Гегемон Греции!

Глава 368

Сердце Секлиана сжалось, когда он попытался спросить: «Архонт, мы собираемся на войну?».

«Этого может и не случиться, однако мы все равно должны быть готовы. Я думаю, ты слышал публичный суд на площади Никеи о желании Сиракуз заполучить нашу Теонию». — Давос был доволен бдительностью Секлиана как наварха. Затем он посмотрел на Секлиана и серьезно сказал: «Если случится война, каков шанс, что весь наш греческий флот победит Сиракузский?».

Выражение лица Секлиана также стало напряженным и серьезным. Тем не менее, ему удалось сохранить ясную голову: «Из-за предыдущей войны с Локри, Кротон мог послать максимум 20 трирем, 10 в Сициллию, 8 в Каулонию и около 5 в Терину. Что касается городов-государств Альянса Теония, то больше всего трирем у Регия — около 30. А для Гераклеи и Метапонтума будет достаточно, если они смогут собрать 5. С другой стороны, Лаос не освоил технологию строительства трирем, в то время как Росцианум и Элея не имеют трирем и используют только малые и средние военные корабли, а Таранто, я почти забыл о них, имеет около 25 трирем…».

'Таранто!'. — Это напомнило Давосу о том, как его отношения с Теонией стали сложными, но Давос решил, что лучше улучшить их отношения перед лицом большей угрозы.

«Если сконцентрировать все военно-морские силы городов-государств Магна-Греции, у нас будет около 130 трирем, плюс малые и средние военные корабли. Итого почти 250. А согласно предыдущей информации, у Сиракуз почти 400 трирем, и общее число боевых кораблей у них, вероятно, будет более 600. Несмотря на огромный разрыв, борьба с Сиракузами не является невозможной, но дело в том, что эти корабли слишком разбросаны, чтобы враг мог атаковать их по отдельности. И даже если мы соберем их вместе, отсутствие подготовки и единого командования может легко привести к тому, что они будут сражаться сами по себе.»

Давос задумался на мгновение, а затем сказал: «Если все эти военные корабли Магна-Греции получат единое обучение и командование, как ты думаешь, будет ли у этого объединенного флота шанс победить Сиракузский флот?».

Флот, который только что был сформирован и не имел опыта морской войны, пытался победить могущественный флот Сиракуз? Секлиан не был шокирован, услышав вопрос Давоса. Скорее, серьезно подумав, он решительно сказал: «Думаю, это возможно! Во-первых, моряки нашего флота очень энергичны. Как вы знаете, квоты солдат различных Теонийских легионов сейчас заполнены, а многие из зарегистрированных вольноотпущенников и некоторые из подготовительных граждан не желают ждать в запасном легионе, поэтому они перевелись во флот. И эти молодые люди стремятся накопить свои заслуги и сократить годы службы, чтобы как можно скорее стать гражданами и получить выделенную им землю. Поэтому они усердно тренировались и с нетерпением ждали начала войны, и они, как никто другой, хотят сражаться и победить».

Секлиан сжал кулак, как бы подбадривая себя, и продолжил громко говорить: «Во-вторых, хотя у Сиракуз гораздо больше боевых кораблей, но они не собраны вместе, а стоят на якоре в Сиракузах, Агридженто и Катании соответственно… о, есть еще Мессина, так что Сиракузам было бы чрезвычайно трудоемко собрать все свои корабли вместе. Поэтому мы могли бы воспользоваться моментом и быстро разбить один или два из их субфлота, изменив морскую силу обеих сторон».

Давос посмотрел на молодого человека. Он умен, способен и энергичен, отважен и рвется в бой с более сильными врагами. И судя по его систематическому анализу, он глубоко задумался о морской войне и не ограничился должностью командира субфлота, который только тренирует своих людей, патрулирует и так далее. Это настоящий военно-морской талант!

Приняв окончательное решение, Давос сказал глубоким голосом: «Ты хорошо сказал! Наша пехота Теонии всегда сражалась против сильных, что позволило нам создать Союз Теонии, который мы имеем сегодня. Поэтому я надеюсь, что флот также будет иметь этот дух — не бояться сильных врагов!».

«Будьте уверены. Флот Теонии никогда не будет хуже пехоты!».

Давос посмотрел на него и сказал глубоким голосом: «Секлиан, несмотря на твою молодость, ты всегда показывал отличные результаты, как в обучении, так и в управлении флотом. У тебя даже высокая репутация среди флотоводцев. Учитывая, что Энанилус был заключен в тюрьму за нарушение закона, в результате чего весь Теонийский флот остался без командующего, такая ситуация не может продолжаться…».

При словах Давоса сердце Секлиана бешено забилось.

«Поэтому я решил предложить Сенату, чтобы ты занял пост наварха флота. Я полагаю, что это назначение может быть сделано уже завтра».

