Гегемон Греции!

Глава 256

Герпус стоял на краю кровати с серьезным выражением лица. Затем он слегка покачал головой в сторону Давоса.

Давос тяжелыми шагами подошел к кровати и взглянул на худого старика.

Гераклид никак не отреагировал даже на появление Давоса.

Давос взял его за правую руку, которая состояла только из кожи и кости.

Затем он крепко сжал ее и сказал искренним голосом: «Гераклид, спасибо тебе за твой вклад в развитие Теонии! Твое имя запомнят жители Теонии! Ты записал своё имя в историю Союза».

Слова Давоса, казалось, подействовали: Гераклид медленно закрыл глаза, и звук дыхания исчез…

Герпус быстро подошел, положил голову на грудь Гераклида и внимательно прислушался, затем дотянулся до кончика его носа, чтобы почувствовать его дыхание. Наконец, Герпус покачал головой и тихо сказал: «Его больше нет».

Вскоре в переполненном дворе раздался плач, и все архитекторы, мастера, скульпторы, рабы и так далее — все скорбели.

Затем Давос заговорил: «Элизий приветствует его вступление. Аид даст ему приют, он будет его гостем и построит великолепный дворец для своего обитания. На земле или на небе будет прославлено великое имя Гераклида!».

Гераклид Младший, который плакал рядом с ним, выслушал хвалебную речь Давоса, затем он вытер слезы и выразил свою благодарность.

Давос ласково похлопал его по плечу в знак утешения и сказал: «Церемония празднования завершения строительства храма Аида состоится послезавтра, поэтому мне нужно, чтобы ты немедленно нашел лучшего скульптора, который сделает бюст твоего отца за эти два дня, и он станет первым человеком, который войдет в Зал мудрецов для всеобщего почитания».

'Это было бы славное событие!'. — Гераклид Младший перестал плакать от волнения и задумался на мгновение, а затем повернулся, чтобы поговорить с другим скорбящим человеком.

Тот подошел, почтительно поприветствовал Давоса и взволнованно сказал: «Архонт Давос, это честь для моего учителя, что вы так высоко цените его! И это также слава для всех нас, строителей и ремесленников! Я немедленно поговорю с лучшим скульптором, и закончу изготовление бюста учителя за два дня!».

«Пиасикос, я много раз слышал, как Гераклид говорил о тебе». — Давос кивнул и ободрил его: «Гераклида уже нет, поэтому, как его лучший ученик, ты должен не только продолжать развивать навыки, унаследованные от него, но и изучать новые строительные техники и готовить новых отличных учеников! Амендолара, Нерулум, Грументум, Кримиса, Апрустум и так далее. В будущем тебя ждут новые города, которые ты сможешь перепланировать и построить чистый, практичный и красивый город, как Турий. Я надеюсь, что в будущем ты также сможешь войти в Зал Мудрецов, как твой учитель».

То, что сказал Давос, взволновало Пиасикоса до предела.

***

На обратном пути в город Давос позвал Плесинаса послушать о его процедуре жертвоприношения и приготовлениях к праздничной церемонии завершения строительства храма Аида.

Наконец Плесинас сказал: «Теперь все торжества, включая зажигание факела Архонтом, были отработаны много раз, чтобы не было ошибок. Однако все еще остается одна проблема, которую нужно решить, а именно: нам не хватает жрецов, которые будут управлять храмом».

В эпоху знати архонт имел право проводить жертвенные церемонии, поэтому он также выполнял функции первосвященника. В наши дни, учитывая власть и престиж Давоса, не говоря уже о том, что он был «фаворитом». —Аида, вполне логично, что он будет первосвященником. Однако выбор священника, который будет обычно возглавлять храм, теперь является дилеммой для Сената.

Аиду, одному из 12 главных богов Греции, также поклонялись, но из-за его репутации бога смерти и чертогов тьмы лишь несколько городов-государств построили храмы, посвященные ему, и поэтому у него не было жреца. Было даже предложение государственных деятелей из Турий пригласить верующих Элевсинских мистерий, которое было популярно в Афинах, но против него выступили все. Причина заключалась в том, что в Элевсинских мистериях поклонялись Персефоне, жене Аида, и Деметре, богине плодородия, а не самому Аиду, и перенос жрецов других богов и богинь был неуместен, поэтому сенат долго спорил по этому поводу. Естественно, это также связано с тем, что Давос не высказал своего мнения.

В этот момент Давос, словно не понимая, что именно он является виновником проблемы, не ответил прямо на слова Плесинаса, а вместо этого с большим интересом посмотрел на государственного деятеля Сената. Из врага, которым он был при их первой встрече, он превратился в политического помощника, с которым хорошо сотрудничал, и благодаря тому, что Плесинас продемонстрировал свою преданность и уникальный талант, который он очень ценил, «Плесинас, ты хорошо потрудился, построив храм Аида. Что ты намерен делать дальше?».

В сердце Плесинаса возникло волнение, так как он подумал, что таким образом Давос вознаграждает его, поэтому Плесинас сразу же сказал: «Я хочу баллотироваться в качестве Великого инспектора в следующем году!».

