Наглый. (не)верный. Истинный

Глава 48. Брамион

Погода стремительно портится, и в следующие два дня в Академии не протолкнуться. Студенты жмутся в аудиториях, стараясь избегать сада и внутреннего двора, чтобы не попасть под дождь. Из-за постоянной духоты становится трудно дышать.

Мадлен старательно делает вид, что меня не существует.

Доказательств у меня всё ещё нет, и поэтому я решаю не подходить к ней лишний раз, чтобы не тревожить. Но во время обеда, когда мы толкаемся в очереди, я замечаю, что на её указательном пальце поблёскивает кольцо, и не могу сдержать улыбку.

— Понравилось?

Мадлен вздрагивает, чуть не роняя стакан с горячим шоколадом.

— Ловлю! — Я помогаю поставить стакан на поднос, и она улыбается одними уголками губ. Это длится секунду, но мне достаточно, чтобы почувствовать себя лучше. — Красивое, правда? Так и знал, что ты оценишь.

Я пробую коснуться её руки, но Мадлен не позволяет.

— Где ты его взял?

— Купил в Ионеле.

Она разочарованно вздыхает.

— Ты просишь доверия, а сам врёшь даже в таких мелочах.

— Что? В каких мелочах?

Она хватает тарелку с рагу и уносится прочь, оставляя меня без ответа. С чего она взяла, что я соврал насчёт кольца? Не могла же она узнать про тайник у МакКоллина. Или могла? Но откуда? Чушь какая-то.

Мне неприятно обманывать Мадлен, но если раскрыть правду о кольце, придётся выложить и другую часть истории. А я пока не уверен, что об этом можно говорить открыто. Лучше подождать, когда Грани заработают, и предъявить Мадлен результат. Тогда она убедится, что я был ей верен, а способы получения информации отойдут на задний план.

Хочется подойти к Лайон и заставить делать всё побыстрее, но я терплю. Стараюсь сосредоточиться на лекциях и на набросках будущих декораций. Последнее получается особенно скверно. В голову лезет банальщина: крепости из тёмного камня и мрачные залы в чёрно-красных тонах. Возможно, вампиры так и живут, но постановка не требует документальной точности. Наоборот, нам нужно что-то необычное. Особенное.

Так и не придумав ничего путного, в назначенный день я прихожу к Доментиану.

— Привет! Лайон ещё нет?

Я явился чуть раньше оговоренного времени в надежде, что фейри сделает так же, и мы поскорее разберёмся с Гранями.

— Может и есть, — отвечает демон, медленно измеряя шагами комнату. — Поищи её труп в ванной или шкафу.

— Смешно. — Я усаживаюсь в кресло. — Рекомендую поучаствовать в конкурсе талантов в номинации «Самые дурацкие шутки».

— Обойдусь, хочу оставить свои таланты при себе.

— Я тоже много чего хочу. Например, чтобы декорации к графу Варкуле нарисовались сами. Почти жалею, что не дружу с МакКоллином. Может, рассказать ему о нашей выходке? А то мы с ним так сблизились, а он и не в курсе.

— Вряд ли вампир сейчас ищет друзей. У него есть дела поважнее. Но если придёшь к нему с бутыльком своей крови, может, он и будет благосклонным.

— У него кровавый буфет есть. Зачем ему моя кровь?

— Для одного интересного зелья. И не обязательно твоя, любого дракона. Ты, кстати, не знаешь, кто такая Айрин Остроули?

— Не-а, понятия не имею. А что?

Доментиан отмахивается.

— Неважно. Но лучше к МакКоллину не подходи, он будет в ближайшее время слегка нервный носиться по Академии. А возможно, наоборот, запрётся в башне, засядет рядом с буфетом или сутки напролёт будет в кровати валяться. Или витражи разглядывать.

— Какие ещё витражи? У него есть витражи?!

— Целая комната! Разве ты не видел, когда рыскал по его апартаментам?

