Гегемон Греции!

Глава 121

Во второй половине дня, на заседании совета, Давос предложил связаться с Турий и улучшить их дипломатические отношения, но это встретило сильное сопротивление со стороны Стромболи и других старейшин.

Вместо того чтобы сразу проголосовать, Давос серьезно сказал: «Старейшины, я призываю вас спокойно и серьезно рассмотреть это предложение и не ослепляться ненавистью. Вы — элита города-государства, поэтому вы должны создать больше средств к существованию для людей города-государства и указать им верное направление для процветания города. Улучшится ли безопасность города от дружбы с Турием? Улучшится ли торговля города от дружбы с Турием? Даст ли нам война с Луканией больше преимуществ, если мы будем дружить с Турием? Если вы будете искренни ради города-государства и ради наших потомков, я верю, что вы сделаете правильный выбор! Помните, у отдельных людей могут быть обиды, но между городами-государствами есть только вечная выгода!».

Слова Давоса явно тронули Корнелиуса, и большинство из них склонили головы и задумались.

В это время Скамбрас встал и гневно сказал: «Неужели мы просто забудем, что Турий сделал с нами, и будем приветствовать их с улыбкой? Давос, ты никогда не испытывал трагических переживаний из-за смерти жены и сына. Поэтому ты легко можешь говорить о том, чтобы подружиться с Туриий!».

«Я говорю лишь об улучшении отношений с Турией, а не о том, чтобы забыть вашу ненависть. Есть поговорка: «Для джентльмена никогда не поздно отомстить в течение десяти лет». Мы будем использовать Турию, чтобы укрепить себя, пока однажды не станем достаточно сильны, чтобы заставить турийцев проглотить горький плод нашей ненависти». — возразил Давос.

«Хорошие слова, только я не знаю, сколько нам еще ждать». — пробормотал Скамбрас, недовольство на его лице угасло.

В результате финального голосования, за исключением Стромболи, Скамбраса и Рафиаса, воздержавшихся, остальные старейшины проголосовали «за», и предложение Давоса прошло гладко.

Давос начал действовать немедленно, он попросил Асистеса послать кого-нибудь в порт Турии, чтобы передать Берксу сообщение о том, что Амендолара готова восстановить отношения с Турией.

И чтобы показать свою искренность, Турия отправила делегацию делегатов во главе с Куногелатой, Ниансесом и Анситаносом.

В целях соблюдения дипломатического этикета Амендолара также направила делегацию во главе с архонтом Давосом, претором города Корнелием, инспектором Антониосом, коммерсантом Марием и старейшиной совета Стромболи (он сам настоятельно просил принять участие), при этом выдвинув особую просьбу, чтобы делегаты Турии не пересекали реку Сарацено, а встреча проходила на южном берегу реки.

Как раз когда делегаты Турия выходили из ворот города, они получили сообщение с севера, и это было как удар по голове, от которого их счастье сразу уменьшилось вдвое. Не имея никакой альтернативы, они все же согласились на это предложение.

Утром обе стороны встретились на берегу реки.

За исключением Куногелаты, остальные турийцы впервые встретились с Давосом, героем, который уничтожил луканский союз и спас Турию, а теперь стал пожизненным архонтом Амендолары. Хотя он еще молод, никто из них не смеет его недооценивать. Напротив, помимо уважения, они его немного побаивались.

Однако мысли Куногелат были глубже. В конце концов, когда он встретил его в первый раз, он хлопнул Давоса по плечу и сказал несколько слов заботы и ободрения, как старший, встречающий молодое поколение.

В то время Давос казался мягким и даже немного застенчивым. Куногелат, конечно, не обратил на него внимания, и даже усомнился в своем сердце, когда услышал, что наемникам удалось совершить невозможное.

Сейчас Давос был таким же мягким и дружелюбным, как при первой встрече, но Куногелат чувствовал, как трепещет его сердце: Всего за один ход погибло почти 10 000 луканцев, и в то же время он смог заставить народ Амендолары добровольно выбрать его архонтом на всю жизнь. Разве не страшно, что молодой человек, который сейчас полностью контролирует власть Амендолары, может сохранять такое «призимленное» отношение?

Анситанос не стал долго раздумывать, а просто решил, что когда встреча закончится, он попросит Давоса рассказать ему об их опыте в Персии.

Главный представитель двух сторон уселся под временным навесом, сделанным солдатами.

«Перед началом встречи позвольте мне сказать несколько слов». — Куногелат эмоционально сказал: «Это вторжение луканцев принесло большие бедствия и Турии, и Амендоларе! Город Амендолара был захвачен, люди попали в плен, и большинство из них умерло от жестокого обращения.

