Наглый. (не)верный. Истинный

Глава 62. Мадлен

— Расскажи ещё про Сьор-Брулонь! — просит Лума, кружась возле моей головы.

— Там чудесно. Множество рек, зелёные холмы, мой дом стоит как раз на одном из них. А недалеко от него, рядом с лесом, находятся развалины древнего храма. В детстве мы часто играли там… с Лизель. Она приносила персики из своего зимнего сада, и мы ели их днями напролёт, пока животы не начинали болеть. А иногда, по вечерам, к нам присоединялся её брат. Авьер рассказывал нам детские страшилки про призрачных драконов, запертых под землёй и навечно застрявших во второй ипостаси. От того и злых. Я потом неделями не могла уснуть.

— Драконы-призраки? Древний храм? Как интересно! Если мы отправимся в Сьор-Брулонь, ты будешь играть там со мной?

Я улыбаюсь.

— Конечно. Ты теперь мой единственный друг. Я обязательно покажу тебе всё.

После очередной ссоры с Брамом и истерики, которая продолжалась несколько часов, я решаю покинуть Академию. Это необходимо. Очевидно, мы не можем спокойно реагировать друг на друга, но проблемы кажутся неразрешимыми. Поэтому я выбираю сбежать. Возможно, это глупо и по-детски, но, боюсь, на большее меня не хватит.

Завтра же утром я запрошу академический отпуск. Думаю, одного года достаточно, чтобы разобраться с истинностью, верностью и всем остальным, а если нет, то… что ж. Брам знает, где меня искать. Возможно, пока я буду далеко, он наконец поймёт, что когда спрашиваешь девушку о любви, нужно быть готовым сказать о ней в ответ.

Главное, чтобы отец не вспомнил о нашем давнем соглашении. Пока я в СУМРАКе, брак по расчёту мне не грозит, но стоит вернуться в Сьор-Брулонь…

И всё же я сомневаюсь, что Брам позволит ему выдать меня замуж за кого-то другого. Только не когда он уверен в истинности. Верю ли я в неё? Мне тошно задавать себе этот вопрос. Ответ всё равно не знаю.

Пока я в Академии, хочу посетить все памятные места. Кто знает, может, я больше сюда не вернусь. На всякий случай я зайду в «Амарантус» и куплю столько пирожных «Звездопад», что потом не смогу влезть ни в одно платье. А ещё прогуляюсь по Ионелю и по саду живых скульптур. Перепробую все самые странные блюда в столовой, возможно, всё-таки загляну в Монстропарк, стоит, наверное, хоть разочек там побывать.

Но это планы на завтра. А сегодня, за несколько часов до отбоя, я шагаю вдоль береговой линии. Иду навстречу солнцу, желая насладиться морским закатом.

На пляже пусто, и это радует. Мне встретились лишь пара-тройка молодых людей, да и те, кажется, уходили.

— Вот единственный недостаток Сьор-Брулони, — говорю я Луме. — У нас нет моря! Я впервые его увидела, только когда приехала сюда.

Я с детства читала о море в книгах, но и подумать не могла, насколько оно прекрасное.

— А мне не нравится, — отвечает бабочка. — Столько проблем из-за этого моря, столько битв.

— Не думаю, что проблема в нём. Люди воевали и за меньшее. Полагаю, им просто нравится друг друга убивать.

Мы подходим к группке небольших, но острых серых скал. В непогоду они щедро омываются морем, но сейчас вода спокойная, и поэтому я взбираюсь на камни, стараясь выбрать самый устойчивый. И на одно счастливое мгновение мне вдруг кажется, что я уже перенеслась в Сьор-Брулонь. Как будто мне снова десять, и мы с Лизель исследуем любимые развалины…

Я прогоняю это видение. Будет ещё время подумать о Лизель, когда приеду домой. Придётся как-то объяснять моему отцу и её семье, почему мы больше не общаемся.

