Наглый. (не)верный. Истинный

Глава 21. Брамион

В подсобке царит напряжённая тишина. Доментиан молчит, а я отчаянно пытаюсь вспомнить, не забыл ли он Грани. Но в голове всё смешалось — порталы, вампиры, кошки.

— Доментиан, где шкатулка? Скажи, что ты её взял. Грани же у тебя, правда? Иначе как я помирюсь с Мадлен? Она моя истинная. Я должен ей доказать, что измены не было!

Доментиан тихо усмехается и качает головой.

— Здесь. — Он хлопает себя по карману.

Я выдыхаю и провожу руками по лицу, наслаждаясь облегчением.

— А ты сразу не мог ответить? Какие-то шутки у тебя дурацкие.

— Нужно выбираться. Я не уверен, что сумею удержать ещё один портал, но надо попробовать. Мы сейчас в подсобке, за стеной лестница. Спустимся по ней на третий этаж и выйдем во внутренние коридоры Академии. У тебя не осталось бумаги?

Я качаю головой. Бумага закончилась, надо придумать что-то другое.

Доментиан хватает Козетту, отходит подальше и замахивается ею, целясь прямо в дверь.

— Стой! Что ты делаешь?

Я подскакиваю с кучи хлама и подлетаю к нему, пока он не расшиб кошку об стену.

— С мурлоксом решил поиграть. В котлету, — ехидничает демон. — Нам нужен портал, и если этот комок шерсти хочет жить, то сделает его и без бумаги.

— Отдай сюда Козетту. — Я тяну животное к себе. — Ей же будет больно!

— Кадум! — Он с раздражением пихает её мне в руки. — У тебя пять минут, чтобы найти другой выход. После этого я кидаю кошку. Если понадобится, то вместе с тобой.

Я осматриваю дверь, чтобы предотвратить его гениальную идею. К удивлению, обнаруживаю, что здесь нет защитной магии.

— Слушай, а замок-то обычный. Давай вынесем его, да и дело с концом.

Демон теснит меня в сторону и разглядывает выход, убеждаясь, что тот ничем особенным не заблокирован.

— Да, ты прав.

— Вышибем ногой или плечом? — уточняю я, поглаживая спасённую Козетту.

— Плохой из тебя воришка, Брам. Очень шумный. Можно же выжечь замок. Или спалить часть стены с запорной планкой. Можно расплавить петли двери. А можно сделать так. — Он прикладывает ладонь к замку, приводя в движение внутренние механизмы, и дверь открывается с тихим скрипом.

— Ух ты! Я тоже так хочу. Мало ли пригодится.

Когда разберёмся с артефактом, попрошу научить меня этому трюку. Приеду домой и буду взламывать комнаты Себа. Что может быть приятнее, чем приводить в бешенство старшего брата?

— Был однажды случай… — начинает Доментиан, но отмахивается: — Впрочем неважно.

Я засовываю Козетту в сумку, демон стряхивает пыль с одежды, и мы покидаем башню МакКоллина. Решаем пойти ко мне — так ближе, чем до преподавательского крыла. Хотя теперь прогулка по коридорам после отбоя кажется такой невинной шалостью, что мне было бы плевать, выскочи из-за угла хоть сам ректор, хоть призрак его жены.

Мы заходим в гостиную, я отпускаю Козетту, и она убегает через стену в мастерскую, деловито подняв хвост. Доментиан садится на диван и почему-то хмурится, хотя радоваться надо, артефакт-то у нас.

Я сажусь рядом, пора открывать шкатулку. С нетерпением жду увидеть Грани и узнать, как они работают. Нужно ли произнести особое заклинание? Или достаточно просто взглянуть, чтобы увидеть фрагменты прошлого?

Но когда демон поднимает крышку, моё нетерпение сменяется сомнением. Внутри, на чёрной бархатной подушке, лежат украшения: брошь в виде феникса, тёмно-зелёный кулон и золотое кольцо с сапфировой бабочкой. Красивое. Мадлен бы понравилось.

Я хмурюсь.

— Эм… И что из этого Грани?

— Ничего. Их здесь нет.

— Что значит нет? А где им быть? Ты же говорил, Грани в башне вампира.

