Гегемон Греции!

Глава 148

Когда сообщение о поражении их армии достигло Кротоне, весь город встревожился.

Мэрия срочно созвала собрание, и оно превратилось в жаркие дебаты.

С одной стороны, Мило, Полемарх, осудил подлость Амендолары (ссылаясь на их подлое нападение) и некомпетентность Мелансея, и предложил организовать еще одну армию, чтобы напасть на Амендолару и восстановить престиж Кротоне.

Лисий выступил против Милона и считал, что именно его приказ сжечь город вызвал беспокойство окружающих городов-государств и сделал их враждебными Кротону. Теперь, когда Кротоне потерпел большое поражение, он не должен больше использовать мечи, чтобы избежать осады со стороны таких городов-государств, как Локри, Таранто и Амендолара.

У обеих сторон есть свои сторонники, и ни одна из них не смогла убедить другую.

Спустя полдня пришло известие о намеренном объединении Амендолары и Турии. Союз Туа захватил более пяти тысяч человек Кротона, около тысячи человек Апрустума и Сциллиума, около тысячи двухсот человек Кримиса и Росцианума и более тысячи вольноотпущенников и рабов (примечание: здесь и далее союз Турии и Амендолары именуется как Союз Туа)

Опечаленные жители Кротоне услышали об этом и обрели надежду. Они собрались и пошли к ратуше, чтобы заставить Совет выкупить их близких.

Затем пришла еще одна новость: Союз Туа и Таранто заключили военный союз.

Мило наконец перестал цепляться за собственные идеи, и после обсуждения Совет окончательно решил отправить Лисиаса посланником в Турию, чтобы выкупить кротонских пленников Туанского союза. При необходимости может быть подписано соглашение о перемирии.

Лисий повел делегацию на север на лодке, как раз вовремя, чтобы поймать попутный ветер. Через полдня они прибыли в устье реки Крати. Здесь его взору предстало удивительное зрелище: бесчисленные торговые суда были плотно расположены в устье реки, словно деревянная стена. Время от времени из деревянной стены будут выплывать корабли, и со всех сторон будут появляться новые.

Разве Турий не был сожжен? Как в Таде может появиться столько торговых кораблей? Лисий полон сомнений.

Вскоре его сомнения получили ответ, когда к нему приблизилась грубая рыбацкая лодка.

«Привет, ты пришел сюда торговать или что-то другое?». — спросил человек на носу.

Не дав ответа, Лисий спросил сам: «А ты чем занимаешься?».

«Видишь узор на парусах?». — Мужчина поднял руку вверх с гордым выражением лица. Черные волосы и пламя обвивали центр холодного, сияющего оружия — символа Аида: «Видите ли, наш архонт, Архонт Давос, является потомком Аида! Я — Секлиан, и в настоящее время я назначен коммерческим чиновником, Мариги, ответственным за навигацию кораблей, чтобы держать водный путь чистым. Поэтому вы должны сначала сказать мне, зачем вы здесь, или я буду вынужден попросить вас уйти, чтобы не мешать кораблям, которые идут позади вас».

Лисиас на мгновение заколебался, затем твердо принял решение и обратился к другой стороне: «Мы делегаты из Кротоне, которые специально прибыли сюда для переговоров с Союзом Туа».

Вместо гнева, оскорбления и других крайних эмоций, Секлиан выглядел спокойным, затем он кивнул: «Делегаты Роскианума, Кримисы и Сциллетиума прибыли раньше».

Сердце Лисия дрогнуло, и его свита с любопытством спросила его: «Почему ты не сердишься?».

«Разве я должен сердиться из-за того, что вы кротонцы?». — Секлиан пожал плечами: «Вы сожгли Турию, но я не гражданин Турии. Я просто свободный человек. Напротив, я очень благодарен вам, кротонцы».

Секлиан загадочно улыбнулся, а затем сказал: «Давайте прекратим разговор и последуем за моей лодкой, чтобы вы не преграждали водный путь».

Рыбацкая лодка Секлиана привела Лисия в реку Крати и поплыла вверх по течению.

Взглянув на устье реки на северном берегу, Лисий увидел, что на берегу было построено несколько простых деревянных доков. С кораблей торговцев постоянно выгружали товары, которые затем на телегах перевозили в земляной загон неподалеку от причала. Место, куда она направлялась, было похоже на старый город Сибарис.

Лисий нахмурился. Вначале Кротон отправил посланника, чтобы выяснить, почему Турий нарушил их соглашение, с которым согласились все члены Совета. Однако Лисий был против того, чтобы отправлять войска для нападения на Турий и отмщения посланнику. Принятие извинений Турия и получение большей компенсации означает, что они уже достигли своей цели, поэтому нет необходимости посылать войска на войну. Это не только пустая трата денег, но и, кроме того, он боится, что произойдет несчастный случай. И вот, после поражения Кротона, Турий окончательно перестал заботиться об отношении Кротона и начал извлекать выгоду из старого города Сибарис.

«Ты так и не сказал, за что ты должен благодарить Кротон». — с любопытством спросил один из посланников.

Секлиан ответил с рыбацкой лодки: «Разве уже не очевидно? Если бы не вы, Кротонцы, которые сожгли Турий, не было бы Союза Туа, и Давос не стал бы нашим архонтом. Он потомок Аида, и хотя его статус благороден, он все равно заботится о простых людях. Он также не делает различий между свободными и рабами, и он очень дружелюбен, как обычный гражданин! Вы когда-нибудь слышали об иммиграционном законе Амендолара, который предложил и принял Архонт Давос? О, подождите, теперь он должен называться 《Закон об иммиграции Союза》.

