Гегемон Греции!

Глава 362

Слова Давоса заставили всех присутствующих на площади задуматься, из-за чего они начали перешептываться друг с другом. Некоторые умные люди понимают, что мудрый Архонт не стал бы поднимать столь щекотливую тему в такой ответственный момент без причины, поэтому они полагают, что он объявит о чем-то интересном.

Как и ожидалось, Давос повысил тон и продолжил: «Сенат, как высший орган власти в Теонии и представитель граждан, после этого события немедленно пересмотрел и осмыслил себя. Поэтому после неоднократного обсуждения и внесения поправок мы приняли сегодня утром Закон о местном совете Теонии».

Вся площадь заволновалась.

«Тихо! Тихо!» — Давос сделал жест и воскликнул: «Слушайте внимательно. Вы сможете обсудить всё после того, как я закончу. Иначе вы упустите ключевой момент, а я не стану повторять во второй раз».

После очередного всплеска шепота из толпы все уставились на Давоса и навострили уши, боясь пропустить каждое слово, в результате чего на площади воцарилась тишина.

«Этот закон позволяет каждому городу в Союзе Теонии создать свой собственный местный совет, при этом граждане каждого демоса (это административная единица, созданная Теонией, которая ниже города и образуется путем слияния нескольких деревень) избирают свой совет на выборах. Основным требованием является избрание одного местного государственного деятеля на каждые 300 граждан. Прежде всего, это должны быть граждане Теонии, исправно отслужившие в армии, не уклоняющиеся от уплаты налогов, не имеющие судимостей и хорошо себя зарекомендовавшие. Затем эти избранные члены формируют местный совет данного города, который помогает претору в разработке местных законов и правил и контролировать работу чиновников. Срок полномочий местных государственных деятелей — два года, а выборы проводятся во время зимних каникул. Кроме того, каждый год в конце октября, после сбора осеннего урожая, местные государственные деятели каждого города избирают делегацию для участия в собрании сената в Турии. Они будут слушать краткое изложение государственными деятелями развития Теонии за этот год, высказывать свое мнение и участвовать в пересмотре свода законов Теонии и выработке нового закона».

Как только Давос сказал это, вся площадь начала закипать: Сенат Теонии наконец-то дал простым гражданам право участвовать в политике и обсуждать ее!

Тиос и Дикеполис посмотрели друг на друга, думая об одном и том же. Давос решил проблему, которая волновала их вчера, и те купцы, которые услышали эту новость, возможно, теперь откажутся от своего решения покинуть Теонию.

Как и остальные собравшиеся, они тоже были взволнованы.

Однако они увидели, что Давос все еще стоит на платформе и кричит: «Тихо! Я еще не закончил!».

Крики десятков солдат повторяли слова Давоса, и толпа, услышавшая это, тут же напомнила друг другу: «Архонт еще хочет что-то сказать!».

Толпа тут же подавила свое волнение и затаила дыхание, надеясь услышать от Давоса еще хорошие новости.

«Союз Теонии отличается от других городов-государств тем, что Сенат напрямую управляет многими городами и руководит сотнями тысяч людей. Но из-за слишком большого количества дел и слишком большой территории Сенат не может добиться всеобъемлющего и строгого надзора. Поэтому мы не могли убедиться, что каждый чиновник городов справедлив и честен, что позволяло появляться таким, как Поллукс, Арифис и другим преступникам, присвоившим общественное имущество союза. Но теперь, с помощью управления и надзора местных советов, ситуация была бы намного лучше, но…».

Давос сменил тему: «Все граждане Теонии могут быть избраны в качестве местных государственных деятелей, включая тех, кто служил чиновниками союза, и тех, кто ушел с поста государственного деятеля и затем занял государственную должность в городе-государстве. Но я боюсь, что по прошествии времени возникнут некоторые проблемы».

После того, как Давос замолчал, некоторые люди в толпе тут же с любопытством спросили: «Что это будут за проблемы?».

«Разве вы не боитесь, что государственные деятели и чиновники снова вступят в сговор ради денег и власти?». — Это заявление было подобно выливанию холодной воды на толпу, что заставило их глубоко задуматься.

«Архонт Давос не должен рассуждать о будущих местных советниках с таким отношением». — Рафиас, занимавший должность главного переписчика, шепотом высказал свое мнение.

«Нет, я думаю, что все наоборот». — Судья Тритодемос, который только что прибыл, ответил: «Поскольку архонт продумал самое худшее, что может произойти, это позволило ему принять соответствующие законы, чтобы защитить их и предотвратить превращение некоторых людей во второе пришествие Поллукса. А Теонийский закон хочет добиться того, чтобы сдержать население и заставить его подчиняться закону, а не ловить больше преступников».

В это время Давос сказал ясным голосом: «По этой причине я предлагаю Сенату обсудить и принять закон о Теонианском народном трибуне».

Закон о народном трибуне? Толпа была озадачена этим незнакомым термином.

По сравнению с медленной реакцией толпы, выражение лиц государственных деятелей на лестнице изменилось. Даже Куногелата, который всегда был спокоен, беспомощно вздохнул: «Сегодня день победы обычного народа».