Великое счастье обрушилось на него, как и надеялся Секлиан. Он был так взволнован, что не знал, что сказать, и просто выразил свою благодарность словами: «Большое спасибо! Спасибо…».

«Не благодари меня пока. Ты должен сначала понять, что это назначение — не честь, а большая ответственность! Если между Теонией и Сиракузами когда-нибудь начнется война. В этом случае протяженная береговая линия Теонии окажется под ударом мощного флота Сиракуз, поэтому флот, который ты возглавишь, должен сделать все возможное, чтобы защитить земли союза от врага, а граждан — от потери имущества. Поэтому твоя ответственность велика!». — Сказал Давос с серьезным выражением лица.

Под взглядом Давоса выражение лица Секлиана наполнилось решимостью: «Я понял!». — после чего он с силой отдал еще один воинский честь.

На следующий день Сенат одобрительно проголосовал за назначение Секлиана навархом флота, а также за два дополнительных законопроекта: Во-первых, военные корабли союзных городов-государств Теонии будут включены в состав Теонийского флота, как для обучения, так и для совместных плаваний; во-вторых, увеличение строительства трирем с пяти до десяти в год.

***

В Афинах, в амфитеатре Диониса, бога вина, ставится новая пьеса знаменитого драматурга Аристофана. Она называется 《Теонийцы》 и рассказывает о том, как негреческий гражданин Теонии принимает участие в Олимпийских играх. В пьесе Аристофан использует преувеличенную игривость, чтобы изобразить негреческого гражданина Теоний как человека, крайне невежественного в отношении греческих традиций и культуры и до смешного глупого. С момента выхода пьесы она была высоко оценена афинскими гражданами, из-за чего театры в Афинах часто заполнялись.

Например, судья объявляет выход спортсменов в центре театра; затем странно одетый негреческий человек отказался раздеться. И когда судья подошел спросить его, почему, его ответ был: «В наших горах много змей и насекомых, поэтому мы должны носить плотную одежду, иначе нас укусят, если мы не будем осторожны».

«Ха-ха-ха!». — Аудитория разразилась смехом.

«Мне так нравится эта часть. Это так смешно!». — Один из зрителей прикрыл свой живот и смеялся до слез.

«Следующая часть намного смешнее. Я уже смотрел ее несколько раз!». — взволнованно сказал другой зритель.

Услышав свисток на поле, актер, исполняющий роль негреческого гражданина Теонии, изо всех сил пытался убежать. Однако судья остановил игру и спросил его, почему он забежал в круг дорожки, на что тот невинно ответил: «Люди нашего племени всегда выбирают короткие пути, когда выслеживают добычу, потому что только так мы можем поймать нашу добычу».

После того как судья рассказал ему о правилах игры, он ворчал: «Эти правила глупые! Неудивительно, что я не видел вас одетыми в звериные шкуры и перья, ведь вы не способны поймать хоть какую-то добычу».

Зрители смеялись почти от начала до конца.

В конце концов, негреческий человек выиграл первенство в беге, и жрец храма подарил ему лавр. Однако тот бросил лавр на землю и сердито сказал: «Наш архонт солгал мне. Он сказал, что за победу в чемпионате будет особая награда, но эти ветви вообще ничего не стоят!».

Затем он обратился к жрецу и попросил золотую трость в его руке.

Жадность негрека и гнев жреца стали финалом пьесы.

Зрители встали и зааплодировали.

После этого встал старик с седой бородой и помахал зрителям рукой в знак благодарности. Это был Аристофан, уважаемый в Афинах драматург. Несмотря на свой возраст, он, как и всегда, сидел среди зрителей на премьере своего нового произведения, чтобы наблюдать за реакцией публики и размышлять о том, что он может сделать для улучшения своей работы.

《Теонийцы》 — это произведение, которое он создал, узнав о фарсе, разыгравшемся на Истмийских играх несколько лет назад. Большинство афинян восприняли его просто как забавную комедию, и лишь немногим удалось понять смысл пьесы.

Все больше городов-государств, таких как Теония в Магна-Греции, Сиракузы на Сицилии, Наполи в Кампании, Фессалия на севере Греции, Македония и другие, начали принимать негреков в греческое общество, что стало оказывать влияние на традиционную культуру самой Греции. Именно этим и обеспокоен Аристофан, который был приверженцем защиты греческих традиций. Поэтому он использовал эту нелепую пьесу, чтобы предупредить афинян и даже весь греческий мир о необходимости быть бдительными, но он не был уверен, насколько это может изменить ситуацию.

С помощью рабов он вышел из театра и пошел по горной тропинке, а толпа взяла на себя инициативу, чтобы дать дорогу этому уважаемому старику.

В этот момент спереди раздался взрыв аплодисментов.

«Что случилось?». — Зрители похлопывали друг друга по плечу и с любопытством спрашивали.

«Победа! Мы победили! Конон повел свой флот и разбил спартанский флот в Книдосе!». — Люди разбежались с криками, а некоторые даже плакали от радости.