— Нет, времени маловато было для экскурсии. МакКоллин неплохо устроился! А в моей башне почему витражей нет? Я, может, тоже хочу. Я художник, мне нужнее!

— Брам, было бы чему завидовать. Обычные окна. Я вот знаю витраж в одном великолепном замке… — Его тон вдруг становится мягче. — Так тот бесподобный витраж сделан по уникальному заказу и тянется на высоту в несколько этажей вдоль главной лестницы. И когда солнце проходит сквозь этот витраж, то вся лестница, как мозаикой, усыпана разноцветными солнечными зайчиками. — Демон усмехается. — А ты разве не видел приличных витражей? Младшенького сынишку Синклера Кадума не приглашают в императорский дворец?

Я стискиваю зубы.

— Приглашают, конечно.

Из-за того, что мой отец входит в Совет империи, мы должны отбывать эту повинность по нескольку раз в год. В полном составе посещать самые важные приёмы и балы. И это каждый раз похоже на бег с препятствиями. «Брамион, соберись, пожалуйста», — одёргивает меня матушка. «Улыбайся, мы не на похороны приехали». И тут же: «Не смейся слишком громко, Брам». «Веди себя прилично». А стоит мне спросить, почему к Себу нет таких претензий, хотя его выходки бывают и хуже, она закатывает глаза. «Ты же его знаешь. И не нужно сравнивать, я обращаюсь к тебе».

Она желает лучшего, конечно. Хочет, чтобы я произвёл на императора и советников приятное впечатление. Младшим сыновьям не полагается титулов, а это значит, что связи при дворе — мой единственный актив. Ну, кроме какого-нибудь крошечного поместья, которое мне выделят после женитьбы, и то по остаточному принципу.

Проблема в том, что я не умею производить приятное впечатление. Не по заказу. Вечно смотрю не так, говорю не то, смеюсь невпопад. Это никого не волнует в Академии, но во дворце превращается в ворох проблем.

Из мыслей меня выдёргивает Лайон. Она приходит ровно в назначенное время, собранная и важная, встаёт посреди гостиной и чинно складывает руки на тёмных юбках. Вот уж кто бы точно пришёлся ко двору.

— Ну как? — спрашивает у неё демон. — Уточнила что хотела?

— Уточнила.

Я поднимаюсь на ноги, охваченный радостным волнением.

— Прекрасно! Тогда к делу, и так задержались. Доментиан, подай Грани!

— Подают официанты в забегаловках, в которые ты ходишь. А я сам решу, что делать, — фыркает он и уходит за артефактом. А когда возвращается, я едва могу устоять на месте — всё кажется слишком медленным. Доментиан бесконечно долго протягивает фейри шкатулку, она еле решается откинуть крышку. Руки Лайон заметно дрожат, и я вспоминаю о собственной оплошности.

— Только не разбей!

Лайон кидает на меня обиженный взгляд, но достаёт артефакт, и в её ладонях Грани начинают мерцать. Внутри поднимается вихрь сияющих искр, льётся мягкий белый свет. Когда мы с Доментианом пытались включить Грани, ничего подобного не было.

— Работает, — шепчу я. Но стоит это сказать, и слышится стук в дверь.

— Опять?! — шипит Лайон.

Демон сердито вздыхает и жестом велит нам идти к стене. Фейри пробует возмущаться, но я хватаю её за руку и тащу в укрытие, хотя самому не нравится, что эти прятки входят в привычку.

— Добрый вечер! — слышится бойкий женский голос, когда Доментиан открывает дверь. — А где вы были третьего сентября? Я пытаюсь найти убийцу Галки… то есть госпожи Галгалеи, и должна проверить ваше алиби. Как одного из возможных подозреваемых.

Ах, жёнушка ректора всё-таки не сама свалилась? Убили? Неудивительно. Она трепала нервы каждому, кто находился в пределах её досягаемости.

Лайон громко охает, и я прошу удивляться потише. Она лишь в ужасе пучит глаза. Что, снова байки про страшного злобного демона?

