Гегемон Греции!

Глава 399

Давос повернулся и сел на своего коня. Затем он придержал беспокойного коня и уверенно сказал: «Ждите новостей о моей победе!».

Закончив говорить, он поскакал на север вдоль длинного строя солдат, сопровождаемый спонтанными возгласами и ожиданиями людей: «Архонт Давос, пожалуйста, верните их в целости и сохранности!».

«Да благословит вас Аид легкой победой!».

***

Есть два пути из Турии в Потенцию: Один — пересечь деревянный мост через реку Крати, затем направиться на запад в Бесидисе, потом в Консентию, затем повернуть на север в город Верги, в Лаос, затем на лодке в Пиксус и, наконец, в Потенцию, или по суше из Лаоса, пройти через Нерулум, Грументум и, наконец, в Потенцию. Второй вариант — отправиться на запад, пройти по дороге Туа, добраться до Нерулума, а затем на север в Потенцию.

Благодаря завершению строительства дороги Туа, большой группе людей и лошадей потребуется всего три дня, чтобы добраться из Турии в Нерулум. Давос, хорошо осведомленный о скорости войны, естественно, выбрал последний маршрут.

На второй день после вступления в горы на западе Давос получил сообщение из Грументума, что Самниты взяли город Посейдонию.

Давос глубоко задумался над этим. Вскоре после этого он попросил Антониоса и Аминтаса обсудить это вместе. В конце концов, он изменил свой первоначальный план и попросил посланника быстро вернуться и сообщить Грументуму и Пиксусу, чтобы они немедленно собирались.

Через три дня Давос повел свои войска к крепости Лао, где случайно встретил Хениполиса.

«Почему ты здесь?». — Спросил Давос с легким удивлением.

«Мы давно не виделись! Я слышал, что вы собираетесь вести армию в Потенцию, поэтому я пришел сюда, чтобы поприветствовать вас». — Хениполис радостно улыбнулся и поприветствовал его.

Давос был тронут, глядя на Хениполиса, который мало чем отличался от его ровесника. Тем не менее, он осторожно спросил: «Как сейчас обстоят дела в Лаосе?».

«Очень стабильно!». — Воскликнул Хениполис. Увидев скептическое выражение лица Давоса, он добавил: «Все действительно намного лучше! После совета учителя Анситаноса я стал обсуждать с дядей и другими, когда что-то предлагал. И теперь мой дядя даже готов реализовать некоторые из предложенных мною законопроектов…».

«Это хорошо». — Давос кивнул и больше ничего не сказал. В конце концов, Хениполис уже был повелителем города, и он не хотел диктовать внутренние дела Лаоса. Затем он пристально посмотрел на Хениполиса и серьезно сказал: «Ты пришел как раз вовремя, поскольку я уже собирался отправиться на поиски тебя. Я только что узнал, что Самниты заняли Посейдонию».

«Я тоже об этом слышал. Это как-то связано с Лаосом?».

«Я планирую доставить армию на корабле из порта Лаоса в Пиксус. После подсчета, нам понадобится 400 транспортных кораблей, способных загрузить 50 человек, чтобы перевезти эту армию, не считая кавалерии и бригады логистики… Хени, как ты думаешь, Лаос сможет предоставить такое количество кораблей?». — Давос с беспокойством посмотрел на Хениполиса.

«Естественно, нет никаких проблем! Лаос может реквизировать торговые суда для перевозки ваших войск. Но у меня есть небольшая просьба». — Говоря до этого момента, Хениполис изобразил самодовольную улыбку.

«Что тебе нужно?». — Прямо спросил Давос, не имея времени дразнить его.

«Как член Альянса Теонии, Лаос должен послать войска, чтобы сражаться вместе с Теонией в соответствии с соглашением. Просто я надеюсь, что смогу вести войска Лаоса в Потенцию вместе с тобой!». — Хениполис выжидающе посмотрел на Давоса. После первой свежести, когда он стал архонтом города-государства, ему стало немного скучно заниматься множеством городских дел и целый день сталкиваться со множеством препятствий. Поэтому он хотел выйти и отдохнуть, и прибытие Давоса предоставило ему хорошую возможность.

«Хорошо». — Давос согласился после некоторой паузы. Как союзник Теонии, Лаос должен был послать войска, а с Хениполисом во главе войск, это также могло дать ему, только что принявшему архонтство, немного престижа.

***

Сразу после того, как Давос изменил свой походный маршрут и повернул в сторону Лаоса, гавань Сиракуз была заполнена тысячами кораблей, и еще тысячи находились за пределами гавани. В конце концов, почти все транспортные и торговые корабли Сицилийских городов-государств, контролируемых Сиракузами, сосредоточились на море Сиракуз, полностью превратив большую гавань (естественно образовавшийся круглый залив за пределами порта Сиракуз) в землю, вымощенную корабельными досками. И в гавани, и в городе бегали более 100 000 человек, готовясь к походу великой армии через море.

Такое великолепное зрелище ошеломило Фидия из Спарты.