В то время как в Турии во время войны погибло почти 13 000 граждан, и каждая семья скорбела, и каждый день весь город Турия покрывается звуками траура. Здесь, от имени стратегов и старейшин Турии, я хотел бы выразить наше глубокое соболезнование людям, погибшим в этих двух городах». — С этими словами он пролил слезы из уголков своих глаз, и делегаты Турии печально склонили головы.

Давос был ошеломлен, так как не ожидал, что турийцы так поступят, и колебался, стоит ли ему тоже напустить на себя печальный вид. И тут сзади послышалась усмешка: «Если бы не ваши необоснованные требования, то мы, жители Амендолары, не прошли бы через такие страдания! Хватит строить из себя жертву и займись делом!».

Голос Стромболи нарушил меланхоличное настроение, созданное Куногелатой, что заставило турианцев в месте встречи немного смутиться. Однако Куногелат продолжала смотреть на Давоса и с благодарностью сказал: «К счастью, Архонт Давос, ты возглавил храбрых наемников, чтобы дать отпор могущественным луканцам, и спасли Турию и Амендолару! Ты — герой в глазах турианцев! Несколько раз мы пытались пригласить тебя на празднование победы и выразить тебе искреннюю благодарность народа Турии, но не смогли. Из-за этого я и другие стратеги, а также старейшины подверглись резкой критике со стороны народа». — Когда он это сказал, Ниансес и Анситанос кивнули в знак согласия.

«Я надеюсь, что после окончания дискуссии вы сможете посетить Турий! Это желание всего города Турии». — с искренним выражением лица передал приглашение Куногелат.

Перед лицом такого гостеприимства Давос не мог сразу отказаться. К счастью, Стромболи снова усмехнулся: «Архонт Давос теперь пожизненный архонт Амендолара. Посещение других городов-государств больше не является его личным делом и должно обсуждаться и решаться советом».

«Тогда мы ждем решения совета Амендолары. Однако народ Турии снова будет критиковать нас». — Куногелат выглядел разочарованным, а затем сказал: «Теперь, когда и Турий, и Амендолара активно занимаются послевоенным восстановлением, Турий готов оказать полную помощь, если Амендоларе что-нибудь понадобится».

Как только Куногелата сказал это, Стромболи закричал: «Амендоларе не нужна помощь от Турии, потому что если мы примем ее, то в следующий раз она может обойтись нам дороже!».

Выражение лица Куногелаты не изменилось, затем он обратился к Давосу, даже не взглянув на Стромболи: «Кто мы начнём переговоры?»

Давос слегка улыбнулся, а затем ответил: «Сейчас».

Услышав это, члены делегатов Амендолары сразу же выпрямились.

Анситанос первым сказал: «Все мы знаем, что между Турией и Амендоларой был 41-летний союз, и последнее союзное соглашение еще не закончилось. Так что Турий и Амендолара должны продолжать поддерживать наш прежний союз».

Стромболи хотел заговорить снова, но был немедленно удержан. Он сдержался и сплюнул на землю.

«Амендолара также согласилась возобновить союз с Турией». — Как только Антониос сказал это, все турийцы засияли от радости: «Но при одном условии, что это не повредит интересам Таранто. То есть, если между Таранто и Турией начнется война, Амендолара будет на стороне Таранто».

Как только Антониос сказал это, делегаты Турии пришли в волнение.

«Вы нарушили свои клятвы богам! Помните, что союз между Турией и Амендоларой еще не расторгнут. Поэтому то, что вы в частном порядке связались с Таранто и подписали соглашение, противоречит союзному договору. Учитывая многолетнюю дружбу с Амендоларой, мы пока не намерены поднимать этот вопрос. Но теперь вы думаете, что мы слабы и нас легко обмануть, и даже обратились с такой бесстыдной просьбой!». — Ниансес яро возразил.

«Вы, турианцы, должны также помнить, что когда вы нарушили свою клятву и не послали немедленно подкрепление для спасения павшей Амендолары, Амендолара погибла в тот день, когда ее заняли луканцы. Сейчас перед вами — только что родившаяся Амендолара, если и был какой-то долг перед Турием, я полагаю, что амендолары уже выплатили его своим полугодовым заключением, но выплачен ли еще долг Турия? В самое трудное для Амендолары время Таранто оказал Амендоларе самую большую помощь. Поэтому Амендоларе нечем отплатить им, кроме нашей предельной искренности. Что же дал Турий Амендоларе? Это падение города Амендолара и заточение его жителей». — Слова Давоса пронзили Нианса, как острый кинжал, и лишили его возможности что-либо сказать.

Стромболи прорычал: «Я уже много раз говорил, что нам не стоит даже говорить о союзе с этими эгоистичными турианцами. Они никогда не будут внимательны к другим и будут думать только о себе! Если бы не Давос, настаивающий на приезде, я бы даже не стал с ними встречаться. То, что они недовольны, делает меня счастливым! Если же они собираются преподать нам урок силой, то я еще больше счастлив, копья жителей Амендолара готовы!».