Наглый. (не)верный. Истинный

Глава 66. Мадлен

Брам бросается ко мне и кричит:

— Ложись!

Но я не успеваю лечь. Не понимаю, что происходит, но Брам за долю секунды подбегает ко мне и закрывает собой от ударной волны.

Нас отбрасывает к стене. Брам прижимает меня и держит голову, не давая приложиться затылком.

Стекло оглушительно трещит, разлетаясь во все стороны, но я не могу понять, разбились это Грани или окна. Возможно, и то, и другое. А может, ещё и зеркало.

На нас летят осколки. Откуда их столько? Артефакт не казался таким большим.

Внезапно всё стихает, и слышно только завывание ветра снаружи. Лёгкая дрожь в воздухе, едва различимая на слух, напоминает о происшествии. Как будто кто-то водит мокрым пальцем по краю бокала.

— Брам? — тихо зову я.

Он молчит, лишь усиливает хватку, сжимая меня сильнее.

— Брам, всё в порядке?

— Нет, — отвечает он мне в волосы.

Во мне всё падает. Я судорожно ощупываю его спину.

— Что случилось? Тебя задело? Надо в лазарет, быстрее…

Брам отстраняется, тяжело дыша. Я быстро всматриваюсь ему в лицо, ища признаки невыносимой боли, но ничего такого нет. Вместо этого он выглядит таким расстроенным и несчастным, что хочется скорее притянуть его обратно.

— Всё-таки разбил, — бормочет Брам. — Проклятье! Доментиан меня прикончит.

Я несколько раз моргаю.

— Но он же сам просил не отдавать артефакт! Вот и не отдашь. А остальное уже детали. И вообще, свали всё на меня…

Он будто не слушает. Запускает пятерню в волосы, проводит по ним несколько раз туда-сюда, а потом вдруг резко замирает. Смотрит на меня так, словно впервые видит.

— Я найду другой способ! — Брам бросается ко мне. — Я что-нибудь придумаю, обещаю, только не уходи…

— О чём ты? Я не собиралась…

— Доказательства. — Он берёт моё лицо в свои руки и начинает быстро-быстро объяснять: — Без Граней не получится узнать, что было утром после вечеринки и зачем сюда пришла Лизель. Но я что-нибудь придумаю! Слышишь, Мадлен? Обязательно!

— Брам…

— Я… А я уже придумал! Алассар дал рецепт зелья, там дикие ингредиенты, но я достану, слышишь? Всё достану…

— Брам! Погоди! Послушай! — только повысив голос мне удаётся вклиниться в поток его речи. — Не нужны никакие зелья. И артефакты не нужны. Мы же истинные, правда? А истинные не могут изменять.

Он делает паузу, пристально всматриваясь в меня, словно боясь, что мои слова — жестокая шутка. Потом придвигается ближе, стекло хрустит под его ногами.

— Ты мне веришь, Мадлен? — говорит он тихо. — Просто так?

Я заглядываю в его тёплые глаза. Смотрю на россыпь бледных веснушек на скулах. На дракона, который рискнул всем ради меня, хотя мог бы этого не делать. Парня, который бросился спасать мне жизнь, не раздумывая.

— Ты уже всё доказал мне, Брам. И я тебе верю.

На ночь я остаюсь у Брама, и мы долго пытаемся отличить осколки Граней от оконных, но в итоге понимаем, что это бесполезно b cобираем всё стекло в один мешок.

— Может, их ещё получится починить… — задумчиво произносит Брам.

Едва ли. Но кто знает? Да и не выбрасывать же остатки древнего артефакта на помойку.

Утром Брам ведёт меня в лазарет, где лекари говорят, что со мной всё в порядке, «жизни и здоровью ничего не угрожает». Но на всякий случай выписывают пару отвратительных микстур, чтобы исключить возможность лихорадки.

Потом Брам идёт к Зургу выпрашивать новое оконное стекло, а я отправляюсь к себе, чтобы переодеться и взять несколько платьев про запас. Брам настаивает, чтобы я пожила у него ещё хотя бы неделю.

— Хочу знать наверняка, что с тобой ничего не случится.

Совместное проживание нарушает правила Академии, ведь мы не женаты, но я соглашаюсь. Меньше всего мне хочется спорить, да и я понимаю, что безумно соскучилась по Браму. Поэтому почему бы не пожить у него? После всего, что случилось, меня совершенно не волнует ругань коменданта.

Когда я захожу в комнату, там пусто — соседки ушли по делам. Я беру пять платьев, туфли и альбомы для рисования. Оглядываюсь, чтобы понять, не нужно ли что-то ещё, и взгляд останавливается на прикроватной тумбочке, где лежат «Баллады».

Странная неловкость накатывает, когда я гляжу на эту книгу. Теперь мои попытки доказать, что истинность была ложью, кажутся неуместными. Воспоминания об этом будто возвращают к началу и напоминают о словах Лизель: «Раз он смог переспать со мной, то никакие вы не истинные».

Но я обещала верить Браму. А это значит, что я больше не могу верить ей.

Мне до сих пор непонятно, зачем Лизель сделала то, что сделала, но, возможно, Брам прав, и её целью было просто нас рассорить. Хотя мне всегда казалось, что Лизель выше таких подлостей. Да, она с первого дня невзлюбила Брама, но, к её чести, всегда говорила об этом прямо, не делала гадостей за спиной. Так почему ей вдруг потребовалось так жестоко его подставлять?

Я отворачиваюсь от «Баллад», решаю вернуться за ними позже, когда наступит моя очередь дежурить в библиотеке. И тут вспоминаю, что Брам так и не рассказал мне, что же такое эскариат. Хотя… вообще-то, он сказал.

Он не знает.

Возможно, так и есть?

Из-за обиды я была готова обвинять его во лжи по любому поводу, но раз мы решили начать сначала, то нужно держать себя в руках. Нужно верить ему. После всего, что он сделал, Брам заслужил доверие. Причём слишком высокой ценой. Я не имела права заставлять его пройти через всё это: поиски артефакта, нарушение закона… Мне бесконечно жаль.

Вряд ли существует способ отплатить ему тем же. Всё, что я могу — это не сомневаться в нашей истинности.

Переодевшись, я забираю вещи и выхожу из комнаты. Иду в сторону башни, но откуда-то сбоку звучит возглас:

— Мадлен! Подожди! Стой! Это очень срочно!

Я оборачиваюсь и вижу, как ко мне несётся уборщица Марина.

— Что случилось?

Надеюсь, что Брама не подозревают в новых преступлениях. У нас же не только госпожу Галгалею убили, но ещё и Горма Странцелиста с господином Носком. И что, теперь каждый труп будут вешать на драконов?

Марина подбегает и хватает меня за плечи. Её взгляд горит триумфом, какое бывает, когда осваиваешь особо сложное заклинание.

— У меня две новости, и обе хорошие! — радостно восклицает она. — Во-первых, я поняла, кто убил Галку!

— Эм, а причём здесь я?

— А это вторая новость! Потому что если я права, то это значит, что твой истинный никогда тебе не изменял.

Конец