Гегемон Греции!

Глава 389

После освобождения Афин, Фрасибул и другие, вернувшие себе власть, восстановили в Афинах демократию. Однако они не стали мстить сторонникам бывших тиранов. Вместо этого они объявили политическую амнистию и строго выполняли ее. Они даже сделали все возможное, чтобы преодолеть противоречия и обиды между мирными жителями и богачами, демократами и аристократами, чтобы сделать нынешние Афины более сплоченными, чем во времена Пелопоннесской войны. С другой стороны, Фрасибул и другие также проводили осторожную и умеренную политику, забыв о предательстве своих союзников по Делийской лиге, и при этом одинаково относились к другим городам-государствам, что заставило эти города-государства постепенно снова собраться вокруг Афин посредством торговли и дипломатии. Хотя Афины уже не были такими доминирующими, как во времена правления Перикла, им все же удалось постепенно восстановить свою былую мощь.

Исократ восхищался Фрасибулом, так как, несмотря на его выдающийся вклад в возрождение Афин, Афиняне намеренно не избирали его стратегом в течение нескольких лет, опасаясь, что он станет диктатором. Однако даже несмотря на все это, он по-прежнему безропотно давал советы и предложения для города-государства.

«Исократ, я думаю, что ты уже знаешь об объявлении Теонией войны Локри некоторое время назад». — Затем Фрасибул с беспокойством спросил: «Из твоих суждений как человека, побывавшего в Турии. Считаешь ли ты, что существует возможность войны между Теонией и Сиракузами?».

«Война будет!». — Решительно сказал Исократ, не колеблясь.

«О?». — Фрасибул был удивлен утверждением Исократа.

«Хотя я и не был в Сиракузах, я все же знаю о злодеяниях Дионисия в Сицилии. Он разрушил несколько Сицилийских греческих городов-государств, таких как Катания и Леонтинои. Из-за крайней жадности этого человека к земле, он даже послал своих людей нарушить политический порядок Теонии, и я боюсь, что именно он стоит за покушением на Архонта Теонии, совершенным не так давно. Поэтому мы можем сделать вывод, что Магна- Греция — следующее место, которое он хочет аннексировать. А поскольку Теония нацелилась на его единственного союзника в Магна-Греции, как он может игнорировать это? Поэтому он обязательно пошлет подкрепление для борьбы с Теонией! Пока Теония…».

Исократ взвесил свои слова и медленно сказал: «Я не думаю, что они боятся вступить в войну с Сиракузами. Хотя ее силы слабее, чем у Сиракуз, граждане города-государства-союза жаждут войны, как кошка, набрасывающаяся на мышь. Они, без сомнения, примут активное участие, а также заручатся помощью Кротоне, Региума и других городов-государств Южно-Итальянского союза… возможно, они уже готовятся нанести Сиракузам сильный удар в Магна-Греции».

«Как кошка набрасывается на мышь… хе-хе, Исократ, твои слова слишком преувеличены. Не бывает такого, чтобы кто-то любил войну». — Фрасибул улыбнулся, и его выражение лица немного расслабилось: «Услышав это, я почувствовал облегчение. Если Теония сможет вступить в войну с Сиракузами, то давление на наш антиспартанский союз будет меньше. Я просто надеюсь, что Теония сможет победить Сиракузы и полностью отрезать их от подкреплений, чтобы мы могли больше сосредоточиться на борьбе со Спартой».

«Фрасибул, мои мысли прямо противоположны твоим. Тебе лучше молиться Афине, чтобы оба города-государства потерпели взаимное поражение». — Сказал Исократ с серьезным выражением лица.

«Почему?». — Удивленно спросил Фрасибул.

«Я не отрицаю своего хорошего впечатления о Теонии». — Затем Исократ сказал своим уникальным хриплым голосом: «Но такое хорошее впечатление, если хорошенько подумать, шокирует. Любовь жителей Теонии к войне — не шутка, потому что, согласно 《Закону Теонии》, «только когда граждане имеют военные заслуги, они могут получить лучшую землю». Думаю, вы понимаете, на какие безумные поступки мог пойти грек ради земли. На самом деле, тысячи вольноотпущенников и иностранцев привлекал в Теонию именно этот закон Теонии и другой иммиграционный акт, который «охотно принимал вольноотпущенников в качестве граждан Теонии». В свою очередь, эти бывшие вольноотпущенники, ставшие гражданами Теонии или, как их называют, подготовительными гражданами, подтолкнули Теонию к быстрому расширению, чтобы получить больше земли. Хотя Теония не вторгалась в земли других греков так безрассудно, как Сиракузы, ее быстрое расширение территории очевидно для всех. Помимо того, что греческие вольноотпущенники становились гражданами Теонии, они даже позволили другим расам присоединиться к союзу в качестве граждан…».

Фрасибул кивнул: «Я видел «Теонийцев» Аристофана».

