Гегемон Греции!

Глава 241

Следует знать, что в Кротонском союзе, будь то внешние дела или война, доминировал Кротон, а другие города-государства должны были платить дань каждый год. Естественно, Кротон прилагал большие усилия для обеспечения безопасности союза в противостоянии иностранным врагам, но с силой Кротона, они часто решали многие вещи, даже не посоветовавшись со своими союзниками, их союзники могли только поддержать их, как и в случае с объявлением войны с Теонией ранее. Но теперь, согласно предложению Давоса, мнения малых городов-государств в альянсе могут цениться в новом союзе, что является хорошей новостью для Терины, Каулонии и Сциллиума.

«Я согласен с предложением архонта о создании такого союза между нашими несколькими городами-государствами, чтобы наши города-государства в Магна-Греции могли объединиться вместе, чтобы защитить наши интересы и не дать врагам разозлить нас!». — Посланник Терины, Сипрус, первым выразил свою поддержку.

Затем посланник Сциллиума согласился с предложением, поскольку его город находился под защитой кротонской армии, а посланник Каулонии лишь косвенно выразил свое одобрение.

После этого все взгляды сосредоточились на Систикоса.

Мысли Систикоса в этот момент были в беспорядке, потому что он знал, что как только он даст свое согласие, будет создан новый союз, и Кротонский союз перестанет существовать, а вековое господство Кротона в Магна-Греции закончится. На самом деле, после второй Кротонской войны сила Кротона уменьшилась, но они все еще прикрывались Кротонским союзом, чтобы успокоить свой народ.

Систикос не осмелился взять на себя такую большую ответственность и стать козлом отпущения за вину народа, поэтому он сказал: «Этот вопрос… я… у меня нет власти решать, это… это должен обсудить и решить совет».

Остальные посланники были разочарованы тактикой промедления Систикоса, Давос спокойно сказал: «Это не имеет значения, мы можем подождать».

***

Переговоры могут подождать, но война не прекратится.

Армии Сиракуз удалось легко занять Агридженто, который был вторым по величине греческим городом-государством на Сицилии.

Через несколько дней, получив небольшое подкрепление, локрийская армия вышла из своего лагеря и направилась к городу Каулония. Хотя кротонское подкрепление все еще имело более 2 000 солдат, застрявших на территории Сциллиума, они все же решительно объединились с солдатами Каулонии и вышли навстречу врагу. Через час после начала битвы локрийцы начали одерживать верх благодаря большому количеству людей, и если бы не случайный порыв ветра, помешавший локрийской коннице преследовать их, то объединенные силы Кротона и Каулонии потерпели бы не просто незначительное поражение.

***

Вначале, после восстановления Турии, за каждым государственным деятелем сената был закреплен свой дом. И Куногелат выбрал двор подальше от своего прежнего места жительства, чтобы не думать о прошлом и не впадать в депрессию.

В тот вечер, когда он вернулся домой, в гостиной еще горел свет свечей, и его старший сын Сострат вышел и сказал: «Отец, ты сегодня так поздно вернулся, что-то опять случилось в городе?».

Куногелат взглянул на сына, снимая потный гиматий, затем встал во дворе и попросил раба-мужчину принести воды, а затем сказал: «Андролис из Кримисы и другие прибыли в сенат, из-за чего я был занят сегодня, регистрируя их в бюро переписи, назначая им место жительства и множество других дел…».

«Но тебе нет необходимости заниматься этим самому, ты можешь просто позволить своим людям сделать это».

«Да что ты знаешь! Учитывая, что Кримиса только что была присоединена к союзу, мы должны показать этим государственным деятелям, представляющим народ Кримисы, что Теония придает им большое значение, чтобы устранить их беспокойство».

Сострат, прислонившись к столбу крыльца, безразлично сказал: «Опять Давос этого потребовал?».

«Дурак!». — Куногелат выхватил мокрую тряпку из рук раба, бросил ее в Сострата и закричал: «Я уже много раз говорил тебе не проявлять неуважения к архонту!».

«Когда это я проявлял неуважение к архонту?». — возмущенно воскликнул Сострат, подбирая мокрую ткань и осторожно бросая ее рабу: «Архонт Давос — мой командир, и я всегда подчинялся военному закону и его приказам. Просто я не могу изменить то, как я говорю».

Куногелат посмотрел на ленивый вид своего сына и не смог удержаться от вздоха. Похоже, его сын действительно не годится для политики. Подумав об этом, он спросил: «Причина, по которой ты ждешь меня так поздно и все еще не ложишься спать, заключается в том, что ты снова хочешь занять у меня денег?»

«Отец, ты смотришь на меня свысока. В последний раз я занимал у тебя деньги, чтобы заключить контракт на склады и трактиры в Амендоларе. Не считая того, что я вернул тебе деньги и заплатил за аренду, угадай, сколько я заработал?» — самодовольно спросил Сострат, а Куногелат просто проигнорировала его.

«1 талант и 20 мин!» — Сострат покачал пальцем и торжествующе сказал: «Если бы не война с Кротоном и не блокировка порта Турий, я бы заработал больше денег!». (T/N: Древнегреческая валюта, в которой 1 талант = 60 мина = 6 000 драхм = 36 000 оболов).