«Это хорошо!». — Радостно сказал Корнелиус: «Я неправильно понял архонта Давоса. Я не ожидал, что он пойдет на такую большую уступку после того, как принял решение позволить гражданам участвовать в политике!».

Мариги, слушавший комментарии окружавших его государственных деятелей, в душе усмехнулся.

«Этот закон позволяет демосу различных городов избирать трибунов, не более десяти трибунов на город, сроком на два года, а народный трибуны — как вы знаете из названия — это официальная задача по защите гражданских лиц. Чтобы вступить в народный трибун, человек не должен занимать никакой официальной должности и поклясться, что не будет занимать ее в будущем. Естественно, они должны быть исключительными гражданами, которые обязательно служили в армии, вовремя платили налоги и не имели судимостей. Их задача — наблюдать и разоблачать незаконную деятельность чиновников и членов совета. И предположим, они обнаружат, что местные законы и постановления наносят ущерб интересам общества. В этом случае они могут внести в них поправки после консультаций с местными государственными деятелями и даже отклонить их. Сенат также предоставит офицерам трибунала привилегию «личной неприкосновенности» на время их пребывания в должности, если только они сами не совершат преступление, за которое их приговорят к более суровому наказанию! Во время ежегодных зимних каникул народный трибун каждого города выберет представителей, которые вместе с делегатами местного совета прибудут в Турий, чтобы представить отчет и рекомендации Архонту Теонии и высшему главному инспектору и судьям. Подробные тексты двух важных актов, Закона о местном совете Теонии и Закона о народном трибуне Теонии, будут вывешены на стене объявлений, чтобы вы могли внимательно ознакомиться с ними позже!».

(Примечание; Стена объявлений — это несколько стен, построенных под лестницей Сенатского зала по предложению Давоса в позапрошлом году. Таким образом, когда в Сенате принимается новый законопроект или издается новый приказ, уведомление вывешивается на стене, что позволяет людям не спеша понять и изучить его).

Когда Давос закончил говорить, на площадь вдруг опустилась жуткая тишина. Толпа, казалось, не могла поверить в то, что услышанное ими — правда. Ведь только вчера они еще возмущались коррупцией государственных деятелей, спорили, стоит ли протестовать в зале Большого Сената, чтобы разрешить созыв экклесии. Однако теперь у них вдруг появилось право участвовать и власть надзирать, особенно за положением трибуналов.

Народ все еще думает, что это сон. Некоторые даже спрашивали Давоса: «Архонт, это правда?».

Давос улыбнулся и ответил: «Вы не верите в то, что я сказал?».

В связи с этим площадь наполнилась ликованием, и экстаз в сердцах людей был намного больше, чем просмотр матча по регби, купание в большой ванне с горячими источниками или даже посещение Дня Аида, ведь власть и свобода — естественное желание человека.

Люди с богатым опытом имеют более четкое представление о том, что даже в таком демократическом городе-государстве, как Афины, большинство населения могло голосовать только за стратегов, поскольку у власти всегда стояли богатые граждане и вельможи. В конце концов, простые граждане должны были целыми днями бегать по улицам, чтобы заработать на жизнь, так где же им взять деньги на образование? Откуда у них время на то, чтобы заниматься политикой городов-государств? Когда вельможи и богачи правят городом-государством, разве они могут подумать о простых людях? Ответ напрашивается сам собой. Но сейчас, в Союзе Теонии, архонт и Сенат выступили с инициативой передать часть своих прав гражданским лицам, позволив им напрямую вмешиваться в исполнение законов и постановлений, а также проводить расследования в отношении нарушителей законов среди чиновников. Как же им было не радоваться?!

«Да здравствует Теония!».

«Да здравствует Архонт!».

Эти два искренних возгласа гремели над площадью, как переменчивые волны в море, пока не разнеслись по всему городу.

'Наступила новая эра!'. — Подумал Давос, неподвижно стоя в центре бурных волн: Сенат с его законодательной властью, парламент с его политической властью, трибунал с его надзорной властью, проверяющие друг друга и создающие баланс, который достигает первоначальной политической структуры, которую он себе представляет. Итак, где же его позиция?

Давос посмотрел на начавшее садиться солнце, теплое, но не жаркое, притягивающее взгляд, но не ослепляющее, с разными мыслями в голове.

***

В Сиракузах уже несколько дней находился Теонийский посланник во главе с Анситаносом.

«Учитель, я навел справки». — Хениполис поспешно вошел в комнату и сердито сказал Анситаносу: «Новость о том, что Дионисий давно вернулся, которую мы получили до нашего прибытия, действительно была верной. И вчера некоторые люди видели, как Дионисий отправился в порт встречать вторую волну карфагенских посланников, но он не приходил к нам в течение пяти дней. Что он хочет этим сказать?! Как посланник Теонии, это просто оскорбление для нашего Союза Теонии! Учитель, не будем больше ждать. Давай вернемся в Турию и расскажем сенату о том, как Дионисий унизил нас!».

***