им отрубили головы и выкололи глаза, очевидно, смерть их была трагична.

Когда пламя гнева луканских воинов разгорелось, греческие солдаты за пределами лагеря начали кричать оскорбления в их сторону.

Луканийские воины были в ярости и прорвались сквозь преграду своих вождей, тысячи мужчин выбежали из лагеря и набросились на греческих солдат.

Греческие воины тут же развернулись и побежали. Но, обогнув хребет, преследующие луканские воины были потрясены, обнаружив, что их поджидают почти 2 000 греческих солдат. Бежать было уже поздно, так как на них обрушился ливень копий, от которого луканские воины сразу же упали. Затем последовала мощная атака греческих солдат, которая полностью уничтожила боевой дух воинов.

Затем греческие солдаты начали их преследовать. Под взглядами всех в луканском лагере греческие солдаты быстро сбивали с ног убегающих луканских воинов одного за другим, затем они еще несколько раз ударили упавших воинов, чтобы убедиться, что они мертвы.

От такого жестокого способа убийства и криков своих людей луканские воины и их вожди, которые были свидетелями всего этого в лагере, не могли сдержать свой гнев. Однако их сдерживала численность и свирепость другой стороны, и поэтому они стали спрашивать своего Великого вождя указаний.

Прежде чем Акпир успел ответить, Геннат вдруг закричал: «Я знаю их! Это те проклятые наемники, с которыми мы сражались вчера!».

Акпир спросил с широко раскрытыми глазами: «Дитя, ты уверен?».

«Я никогда не перепутаю их!». — В глазах Генната, испытавшего горькие страдания, росла ненависть.

«Великий вождь, позволь мне возглавить 3000 воинов, чтобы сразиться с ними и отомстить за наших товарищей из Пиксуса!». — Севилья вышел вперед, прося возглавить своих людей.

Геннат бросил на него взгляд и тоже вышел вперед.

Акпир воскликнул: «Они смеют покидать свой лагерь, чтобы преследовать нас? Впрочем, это как раз то, что нужно, уничтожьте их всех здесь, это спасет нас от повторного нападения на их лагерь!».

Чем больше Акпир говорил, тем больше его охватывал гнев: «Немедленно трубите в рог для атаки и формируйте строй за пределами лагеря. После того, как мы победим их, мы воспользуемся ситуацией и пойдем на равнины Сибариса!».

Все вожди были одинаково возбуждены, и только лидер Верги, Седрум, хранил молчание.

Акпир взглянул на него и сказал глубоким голосом: «Седрум, есть ли у тебя вопросы по поводу моего решения?».

Седрум ответил с горькой улыбкой: «Лидер, я буду абсолютно послушен вашим приказам! Просто… после прошлой ночи воины Верги отказываются сражаться».

«Неужели?». — Акпир уставился на него.

«Я не могу их убедить, ведь они даже не слушают!». — Седрум опустил голову.

«Акпир, верги не слушают твоих приказов, значит, у них должны быть какие-то злые намерения. Мы должны немедленно захватить их в плен!». — Цинциннаг встал и указал на Седрума.

Цвет лица Седрума слегка изменился.

Акпир прервал Цинциннага: «Хорошо, раз воины Верги не хотят сражаться, то они могут охранять лагерь».

Седрум почувствовал облегчение. Цинциннаг хотел сказать еще что-то, но Акпир взмахом руки нетерпеливо сказал: «Воины Пиксуса тоже понесли вчера большие потери, поэтому они будут охранять лагерь вместе с воинами Верги. Когда мы победим греков, вы пойдете и доставите скот, овец, палатки, снаряжение и все лагерные припасы на равнины Сибариса».

Цинциннаг перестал устраивать беспорядки, принял приказ Акпира и прекратил возражения своего сына Генната. Однако это не уменьшило дурного чувства Акпира к нему. Первоначально, после вчерашнего возвращения в лагерь, Акпир намеревался позволить Седруму убить несколько десятков тяжелораненых вергов, но Цинциннаг настоял на том, чтобы убить 150 воинов вергов в качестве жертвы. Такой подход явно заставил вергов отдалиться.

Посмотрев на Седрума, Акпир понял, что пришло время серьезно рассмотреть вопрос о Вергах, но пока его главной целью является равнина Сибарис. Поэтому он должен поручить Пиксусу следить за этими чужаками.

Рог продолжал трубить, и луканские воины покинули лагерь и начали строиться.

***

Прометей - в древнегреческой мифологии титан, защитник людей от произвола и гнёта богов.

Прометей похитил с Олимпа огонь и передал его людям, за что по приказу Зевса был прикован к скале и обречён на непрекращающиеся мучения: прилетавший каждый день орёл расклёвывал у Прометея печень, которая снова отрастала.

Эти муки, по различным античным источникам, длились от нескольких столетий до 30 тысяч лет, пока Геракл не убил стрелой орла и не освободил Прометея.

С передачей огня людям, они вступили в эру быстрого технологического прогресса.