Доментиан не отвечает, продолжая буравить взглядом содержимое шкатулки. С каждой секундой его лицо мрачнеет, а я начинаю понимать масштаб катастрофы. Если Граней нет, мне нечего предъявить Мадлен. Я не смогу оправдаться ни перед ней, ни перед самим собой.

Но куда делись Грани? Мы ведь действовали по плану, сделали всё ровно так, как демон говорил. А теперь он молчит, и я не понимаю, почему он так спокоен. Он же буквально из пекла вылез ради этого артефакта!

Доментиан не выглядит тем, кто потратил бы столько усилий впустую. На его месте я бы уже начал разрабатывать новый план, искать другие варианты, если бы только…

…если бы Грани уже не были у меня.

Ярость нарастает стремительно, и я впиваюсь пальцами в диван, чтобы не наброситься на демона с кулаками.

— А проверь-ка в карманах, Доментиан. Может, и Грани сразу найдутся.

Всё становится на свои места — и внезапное исчезновение Козетты, и его молчание в подсобке. Весь вечер хитрющий подонок водил меня за нос, а теперь почему-то решил, что я позволю ему встать между мной и Мадлен.

От злости дрожат руки, я весь дрожу. И что-то горит внутри, будто ещё немного, и я взорвусь.

Доментиан отрывается от шкатулки и смотрит на меня с неприязнью.

— Кадум, я не брал Грани, если ты об этом. У меня на это даже времени не было. — Он переводит взгляд на мои руки, потом обратно к лицу. — Заканчивай эти фокусы, не тебе меня пугать.

О чём он?

Я смотрю на свои ладони: они покрыты плотной красновато-зелёной чешуёй. Блестящей. Драконьей. Вместо ногтей — чёрные изогнутые когти. Они уже пробили обивку дивана, и мне интересно, смогут ли с той же легкостью вспороть костюм одного ушлого демона. И только ли костюм?

Не понимаю, что происходит. Раньше такого не было, никогда. Но удивлению и страху не хватает места, остались только гнев, отчаяние и решимость.

— В последний раз говорю, верни Грани, демон. Или мне придётся забрать их силой.

Но он плюёт на угрозы и лишь равнодушно пожимает плечами.

— Я не брал Грани. Если не веришь, можешь меня обыскать. Или даже попытаться растерзать, вперёд! Хоть на бейтира в деле гляну.

— Хватит, Доментиан! Либо ты отдаешь Грани, либо я…

— Ты лучше подойди к зеркалу, Кадум. Или хотя бы посмотри на свои руки. Постарайся осмыслить, что происходит.

О, я уже осмыслил, и это до смешного просто: если нет артефакта, то нет и Мадлен.

Время уговоров кончилось. Если демон не понимает по-хорошему, я убью его, вот и всё.

Я делаю выпад, стараясь полоснуть Доментиана по горлу, но он мгновенно вскакивает с дивана.

— Брам, угомонись! Ну прикончишь ты ни в чем неповинного демона, любимца студентов, талантливого преподавателя, подающего надежды, а дальше что? Как это поможет тебе обрести Грани?

— Это хотя бы заставит тебя заткнуться!

Я бросаюсь вперёд, но Доментиан снова уклоняется и медленно отходит к стене. Его лицо выражает что угодно, кроме страха, и это злит меня ещё больше. Теперь нужно не только забрать артефакт, но и заставить демона со мной считаться.

— Думаешь, Мадлен оценит, когда узнает, что ты творишь? Обрадуется, если заявишься к ней в таком виде?

— В каком ещё виде? — Мой голос похож не то на шипение, не то на рык.

— Сам посмотри. — Он указывает на стену.

Я оборачиваюсь, ожидая подвоха, но вижу всего лишь настенное зеркало. Оттуда смотрит мерзкое чудовище, и я не сразу понимаю, что эта злобная морда — моё лицо.

— Это как? Что за чушь?

Я забываю про демона и кидаюсь рассматривать монстра. У него неестественно длинная шея, покрытая чешуёй. Во рту огромные клыки, МакКоллин бы обзавидовался. Черты поплыли, заострились, и в них не осталось ничего человеческого.

— Это… это же пройдет, правда? Как это случилось?

