Наглый. (не)верный. Истинный

Глава 47. Мадлен

Лума — настоящий подарок небес. Она с готовностью принимается за древнедраконий текст, но понятнее он от этого не становится. Когда я открываю «Баллады» на нужной странице, бабочка несколько минут летает над книгой, и слышится её сосредоточенное бормотание:

— Сейчас… минуточку…

— Лума, если не получается, ничего страшного. Мой отец свяжется с лингвистами.

— Я могу! Всё получилось! Я вспомнила!

Торжественным тоном бабочка пересказывает мне ту часть, которую я уже читала. Я не мешаю, терпеливо жду, пока она дойдёт до нужного места.

— «Истинным суждено пронести страсть через всю жизнь, и взаимное влечение не угаснет, если только они не решат провести эскариат. К счастью, история знает ничтожно малое количество пар, которые решили на такое…»

— Эскариат? А что это?

— Не знаю.

— Там нет пояснений?

Бабочка читает дальше, но в тексте больше нет ничего полезного. Принц Самвертский восхваляет Богов и приходит к выводу, что только драконья истинность может считаться праведной, а остальным народам мира Кеалмэ досталась лишь жалкая на неё пародия.

Дальше начинаются сами баллады, и я закрываю книгу. Нет настроения слушать про великую любовь. Вместо этого я предлагаю Луме заняться рисованием — пора бы начать работу над эскизами для декораций.

— Конечно! Я помогу! — восклицает бабочка.

Я достаю из тумбочки плотные альбомные листы и угольный карандаш. Устраиваюсь за общим письменным столом и приступаю к созданию набросков. Вся помощь Лумы заключается в том, чтобы порхать надо мной, приговаривая, какая же я талантливая.

— Прекрасно, Мадлен! Замечательно! Превосходно!

Её восторженность слегка смущает, но в целом не мешает. Чем-то напоминают похвалы моей матери, когда я отвлекала её от исследований и с гордостью показывала свои первые, весьма корявые рисунки.

Спустя несколько часов на бумаге начинают появляться некоторые из моих идей. Пока лишь в общих чертах — для проработки деталей необходимо обсудить всё с Брамом и Роном. Уверена, что он тоже участвует в проекте. И в этот раз я не позволю ему увиливать от работы.

Лист первый: зачарованный лес. Огромные деревья с изогнутыми ветвями, покрытые мхом. Вокруг летают магические светлячки.

Лист второй: озеро с чёрной водой, окружённое валунами и высокой травой. В водной глади отражается полная луна, но пока не ясно, какого цвета.

Лист третий: кабинет доктора ван Эльсинга. Широкий камин, шкафы, набитые книгами и древними свитками.

Лист четвёртый: замок графа Варкулы. Высокие башни, зубчатые стены и… и всё. Ничего другого пока не придумала.

Мне не нравится последний эскиз. Это обычный замок тёмных веков, каких полно, но для постановки хотелось бы чего-то особенного. Ну, надеюсь, у Брама будут идеи. Если нет, ему же хуже. Пожалуюсь леди Мартин, что её обожаемый «милорд Кадум» опять ничего не делает.

За час до отбоя приходят Уна и Лейса. Обе удивлённо смотрят на Луму, летающую под потолком. Фамильяр Уны, синичка-гренадёрка с забавный серым хохолком, издаёт приветственную трель.

— Девочки, это…

— Привет! Я Лума, фамильяр.

Лейса смотрит на неё настороженно.

— Приве-ет…

Не дожидаясь расспросов, Лума рассказывает свою историю, и на моменте про отважную Грисель и её маленький подвиг Уна шмыгает носом.

— И вот лежала я в шкатулке, пока дракон и демон меня не достали…

— Демон? — удивляется Лейса и переводит встревоженный взгляд на меня. — Мадлен, возможно, это не моё дело, но всё-таки принимать подарки от демона — это плохая идея. Понимаю, что с Брамионом не сложилось, но ведь есть кандидаты и получше.

Я вспоминаю, как целовалась с её кузеном, и чувствую, что начинаю краснеть. Интересно, Леон рассказал ей?

— Кольцо подарил не демон. Разумеется, я не стала бы принимать от него подарки, это опасно.

— Рада это слышать, — продолжает Лейса, проходя к своей кровати. — А то знаешь, всякое говорят…

— О чём?

Вместо Лейсы отвечает Уна.

— Я тоже слышала! Говорят, что демон решил за тобой приударить, Мадлен. А ты как будто и не против.

Хорошо, что я сижу, иначе точно бы упала.

— Демон? Приударить за мной? Какой ещё демон?

— Он у нас всего один. Господин Доментиан.

— Да кто вам такое сказал?!

Такая откровенная чушь! Нельзя же в здравом уме в такое поверить.

— Это глупости, девочки, — смущённо бормочу я и возвращаюсь к эскизам.