Гегемон Греции!

Глава 371

Лисий устремил свой взгляд на флот из дюжины кораблей, который появился в его поле зрения и плыл впереди него. А за флотом смутно виднелись два массивных белых волнореза, похожие на пару рук, протянувшихся с обеих сторон берега, словно сдерживая реку Крати от впадения в море.

«Нынешний Турий — это совсем другой Турий…». — Пробормотал Лисий.

А афинский пассажирский корабль наконец вошел в порт и причалил.

Из рассуждений Исократа, в сочетании с информацией, полученной им о Союзе Теонии, и с его расположением вдали от известных торговых путей в восточном и западном Средиземноморье и отсутствием отличных естественных портов, Лисий полагал, что морская торговля порта Турий является посредственной. Однако увиденное им зрелище перевернуло его представление.

Хотя этот порт не так процветает, как Пирей, он все же превзошел его воображение, особенно его внимание привлекли огромные деревянные краны на каждом причале: Под управлением нескольких рабочих они легко поднимали на транспортное судно большие грузы, для подъема которых обычно требуется не один десяток сильных мужчин, а затем переносили их на причал.

Исократ, который был родом из Афин с их процветающей морской торговлей, сразу же понял, что если они смогут использовать это устройство в порту Пирея, то смогут значительно улучшить возможности дока по разгрузке торговых судов.

Поэтому он отправился посмотреть на устройство, но оператор крана грубо предупредил его: «Не подходи слишком близко, патруль тебя задержит».

Поэтому Исократу оставалось только с негодованием вернуться обратно.

Вдруг перед Лисиасом появилось несколько рослых мужчин. Мужчина, стоявший во главе, сказал с льстивой улыбкой: «Здравствуйте. Я — Спериан, носильщик в порту, и это мой номер. У вас есть что-нибудь, что нам нужно нести?». — Затем он показал Лисиасу небольшой круглый кусок железа, приколотый к его груди.

Лисиасу, который не возвращался в Турию уже несколько десятилетий, стало очень любопытно. Поэтому он присмотрелся и увидел, что на темной железной штуковине нарисован рисунок весов и ряд странных символов внизу.

«Зачем эта штука?». — Он указал на железную штуку и с любопытством спросил.

Спериан с гордостью ответил: «Это может служить доказательством того, что я являюсь портовым грузчиком, официально зарегистрированным в управлении порта. Так что если во время нашей работы произойдет несчастный случай, например, потеря груза, вы можете пожаловаться в управление порта и сообщить этот номер. После того, как сотрудники управления проверят ситуацию, они накажут меня и компенсируют ваши потери, так что вы можете быть спокойны».

«Это номер?». — Лисиас удивленно указал на странную линию символов.

«Конечно, но это не греческие цифры». — Спериан был счастлив показать свое превосходство перед этим стариком, похожим на ученого: «Это цифры, которые придумал наш Архонт. Их легко запомнить, и они полезны, поэтому все здесь используют их повсеместно. На нем выгравировано число 2410, запомните».

Лисиас кивнул, но его разум содрогнулся. Дело было не в этой странной цифре, поскольку он не был математиком и не очень чувствителен к ней. Его удивило то, как Турий управляет портом: одни только носильщики, самая обычная и низшая рабочая сила в порту, уже настолько дотошны. Уже можно было видеть умение Теонии управлять своим городом, ведь даже в Афинах нет таких мер по регулированию труда рабочих в порту Пирея. Более того, по этому числу знающий Лисий мог почувствовать оживленность порта Турий, которая, возможно, превышала то, что он мог увидеть глазами.

Похоже, что возвышение Теонии за столь короткое время не объясняется удачей! В душе Лисий насторожился, но затем напомнил себе, что нужно сохранять спокойствие: «Хорошо, я найму тебя для перевозки товаров. Однако в товарах есть много горшков, так что будь осторожен!».

«Не сомневайтесь, я и сам не помню, сколько раз я переносил такие товары, как гончарные изделия». — Спериан дал обещание и договорился с сопровождающим афинских посланников о хорошей цене.

К этому времени вернулся и Исократ.

После этого Спериан вывел афинских посланников из людного места на портовую дорогу, где несколько человек везли товар на телеге.

Исократ еще больше удивился тому, что эта дорога была еще шире и ровнее, чем та, что вела из порта Пирей в Афины. Затем он посмотрел на то, что было по обеим сторонам дороги, например, на канаву и тротуары, показывающие, с какой тщательностью Теонийцы строили свои дороги.

Увидев это, Исократ немного приуныл при мысли, что афиняне не могут сравниться с ними, поскольку они больше сосредоточены на участии в делах города-государства, таких как политика и суды.

Не в силах остановиться, Исократ приседает и протягивает руку, чтобы коснуться серовато-белого материала, который так крепко скреплял камни. Затем он постучал по нему и почувствовал, что текстура очень твердая.

«Исократ, ты собираешься сменить профессию?». — Лисий понял причину, по которой он это сделал, и не удержался от шутки.

