Наглый. (не)верный. Истинный

Глава 23. Мадлен

Я бегу в библиотеку. Она расположена на первом этаже, и когда её двустворчатые двери открываются, меня встречает недовольный взгляд старого гоблина Горма Странцелиста.

— Что за больное рвение к учёбе? — ворчит библиотекарь, подпирая щёку рукой. — В такую рань надо спать!

— Я вас не потревожу, — заверяю я его. — Мне всего-то пару книжек взять.

Вот только я не знаю, какие именно книги мне нужны. Существуют ли труды о драконьей истинности? Брам рассказывал, что его прадед, последний дракон, который нашёл истинную пару, подробно описал свой опыт в мемуарах, но та рукопись хранится в семейном архиве Кадумов. Вряд ли копия завалялась где-то среди учебников СУМРАКа.

— Какие люди! — раздаётся скрипучий голос со стороны библиотечного стола. — Горм, да ведь это же…

Странцелист вздрагивает, стряхивая с себя остатки сна, и хлопает ладонью по столу.

— А ну молчать! — кричит он своему фамильяру, оранжевому говорящему носку. — Ползи отсюда, пока я тебя на варежки не пустил!

Я удивлённо хлопаю глазами, глядя на Носка. Всё никак не могу привыкнуть. Честно говоря, эта странная парочка — гоблин и говорящий носок — всегда приводила меня в ступор. Уж как бы мне ни хотелось иметь фамильяра, но это… больше похоже на чью-то бредовую шутку. И ладно бы Носок был добрым или хотя бы милым, но нет — это странное существо с торчащими нитками и ртом в виде складочки такое же сварливое, как и его хозяин.

Я шагаю вглубь библиотеки, стараясь поскорее уйти от них. В обычный день мой путь лежал бы в раздел магических искусств или художественной литературы, где можно разжиться пьесой или любовным романом на вечер, но сегодня нужна драконология.

Полки заставленными книгами от пола до потолка, и добраться до них можно только по парящей лестнице. Я знаю, что она заколдована, и упасть с неё сложно даже растяпам вроде меня, но колени всё равно дрожат.

Обычно этим занимался Брам. А я ждала внизу или искала нам стол, где можно спокойно позаниматься. Страшно представить, что мне уже его не хватает, да ещё и в таких мелочах. Нужно всерьёз задуматься о собственной эмансипации.

Книг про драконов написано едва ли не больше, чем обо всех остальных расах нашего мира вместе взятых. Это неудивительно, ведь драконы — самые могущественные… были. До того, как перестали летать. Возможно, теперь грифоны займут их место?

Я пугаюсь крамольных мыслей, прогоняю их и внимательно рассматриваю названия на корешках. «Камбер: от герцогства до империи» — история драконьих завоеваний от древности до наших дней. К сожалению, военные хроники не помогут мне. «Проклятые императоры» Дориса Мрюона — занимательный цикл о предыдущей правящей династии, которую сгубило увлечение чёрной магией. Но я его уже читала, и там ни слова про истинность. «Иномиряне о драконах» — никому не нужная чушь. «Драконы и грифоны: союз величайших рас». «Драконья мода», «Драконья кухня», «Крылатый Крест: размышления о Священном Писании»… Какую только ерунду не пишут! Зачем, скажите на милость, размышлять о Священном Писании? Его заветам нужно следовать, вот и всё.

И хоть бы один удосужился поразмышлять об истинности. Из всего многообразия книг мне подходит только сборник «Баллады об истинной любви». Это всего лишь сказки, но потрёпанная обложка обещает, что внутри есть развёрнутый комментарий Флэмиона Самвертского, выдающегося принца-учёного древних времён.

— Что ж, Ваше Высочество, — бормочу я, хватая книгу. — Посмотрим, что вы мне расскажете.

Осторожно спускаюсь с лестницы, возвращаюсь в основной зал и устраиваюсь за самым дальним столом. Если Носок устроит проверку, до меня доползёт не скоро.

В предвкушении я открываю книгу, аккуратно переворачиваю первые страницы и…

— Сумрачное жерло! Гидра поглоти всю эту Академию!

Комментарий принца Флэмиона представлен в оригинале! На древнедраконьем! И я ни слова не пониманию!

Хочется взвыть от бессилия. Так обидно! Мне ведь нужна самая малость: понять, не знает ли история примеров ложной истинности? Может, Брам ошибался, приписывая её нам? А может, он намеренно мною манипулировал?

Я судорожно пытаюсь вспомнить, есть ли в Академии хоть один лингвист. Мне самостоятельно этот комментарий в жизни не перевести. Может, написать отцу в Сьор-Брулонь, чтобы он связал меня с кем-нибудь из местных учёных? Хоть наш род и беден, но уважаем, барону де Костьеру должны пойти навстречу.

В тот момент, когда я решаю, что это единственный выход, что-то мягкое и тёплое скользит по моей ноге. Сначала я замираю от страха. Затем давлюсь возмущением.

— Господин Носок, как вам не стыдно? Что вы себе позволяете? — шиплю я, стряхивая с лодыжки похотливого фамильяра.

Я заглядываю под стол, ожидая увидеть мерзкого оранжевого Носка, который елозит по моей ноге, но вместо этого встречаюсь взглядом с… кошкой? Вот так сюрприз!

Глаза у неё отливают медью, гладкая чёрная шёрстка поблескивает в тени. Секунда, и кошка прыгает мне на колени, потом на стол и осматривается с любопытным видом.

— Ты чья такая красивая? И откуда?

В ответ она лишь забавно шевелит ушами.

Я тянусь к медальону на ошейнике, полагая, что там должно быть имя, но тут происходит невероятное: кошка ставит лапку на раскрытую книгу, и фразы на древнедраконьем начинают расплываться!

