Гегемон Греции!

Глава 174

Для амендоларанских государственных деятелей, таких как Скамбрас, они считали, что это ничто по сравнению с таким бедствием, как заключение в тюрьму на полгода.

Только у государственных деятелей Турии, слушавших вой всевозможных диких животных в горах и думавших о насекомых и муравьях, которые сверлят почву, волосы вставали дыбом. Однако архонт взял на себя инициативу спать на земле, завернувшись в шерстяное одеяло. Они ворочались и ворочались, но им было трудно заснуть. Затем они услышали голос луканского государственного деятеля Веспы: «Архонт, я... я хотел бы спросить. Теперь, когда мы взяли Нерулум, намерен ли наш Союз продолжать наступление на север?».

Его голос, хотя и небольшой, был очень четким в темноте.

Турийские государственные деятели, которым не спалось, не могли не сказать: «Захват Нерулума нужен, чтобы предотвратить нападение луканцев на Турию, а напасть на север невозможно. Видите ли, горная дорога настолько сложна, что будет очень трудно перевозить продовольствие. Кроме того, мы не знакомы с местностью на севере. Горы изрезаны и неровны, поэтому наши гоплиты не смогут развернуться, и луканцы легко попадут в засаду. Я не хочу повторения трагедии, когда армия Турия была уничтожена луканцами».

Прислушавшись к голосу государственного деятеля, Давос понял, что это был Энанилус. Его семья славилась своим кораблестроением, и когда-то он владел двумя верфями в порту Турии и мог искусно построить трирему. К сожалению, она была полностью повреждена, когда кротонцы сожгли город. Сейчас верфь находится в стадии восстановления. Один из его младших братьев погиб в битве, когда армия Турии напала на Лаос.

«Энанилус прав. Мы не готовы к нападению на север. Сейчас нам нужно сначала закрепиться в Нерулуме. Затем мы должны позволить луканцам Нерулума постепенно интегрироваться в Союз, и мы должны позволить большему количеству луканских племен на севере признать наш Союз. Все это потребует времени».

То, что сказал Давос, заставило Веспу почувствовать облегчение. Он боялся, что Давос будет импульсивен после взятия Нерулума и продолжит атаку на север. Тогда его племя оказалось бы в первых рядах, и их потери были бы тяжелыми.

Однако Энанилус понял смысл слов Давоса: «Архонт, собираемся ли мы в будущем напасть на луканскую область к северу от Нерулума?».

«Конечно. Когда весть о победе была передана в Турий, разве вы все не кричали, что разгромите всех луканцев? Я даже помню, что кто-то говорил, что нужно взять Посейдонию». — сказал Давос с улыбкой.

«Я так и сказал». — Раздался другой голос, и сквозь костер Давос узнал говорившего — это был Марсиас.

Марсиас сел рядом с Энанилусом и смущенно сказал: «Тогда это было импульсно. После сегодняшнего похода по этой дороге я теперь знаю, почему армия Турия их уничтожение было вызвано не только небрежностью командира, но и плохой обстановкой здесь».

Семья Марсиаса сколотила состояние на горном деле. До нападения Кротона на Турию у его семьи было более тысячи шахтерских рабов, и город-государство заключил с ними контракт на разработку карьеров. После окончания войны у них осталось не более 50 рабов. Сейчас они в основном занимаются шлифовкой и резьбой некоторых каменных материалов в храмах, зале Сената и на Большой площади.

Давос заметил, что большинство государственных деятелей проснулись и собрались вокруг, поэтому он серьезно сказал: «Что за порыв? Почему мы не можем напасть на север и захватить Посейдонию и Пиксус? Нам нужно иметь собственный портовый город на западном побережье, в конце концов, Лаос — только наш союзник. С ними наша морская торговля станет удобнее, а доходы нашей казны значительно увеличатся. Пиксус и Посейдония также имеют лучшие порты, но из-за этнических отношений луканцы не использовали их с пользой, а вот наш Союз легко сможет это сделать. Не так ли, Энанилус?».

«Да, архонт. Но...». — Энанилус все еще сомневался, не будет ли это слишком рискованно.

Затем Давос повернул голову к Веспе: «Я слышал, что в регионе Лукания есть несколько небольших железных рудников, верно?».

«Действительно, есть. В основном они расположены в горах между Потенцией и Грументумом». — Веспа с гордостью добавил: «Вот почему луканцы умеют делать доспехи и короткие мечи, а не как те бруттийцы, у которых только грубые копья».

«Если есть железные руды, то могут быть и другие минералы, такие как медь, олово, свинец которые мы можем обнаружить в будущем, вместе с древесиной, мехами, скотом и т.д., с ними Луканские горы также содержат большие богатства, не так ли? Марсиас». — Ночь скрыла многозначительную улыбку на лице Давоса.

«Да!». — Голос Марсиаса стал немного взволнованным.