«Вы впервые в Теонии?». — Спериан не удивился его поступку, и тогда он с гордостью сказал: «На территории Теонии такие дороги есть везде, и они даже шире. А из-за растущего числа торговых судов, прибывающих в Турию каждый год, эта дорога много раз перестраивалась, в результате чего большинство окружающих складов было снесено. Но даже сейчас она все еще кажется немного узкой».

'Она все еще слишком узкая? '. — Лисиас потерял дар речи.

Поскольку большую часть транспорта на этой дороге составляли повозки, а пешеходы в основном шли по тротуару, Спериану пришлось напомнить им: «Отойдите на тротуар и подождите немного, я пойду и приведу повозку. Но я должен заранее уточнить, что цена, о которой я с вами договаривался, была только за доставку товара. Город Турий находится более чем в пяти километрах от порта, так что если вы решите идти пешком, мы доставим товар к воротам и будем ждать вас, но если вы решите пойти с нами и поехать на моей повозке, то вам придется заплатить немного больше».

Лисий не растерялся перед хитростью Спериана. Хотя он и был ученым, в Афинах он зарабатывал на жизнь тем, что писал защитные заявления от имени других: «Разве здесь нет повозок, на которых люди могли бы ездить?».

«Естественно, их много». — Спериан сказал честно: «После выхода из порта, есть повозки, предназначенные для перевозки людей. Однако, несмотря на то, что они гораздо удобнее моей повозки, их цена намного выше, в то время как я возьму лишь небольшую сумму за нашу тяжелую работу.»

Для богатых афинян деньги — не проблема. Однако Исократ был немного измотан и боялся неприятностей, поэтому он все же напомнил: «Нас пять человек. Сможем ли мы все поместиться в твоей повозке?».

«Без проблем». — Спериан не солгал. Вскоре он привел две повозки.

После того как Спериан и его люди аккуратно погрузили товары в повозки, Лисий спросил: «Это те повозки, которые ты арендовал?».

«Нет, это мои повозки». — Спериан подчеркнул слово «мои» и гордо сказал: «Как подготовленный гражданин, я могу обратиться за кредитом в банк Хейристоя. В настоящее время я уже выплатил кредит и проценты по одному из повозки, а также почти закончил с другим».

Вскоре две повозки тронулись.

В первой повозке Спериан сопровождал Исократа и Лисия. Их повозка была из тех, у которых нет навеса, что позволяло им иметь панорамный вид на портовую дорогу и ее окрестности, а это как раз то, чего хотел Исократ. Затем он заметил, что, хотя повозок и телег много, они следуют некоторым правилам, что не создает хаоса. А если возникает проблема из-за затора, то быстро прибывает патруль, чтобы устранить ее.

С другой стороны, Лисий уделял больше внимания повозкам и телегам, потому что все они были запряжены лошадьми. На памяти Лисия, Турии не была городом-государством, изобилующим лошадьми, однако сейчас в порту можно было увидеть такое большое количество лошадей, поэтому он спросил: «Сколько здесь стоят лошади?».

«Кобыла стоит 30 драхм, а жеребец — 22 драхмы».

«Так дешево?». —, Лисий был поражен.

«Раньше цена на лошадей в Турии была более чем в два раза выше, чем сейчас, но с тех пор, как Теония интегрировала Бруттий, бруттийцы поставляют большое количество своих лошадей на рынок Турии. Таким образом, цена на лошадей естественным образом снизилась». — Сказал Спериан, похлопывая лошадь, заставляя ее пофыркивать. Затем он с гордостью сказал: «Бруттийские лошади — хорошие лошади с большой силой, выносливостью и нравом. Теперь даже регийцы стали покупать у нас лошадей, и я полагаю, что в будущем цена будет расти».

Пока Спериан говорил, повозка достигла выхода из порта. Однако стражники на городской стене должны были проверить их, прежде чем они смогут проехать.

Изначально, если бы Исократ указал патрульному кораблю, что они посланники Афин, когда их корабль вошел в устье реки Крати, им бы вообще не пришлось входить в порт, так как патрульный корабль провел бы их к причалу в городе Турии и прямо в сенат Теонии. Однако у Исократа были свои соображения, поэтому он так не поступил.

В этот момент он посмотрел на высокие стены, которые возвышались перед повозкой, окружая огромный порт. Он не мог не вздохнуть, вспомнив, что в те времена, когда Афины были могущественны, существовала и великая стена, защищавшая порт Пирей, который приносил Афинам бесконечные богатства и соединял их на всем пути к Афинам. К сожалению, после поражения в Пелопоннесской войне спартанцы заставили афинян разобрать стену. И теперь, когда Афины и Фивы объединились для борьбы со Спартой, народ стал беспокоиться и бояться при мысли, что спартанцы прорвутся через перешеек, превратив совершенно беззащитный порт Пирей в кусок мяса в пасти голодных волков. Поэтому экклесия несколько раз предлагала восстановить стену. Однако это была огромная работа, а учитывая, что Афины были полностью вовлечены в войну, несомненно, возникло множество трудностей. Таким образом, в конце концов, оно было отложено из-за споров.

'День, когда мы восстановим стену порта Пирей, будет днем, когда Афины восстанут вновь! '. — У Исократа были свои мысли на этот счет.