— Нет-нет, не надо портить… Погоди-ка! — Буквы, которые минуту назад были мне незнакомы, складываются в стройный и понятный текст. — Так ты у нас переводчица! — Я всё же заглядываю в её медальон. — Бернетта!

Пока кошка не убежала, я начинаю быстро читать.

«Истинная пара — большая редкость и огромная ценность, — пишет Флэмион Самвертский. — Дракон, встретивший истинную, может по праву считать себя особенным, счастливейшим из счастливчиков…»

Если даже в те времена истинность считалась редкостью, то что уж говорить о наших. Не зря я так долго сомневалась.

«Рационалисты пытаются убедить нас, что истинность — это не более чем особое состояние организмов, которые при встрече образуют идеальный союз. Однако я не склонен верить тем, кто ставит под сомнение небесный промысел. Святые отцы проповедуют об истинности как о поцелуе Праматери и благословении Богов…»

Далее учёный принц на полстраницы восхваляет трёх великих драконов, но всё это я знаю и без него. Меня интересует другое:

«Истинность прекрасна тем, что олицетворяет абсолютную верность. Истинные не изменяют друг другу, это физически невозможно»

Именно об этом говорил Брам. А после каким-то образом оказался в постели с моей подругой.

«Возлюбленные в истинных парах ощущают эмоции друг друга. Искренняя радость, счастье, глубокая тоска или жгучий гнев — всё это приходится делить на двоих…»

Вот же они, несоответствия! Я ничего подобного не чувствую, однако Брам утверждает, что мои эмоции передаются ему. Мне оставалось только верить ему на слово, но вдруг он врал?

«Дети в истинных парах рождаются с особым даром…»

Это я не могу проверить. Ещё не хватало рожать предателю детей.

«При первой встрече истинную пару окутывает дымка, переливы которой напоминают сияние драконьей чешуи. Это волшебное зрелище видят только сами влюблённые, которым посчастливилось встретиться…»

А как тогда объяснить, что при разговоре с Леоном я тоже видела волшебную пыль?

«Истинным суждено пронести страсть через всю жизнь, и взаимное влечение не угаснет, если только они не решат…»

Бернетта убирает лапку со страницы, и буквы снова становятся неразборчивыми.

— Не уходи! Тут осталось совсем чуть-чуть.

Из глубин библиотеки доносится голос Носка:

— Кто насыпал шерсти в отделе рунной магии? Портить казённое имущество? Не позволю!

Я вскакиваю, захлопывая «Баллады». Нужно уходить, желательно вместе с кошкой. Если Носок и гоблин увидят её, то обязательно отберут, а зная их характер, ещё и монстроведам сдадут на опыты.

Кошка не сопротивляется, когда я беру её на руки. Она тихонько мяукает, и Носок это слышит.

— Ага! Животное в Академии! Нарушители! Горм, лови их!

Я прижимаю Бернетту к груди, прикрываю книгой и пускаюсь наутёк. Саму кошку почти не видно, но хвост торчит. Когда Странцелист возникает рядом, я изо всех сил выпучиваю глаза и стараюсь отвлечь его внимание.

— Помогите Носку, на него напали! Какой-то зверь! Ещё немного, и даже ниточки не останется!

— Опять нашёл проблем, — ворчит гоблин. — Вязаный, чтоб тебя… я иду!

Он уходит, и путь свободен. Я выбегаю из библиотеки под недоумённое мяуканье Бернетты и облегчённо вздыхаю. Теперь осталось найти укромный уголок, где можно спокойно дочитать древнедраконий текст.

Кошка начинает ёрзать и отталкиваться от меня.

— Пожалуйста, потерпи немного, — прошу я, мысленно оплакивая платье. Всё будет в шерсти и затяжках. — Сейчас я придумаю, куда нам пойти.

Самым подходящим местом кажется моя комната. Мне не хочется снова видеть Лизель, но там Бернетта точно не убежит. А ещё там ни один носок не разговаривает.

Я поворачиваюсь, чтобы пойти к себе, но неожиданный возглас останавливает:

— Мадлен, подожди! У тебя там не мурлокс, случайно?

Ко мне подбегает Финетта Андертон, знакомая с кафедры ботаники, которая рассказывала про Теофраста Эресского. Она поправляет круглые очки, отбрасывает назад густые каштановые локоны и внимательно рассматривает Бернетту. Затем улыбается.

— Точно, мурлокс. Ещё одного нашли! Надеюсь, он не доставил тебе хлопот?

Финетта тянет руки к кошке, и я делаю шаг назад.

— Ну что ты, никаких хлопот. Наоборот, я хочу оставить её себе.

— Оставить не получится, — качает головой Финетта. — Всех мурлоксов нужно собрать, иначе у СУМРАКа будут проблемы.

— Хотя бы на денёк! Мне нужно для очень важного дела.

Финетта наклоняется и переходит на шёпот:

— Пойми, Мадлен, мне не жалко. Но если ты не отдашь мурлокса, придётся иметь дело с тёмным эльфийским принцем.

— С тёмным эльфийским принцем?

— Да! По Академии бродит дроу из мира теней… Ох, а вот и он! — Она оглядывается и добавляет: — Мадлен, дроу презирает людей. Говорят, он прибыл сюда, чтобы пополнить ряды доминиона новыми рабынями. И чем красивее девушки, тем лучше. Мне кажется, не стоит привлекать к себе его внимание.

Сбоку раздаются размеренные шаги. У меня трясутся колени.

— Лучше отдать ему кошку, — продолжает Финетта, понижая голос. — Кто знает, что он сделает, если ослушаться?