Давос кивнул. Поскольку он шел пешком и сзади его сопровождал только эскорт, жители Турии, увидев его, почтительно приветствовали его, и он, конечно, время от времени кивал людям, а затем воспользовался случаем, чтобы сказать: «Женщина, которая только что приветствовала нас, — луканка, и она верит в Асину, а эта — фракийка, и боги, в которых они больше всего верят, — Дионисий и Арес. Знаешь, жители Теонии приехали со всего Средиземноморья, и они верят в сотни богов. В будущем, когда территория Теонии продолжит расширяться, число народов, которые станут гражданами Теонии, увеличится, и число богов в Теонийском союзе также возрастет. Хотя у Теонии есть мощные вооруженные силы для защиты жизни граждан, а также развитая и элегантная культура, которая повышает чувство принадлежности граждан, но…».

Давос указал на свою голову и серьезно сказал: «Но здесь у них беспорядок! Если Теония столкнется с какой-либо крупной катастрофой, народу будет трудно объединиться и сообща преодолеть трудности. В этом случае все наши усилия окажутся напрасными!».

С древних времен греки всегда верили во множество богов, поэтому их редко заботили верования других народов, и поэтому Плесинас не ожидал, что Давос так серьезно отнесется к этому религиозному вопросу, и задавался вопросом, каковы его намерения.

«Ты когда-нибудь слышал о евреях?». — неожиданно спросил Давос.

«Я… кажется, я слышал от кого-то, что это… народ людей в Персии, которые умеют делать бизнес…». — Плесинас силился вспомнить.

Евреи в это время не были похожи на евреев под мирным правлением Римской империи сотни лет спустя, где они могли свободно заниматься бизнесом и селиться где угодно, и поэтому часто конфликтовали с греками, но поскольку западное Средиземноморье в это время контролировалось двумя основными народми, искусными в торговле, — греками и карфагенянами, отсюда следует, что евреям не было места в западном Средиземноморье, и поэтому они были менее известны.

«Евреи были известны не только своим бизнесом, они монотеисты и верят только в одного бога».

«Только в одного бога?». — Плесинас не мог поверить в то, что слышал. Среди всех царств, городов-государств и рас в Средиземноморье действительно есть народ, который верил только в одного бога?

«Да, евреи верят только в одного бога». — ответил ему Давос и серьезно сказал: «Евреи — маленький и слабый народ, в прошлом они жили в Египте, были порабощены египетским фараоном и жили тяжелой жизнью, пока не появился еврейский герой Моисей, который провел евреев через все трудности побега из Египта, и после десятилетий скитаний и кровавой борьбы они в конце концов захватили землю Ханаан и основали свою собственную страну. Однако это продолжалось недолго: ассирийцы разрушили еврейское царство и отправили всех евреев в Вавилон в качестве рабов, и они оставались в рабстве до тех пор, пока Кир, царь персов, не разрушил Ассирию и не освободил евреев.

После этого они вернулись на родину и восстановили свою страну и религию. А во время бурного века в Малой Азии многие другие народы, жившие рядом с евреями, погибли, в то время как евреи пережили все невзгоды. Почему?».

После паузы Давос дал Плесинасу время подумать, а затем сказал глубоким голосом: «Потому что их сильная вера и поклонение единому Богу сохранили их единство, что позволило им не потерять себя и не забыть корни своего народа перед лицом других, более славных и могущественных этнических цивилизаций».

Плесинас задумался над словами Давоса и над тем, что он пытался выразить, а затем сказал с некоторым колебанием: «Архонт, греки верят во многих богов, а народ Теонии верит в еще большее количество богов, это традиции, которые были переданы и укоренились! Если… мы заставим их верить в одного бога, я боюсь… я боюсь, что будут большие проблемы».

Увидев обеспокоенный взгляд Плесинаса, Давос затем сказал с улыбкой: «Я, естественно, не буду делать такое глупое предложение, но мы можем взять на себя инициативу и мягко направить больше людей к вере в Аид, чтобы теонцы из всех мест могли быть как можно ближе друг к другу по духу, не так ли?».

«Архонт, даже если мы построим храм Аида, привычки греков так просто не изменятся. Выходя в море, они будут молиться Посейдону. Занимаясь бизнесом, они будут молиться Гермесу. Когда они работают на ферме, они будут петь гимн Деметре. Греки очень реалистичны и молились любым богам и богиням о своих нуждах, поэтому они не могли просто молиться толко Аиду». — сказал Плесинас, качая головой.

«Люди могут молиться другим богам, но я надеюсь, что храм Аида станет местом покоя для их душ! Вот почему я хочу построить Зал Доблести, Зал Мудрецов и Тюрьму Злых в Храме Аида, чтобы Храм Аида стал священным местом для Союза Теонии, чтобы поощрять добро и наказывать зло в человеке, священным местом для народа, чтобы отдать дань уважения и вспомнить героев Союза! Но этого все еще недостаточно…». — Давос поднял голову и посмотрел в направлении стоящего впереди храма.

***

Зевс;