Гегемон Греции!

Глава 151

В-третьих, Кротон не должен вмешиваться в вступление Росцианума в союз с Союзом Туа, однако Кримиса должна сохранять нейтралитет. (В конце концов, Кримиса очень близка с Кротоном, и их вступление в союз с Союзом будет как острый нож против живота Кротона. Поэтому Лисиас, конечно же, не согласится с этим, а Мариги не стал настаивать, ведь у Союза даже нет сил, чтобы помочь Кримисе защититься от нападения врага. Поэтому Давос решил, что с кримисийскими пленниками будет то же самое, что и с пленниками из Кротоне. Через шесть месяцев они будут освобождены).

В-четвертых, Союз Туа не должен заключать союз с Локри или подписывать какое-либо соглашение, направленное против Кротоне. (Лисий решительно настаивал на этом, и Мариги притворился, что находится в затруднительном положении. Но на самом деле Давос уже сказал ему наедине: «В настоящее время у нас нет никаких планов по созданию союза с Локри, чтобы не провоцировать Кротоне и не сорвать переговоры». Мариги использовал это как козырь, чтобы заставить Лисиаса пойти на некоторые уступки в других аспектах).

В-пятых, со дня подписания соглашения Кротоне и Союз будут поддерживать перемирие в течение трех лет, и продлят соглашение в соответствии с ситуацией после истечения срока действия соглашения.

***

Делегаты Кротоне вернулись в свой родной город-государство с предварительным соглашением. После подтверждения Совета они снова отправились в город Турий.

Когда они вернулись в Турий, внимательный Лисий заметил, что дыма и следов ожогов на стенах Турия больше нет, а обвалившиеся участки были заполнены заново построенными каменными кирпичами и раствором, которые издалека выглядели как новые. Он был потрясен высокой эффективностью труда и энтузиазмом жителей Турии. На самом деле, в душе он не хотел никакого конфликта с Союзом, но когда он уезжал, Майло неоднократно напоминал ему: 'Даже если будет подписан договор о перемирии, он не должен превышать двух лет'.

Лисий понял, что большинство стратегов Кротона и членов его Совета во главе с Мило не смирились со своим поражением в этот раз, и готовы взять реванш в будущем.

Кротоне славится своими спортивными соревнованиями в Греции, и личность его жителей также характеризуется непреклонным спортивным духом, что в некоторой степени схоже с характером амендоларов в Союзе Туа, с которыми он общался уже более двух дней.

Вздохнув, Лисий и его отряд снова вошли в лагерь на Турии.

Кроме изменения срока на «два года», в остальном содержании соглашения о перемирии не было никаких серьезных изменений. Обе стороны принесли жертву Аполлону, произнесли имена богов и поклялись, что «Кротоне и Союз никогда не нарушат соглашение о перемирии», затем они подписали имена своих городов-государств и свои собственные священные клятвы. (Почему именно Аполлону? Потому что Кротоне и бывшая Турия поклонялись Аполлону как богу-покровителю своего города, поэтому обе стороны могли соблюдать соглашение).

После заключения соглашения Лисий стремился вернуться, а Давос и остальные не стали его задерживать. Перед тем как отправить Лисия на корабль, Давос искренне сказал: «Я надеюсь, что Кротон и Союз больше никогда не будут воевать».

По острому взгляду Давоса Лисиас понял, что замысел Мило уже прозревает этот молодой архонт, и тут же ответил: «Аполлон видит сверху, мы не будем нарушать договор».

Глядя на нос корабля, на все еще шумящую стройку города Турий, глядя на торговые суда, проплывающие мимо в устье моря, Лисий покинул Турий с полным беспокойством

Давос и его свита находились на пристани и наблюдали за отплытием корабля Кротона.

Тогда Корнелий сказал: «Теперь мы в безопасности».

«Да, мы временно в безопасности. Но я боюсь, что Кротоне нападет на нас через два года». — спокойно сказала Куногелат.

«Это верно. Иначе они не стали бы просить о сокращении срока перемирия. Поэтому мы должны использовать эти два года, чтобы как можно скорее сделать Союз сильнее, чтобы любые силы, жаждущие нас, не осмелились вторгнуться!». — Давос воодушевил всех.

«Да!». — с энтузиазмом ответили все.

«Архонт Давос, давайте рассмотрим компенсацию в соглашении о перемирии». — Мариги сразу же захотел попросить об самом интересном лично для себя.

Но Давос прервал его: «Все это поступит в казну и будет находиться на попечении Мерсиса».

Глаза Мерсиса засветились.

«Его использование будет планироваться, управляться и распределяться Советом по перепланировке, а также, ранее изъятые запасы будут полностью использованы для ежедневных расходов людей на восстановление города и общественное строительство. Любой департамент, нуждающийся в пособии, должен подать заявку в Совет по перестройке на утверждение, прежде чем он сможет получить финансирование, а финансовый чиновник будет ответственным за его контроль».

Когда Давос закончил говорить, Мерсис подмигнул Мариги, и Мариги в гневе отвернулась, не желая смотреть на него.

«Кроме того, в первый день каждого месяца, Мерсис, ты должен давать подробный отчет о сборе и расходовании казны на собрании, Если будет допущена ошибка, ты должен будешь взять на себя всю ответственность». — сурово предупредил Давос.

«Да». — слабо ответила Мерсис.