— Да подумаешь… — шепчу я и сразу же осекаюсь.

Незаметно для гостьи Доментиан делает нам знак рукой, чтобы убирались отсюда. Но куда? Пойдём в спальню, и нас точно увидят. Я быстро оглядываюсь — единственное место, куда можно прошмыгнуть незаметно, находится за диваном.

Лайон задирается нос и мотает головой, но на капризы нет времени. Чем уговаривать, проще пихнуть её за диван самому. Я хватаю её — попытки фейри вырваться забавные, но безуспешные.

— Тсс! — прошу я шёпотом, когда мы садимся в новом укрытии. — Вдруг это следователь или ещё кто! Суёт нос во все дела. Демон нам головы оторвёт, если кто-нибудь узнает про Грани.

— А что такого? Ты же сказал, что вы его нашли. — Она сужает взгляд. — Вы его нашли?! А ну отвечай.

— Наши Грани! Я и Доментиан их честно... добыли.

Демон садится на диван и выразительно кашляет, видимо, призывая нас заткнуться. Он громко рассказывает, что третьего сентября ходил на «светскую вечеринку», где просидел до самого утра. Это он про мою? Как мило.

Лайон ехидно щурится. Я отвечаю тем же. За диваном тесно, ноги и шея немеют, фейри недовольно пыхтит, крепко сжимая Грани. Артефакт продолжает сиять, и Лайон отдаёт его мне, чтобы свет не привлекал внимание. Я наматываю цепочку на запястье ладони начинает покалывать от древней магии.

— А тебе не больно? — спрашиваю я у Лайон, наклонившись поближе.

— Что именно?

— Грани держать.

— Нет. Тебе разве больно?

Я по привычке стараюсь пожать плечами, но куда там. Одно лишнее движение, и из-за спинки дивана будет торчать половина моей головы.

— Обжигают немного.

— Я чувствую, что в Гранях магия фейри, моя, родная. А тебя она сейчас почему-то отвергает, вот и жжёт.

Доментиан уточняет у гостьи, что по поводу убийства думает сама Галгалея. Я хмурюсь. Что он несёт? Мёртвые не могут думать, им уже немножко всё равно. Но женщина с бойким голосом не удивлена вопросу.

— Покойная ничего не помнит, и пользы от неё никакой.

Если бы не согнутая спина, я бы обязательно поразмыслил, не свихнулись ли они оба где-то по дороге к дивану.

— …простите, я попаданка и не знала, что с вас надо начинать, — говорит гостья. — Обещаю, что обязательно сделаю так в следующий раз! А теперь я, пожалуй, пойду.

Ну надо же. С каких пор иномиряне работают следователями? У нас в империи так не принято.

Демон и попаданка наконец-то встают.

— Прощаю, — отвечает Доментиан. — Только не боитесь в следующий раз оказаться на месте Мымры? Кто знает, может, убийца действительно я?

На лице Лайон очередной приступ ужаса, но даже если она сейчас завопит, мне будет плевать. Лишь бы сесть поудобнее… Я стараюсь опереться на руку, и цепочка артефакта соскальзывает с запястья. Грани устремляются к полу.

— Вылезайте! — говорит Доментиан как раз в тот момент, когда из-под моей ладони слышится тихий треск.

Кожу продолжает покалывать, но я уже не знаю, это древняя магия Граней или осколки, в которые они превратились по моей вине.

— Вылезайте, — повторяет Доментиан. — Или понравилось сидеть за диваном?

Я не могу ответить. Ужас и стыд сжимают горло, а поднимать руку совсем не хочется, но это необходимо. Затаив дыхание, я всё-таки делаю это. Цепочка остаётся на запястье, а Грани… целые! Лежат на полу! О, хвала Праматери.

— Брам, что тут произошло? — спрашивает демон, заглядывая к нам.

— Ничего! Совсем ничего.