«Самое главное, что мы, греки, так любим море, что в результате построили свои города вдоль береговой линии, которые, хотя и выгодны для приобретения богатств в море, также уязвимы для нападения и не очень хороши в обороне. Союз должен энергично продвигаться вглубь страны, расширять наше жизненное пространство и интегрироваться с Луканией. Таким образом, даже в случае вражеского вторжения, когда мы не сможем защитить прибрежный город, мы сможем отступить в горы. С гражданами Лукании в качестве поддержки, горная местность — это наш дом. Мы можем атаковать любого врага, который посмеет необдуманно напасть на горный район, и в конце концов победить».

В конце предостерегающих слов Давоса никто не ответил. Было слышно только учащенное дыхание, и наконец, спустя долгое время, кто-то спросил: «Архонт, вы думаете, что мы столкнемся с сильным врагом?».

«В настоящее время, разве Кротоне не является сильным врагом? Сто лет назад Сибарис был силен в Магна-Грации, разве они также не привлекли нападение врагов? Разве могущественные Афины также не пострадали от нападения Пелопоннесского союза? Когда город-государство силен, другие города будут всеми силами пытаться помешать его развитию или даже уничтожить его, либо из-за страха, либо потому, что они оспаривали его статус лидера региона. Сейчас неспокойное время, поэтому мы должны изо всех сил стараться укрепиться, иначе мы будем как прежняя Турия, поражение в одной битве приведет ее к упадку».

Люди вокруг него, особенно государственные деятели Турии, терялись в мыслях.

«Почему бы нам не напасть на Грументум сейчас? Мы все знаем, что между Грументумом и Пиксусом произошла битва, и обе стороны понесли большие потери. Сейчас хорошая возможность напасть на него!». — Когда Скамбрас принял идеи Давоса, он сразу же стал немного радикальным.

«Если два брата в семье ссорятся, а чужак приходит и крадет вещи, как ты думаешь, два брата продолжат драться или объединят усилия, чтобы сначала убить чужака?». — спросил Давос.

«Хочешь сказать, что наша атака заставит луканианцев объединиться против нас?». — немедленно ответил Скамбрас.

«Да, это очень вероятно».

«Но мы уже вошли в дом луканийцев». — Протесилай возразил.

Давос спокойно ответил: «Да, но мы можем сказать им: «Мы мстим за то, что они украли у нас в прошлый раз, и мы возьмем только это и не будем брать больше». Мы также можем подписать с ними соглашение о прекращении воровства в течение определенного периода времени, пока у нас есть Нерулум, этого достаточно. Даже если у них есть сомнения, они решат поверить, потому что по сравнению с греками, которых не очень интересуют суровые горные районы, их враждебные сородичи представляют большую угрозу. После поражения все племя будет поглощено, а их семьи станут рабами. Чтобы победить противника раньше времени и сосредоточиться на том, чтобы прогнать нас, что они будут делать?».

Глаза Протесилая загорелись, он сказал: «Битва между ними станет более напряженной!».

«Таким образом, в Лукании будет больше племен, которые станут бедными из-за войны». — Когда Давос сказал это, он о чем-то задумался и извиняюще сказал: «Вождь Веспа, я надеюсь, вы сможете меня понять».

С горьким выражением лица, Веспа только горько покачал головой и сказал низким голосом: «Здесь принято вести войны между племенами».

«Да, раньше у слабых племен не было выбора, но теперь он есть. С одной стороны, чтобы выиграть войну, большое племя будет жестоко эксплуатировать их. С другой стороны — Нерулум с его мирной жизнью, кого они выберут — очевидно».

Давос искренне спросил Веспу: «Чтобы объединить Луканию как можно скорее, чтобы жители этого горного региона больше не убивали друг друга, я надеюсь, что вождь Веспа, после того как вы прибудете в Нерулум, вы сможете пройтись среди племен и рассказать им, что наш Союз дружелюбен к луканцам, чтобы они поняли нас и охотнее присоединились к нам».

Веспа замолчал на мгновение и выдавил из себя фразу: «Я постараюсь сделать все возможное».

***

В полдень следующего дня группа, наконец, вышла на горную дорогу и добралась до крепости Лао.

Внимательно осмотрев положение крепости Лао, Давос похвалил солдат первой центурии второй бригады за то, что они с усердием защищали крепость Лао и выполнили последнее задание по обороне, и объявил, что по окончании визита в Нерулум и возвращения в крепость они смогут вместе с ним вернуться в Турию и триумфально выступить в первых рядах.

Солдаты зааплодировали в унисон.

Услышав это, солдаты первой бригады с легким возмущением пробормотали: «Кучка новобранцев, им просто повезло. Если бы мы не охраняли Турий...».

Хотя солдаты первой бригады жаловались, это не помешало им маршировать на север.

В настоящее время территория, через которую они могут пройти, стала гораздо просторнее, шириной около километра. На востоке находятся горы, а на западе — река Лао. Поверхность реки Лао неширокая. Однако большинство скал по обе стороны реки имеют большие перепады воды и глубокие водные каналы, поэтому большим войскам трудно достичь противоположного берега.

Гераклид Младший осмотрел местность на всем пути, он покачал головой и вздохнул: «Боюсь, что в верховьях реки Лао будет трудно построить мост».