Кротонцы покачали головами.

С выражением лица, говорящим «такое невежество», Секлиан произнес вслух основное содержание закона об иммиграции, а затем взволнованно сказал: «Архонт Давос сказал, что этот закон будет введен в действие, когда будет завершена первая фаза строительства города Турии. Все свободные люди, которые хотят стать гражданами Турии и хорошо себя зарекомендовали, могут обратиться к переписчику. И если им удастся стать подготовительными гражданами, то они смогут вступить в армию и сражаться, после чего получат долю земли! Сейчас мои спутники усердно работают, надеясь завтра закончить строительство Турии. Может быть, когда вы приедете сюда в следующий раз, я уже стану официальным гражданином!».

Видя опьяненный вид Секлиана, некоторые люди не могут удержаться от опровержения: «Я никогда не слышал ни об одном городе-государстве, которое позволяет чужакам так легко стать гражданами. Может быть, этот иммиграционный закон — это схема, чтобы заставить вас работать на них!».

«Закрой свой рот!». — Секлиан был в ярости: «Как мог Архонт Давос, стоя перед всеми свободными и рабами, объявить этот закон несуществующим? Кто такой Архонт Давос?! Перед лицом угрозы Турия он предпочел бы разорвать дипломатические отношения и заплатить за обещанную свободу бежавшим рабам! Перед лицом вашей, армии Кротона, он предпочел бы сражаться с вами, чем разорвать все отношения с покоренной Турией! Архонт Давос доказал, что он человек, который выполняет свои обещания, и поэтому я верю его словам, все мы верим! Если бы вы не пришли сюда на переговоры, я бы уже отправил вас ниже по течению реки на корм рыбам!».

Кротонцы покраснели и не могли сдержать себя от проклятий в его адрес. Тогда Лисий остановил порыв своей свиты.

Секлиан холодно наблюдал за движением корабля сзади. Видя, что ситуация вскоре успокоилась, он был немного разочарован. Поэтому он намеренно выплюнул мокроту в сторону реки, протекающей у него за спиной, а затем проигнорировал их.

Лизиас был погружен в свои мысли: Насколько он знал, число жителей в Турии не превышает трех тысяч, а в Амендоларе — не более четырех тысяч. В одном только Кротоне проживает более тридцати тысяч граждан, а ведь у них есть еще город-государство Апрустум, союзные города-государства, такие как Сциллетиум, Каулония и так далее. Но если Союз Туа может использовать десятки тысяч здешних вольноотпущенников и рабов, то им действительно стоит обратить на них внимание. Вот только, торопясь сделать чужаков со всех концов земли гражданами города-государства, можно ли сравнить их преданность городу-государству с преданностью коренных жителей, которые были гражданами города на протяжении многих поколений?

Лисий был настроен скептически.

Взглянув на реку, он увидел, что множество рыбацких лодок с символом Аида на парусах то появлялись, то исчезали

И вот на берегу реки показалась высокая городская стена, Лисий понял, что они приближаются к городу Турий, и посмотрел на две башни на городской стене.

Раньше две башни, стоящие друг напротив друга, соединяла железная цепь, что выглядело весьма эффектно. Но когда вражеские корабли нападали, железная цепь опускалась вниз, чтобы не дать врагу войти в город через воду. В результате Мелансей использовал предателей для прямого нападения на южный город, что сделало цепь неэффективной, и теперь она уже исчезла, должно быть, она была отрезана Мелансеем. Когда он думает о Мелансее, хотя отношения между Лисием и Мелансеем не очень хорошие, и даже их философия правления полностью противоположна, он все равно не может не чувствовать грусти, услышав о его трагическом конце (когда он был убит жителями Турии, его тело было изуродовано, его даже нельзя идентифицировать как человека).

Рыбацкая лодка Секлиана причалила к пристани в городе Турии. Затем он вышел из лодки и побежал докладывать группе солдат, стоящих на причале.

Вскоре к ним подходит группа солдат во главе со своим капитаном.

Вскоре кротонцы заметили, что даже в городе солдаты сохраняют строй.

«Стратег, мы должны покинуть корабль». — Его свита напомнила Лисиасу, который все еще был погружен в свои мысли.

Лисий, пришедший в себя, огляделся. Он бывал в Турии несколько раз, и в то время в порту Турии было более десятка доков, сделанных из камня и дерева. В портовой зоне стояли сотни кораблей, а ряды за рядами располагались склады, трактиры и жилые дома. Но теперь здесь осталось лишь несколько каменных доков, далеко отстоящих друг от друга, и все они черные от гари. Конечно, все это — шедевр Кротоне.

Лисий сошел с корабля со спокойным выражением лица. Затем та же группа солдат спокойно осмотрела их и подтвердила, что это действительно посланники Кротоне. Тут же один из солдат поскакал доложить об этом в сенат, а делегаты продолжали ждать.

Секлиан вернулся на свою рыбацкую лодку и был ошеломлен внушительным видом капитана патруля. Он был в оцепенении, пока его спутник не пришел напомнить ему: «Секлиан, нам пора покинуть причал!».