Я встаю и осторожно поднимаю артефакт. Лайон отскакивает в сторону, а Доментиана, который всё понял, трясётся так, будто он готов взлететь.

— Брамион!

— Ну-у, я чуть не разбил Грани. — Опять. — Но они целы. Вот, смотри, только цепочка отвалилась. Ну и ладно, правда?

Не цепочка же показывает прошлое, а кристалл. Я протягиваю артефакт Доментиану, пытаясь дружелюбно улыбнуться, но это не помогает — демон то сжимает, то разжимает кулаки.

— Брамион Кадум! — цедит он сквозь зубы. — Я тебе запрещаю с этих пор прикасаться к Граням! Прикасаться, приближаться и даже близко смотреть на них запрещаю.

— Да понял я, понял. На! — Я спешу всучить ему артефакт, но тот снова чуть не выскальзывает из рук. — Зачем их вообще такими хрупкими сделали, раз они настолько важные?

Доментиан мрачно молчит, тяжело дышит, а его глаза… Радужки вспыхивают голубым светом, недобрым и холодным. В центре этого свечения яростно блестит чернота зрачков, и мне становится не по себе. Он будто хочет убить меня этим взглядом.

— Эм… Доментиан? Всё хорошо? У тебя глаза светятся.

Он делает глубокий вдох, прикрывает веки, а когда открывает снова, никакого свечения уже нет. Но я всё же не против узнать, что это было.

— Всё в порядке, — говорит демон, игнорируя немой вопрос. — Но, Кадум, я тебя предупредил. В следующий раз на одного дракона в мире станет меньше. — Он бережно убирает Грани в шкатулку, туда же складывает отвалившуюся цепочку. — Нас не вовремя прервала эта уборщица, вернёмся к делу.

— Уборщица? Тебя допрашивала уборщица?

Не могу сдержать смех. Это нелепо! А я-то думал…

— Да, — без тени веселья отвечает Доментиан. — Смотри, и к тебе придёт. Правильно ли я помню, что ты совершенно не знаешь, как провёл утро после вечеринки? — Он ехидно улыбается. — Либо ты был с Лизель, либо алиби у тебя нет. Пожалуй, сдам тебя следствию. Если ещё раз артефакт возьмёшь.

— Я тогда расскажу им занимательную историю... кхм-кхм... появления у тебя артефакта.

— Правда? Даже про чешуйчатое преображение не забудешь?

Вот же… Ладно. Допустим, сегодня он победил. Я поднимаю руки в примирительном жесте.

— Да что мы спорим? У нас дела поважнее есть. Лайон, взгляни на Грани ещё раз.

Фейри такая бледная, словно увидела призраков. Она стоит в нескольких шагах от нас и переводит ошарашенный взгляд с меня на Доментиана и обратно.

— Лайон? — зову я, но она не двигается. Моё терпение на исходе. — Не накручивай ты себя! Мы просто обменялись любезностями. Привыкай, демон эксперт по идиотским шуткам. Даже в конкурсе будет участвовать, придётся тебе за него болеть.

Я беру фейри под локоть и подвожу к столику, на котором стоит шкатулка с Гранями.

— Ну давай, колдуй. Включи артефакт наконец-то.

Лайон берёт кристалл в руки, и он снова начинает светиться. Внутри поднимается вихрь искр — свидетельство того, что магия работает. Она внимательно рассматривает артефакт, а я сгораю от нетерпения.

— Ну? Что там?

— Я настраиваюсь на нужную волну и внутреннюю тишину.

Возможно, не стоит её отвлекать. Но я не могу удержаться от ещё одного вопроса, слишком важного.

— А что будет, если Грани всё-таки разбить? — Бросаю быстрый взгляд на демона. — Я просто спросил!

— Ничего хорошего не будет, — отвечает Боллинамор. — В них скрыта великая сила, позволяющая пронзать прошлое взглядом. Разобьются — вся эта мощь высвободится, и тем, кто окажется возле, не поздоровится... Наверное.