«Асистес, расскажи пленникам о соглашении. Если кротонцы не хотят, чтобы они добывали руду, тогда мы заставим их строить дороги. Мы построим дорогу, соединяющую Гераклею, Амендолару, Турий и Росцианум, и пусть сын Гераклида…».

«Гераклид Младший».

«Да, его. Возглавить весь проект дороги, и пусть он возьмет группу мастеров для надзора и управления проектом в соответствии с предыдущим чертежным планом». —

«Понял, Архонт». — ответил Алексий, эдил города.

«Я могу понять причину строительства дороги, соединяющей Гераклею, Амендолару и Турий. Но зачем еще и Росцианум? Поскольку через два года Кротоне, скорее всего, начнет атаку, а Росцианум не сможет их остановить, то не будет ли врагу удобнее совершить поход после того, как дорога будет построена?». — с сомнением спросил Анситанос. Другие государственные деятели Турии также проявили беспокойство.

Тогда Давос со всей серьезностью объяснил: «Если мы построим дорогу, ведущую в Росцианум, то у нас будет более частый обмен и торговля с Росцианумом, и мы будем более тесно связаны, что сделает Росцианум более неотделимым от нас. А благодаря этой дороге наши войска и припасы смогут быстрее достигать Росцианума. Сейчас Росцианум также является нашим союзником, поэтому мы обязаны поддерживать его безопасность, в будущем Росцианум будет нашим авангардом для защиты от врага с юга. Конечно, строительство дороги также облегчит врагу путь к нам, поэтому мы должны сделать все возможное, чтобы не допустить врага на нашу территорию».

Анситанос и Куногелат были поглощены своими мыслями, одни были мотивированы этим, а другие скептически настроены

***

После напряженного дня, вернувшись в свою палатку поздно вечером, Давос обнаружил, что внутри палатки его кто-то ждет.

«Андреа, почему ты здесь? Что случилось с Хейристоей?». — нетерпеливо спросил Давос.

Андреа почтительно поклонилась: «Архонт, госпожа знает, как вы заняты восстановлением города Турии, поэтому она не хочет мешать вашей работе, но я думаю, что должна рассказать вам».

«В чем дело?». — настоятельно спросил Давос.

«Несколько дней назад госпожу тошнило, и она не могла ничего есть, и поэтому я подумала, не беременна ли она. Я попросила Герпуса осмотреть ее, и она действительно беременна».

Как только Андреа закончила говорить, Давос удивился и спросил: «Хейристоя беременна?»

«Да, Архонт».

«Отлично! Отлично!». — Давос с волнением обнял Андреа, затем несколько раз покружил ее, не обращая внимания на застенчивость Андреа.

Затем он громко крикнул: «Мартиус! Мартиус!»

«В чем дело, Архонт?». — Мартиус поспешно вошел внутрь.

«Приведи моего коня, я хочу вернуться в Амендолару!». — нетерпеливо приказал Давос.

«Архонт, уже слишком поздно, дорога небезопасна, поэтому вам лучше вернуться завтра». — возразил Мартиус.

«Я не могу ждать так долго! Она беременна! Я впервые стану отцом, поэтому мне нужно вернуться к ней прямо сейчас!». — твердо и взволнованно сказал Давос.

«Поздравляю, Архонт! Это благословение Геры! В таком случае, мы проводим вас обратно». — сказал Мартиус, который тоже был счастлив.

Группа людей галопом выскочила из лагеря, и быстрый стук копыт лошадей разбудил многих людей в лагере: «Кто так поздно едет в лагерь? Это против правил!»

«Я слышал крик, что жена архонта беременна, поэтому он возвращается домой».

«Правда? Тогда это счастливое событие!».

Поздно вечером в изначально тихом лагере стало оживленно и радостно.

***

Давос торопливо вернулся домой и побежал наверх, а потом увидел маленькую головку, высунувшуюся из двери и настороженно озирающуюся.

«Синтия!». — Он поднял свою маленькую приёмную дочь и поцеловал ее: «Уже так поздно, почему ты не легла спать?».

«Я проснулась из-за тебя». — Синтия вытерла слюну с лица своей ручкой и жалобно надула губки.

«О, простите». — Давос с улыбкой погладил ее по голове, а затем спросил: «Где твой брат?».

«Спит внутри».

«А как же твоя мама?»

Синтия колебалась и указала на главную спальню.

Давос опустил ее на пол и похлопал по спине: «Тогда иди спать».

С этими словами он направился в главную спальню.

Хейристоя рассматривала бухгалтерскую книгу под масляной лампой, когда услышала звук шагов, она повернула голову, посмотрела и удивилась: «Ты вернулся?».

«Если бы я не вернулся, ты бы держала всё в секрете от меня, верно?». — спросил Давос, притворяясь сердитым.

Затем он сел рядом с ней, обнял ее за плечи, а другой рукой прикоснулся к пухлым бедрам: «Как ты посмела не сказать мне, что у нас будет ребенок?»

«Ты уже знаешь?». — Хейристоя обняла Давоса за шею: «Андреа рассказала тебе?».

«К счастью, она рассказала мне об этом вовремя». — Давос указал на толстую бухгалтерскую книгу на столе: «Ты плохо заботишься о своем теле и нашем ребенке. Отныне Андреа и остальные будут заботиться об этих делах, ты должна дать нашему ребенку вырасти здоровым!».