«Союз Теонии не только сделал эти иноземные народы гражданами, но даже пригласил их вождей стать государственными деятелями Сената Теонии и даже стратегами армии. А с присоединением к Теонии Бруттийских гор и Лукании ее территория превысила площадь Афин и Спарты».

«Кроме того, по инициативе своего архонта Теония энергично строила дороги и мосты, распространяла веру в Аида и даже возводила храмы для негреков, строила школы и академы, набирала ученых и врачей, и в Теонии распространилась своеобразная игра в мяч… Если его не тревожить и развивать, то на Итальянском полуострове может возникнуть мощный союз городов-государств, превосходящий по территории и населению города-государства Греции, но не уступающий нашим Афинам в торговле и культуре. И их культура уже сейчас отличается от традиционной греческой».

Фрасибул поразился, услышав слова Исократа. Он немного подумал и сказал: «Исократ, ты должен понимать, что любая быстро растущая сила не будет расширяться вечно. Она либо разрушится из-за внутренних проблем, либо ей помешают внешние силы. Так было с Аргосом давным-давно, с Персией перед Пелопоннесской войной и даже с нами перед войной со Спартой. Люди пытались съесть больше, чем могли, и то же самое происходит в странах».

«Но, Фрасибул, Теония может быть исключением». — Исократ поспешно напомнил ему: «Потому что этот союз принимает политическую систему, совершенно отличную от любой страны и города-государства в Средиземноморье».

«Какую?». — С интересом спросил Фрасибул.

«По моим наблюдениям за Теонией, хотя они и говорят, что являются союзом городов-государств, но на самом деле города-государства, входящие в нее, не являются независимыми городами, а управляются непосредственно сенатом Теонии. Сенат Теонии обладает высшей властью, посылая своих членов служить преторами различных городов, таких как Турий, Консентия и Грументум. Именно они отвечают за внутренние дела и управление городом. Затем город передает налоги и доходы сенату. Армия города находится в подчинении Сената под названием «Военное министерство». Как ты можешь видеть, эти города не имеют независимой административной способности и полностью подчиняются Сенату Теонии».

«Они… они немного похожи на Персию». — Произнес Фрасибул, но его тут же прервал Исократ: «Теония отличается от Персии. Насколько нам известно, городские владыки и сатрапы Персии обладают значительной автономией. Кроме уплаты налогов и предоставления войск, персидский царь не имеет над ними сильного контроля. Именно поэтому Фарнабаз, сатрап Малой Азии Персии, мог принять собственное решение и дать нам в пользование флот, построенный на персидские деньги. Он даже согласился и позволил нам, Афинянам, отстроить городские стены для защиты порта Пирей. Если бы это был любой из городов, находящихся под управлением Союза Теонии, им было бы невозможно принимать такие решения, потому что Сенат Теонии жестко контролирует все. По моему мнению, это может эффективно объединить все ресурсы, население, богатство на территории, чтобы сделать то, что не могут сделать другие города-государства и страны».

Услышав это, Фрасибул на некоторое время погрузился в свои мысли. В конце концов, он смог остановиться лишь ненадолго и с улыбкой сказал: «Исократ, я спросил тебя, будет ли Теония воевать с Сиракузами, и я не ожидал, что ты будешь говорить со мной об угрозе со стороны Союза Теонии. Поскольку Теония настолько сильна, кажется, что нам больше не нужно беспокоиться о Сиракузах. Вместо этого нам следует укреплять наши дипломатические связи с Теонией и надеяться, что они помогут нам справиться со Спартой».

Когда Исократ заметил, что Фрасибул, похоже, не воспринял его слова всерьез, он хотел сказать еще что-то, но Фрасибул серьезно сказал: «Исократ, ты должен понимать, что Афины сейчас сосредоточены на том, чтобы воспользоваться поддержкой Персии. Более того, поскольку вся ситуация складывается в нашу пользу, мы должны сосредоточиться на том, чтобы как можно скорее победить Спарту, ослабить этого нашего давнего врага, чтобы Афины могли лучше развиваться! В Средиземноморье бесчисленные города-государства и расы имеют свое уникальное правление, поэтому нам нет нужды беспокоиться об этом, ведь только богиня судьбы может постичь будущее, и никто другой. И пока мы в Афинах можем поддерживать единство и стабильность нашего города, улаживать отношения с другими городами-государствами, развивать торговлю и укреплять оружие, Афины будут оставаться славными Афинами, которым не нужно никого бояться!».

Слова Фрасибула пришлись как нельзя кстати для Исократа, убежденного сторонника концепции «Афинского превосходства». Исократ искренне сказал: «Ты прав. Афины вновь обретут свою славу!».

***

В начале августа Памот, великий вождь Потенции, получил приглашение Теонии посетить день Аида. Но, как и в предыдущие годы, он вежливо отказался и по-прежнему посылал на праздник только своего брата Полета.

Это было не потому, что у него были какие-то другие представления о Теонии. Просто он с детства не покидал территорию Потенции, так как единственное, что ему нравится, это оставаться на своей территории, охранять свой народ и жить комфортной жизнью.