Запрет Доментиана прикасаться к Гранями обретает ещё больше смысла. Не хотелось бы, чтобы из-за меня Академия взлетела на воздух.

Несколько минут мы проводим в тишине. Я заставляю себя умолкнуть и терпеливо жду, ведь осталось совсем немного. Сейчас Лайон ещё раз повертит Грани, немного серебристых, золотистых искр и-и-и…

— Брам! — говорит демон. — Тебе пора. Завтра сам тебя найду.

Я поднимаю на него глаза.

— Что ты сказал?

— Иди, говорю. — Он указывает на выход.

Бредит? Или хочет забрать артефакт себе? Но если хочет, зачем тогда помогал мне выбраться из подземелья? Мог бы просто оставить там умирать.

В любом случае, у него ничего не выйдет.

Я расправляю плечи, смотрю на демона в упор и отвечаю коротким:

— Нет.

— Брам, не заставляй выпроваживать тебя силой.

— А ты попробуй. Глазами сверкни, если хочешь. Только не забудь, что я их тоже менять умею. И не только их.

Я сжимаю кулаки, но не для того, чтобы начать драку, а просто чтобы напомнить демону — и себе заодно — какие когти появляются, когда наружу вырывается бейтир. Проблема в том, что я недостаточно зол, и поэтому не уверен, что смогу обратиться быстро. Но если Доментиан продолжит в том духе, у него есть все шансы это исправить.

— Даже так? — отвечает он с издевательским спокойствием. — Ну вперёд, устрой представление. Зрители нужны? — Он обходит меня, толкая плечом, и открывает дверь. — Начинай, Брам! Напомни, кстати, а в вашем гениальном законе только полные превращения считаются? Если нет, это как раз будет…

— Хватит!

Проклятый плут. Знает, на что давить. За третье самовольное превращение полагается смертная казнь, но я понятия не имею, нарушил закон один раз или уже два. Бейтир тоже считается? Или нет? Не должен, по идее, ведь Доментиан сам сказал — этих странных полудраконов не видели уже двести лет. Но что, если… проклятье. Откуда мне знать, что было в головах у тех, кто принимал закон? Я никогда не интересовался подробностями, а отец про них не говорил.

Но это всё ещё не повод меня выпроваживать.

— Доментиан, я никуда не уйду. И так потратили два дня впустую, мне нужны Грани…

— Как и мне. Но сегодня артефакт не заработает.

Как это? Почему? Мой взгляд мечется к Лайон, и демон пользуется этим коротким замешательством, чтобы вытолкнуть меня в коридор. От неожиданности я не успеваю начать сопротивляться.

— Пока! — выкрикивает Доментиан и захлопывает дверь перед моим носом.

Я задыхаюсь от возмущения и бью кулаком.

— Доментиан! Открой!

Тишина.

— Впусти меня!

Нет ответа. Ни голосов, ни шагов с той стороны. Я колочу в дверь, но безрезультатно. Хочу её выбить, но передумываю: всё-таки это преподавательское крыло, и кое-кто уже с удивлением на меня поглядывает, проходя мимо. А Доментиан наверняка укрепил вход каким-нибудь мудрёным заклинанием.

Но я всё равно заставлю его открыть. Я… у меня есть Козетта! В одиночку портал не расширить, но это и не нужно — достаточно запустить кошку, и демон кинется её выгонять. Тут-то я к нему и ворвусь. А потом он либо всё объяснит, либо бейтира всё-таки придётся выгулять. Да, решено, так и сделаю!

Хорошенько пнув дверь напоследок, я шагаю к себе, но замедляюсь у самого входа, потому что чувствую чьё-то присутствие. И это не мурлокс. Охранную магию миновали, и это может сделать сделать только один человек…

Я толкаю дверь, вбегаю в гостиную и замираю, встречаясь со взглядом насыщенно-серых глаз.

— Ты всё-таки пришла.