Нельзя, чтобы Мадлен это видела. Она испугается, не подпустит меня к себе.

— Раньше такого не было, да? — тихо спрашивает Доментиан, и я качаю головой в ответ.

Кажется, чем дольше я смотрю на чудище, тем страшнее его оскал и больше чешуи расползается по коже. Сердце бешено колотится, когда я допускаю мысль, что так и не смогу остановить превращение.

Раздаётся треск, потом звон. Стекло идёт трещинами, искажая и без того безобразное отражение. Осколки усеивают пол, поблёскивая на ковре.

Ну вот. Я так крепко вцепился в зеркало, что даже не понял, как разбил. Придётся выпрашивать у Зурга новое или искать в Ионеле — ещё одна деталь в копилку моих проблем. Такая незначительная, она добивает меня окончательно. Сил хватает ровно на то, чтобы сползти по стене и сесть среди стекла. Словно только ярость поддерживала меня на ногах, а теперь, когда её нет, я превратился в тряпичную куклу.

— Как ты там это назвал? — бурчу я себе под нос, не решаясь взглянуть на Доментиана. Минуту назад я всерьёз думал его убить. Но ведь мне — настоящему мне — этого совсем не хотелось бы. Шутки у него дурацкие, но это не повод отправлять его на тот свет.

Когти становятся меньше. Чешуя исчезает с ладоней, но я всё ещё себе отвратителен.

— Бейтир. Получеловек-полудракон, — поясняет демон. — Промежуточная стадия превращения дракона. Раньше, много лет назад, почти все драконы так умели, что давало им колоссальное преимущество в бою, так как они могли использовать манёвренность маленького тела человека и скорость, силу дракона.

Всё-то он знает. Только куда делись Грани ответить не может.

— А потом бейтиров становилось всё меньше и меньше, — продолжает Доментиан. — За последние лет ну минимум двести ни про одно подобное превращение никто не слышал.

— И истинных у драконов не было столько же…

— Кадум, — вздыхает Доментиан. — Я не меньше твоего обескуражен тем, что Граней в шкатулке нет. Вместо того чтобы зеркала тут бить, надо думать, что делать дальше.

— Вот ты и думай! Только в этот раз придумай что-нибудь нормальное! Пошли искать, Брам, артефакт точно у вампира, Брам, вернёшь свою истинную, Брам… Какого пекла я вообще с тобой связался? Может, вот это, — я указываю ладонью на своё лицо, — тоже твоих рук дело, а? Пока ты не явился, такого не было!

— Да что ты говоришь? — Он злобно щурится, потом разводит руками. — Вечно у тебя кто-то виноват. Грани не нашли — виноват Доментиан, проморгал девицу у себя в кровати — виновата Деверо. И только Кадум у нас чист как слеза! А пить до беспамятства тоже я заставлял?

— Если я такой никчемный, что ж ты ко мне за помощью обратился?

— Знал бы, что это будет за помощь, обратился бы сразу к мурлоксу. От него и то больше пользы. Ах, простите, Козетта не умеет малевать картинки и вздыхать ежесекундно по своей истинной.

Остатки гнева подкидывают меня наверх. Боги с ними, с «картинками», от Себа слыхал издевки и похуже, но высмеивать мою любовь к Мадлен — никому не позволю. И уж тем более какому-то демону.

— Если бы не моя истинная, ты бы сейчас так бодро не выступал. Я тебя не тронул, только чтобы не расстраивать её. Так что за сохранность своей шкуры благодари Мадлен.

— Непременно. И заодно поздравлю, что она избавилась от вспыльчивого слюнтяя, с которым ей приходилось нянчиться. Уверен, она найдёт своё счастье. А вот ты без неё ничего не стоишь.

— Не тебе решать, чего я стою, демон. Ты… ты… ты жестокое порождение тьмы! Сердца у тебя нет!

Доментиан вздрагивает, словно получил удар под дых. Сжимает кулаки и делает шаг в мою сторону, но я стою неподвижно. Проносится мысль, что мы всё-таки подеремся, но демон останавливается на полпути и смотрит на меня взглядом, полным странного, болезненного гнева. А затем разворачивается и уходит, оглушительно хлопнув дверью.