Гегемон Греции!

Глава 67

«Я выдал себя за эмиссара Турии и после нескольких попыток, наконец, прибыл в Спарту. На совете старейшин я рассказал старейшинам Спарты о бедствии Турии и попросил у них подкрепления. Старейшины сочувствовали тому, с чем мы столкнулись, но у них нет никакого подкрепления. Вместо этого они дали грамоту, разрешающую нам набрать войска».

«Блестяще». — Когда Беркс сказал это, Фриис не мог не похвалить его, и несколько других стратегов почувствовали облегчение. Похоже, что Спарту не очень заботила помощь Турий Афинам.

«Благодаря нашим своевременным мерам, Спарта может относиться к нам с таким отношением». — сказал Куногелат, и несколько стратегов согласились.

Независимо от того, изменилось ли отношение Спарты из-за того, что Турий изгнал потомков Афин, или Спарта вообще не обращала внимания на Турия, эти стратеги, выразившие поддержку и признание изгнания афинских потомков, нуждались в этом ложном признании, чтобы избавиться от чувства вины.

Беркс взглянул на стратега и продолжил: «Когда я прибыл в Милет и набрал Дракоса, Сеста и других наемников, я услышал много новостей о том, что Кир Младший во главе греческих наемников вторгся в Персию и попытался узурпировать трон».

Несколько стратегов кивнули головой.

Хотя Турий находился за тысячи километров от Малой Азии, они все равно слышали эти новости. Не говоря уже о торговых судах, которые часто обменивались между востоком и западом Средиземноморья, первый отряд наемников мог находиться только за пределами города, но в лагеря постоянно ходили торговцы, чтобы вести дела и передавать новости и истории в город

«Греческие наемники разгромили армию персидского царя. Хотя Кир Младший был убит на войне, им все же удалось много раз победить войска Тиссаферна, сатрапа Малой Азии, и Оронта, сатрапа Армении, на обратном пути в Грецию. Говорили, что они также убили нескольких знаменитых генералов Персии. Они прошли тысячи километров, постоянно сражаясь с аборигенами, у которых было множество различных горных племен, из-за которых у персов болела голова. Как вы думаете, у таких греческих наемников есть опыта в сражениях? Поражает ли их боевая мощь? Разве они не сравнимы со спартанцами?».

«Те наемники, которых ты нанял». — Некоторые из стартегов воскликнули: «Греческие наемники, которые отправились в Персию?».

«Да». — Видя смешанное выражение удивления и волнения, Беркс наконец-то облегченно вздохнул: «Причина нашей неудачи в последней битве с луканцами была не только в беспечности, но и в том, что горожане долгое время жили в мире и не имели опыта сражений».

На самом деле, инициатива вторжения на территорию луканцев не была желанием Асикулодокса, но после победы над вторжением луканцев все граждане Турии, включая стратегов, настаивали на этом. Это сильное желание отомстить луканийцам заставило всю армию идти вперед легким маршем по вражеской земле и почти стоило всем войскам гибели.

В это время Беркс, вопреки своей воле, возложил вину на Асикулодокса. Видя, что стратеги кивают головами в знак согласия, он сказал: «Я думаю, что если нанять такую армию, то можно не только справиться с опасностью, грозящей Турии, но и нанести огромный удар луканцам. Поэтому я устраивал своих людей в тавернах и трактирах, чтобы в любое время осведомиться о местонахождении и передвижениях греческого экспедиционного отряда. Вскоре я узнал, что они прибыли в Гераклею на берегу Черного моря, но в то же время я узнал еще одну плохую новость, Спарта и Персия собираются воевать, и спартанский стратег Фимтрон даже был назначен правителем Малой Азии и прибыл в Милет, чтобы начать набор войск. Я боялся, что эти греческие наемники будут завербованы Спартой, поэтому я отправился в Геллеспонт ночью на быстроходном корабле и нашел их в Византии.