После паузы он продолжил: «Отец, мне нужно кое-что обсудить с тобой».

«Говори». — Куногелат понял, что его сын, должно быть, что-то задумал, и сказал непринужденно.

Сострат посмотрел ему в лицо и небрежно сказал: «После войны награда, которую союз выделит тебе и мне, — это 2700 квадратных метров земли на северных равнинах Кротоне, которую я хотел бы обменять на землю Амендолары».

«Что? Ты собираешься обменять плодородную равнину Кротоне на бесплодные земли Амендолары?». — Куногелат, который больше не ценил деньги, не мог быть беспечным, когда сталкивался с вопросом о земле, потому что земля была жизненной силой греков.

«Отец, позволь мне объяснить!». — поспешно сказал Сострат.

Куногелат знал, что у его сына должна быть причина, поэтому он ополоснул свое тело и переоделся в чистую одежду, сел в гостиной и внимательно выслушал сына.

«Отец, ты претор Турии, поэтому ты должен знать, что объем торговли порта вырос после восстановления Турии в прошлом году». — Слова Сострата заставили Куногелат фыркнуть. Как он мог не знать о таких вещах? Он даже мог назвать количество грузовых судов, входящих и выходящих из порта Турии каждый месяц, и сумму коммерческого налога для рыночной торговли. Мариги составил подробный план оживления торговли союза и приложил немало усилий, чтобы воплотить этот план в жизнь.

«Почему я могу зарабатывать деньги? Потому что порт Турии уже не может принять столько товаров и иностранцев, а удобная транспортировка сделала склады и трактиры в Амендоларе очень популярными. Теперь, когда мы победили Кротоне, мы не только снова расширили свою территорию, но и стали настоящей силой в Магна-Греции. Поэтому купцы и вольноотпущенники будут продолжать стекаться сюда, однако Сенат утвердил закон, запрещающий использовать плодородные земли Сибарисской равнины для других целей, кроме земледелия, иначе их заберут обратно».

«Верно, Беркс был ответственным за это, это для защиты пахотных земель Турии». — Куногелат прервал.

«Я тоже согласен с этим законом». — Сострат сначала похвалил его: «Таким образом, Амендолара стала неизбежным выбором этих иностранных купцов и вольноотпущенников. Более того, все земли в промышленной зоне, которую Мариги создал в прошлом году, были проданы с аукциона. Я ездил туда несколько дней назад, чтобы посмотреть, там одна за другой открылись оружейная мастерская, гончарная мастерская и мастерская резьбы по камню. Все это масштабные мастерские, требующие много рабочей силы и рабов, поэтому есть большой спрос на жилье, еду и даже развлечения. А некоторое время назад у меня с кем-то был предварительный разговор об обмене 2 700 квадратных метров земли на Кротонской равнине на 5 400 квадратных метров земли на Амендоларе рядом с промышленной зоной. Имея такой большой участок земли, я смогу построить на нем большое количество дешевого жилья и складов. Одна только годовая арендная плата будет маленькой суммой, и мы также можем построить несколько небольших магазинов, чтобы сдавать их в аренду другим, чтобы заниматься выпечкой, пошивом одежды и так далее, и если у меня будут деньги в будущем, я смогу купить много рабов и затем сдавать их в аренду, чтобы получить прибыль».

«Отец, какой бы плодородной ни была земля, она понесет большие потери, как только наступит голод. Но согласно моему плану, пока наш Союз Теония остается сильным, годовой доход нашей семьи будет намного больше, чем при занятии сельским хозяйством!».

Глядя на энергичное лицо сына, Куногелат долго размышлял, а затем сказал: «Сострат, отныне ты будешь отвечать за финансы семьи, я объявлю об этом завтра, и пусть Клеосус (раб-эконом Куногелаты) с этого момента слушает твой план».

«Правда?». — Сострат не мог поверить в то, что слышал.

«Конечно! Поскольку у тебя есть талант в торговле, я не позволю тебе его похоронить. Но...». — Куногелат добавил: «Когда я умру, половину того, что ты заработаешь, ты отдашь своему брату. Ты можешь мне это пообещать?».

Под взглядом Куногелаты Сострат успокоился, тщательно все обдумал и торжественно сказал: «С тех пор как нашу семью изгнали из Турии, а моя сестра Сефина, покинула нас, это заставило меня еще больше дорожить нашей семьей! Дикеогелата — мой единственный брат, поэтому я подпишу договор, как просил отец, и как только ты отправишься в Элизий, я разделю с ним половину состояния семьи! А когда моя сестра снова выйдет замуж, я подготовлю для нее богатое приданое!».

«Хорошо! Очень хорошо!». — Куногелат испытал огромное облегчение и почувствовал, что не ошибся в своем решении. Однако слова Сострата напомнили ему об одной из его забот.

Диана, его старшая дочь, была уже замужем, когда их изгнали из Турии, поэтому она не последовала за ними в Амендолару и получила оскорбления от семьи мужа в городе Турии. А когда ее муж погиб во время нападения Кротона на Турии, семья мужа изгнала ее из дома.

***