Наглый. (не)верный. Истинный

Глава 15. Брамион

Мы условились встретиться в десять часов в апартаментах Доментиана. Когда он ушёл, сославшись на преподавательскую занятость, я потратил полчаса, пытаясь убедить Козетту не точить когти о мой диван. Но угрозы не возымели действия, мольбы не были услышаны, и пришлось плюнуть на это дело. Проще заказать новую обивку.

Оставив кошку искать её совесть, я спускаюсь на первый этаж, чтобы заскочить в столовую. Ужин давно закончился, но мне удаётся закинуть в себя остатки рыбного пирога и запить их вечнозелёным соком. Говорят, он даёт бодрость духа и ясность ума, а это не будет лишним, когда идёшь грабить вампира.

На выходе из столовой меня ловит наш комендант, старый гоблин Зург Камнегрыз. Я делаю вид, что не замечаю, как он за мной семенит, но резкий скрипучий голос заставляет в итоге остановиться.

— Господин Кадум, на пару слов! Да постойте же, господин Кадум!

Я разворачиваюсь, изображая одну из своих самых любезных улыбок.

— К вашим услугам, господин Камнегрыз. Я весь внимание.

— Думаю, вы уже в курсе, что произошло с госпожой Галгалеей.

— Разумеется. Ужасная трагедия. — Я прижимаю руку к сердцу. — Мне будет очень не хватать нашей доброй госпожи Галгалеи.

— Вы сможете отдать ей дань уважения в воскресенье. Вам уже сообщили, что вы будете стоять у гроба?

— Я⁈ У гроба Галки⁈ Не буду я там стоять!

— Но вы один из наших самых знатных студентов…

— И что с того? Возьмите Алассара, он такой же!

Я слишком поздно понимаю, что должен был прикусить язык. Глаза гоблина сужаются под толстенными линзами глупых очков. И всё из-за одного упоминания Элиана Алассара. Прошлым летом этот грифон доставил коменданту массу хлопот — сбежал из Академии и отправился купаться в море. Голышом. Хотел ощутить единство с природой и всё такое, он же ботаник. И всё бы хорошо, но одежду Алассара украли, а коменданту обо всём доложили, и в итоге Зург гонял бедолагу по внутреннему двору, пока тот сверкал своим грифоньим достоинством перед старшекурсницами. Девочки, впрочем, остались довольны.

— Господин Алассар тоже должен присутствовать, — сухо произносит Камнегрыз. — К сожалению. Он встанет рядом с вами.

Я снова улыбаюсь, пытаясь казаться милым и не злить его ещё больше. Мадлен говорила, что у меня очаровательная улыбка — вот сейчас и проверим, как это работает.

— Простите, господин Камнегрыз, я так опечален смертью Гал… доброй госпожи Галгалеи, что не ведаю, что несу.

— Понимаю.

— Тяжелые выдались дни.

— О, не то слово.

— Я обязательно постою у гроба. Это мой долг как студента СУМРАКа.

— Спасибо, господин Кадум.

— Есть ещё пожелания?

Он медлит, потом кивает.

— Да. Всем нужно прийти в одежде небесно-голубого цвета.

Что за чушь⁈ Они там спятили с горя, что ли?

Мне только чудом удаётся сдержать возмущение и продолжить улыбаться. Но будь я проклят, если делаю это просто так.

— Господин Камнегрыз, теперь, когда мы обсудили мёртвых, давайте обратим внимание на живых. Видите ли, у одной моей подруги проблемы со здоровьем…

Комендант оживляется. Зург славится своей любовью к порядку и безопасности в Академии.

— Что за проблемы? Насколько серьёзные? Почему я о них не знаю?

— Госпожа Деверо слишком скромна, чтобы беспокоить вас по пустякам, как она сама выражается. Но всё о-очень серьёзно. Дело в том, что у неё страшная аллергия на… на масляные краски!

Гоблин хмурится.

— На краски? Так пусть не рисует.

— Но она живёт в одной комнате с моей невестой, Мадлен Шантиль. И когда Мадлен практикуется в живописи, госпожа Деверо буквально задыхается! Вы бы видели, как это страшно. Её кожа становится красной, глаза слезятся…

— Кошмар! Бедная девочка! Нужно скорее подыскать ей другую комнату. Не хватало только, чтобы у нас ещё кто-то умер.

— Я тоже так считаю, господин Камнегрыз. — Внутри меня всё ликует. Зург сам это предложил, формально я тут ни при чём. — Вы поможете госпоже Деверо? Только учтите, эта девушка — воплощение скромности. Она наверняка будет отнекиваться, говорить, что всё в порядке, но эти её приступы… Поймите, мы с Мадлен ею так дорожим…

— Да, я подумаю, что можно сделать. Но только после похорон, там ещё прорва дел.

— Разумеется. После похорон, где я постою у гроба, не так ли?

Зург щурится. Он понимает меня, а я его. Мы посылаем друг другу вежливые кивки и расходимся. Я радуюсь, что хотя бы от одной проблемы удалось избавиться, и впервые за эти сутки у меня поднимается настроение.

— Ты не всесильный, Брам, — передразниваю я Лизель. — Это в Идригасе ты сын герцога, а тут просто студент… Ну-ну.

Но позади меня снова слышится голос Зурга.

— Господин Кадум, постойте! Да постойте же! Нам нужно прояснить один момент.

Я раздраженно вздыхаю, закатывая глаза. И сразу же натягиваю улыбку! Ещё немного, и начнут болеть скулы.

— Что такое, господин Камнегрыз?

— Я тут вспомнил… Ваша подруга случайно не та самая госпожа Деверо, которая в прошлом году помогала рисовать декорации к Хон Галану?

— Та самая.

— Но тогда получается, что она на факультете искусств! — восклицает Зург. — Как же у неё может быть аллергия на краски?

Проклятье. Об этом я не подумал.

— Эм… она… понимаете… Аллергия началась недавно! Да, всё началось этим летом, и теперь госпожа Деверо собирается перевестись.

Гоблин смотрит на меня с недоверием.

— Перевестись? И куда же?

Боги, да сколько можно глупых вопросов! Я чувствую, что начинаю краснеть.

— Моя подруга… Лизель… хочет на кафедру монстрологии! Чтобы быть поближе к лунным собакам.

— К лунным собакам? Это что ещё за звери?

— Не знаю, я художник, а не монстровед. Но госпожа Деверо нам все уши прожужжала про лунных собак. Особенно ей нравятся сучки.

Зург молчит и пристально смотрит на меня. По стёклам его очков бежит легкая рябь — так он пытается меня прочитать. Но гоблин настолько силён, чтобы раскусить дракона. Надеюсь.

Вскоре рябь исчезает, Зург качает головой, тяжело вздыхая.

— Вашей подруге нужна помощь, господин Кадум. А СУМРАК своих не бросает.

— У вас золотое сердце, господин Камнегрыз. Спасибо!

Он уходит, на этот раз на совсем, а ко мне возвращается веселье. Вот бы посмотреть, как будет извиваться Лизель! Но чего она ждала? У меня три старших брата и сестра, а ещё две кузины и несколько кузенов. Я тоже умею пакостить.