Но большинство наемников устали от сражений и не хотели уезжать далеко от родного дома, чтобы воевать в далекой и незнакомой Турии. Только когда предводитель лагеря Давоса, под соблазном высокого жалованья и после согласия с некоторыми их требованиями, согласился на нашу работу, они согласились. После того как я вывел их из Византии, нас остановил спартанский флот, и оказалось, что Фимброн, правитель Малой Азии из Спарты, послал гонцов, чтобы все греческие экспедиционные войска воевали за него. Войско Давоса было лучшим в экспедиционных войсках, и несколько персидских генералов погибли от их рук. Однако только потому, что они подписали договор о найме, с разрешением на вербовку, выданным спартанскими эфорами, и заплатив половину тараса за подкуп спартанского эмиссара, они отпустили наш флот».

«Приняв задание, которое мы ему дали, Беркс прошел через трудности и опасности, что даже рисковал жизнью. Вместо того, чтобы испугаться и сдаться, он использовал свой ум и упорство, чтобы, наконец, завершить вербовку, которая, можно сказать, превзошла все наши ожидания. Он не только оказал мощную помощь Турии, но и дал нам знать об отношении Спарты к Турии, мы должны поблагодарить его! Все граждане Турии должны благодарить его!». — взволнованно говорил Фриис и первым захлопал в ладоши.

Остальные стратеги зааплодировали, и аплодисменты продолжались некоторое время.

Беркс не знал, что сказать в этот момент.

Куногелат вышел вперед и искренне сказал: «Беркс, ты — герой Турии. Пожалуйста, прости меня за то, что я сейчас сказал. Я не должен был так подозрительно относиться к тебе, просто в последнее время финансовые проблемы Турии стали для нас головной болью. Примешь ли ты мои извинения?».

Беркс кивнул в знак согласия.

Затем Ниансес также принес свои извинения.

Другой генерал, Анситанос, сказал: «Должны ли мы посетить предводителя греческих наемников, отправившихся в экспедицию в Персию, чтобы выразить им свое уважение?».

«Анситанос, я знаю, что ты хочешь узнать больше о Персии из их уст, чтобы завершить «Историю Геродота». — Куногелат улыбнулся: «Но сейчас не самое подходящее время. Я признаю, что боевая мощь войск, упомянутых Берксом, поразительна, но они все-таки наемники и чужаки. А мы представляем Турий, как вы знаете, нередко солдаты, привыкшие убивать, пугают врага и одновременно угрожают сами себе. Мы не можем баловать их и позволять им питать ненужные иллюзии, а если мы уделим им слишком много внимания, что подумают другие наемники? Что подумает подкрепление из Таранто?».

«Правильно! Они просто свободные воины! Мы заплатили им, чтобы они сражались за нас, но не больше!». — крикнул Ниансес.

Куногелат воспользовался возможностью перевести разговор в другое русло и продолжил: «Ниансес прав. Неважно, насколько силен наемник, он все равно наемник. Мы платим, поэтому мы — работодатели».

Несмотря на некоторые разногласия с Куногелатой в философии управления, Фриис вынужден кивнуть головой и сказать: «Мы будем обращаться с ними так же, как и с наемниками раньше, и нет необходимости уделять им слишком много внимания».

Он добавил: «Поскольку у нас сильное подкрепление и луканцы собираются снова напасть, не обсудить ли нам еще раз план контрнаступления?».

Куногелат сразу же сказал: «Деревни и фермы за городом были отремонтированы, а семена пшеницы посеяны, мы должны дать отпор луканцам, прежде чем они снова смогут уничтожить имущество горожан».

«В последний раз мы потерпели поражение, потому что были самоуверены и потеряли 10 000 наших воинов, сейчас мы должны быть осторожны. Вы должны знать, что согласно новостям, количество войск, которые есть у луканцев, может превышать 10 000». — Фриис осторожно сказал: «Число наших солдат, плюс наемники и подкрепление из Таранто, не превышает 9000 человек, включая многих граждан старше 40 лет».

***

Фемида — богиня правосудия в греческой мифологии. Она олицетворение закона, справедливого, карающего, единого для всех и беспристрастного. Это выражают атрибуты, с которыми Фемида изображается и ассоциируется – повязка на глазах, меч и весы.