Дионисий взглянул на него, затем указал на войска, собравшиеся в гавани и ожидавшие посадки на корабль, и вздохнул: «Несколько десятилетий назад Афины отправили более 40 000 солдат на Сицилию в попытке завоевать Сиракузы. В то время, хотя мы, Сиракузяне, не сдавались, мы паниковали в течение всего дня и думали, что наступит разрушение Сиракуз… Но теперь…». — Дионисий энергично махнул кулаком вперед и подчеркнул свой тон гордостью и высокомерием: «Если Афины все еще осмеливаются прийти, мне достаточно послать половину моей армии, чтобы остановить их возвращение!».

Фидий остался невозмутимым: «Дионисий, разве причина, по которой ты посылаешь такую огромную армию, не в существовании твоего врага, Теонии?».

Уголок рта Дионисия дернулся несколько раз, а затем он рассмеялся: «Боюсь, что у Теонийцев уже болит голова о том, как победить Самнитов. Фидий, причина, по которой я пошлю такую мощную армию почти в 80 000 человек, заключается в том, чтобы справиться с Южно-Итальянским союзом. Хотя каждый из этих городов-государств в Магна-Греции не очень силен, сражаться с ними вместе немного хлопотно. Кроме того, после победы над этими городами-государствами мне нужно будет разместить часть своих войск в городе, чтобы заставить их подчиниться, ты так не думаешь?».

Фидий почувствовал раздражение, слушая гордый смех Дионисия.

Когда он приезжал в Сиракузы раньше, Дионисий не был таким высокомерным и немного уважал его как посланника Спарты. Но теперь, когда Спарта оказалась в трясине войны, а сила Сиракуз резко возросла, потребность Спарты в Сиракузах стала больше, чем потребность Сиракуз в Спарте. 'Времена изменились'. — Подумал Фидий, насильно подавляя недовольство в своем сердце и прекращая говорить.

Естественно, Дионисий тоже знал меру и больше не стимулировал молодого и энергичного спартанского стратега. В конце концов, он все еще нужен ему в битве с Теонией.

Между двумя мужчинами воцарилось холодное молчание, оба обратили свое внимание на гавань под часовой башней.

Через некоторое время наварх Лептинес поднялся на борт часовой башни, построенной на западном конце острова Ортигия. Затем он почтительно сказал Дионисию: "Солдаты уже на борту и ждут, когда ты спустишься и отдашь приказ вести их в Магна-Грецию».

«Понял». — Дионисий кивнул и сказал Фидию: «Нам тоже пора спускаться».

Затем он повернулся и спустился с башни, а Фидий последовал за ним.

Под башней ждала великолепная квадрига, и Дионисий взошел прямо на колесницу, не приглашая Фидия поехать с ним.

Затем стражник вывел боевых коней, чтобы Фидий и Лептинес сели на них.

«Поехали». — Сказал Дионисий. Когда он тряхнул поводьями, лошади взревели и начали тянуть колесницу.

За колесницей следовала сотня кавалеристов, плотно окружая Дионисия, который находился в центре. Вся процессия прошла через высокую стену, отделявшую остров Ортигия, затем через центр города, где по обеим сторонам улиц уже ждало множество людей.

Толпа радостно закричала, когда проехала конница, и Дионисий в ответ помахал рукой на колеснице, чем привел в замешательство Фидия, который ехал позади него: 'Разве Сиракузяне не ненавидели диктатуру Дионисия? Почему кажется, что Дионисий популярен?'.

На самом деле, Сиракузяне испытывали к Дионисию смешанные чувства. С одной стороны, они ненавидели деспотичное правление Дионисия и его чрезмерные поборы; с другой стороны, они также наслаждались защитой, силой, славой и гордостью, которые Дионисий принес Сиракузам. А если им удастся завоевать Магна-Грецию, то в Сиракузы неизбежно вернется много богатств и земель, чего и хотел народ.

Дионисий, который в этот момент стоял на повозке, с наслаждением машет народу руками. Из-за страха перед покушениями и беспорядками он не проводил публичных собраний более семи лет. Сейчас он даже начал думать об услышанном им «Триумфальном возвращении» Теонии, в котором победоносным стратегам воздавались великие почести.

'На этот раз я должен устроить собственное триумфальное возвращение в Сиракузах, когда вернусь после завоевания Магна-Греции!'.

Армия вошла в порт, а министры уже давно ждали перед причалом.

«Владыка Дионисий!».

«Господин стратег!».

«Верховный главнокомандующий!».

Толпа салютовала один за другим.

Дионисий, облаченный в золотые доспехи, вышел из повозки и попрощался со всеми.

В конце он встал лицом к Филисту и крепко сжал его руки: «Фили, я поручаю тебе Сиракузы, пока меня не будет!».

«Не сомневайся, повелитель! Я постараюсь сделать все возможное, чтобы обеспечить безопасность Сиракуз до твоего возвращения!». — Торжественно сказал Филист.

«После того как Маций повел свои войска разрушать город, построенный регами в Сицилии, я прикажу ему немедленно вернуться и взять Сиракузы в гарнизон!».