А пока я стою на камнях и смотрю на море. Оно и так красивое, но скоро будет лучше. Брам приводил меня сюда в прошлом году, и это было волшебно. Сначала гладь воды напоминала палитру, где смешались все оттенки синего и зелёного, а потом солнце окрасило волны в розовые тона, будто цветочные лепестки рассыпались из корзинки прямо в небо.

Я щурюсь и всматриваюсь в горизонт, стараясь запомнить каждую деталь. Даже если не вернусь, то всегда смогу отразить воспоминания на картинах. Но глаза начинает щипать, когда я понимаю, что, когда наступит закат, восторг всё равно не будет полным, потому что… рядом нет Брама.

Не знаю, где он сейчас. После последнего разговора он вряд ли сочтёт нужным передо мной отчитываться. Всё, что я могу, это жалеть, что он не держит меня за руку, как в прошлый раз. Не шепчет на ухо всякие глупости, вроде: «Море прекрасно, но не сравнится с твоими глазами…»

Я уже готова расплакаться, как вдруг замечаю чуть поодаль… фейри. Она выписывает круги над водой, порхая легко и изящно, подрагивая широкими полупрозрачными крыльями.

— Красота! — восклицает Лума. — Не знала, что тут живут фейри с клеистэнэс. Мадлен, ты с ней знакома?

Я фыркаю.

— Общалась пару раз. Это Лайон Боллинамор. Любительница тесных платьев и чужих женихов.

Брам был прав. Провалиться мне на месте, если я не ревную. И пусть он сколько угодно говорит, что между ними ничего не было, но откуда тогда взялись слухи? Он же любезничал с ней в столовой, гулял в саду, приглашал к себе в башню. А она вся такая особенная, с крыльями, понимаете ли. И чего не сидится в комнате? Сдать бы её напоследок ректору, он никогда не одобрял полёты. Даже грифоны себе лишнего не позволяют, а она! Разлеталась! О чувствах драконов подумать не судьба? Вдруг бы не я, а кто-то из них сейчас бы её увидел? Им же обидно! Брам, Рон и Ольгерд не подают виду, но я-то знаю, что им всегда горько, когда рядом кто-то летает.

Дурацкий закон. Дурацкая Лайон. И море без Брама дурацкое!

Настроение портится безвозвратно, слёзы душат, и я не сразу понимаю, что на небе собираются тучи, а ветер становится холодным и резким. Море темнеет. Волны поднимаются выше и подбираются к скалам. Только когда Луму несколько раз сносит в сторону, я замечаю, что погода переменилась. Начинается шторм. Как странно…

— Ой-ой… — пищит бабочка, сражаясь с капризной стихией.

— Вернись в кольцо. Пойдём обратно, всё равно закатом уже не насладиться.

Лума садится мне на указательный палец и превращается в сапфир. Я поворачиваюсь, чтобы спуститься с камней, но замечаю тёмную фигуру, быстро шагающую по пляжу. Это женщина. Её одежда и волосы чёрные, лица не разглядеть, но издалека кажется, будто оно тоже вымазано чёрным. Она как будто вся состоит из тьмы…

Женщина шагает к воде, не обращая на меня внимания. Смотрит куда-то мне за спину, а потом неожиданно взлетает, и в уши бьёт её отвратительный смех. Она проносится мимо, и поток воздуха, создаваемый ею, заставляет меня пошатнуться.

Начинается дождь. Когда он пошёл?

Высокая волна накатывает сзади, нога подворачивается, меня ведёт в сторону, и я, отчаянно размахивая руками, лечу в воду с пронзительным визгом. В голове мелькает мысль: «Не стоило лезть на скалы, я же такая растяпа».

Лума вылетает из кольца в последний момент.

— Мадлен!

Меня накрывает солёной волной. Потом ещё одной. Это происходит снова и снова.

— Мадлен, держись! Я за помощью! Я всё сделаю!

Может, она и летает быстрее обычных бабочек, но вряд ли она успеет.